Н. И. Подключников. Семья Нащокиных на фоне деревенского пейзажа.1839 (?)
Е. В. Старинкова
Отношения Павла Воиновича Нащокина и Пушкина были доверительными и искренними, что отражалось и в их переписке. Длинные письма московского друга были не всегда безупречны с точки зрения орфографии, но в них читались предельная дружеская откровенность, полное доверие и горячая привязанность к поэту.
Отъезд четы Пушкиных после венчания прервал общение друзей на неопределенное время, к тому же эпидемия холеры 1831 года и объявленный карантин добавили волнений. В записной книжке поэта — мысли о карантине: «В прошлом году карантины остановили всю промышленность, заградили путь обозам, привели в нищету подрядчиков и извозчиков, прекратили доходы крестьян и помещиков и чуть не взбунтовали 16 губерний». В другом месте он отмечает: «Народ ропщет, не понимая строгой необходимости карантинов и предпочитая зло неизвестной заразы непривычному своему стеснению быта».
Через полгода встречи друзей возобновились. В декабре 1831 года Пушкин приезжает в Москву. Они вспоминают тяжелую утрату — смерть от холеры Натальи, дочери Нащокина и цыганки Ольги Солдатовой, обсуждают домашние проблемы Павла Воиновича. Связь с цыганкой тяготит его. «Живу я в чаду и не весело, — признавался он в одном из писем в Царское Село, — ты живешь как в деревне, говоришь ты — а я как в городской кузнице, — не для хвастаства скажу тебе, любезный друг — что не с кем мне здесь суриозно говорить — надо или буфонить или лукавить — и то и другое мне очень надоело».
После отъезда поэта их переписка не прекращается. Следующая желанная встреча произошла в Петербурге: – друзья отпразднуют именины Нащокина и крестины первенца Пушкиных, крестным которого станет Павел Воинович.
Нащокин мечтал иметь семейный портрет Пушкиных и напоминал об этом в письмах: «Портрет не пременно, сде<лай>милость — напомни Натальи Николаевне — что она мне обещалась тебе об оном напоминать — почаще. — Прощай друг — будь счастлив и здоров. Много бы еще кой чего надо написать — но в друг не упомнишь — и Вы же меня развлекаете». Сюжет картины представлялся ему так: «Я точно с тобой в кабинете – стою и мольчу и жду сам не знаю чего — ты перебираешь листы — Наталья Николаевна сидит за канвой. — Вот братец, не портрет — а картина, — найди-ко мне такого мастера, чтобы он так нарисовал живо как мне теперь представляется».
Через два года Нащокин найдет в себе силы расстаться с цыганкой Ольгой и обвенчается с Верой Александровной Нарской. Венчание состоялось, как и у Пушкиных, в январе, и так же в церкви Вознесения, но не в Москве, а в селе Вознесенском Бронницкого уезда.
Таких совпадений в истории Пушкиных и Нащокиных множество: родословные древа во все времена имели свойство переплетаться своими ветвями. Не избежали этого ни род Пушкиных, ни род Нащокиных. К примеру, Надежда Осиповна приходилась Сергею Пушкину внучатой племянницей — ее отец, Осип Абрамович Ганнибал, был женат на Марии Пушкиной. Так что получилось, что она приобрела не столько фамилию мужа, сколько взяла девичью фамилию матери.
А сводный брат В. А. Нащокиной Петр Александрович Нащокин (1793–1864) — троюродный племянник П. В. Нащокина, так что Павел Воинович вернул своей жене фамилию ее незаконного отца.
Женитьба на Вере Александровне, которую любил горячо и страстно — по-другому Нащокин не мог, отчасти изменила уклад его жизни. Казалось, вслед за Пушкиным он мог бы сказать: «Я – женат – и счастлив; одно желание моё, чтобы ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился».
Нащокин был счастлив в семейной жизни, и Пушкин искренне этому радовался, хотя с трудом представлял себе друга в новом для него положении: «С любопытством взглянул бы я на твою семейственную и деревенскую жизнь. Я знал тебя всегда под бурею и в качке. Какое действие имеет на тебя спокойствие? видал ли ты лошадей, выгруженных на Петербургской бирже? Они шатаются и не могут ходить. Не то ли и с тобою?» (январь 1835 г.).
А еще через год, в январе 1836 года, поэт признается Нащокину: «Желал бы я взглянуть на твою семейственную жизнь и ею порадоваться. Ведь и я тут участвовал, и я имел влияние на решительный переворот твоей жизни. Мое семейство умножается, растет, шумит около меня. Теперь, кажется, и на жизнь нечего роптать, и старости нечего бояться.
Холостяку в свете скучно: ему досадно видеть новые, молодые поколения; один отец семейства смотрит без зависти на молодость, его окружающую. Из этого следует, что мы хорошо сделали, что женились».
Вокруг Нащокина всегда было много творческих людей. Он без труда нашел художника, чтобы заказать семейный портрет. Художник Н. И. Подключников (1813–1877) изобразил П. В. Нащокина, его жену Веру Александровну и четверых детей: три девочки на первом плане и вдали — кормилица с их сыном на руках. (У Нащокиных будет шестеро детей, но эта картина датируется 1839 годом, поэтому детей пока еще четверо.)
В центре семейного портрета — старшая дочь Екатерина (2.XI.1834–?). После смерти отца посвятила жизнь матери, младшим братьям и сестрам, замужем не была; умерла в Москве, погребена вместе с отцом на Ваганькове.
Справа рядом с Нащокиным — Софья (12.I.1836–28.III.1859); окончила курс в Павловском институте в Санкт-Петербурге и была оставлена в нем пепиньеркой для подготовки к обязанностям учительницы или классной дамы, но умерла в 23 года. Слева от Веры Александровны — Наталья (2.V.1837–13.IV.1891), воспитывалась в Петербурге. Имела дочь Наталью и внучку Наталью; фамилия мужа не выяснена.
А вдали на руках у кормилицы — Александр (02.II.1839–1906), первый из сыновей Нащокиных. Родился уже после гибели Пушкина и, наверное, не случайно его назвали Александром. Впоследствии воспитывался в Училище правоведения; был одноклассником и приятелем Чайковского; служил в Западном краю, преимущественно в Витебской губернии, где у него было имение, мировым судьей. От дочери одного из его сыновей Веры благодаря стараниям Гранаты Иустиновны Назаровой в наш музей попали многие реликвии семьи Нащокиных.
Александр Павлович Нащокин родился в 1839 году, именно в этом году Н. И. Подключников, автор этого семейного портрета, получил вольную от Шереметевых, крепостным которых он являлся, и звание свободного художника от Академии художеств.
Автор текста Е. В. Старинкова, хранитель фонда мебели, предметов декоративно-прикладного искусства и фонда музейных предметов из драгоценных металлов и драгоценных камней.
