Десятая глава "ЕВГЕНИЯ ОНЕГИНА"
С. М. Бонди
В 1904 году в Академию наук попал вместе с другими рукописями Пушкина довольно интересный документ. Это был лист бумаги, сложенный вдвое; наружные его страницы были совсем чистыми, а на двух внутренних написан рукой Пушкина какой-то совершенно бессмысленный текст. На левой странице:
Нечаянно пригретый Славой
Орла двуглавого щипали
Остервенение народа
Мы очутилися в П
- Скажи, зачем ты в сам(ом) деле
Но стихоплёт Великородный
Авось по манью -
Сей всадник Папою венчанный
Безрукой К. друзьям Морей
и т. д. - всего шестнадцать стихов, так же не связанных между собой по смыслу. Все они имеют так называемое «женское» окончание, то есть ударение в каждом последнем слове стоит на предпоследнем слоге («славой», «щипали», «народа» и т. д.). Дальше идёт ряд таких же несвязных стихов, с «мужским» окончанием, то есть с ударением на последнем слоге:
Над нами 3 - вал тогда У
Б - шатра Б., зима иль Р. Б. А Р. 3. главой 3.
Меня уже предупредил
Семействам возвратит С
Исчезнувший как тень зари
Из К. уж мигал
всего одиннадцать стихов. Сбоку, на той же странице, написаны ещё четыре стиха:
Моря достались Албиону
Авось дороги нам испр(авят)
Измучен казнию покоя
Кинжал Л (?) тень Б (?)
на правой странице идёт такой же бессвязный ряд стихов. Сначала шестнадцать стихов с «женскими» окончаниями:
Вл. слабый и лукавый
Его мы очень смирн(ым) знали
Гроза 12 года
Но Бог помог - стал ропот ниже
И чем жирнее тем тяжеле.
Авось, о Шиболет народный
Авось аренды забывая
Сей муж судьбы, сей странник бранный
Тряслися грозно Пиринеи -
и так далее.
После шестнадцатого стиха поставлена длинная черта, и далее написаны ещё шестнадцать стихов, но уже с «мужским» окончанием:
Плешивый Щеголь
Враг труда
Когда не наши повара
Наста - кто тут нам помог?
И скоро силою вещей
О Р. глуп(ый) наш н -
Тебе б я оду посвятил
Ханжа запрется в монастырь
Пред кем унизились 3.
Волкан Неапол(я) пылал
и так далее.
Как понять это? Зачем Пушкин написал такие стихи? Первым же исследователям, прочитавшим их, стало ясно, что стихи зашифрованы, что Пушкин нарочно перепутал строки, чтобы стихотворение невозможно было сразу прочесть.
Но как же найти правильный порядок, в котором нужно читать эти несвязные строки, чтобы получился осмысленный текст?
Исследователю П. О. Морозову, который первым взялся за расшифровку этого текста Пушкина, помог счастливый случай. Он заметил в разных местах таинственной записи четыре стиха, похожие на следующее четверостишие из стихотворения Пушкина «Герой» (о Наполеоне):
Всё он, всё он - пришлец сей бранный,
Пред кем смирилися цари,
Сей ратник вольностью венчанный,
Исчезнувший, как тень зари.
В пушкинском зашифрованном тексте эти стихи повторяются с небольшими изменениями. На правой странице восьмой стих:
Сей муж судьбы, сей странник бранный
На той же странице восьмой стих после черты:
Пред кем унизились 3.
Очевидно, буква «3» представляет собою зашифровку слова «цари» («Пред кем унизились цари»).
На левой странице восьмой стих:
Сей всадник Папою венчанный
И на той же странице седьмой стих из серии стихов с «мужским» окончанием:
Исчезнувший как тень зари.
Это четверостишие П. О. Морозов считал «ключом» пушкинского шифра. Если взять предыдущие стихи в этих сериях стихов и соединять их в той же последовательности, то получится повое складное четверостишие.
Так же точно соединяются в четверостишия шестые стихи, пятые, четвёртые и т. д., а так же девятые, десятые и т. д.
Читатели сами могут сделать этот опыт расшифровки.
При этом нетрудно расшифровать отдельные слова (политически нецензурные или имена собственные), которые Пушкин заменял то одной буквой, то чертой: «3» - обозначает «царь», «царей»; «3 - вал» - «царствовал»; «в П -» «в Париже»; «С» - «Сибирь»; черта - слово «Николая» («Авось по манью Николая»); «Б» - смотря по контексту - «Бонапарт», «Бог», «Барклай»; «К» - «Князь» или «Кишинёв»; «Р» - «Русский» и т. д.
Так были расшифрованы шестнадцать четверостиший, представляющих собой начальные четверостишия шестнадцати строф уничтоженной десятой главы «Евгения Онегина», а каждая строфа «Евгения Онегина» состоит, как известно, не из четырёх, а из четырнадцати стихов.
Но неужели нельзя было бы разобрать зашифрованного Пушкиным текста, если бы в нём не оказались повторены знакомые строчки из другого стихотворения? Неужели без этого «ключа» нельзя было бы прочесть пушкинский текст?
Конечно, можно. Для этого надо обратить внимание прежде всего на рифмы.
Первый стих на левой странице:
Нечаянно пригретый славой
Есть ли в записи Пушкина стих, рифмующий с этим стихом? Просмотрев всю запись, мы найдём его. Это первый стих на правой странице: Вл. слабый и лукавый (то есть «Властитель слабый и лукавый») Посмотрим дальше. Второй стих на левой странице:
Орла двуглавого щипали
Рифмующий с ним стих - второй на правой странице:
Его мы очень смирным знали
Так же точно третий стих на левой странице рифмует с третьим стихом на правой, четвёртый - с четвёртым и т. д.
Остервенение народа
…
Гроза 12 года
Мы очутилися в Париже
…
Но бог помог, стал ропот ниже,
и так далее.
Уже теперь видно, что порядок стихов должен быть обратный: надо начинать с правой страницы:
Но бог помог, стал ропот ниже,
Мы очутилися в Париже…
Властитель слабый и лукавый,
Нечаянно пригретый славой…
Однако две другие пары рифмующих стихов не примыкают вплотную друг к другу:
Его мы очень смирным знали
Орла двуглавого щипали…
Гроза 12 года
Остервенение народа…
В этих двустишиях чего-то нехватает. Между первым и вторым стихами должны быть ещё какие-то строчки.
Вспомним, что это всё стихи с «женским» окончанием, а в нижней части и левой и правой страниц идут ряды стихов с «мужским» окончанием. Может быть, их и надо вставить между приведёнными парами стихов? Проверим это.
Первый «мужской» стих на левой странице:
Над нами царствовал тогда
Есть в записи рифмующий с ним стих? Есть: это первый «мужской» стих на правой странице:
Плешивый Щеголь
Враг труда
Не нужно долго размышлять, чтобы из всех четырёх первых стихов (двух «женских» и двух «мужских») составить нужное четверостишие:
Властитель слабый и лукавый
Плешивый щеголь, враг труда',
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда2.
[1 Эти два стиха находятся на правой странице.]
[2 Эти два стиха - на левой странице.]
Таким же образом составится четверостишие и из вторых стихов («женского» и «мужского» на правой странице», «женского» и «мужского» на левой странице):
Его мы очень смирным знали,
Когда не наши повара
Орла двуглавого щипали
У Бонапартова шатра.
Следующее четверостишие составляется из третьих стихов каждой серии:
Гроза 12 года
Настала - кто тут нам помог?
Остервенение народа?
Барклай, зима, иль русский бог?
Таким образом, без всякого «ключа», без всякого «счастливого случая» могла быть легко расшифрована пушкинская тайнопись, представляющая собой отрывки из десятой главы «Евгения Онегина». Их текст полностью можно прочесть в любом советском издании «Евгения Онегина».
Что же такое десятая глава «Онегина»?
«Евгений Онегин», как известно, состоит из восьми глав. В приложении к нему Пушкин напечатал «Отрывки из путешествия Онегина», занимавшие прежде целую главу - предпоследнюю, то есть восьмую. Нынешняя же восьмая глава тогда была девятой главой.
Однако Пушкин сперва думал продолжить свой роман ещё на две - три главы. Одну из них, десятую, он и начал писать. Затем, боясь, что она попадётся жандармам, уничтожил все рукописи этой главы, предварительно зашифровав её на нескольких листках. Только один из этих листков дошёл до нас.
О содержании десятой главы сохранились свидетельства современников Пушкина. Пушкин хотел, чтобы Евгений Онегин после того, как он окончательно и навсегда расстался с Татьяной, встретился бы с будущими декабристами - революционерами, готовящими восстание против царского самодержавия. Потеряв надежду на своё личное счастье и в то же время насмотревшись в своём трёхлетнем путешествии по России на ужасное положение народа под гнётом крепостного права и самодержавия, Онегин перестаёт быть эгоистом, думать только о себе и презрительно относиться к окружающим. Его понемногу захватывают общественные интересы, ему хочется бороться за счастье и свободу народа. Он вступает в тайное общество декабристов, участвует в восстании 14 декабря 1825 года и, сосланный на Кавказ, гибнет там.
Обо всём этом должно было рассказываться в десятой, одиннадцатой, а может быть, и двенадцатой главах романа. Дошедшие до нас отрывки из десятой главы рассказывают о нарастании недовольства и революционных настроений в русском народе, начиная с Отечественной войны 1812 года и до восстания декабристов.
Пушкин, как известно, не был сам членом тайного общества декабристов. Но со многими из декабристов он был близко знаком; его лицейские товарищи Пущин, Кюхельбекер, Вальховский были декабристами. И хотя Пушкин и не входил в тайное общество, он участвовал в революционном движении своими революционными стихами.
Декабрист Пущин говорил, что Пушкин «лично, без всякого… общества, действует как нельзя лучше для благой цели': тогда везде ходили по рукам, переписывались и читались наизусть его «Деревня», «Ода на свободу», «Ура! в Россию скачет…» и другие мелочи в том же духе. Не было человека, который не знал бы его стихов». [1 То есть для подготовки восстания.]
Среди отрывков десятой главы «Евгения Онегина» две строфы - пятнадцатая и шестнадцатая - дошли до нас почти целиком. Это объясняется тем, что, кроме листка с зашифрованным текстом, сохранился ещё листок, на котором написан черновик, недоработанный набросок этих двух строф. В пятнадцатой строфе Пушкин изображает собрание молодых революционеров в Петербурге. Он называет имена декабристов Лунина, Якушкина и Николая Тургенева и тут же упоминает о самом себе, читающем среди декабристов свои революционные стихи, так называемые «Ноэли». «Ноэль» - сатирическая песенка, написанная в форме пародии старинных рождественских песен. У Пушкина были написаны два или три революционных сатирических «Ноэля». До нас дошёл только один - это стихотворение
«Ура! в Россию скачет…»
Вот текст пятнадцатой строфы:
Друг Марса, Вакха и Венеры,
Тут Лунин дерзко предлагал
Свои решительные меры2
И вдохновенно бормотал.
Читал свои Ноэли Пушкин,
Меланхолический Якушкин,
Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал.
Одну Россию в мире видя,
Лаская в ней свой идеал,
Хромой Тургенев им внимал
И, слово: «рабство» ненавидя,
Предвидел в сей толпе дворян
Освободителей крестьян.
[2 Лунин и Якушкин первые предлагали организовать убийство Александра I.]
Стихотворения Пушкина, возбуждающие ненависть к самодержавию и крепостному праву, воодушевляли революционеров-декабристов. Пушкин имел полное право говорить о себе как с певце декабрьского революционного движения.
В стихотворении «Арион», написанном уже после подавления восстания, Пушкин изображает декабристов в виде людей, плывущих на челноке по бурному морю:
Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
Вглубь мощны вёслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчаньи правил грузный чёлн;
А я беспечной веры поли -
Пловцам я пел…
Пушкин уцелел после разгрома декабрьского восстания. Но он не изменил своим свободолюбивым настроениям. Он посылал сосланным б Сибирь декабристам ободряющие стихи:
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадёт ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье…
В конце стихотворения он снова, как и в своих юношеских стихах, призывает верить в будущее освобождение русского народа. В 1818 году он писал:
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна…
Теперь он повторяет ту же мысль другими словами:
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут - и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
Свою революционную поэзию и свою связь с декабристами Пушкин считал одной из главных своих заслуг перед русским народом, перед потомством. Будучи уверен, что к его памятнику «не зарастёт народная тропа», что слава его «пройдёт по всей Руси великой», он думал, что заслужил эту славу, во-первых, высоким, благородным характером своей поэзии, воспитывающей в нас лучшие чувства, а затем своими революционными, свободолюбивыми стихами и непрекращающимися попытками добиться смягчения участи сосланных декабристов:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Мы не знаем, написал ли Пушкин всю десятую главу «Евгения Онегина» до конца. Во даже если он написал только часть её, всё равно потеря этих стихов в высшей степени тяжела. Пушкин столько знал о декабристах и по личным воспоминаниям и по рассказам их уцелевших друзей и родных!
Повествование о знакомстве Онегина с декабристами, о его вступлении в тайное общество, о восстании 14 декабря должно было представлять необычайный интерес. Вместо всего этого у нас есть только разрозненные отрывки текста - результат расшифровки единственного дошедшего к нам листка, одного из нескольких листов, на котором была зашифрована десятая глава «Онегина».
Нам остаётся надеяться на то, что где-нибудь хранятся эти недостающие листки, что они в конце концов найдутся (как находятся всё время новые листы рукописей Пушкина) и что мы прочитаем, наконец, полностью изображение восстания декабристов, написанное волшебным пером нашего величайшего поэта.
