Копия с оригинала Л.Ж. Монье. I четверть XIX в.
Государственный исторический музей. Москва.
Нам стало известно, что Николай Алексеевич Тучков родился в 1705 году, 16 апреля.
В восьмилетнем возрасте, по обычаю того времени, был «записан в военную службу» и выпущен офицером в 1778 году.
Его отец, Алексей Васильевич Тучков, военный инженер, благословил сына на службу, так как считал звание военного лучшей и достойнейшей участью для всех своих сыновей. И ничто в судьбе Николая Тучкова до самой смерти не могло изменить однажды принятого решения.
Свое боевое поприще он начал в шведскую войну 1788-1790 годов, 23 лет от роду.
После этого похода переведен в Муромский пехотный полк; участвовал в войне против польских конфедератов.
В 1794 году отличился в сражении при Мацеевичах.
Командуя батальоном Великолуцкого полка, Николай Тучков проявил не юношеское сорвиголовство, а хладнокровную, зрелую храбрость. Генерал Ферзей, оценив по достоинству качества молодого воина, в знак расположения отправил его с донесением к императрице, которая собственноручно наградила его Георгиевским крестом за отличную службу и поздравила с чином полковника.
Участвовал он и в русско-прусско-французской войне 1805-1807 годов.
Был командиром правого крыла армий Беннигсена и отличился в бою при Пренсши-Эйлау.
В русско-шведской войне 1808-1809 годов командовал дивизией с не меньшим отличием.
Николай Алексеевич всегда среди солдат, любимый генерал, он не позволял себе никаких привилегий на поле сражения. Его награды и чины заработаны ценой всей его жизни.
«Он небольшого роста, рябоват, ловок в обращении и со светским образованием. Воин в душе, при замечательных своих дарованиях военных, он имел ум просвещенный, обхождение привлекательное. Но отличительными чертами его характера были строгое бескорыстие и непоколебимое прямодушие. Чуждый всех личных выгод, он помышлял только о добросовестном исполнении своего долга... Николай Алексеевич пользовался уважением всей армии, и память о нем сохранится навсегда в военных летописях России».
Когда началась Отечественная война 1812 года, Н.А. Тучков был назначен в 1-ю Западную армию, командиром 3-го пехотного корпуса, состоявшего из 1-й гренадерской и 3-й пехотной дивизий. В последнюю под начальством графа Коновницына определился его младший брат Александр. Отступая со своими войсками, среди его корпуса более всего отличилась дивизия Коновницына и младший брат Николая Александр.
...«Вечером 6-го числа Барклай де Толли переходил с Пореченской дороги на Московскую».
Впереди колонны, порученной Николаю Алексеевичу, выступал авангард под командованием генерал-майора Павла Алексеевича Тучкова.
В этот день три брата виделись вместе в последний раз.
После битвы под Лубино Николай Тучков направился к Бородину.
По информации музея Бородино : 25 августа Наполеон приказал направить значительно превосходящие силы на атаку левого фланга Русской армии с тем, чтобы отрезать ее от Можайска, а затем, окружив ее, наголово разбить. Главнокомандующий Русской армией генерал от инфантерии М.И. Кутузов приказывает генерал-лейтенанту Н.А. Тучкову во главе третьего корпуса немедленно направиться на левый фланг и прикрыть его, заняв старую Смоленскую дорогу.
В 16 часов французы начали массированное наступление. Главные их силы были направлены, как и ожидалось, на левый фланг армии и село Бородино. Левый фланг начинался от батареи Раевского (включительно) и заканчивался в Утицком лесу, где проходила старая Смоленская дорога. Сюда и прибыл со своим корпусом генерал Тучков. Наполеон направил сюда лучшие свои силы в составе: польского корпуса генерала Понятовского, корпуса маршалов Даву и Нея, генерала Жюно, корпуса Старой и Молодой гвардий, а также три резервных кавалерийских корпуса маршала Мюрата, итальянский корпус вице-короля Евгения Богарне (пасынка императора Наполеона), две пехотные дивизии и кавалерийский корпус генерала Груши.
Вот что писал в своем донесении о героических поступках Н.А. Тучкова и его корпуса главнокомандующий Русской армией генерал от инфантерии М.И. Кутузов Императору Александру I :
«Атака неприятеля … произведена была с невероятной быстротой, но мужество … воинов, оживляемое примером начальников, … остановило стремление французов. Наикровопролитнейший бой возгорелся, и сии храбрые воины в виду целой армии более часу удерживали неприятеля. ... Между тем огонь на левом нашем крыле час от часу усиливался. К сему пункту собрал неприятель главные свои силы, состоящие из корпусов князя Понятовского, маршалов Нея и Давуста, и был несравненно нас многочисленнее. …Неприятель, построясь в несколько густых колонн, в сопровождении многочисленной кавалерии с бешенством бросился на наши укрепления. Артиллеристы, с мужественным хладнокровием выждав неприятеля на ближайший картечный выстрел, открыли по нем сильный огонь, равномерно и пехота встретила его самым пылким огнем ружейным, но поражение их колонн не удержало французов, которые стремились к своей цели и не прежде обратились в бегство, как уже генерал-лейтенант Тучков с сводными гренадерскими батальонами ударил на них в штыки; сильный натиск сих батальонов смешал неприятеля, и он, отступая, в величайшем беспорядке, был повсюду истребляем храбрыми нашими воинами. В то же самое время другая часть неприятельской пехоты следовала по Старой Смоленской дороге, дабы совершенно обойти наше левое крыло; но другая часть корпуса Тучкова, на сей дороге находившаяся, с твердостию выждав на себя неприятеля, остановила его движения и заставила податься назад. …Неприятель не мог выдержать столь стремительного нападения, оставил с уроном место битвы и скрылся в близлежащие леса».
По информации музея Бородино : около 6 часов утра следующего дня, 26 августа, началось знаменитое Бородинское сражение. Дивизия генерала Дельзона из корпуса Богарне внезапно атаковала село Бородино и к 7 часам утра вытеснила защитников этого села – лейб-гвардии Егерский полк, который отступил и занял позицию на правом берегу реки Колочи.
Почти одновременно главный удар был нанесен на русский левый фланг, на Семеновские (Багратионовы) флеши, которые являлись передовыми артиллерийскими укреплениями общей системы обороны левого фланга. Ожесточенные бои на этом направлении длились почти до полудня.
Десятки тысяч людей при нескончаемом грохоте 800 орудий сошлись в кровавом единоборстве. В едином стремлении одолеть противника русская пехота, артиллерия и кавалерия отразили несколько атак; при этом флеши неоднократно переходили из рук в руки. Смертельно ранен князь Багратион.
После полудня Наполеон, одержимый стремлением во что бы то ни стало прорвать оборону левого фланга русских войск, бросил в атаку кавалерийские корпуса Латур-Мобура и Нансути.
Корпус генерал-лейтенанта Н.А. Тучкова, при поддержке лейб-гвардии Измайловского, Литовского и Финляндского полков и лейб-гвардии Артиллерийской бригады доблестно отразили яростные атаки неприятеля, «покрыв себя в виду всей армии неувядаемой славой». Одновременно в боях за Утицкий курган на левом фланге войска корпуса Н.А. Тучкова мужественно сдерживали натиск польского корпуса генерала Понятовского, пытавшегося обойти оконечность левого фланга и зайти в тыл русской армии.
Далее Кутузов дал распоряжение поставить корпус Тучкова скрытно, в кустарнике, под высоким курганом. Корпус должен был неожиданно ударить по французам, если они еще раз сделают попытку обойти левое крыло. «Когда неприятель употребит в дело последние резервы свои на левый фланг Багратиона, то я пущу ему скрытое войско во фланг и в тыл»,- говорил Кутузов.
Начальник штаба Беннигсен распорядился иначе. Разъезжая вечером, накануне сражения войска, он приказал Тучкову выйти из укрытия и встать на кургане, сетуя на то, что надо же было так глупо распорядиться кому-то (имея и виду, конечно же, Кутузова) и оставить высоту, не занятую нашими войсками. Тучков возражал, так как имел другое распоряжение, но вынужден был подчиниться повторному приказу. Вскоре после начала боя князь Багратион приказал Н. А. Тучкову немедленно прислать ему на помощь дивизию Коновницына. Тучков тут же сделал это, хотя формально мог не подчиниться, так как находился под командованием Барклая-де-Толли. Дивизия Коновницына, в составе которой был его младший брат, бросилась на помощь Багратиону, а Николай Алексеевич остался с трехтысячным отрядом сдерживать натиск корпуса Понятовского. Началась борьба за высоту около Утицы. Во все время атаки Николай Алексеевич был впереди полка. Высота была отнята у французов, «но пуля пробила у Тучкова грудь, и замертво отнесли его с поля сражения».
Долгое время лежало на Н. А. Тучкове подозрение, что «он не умел держаться».
Кутузов, не зная о том, что его распоряжение было отменено Беннигсеном, усомнился в храбрости генерала.
«Записки» Щербинина вместе с другими материалами Военно-ученого архива Главного штаба, изданные исследователем 1812 года В. И. Харкевичем в 1900 году, показывают нам истинное положение вещей. Оказывается, что только в начале 1813 года, за два месяца до смерти Кутузов узнал о самоуправстве Беннигсена и невиновности Тучкова, «который сам был убит наповал, и поэтому свалить на него все вины было легко» .
То, что имело здесь более место: формализм Беннигсена, который был «обуреваем непобедимой потребностью во все и вся», и «порицавший все, что не исходило от него лично», или его сознательные интриги против Кутузова, на месте которого он мечтал находиться, - неизвестно. Да и не так уж важно, потому что сражение было выиграно, а Николай Алексеевич убит.
Корпусной врач перевязал глубокую рану, поморщился от своей бесполезности. Адъютант и солдаты бережно уложили на шинели своего генерала и понесли с поля боя. У перелеска они были остановлены офицером, догнавшим их верхом. Он обратился к адъютанту: «Живой еще. Грудь пробила, злодейка. Да... Брата его только что убило у Семеновского».
Офицер пришпорил взмыленную лошадь и рванулся обратно туда, где земля поднималась, стонала и все глубже пропитывалась кровью как дождем.
Из Можайска, узнав о ранении брата, примчался Алексей Алексеевич, самый старший брат. В Можайске он находился по делам ополчения и снабжения войска. Он осторожно поддерживал голову Николая, пока его устраивали в дорожной карете, и не знал, как сказать ему о смерти Александра. Каково же было его удивление, когда первой просьбой очнувшегося Николая было «никогда, ни одним словом не напоминать ему о том, что любимого им Александра больше нет».
Из Можайска Тучкова перевезли в Ярославль. В сознание он приходил редко и скончался в Толгском мужском монастыре после трехнедельных страданий. Там же и похоронен.
К сожалению, сохранились лишь скудные сведения о жизни Николая Алексеевича. Как человек, целиком отдавшийся военному делу, он почти не жил дома, не был женат и не оставил после себя ни записей, ни воспоминаний, ни писем, ни дневников. Нет также ни одного его портрета. На все это у него, видимо, просто не было времени, да и охоты. Из семейных преданий Тучковых известно, что он был «примерным родственником». Из родных своих более всех любил младшего брата Александра и был самым любимым сыном у матери.
Таким образом, Н.А. Тучков принимал участие в русско-шведской войне, служил в Польше. В составе корпуса А.М. Римского-Корсакова в 1799 году при окружении корпуса под Цюрихом Тучков, построив свой передовой отряд в плотную колонну, штыковым ударом пробился к Шафхаузену. Он сражался под Куопио (Финляндия), сбил шведский десант в районе Або, пытался взять Иденсальми. Назначен Каменец-Подольским военным губернатором 8 января 1811.
При подготовке к Отечественной войне 1812 Тучков сменил должность на командира 3-го пехотного корпуса. Войска корпуса поддерживали 4-й корпус в бою у Островны, обороняли Смоленск, бились под Лубином, перекрыли Старую Смоленскую дорогу на Бородинской позиции у д. Утицы. Здесь в первой половине дня, 26 августа кипел упорный бой за ключевую высоту — Утицкий курган. Возглавив контратаку Павловского гренадёрского полка, Тучков был ранен пулей в грудь, после перевязки отправлен в Можайск. После трёх недель мучений скончался в Ярославле и был погребён в Толгском монастыре. В сентябре 1990 на стене Спасского храма возрожденного монастыря была открыта мемориальная доска Тучкову.
