ПЁТР АНДРЕЕВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ
Князь Петр Андреевич Вяземский родился в 1792 г. в Москве. Он принадлежал к старинному русского аристократическому роду. Получил блестящее образование в петербургских пансионах и на дому, где в качестве менторов подвизались профессора Московского университета. После смерти отца Вяземский оказался на попечении мужа своей старшей сестры — Н. М. Карамзина. Неудивительно, что одаренный отрок, оказавшийся в кругу литераторов и российской элиты, рано приобщился к поэтическому творчеству. Воспитание Вяземского как поэта началось в школе Батюшкова и Жуковского. Первые его стихи не выходят за пределы ученического подражания этим поэтам.
Подобно многим дворянам Вяземский с шестнадцати лет числился на службе, однако служба его носила чисто формальный характер. Молодой человек предпочитал вести, как тогда говорили, рассеянную жизнь. Но в 1812 г. Вяземский вступил в Московское ополчение и принял участие в Бородинском сражении. Характерно, что патриотический подъем народной войны Вяземский увидеть не сумел. Он находился тогда во власти иллюзий о том, что спасителем России от нашествия Наполеона являлся Александр I («Надпись к бюсту императора Александра I» с выразительным восклицанием: «Россия! Им гордись: — он сын твой, он твой царь!»).
Серьезные перемены в мировоззрении Вяземского произошли в 1818 г., когда он в качестве чиновника при имперском комиссаре Н. Н. Новосильцеве присутствовал в Варшаве на открытbи первого сейма, где Александр I произнес либеральную речь, обещавшую России конституцию. Иллюзии по поводу конституции в России развеялись через год. В стихах 1819 г. («К кораблю», «Сибирякову», «Уныние», «Медведь»), в баснях и других Вяземский выступает против административного произвола, крепостничества, придворного лакейства и деспотизма. Правда, положительная его программа — это программа реформ. Стихотворение «Петербург» (1818) как бы предваряет позднейшие пушкинские стихи, обращенные к Николаю I, где образцом государственной мудрости является Петр.
Политические стихи Вяземского, резкая критика политики Александра I и поведения царя на европейских конгрессах, которая содержалась в перлюстрируемых на почте письмах Вяземского, привели к тому, что ему было запрещено возвращение в Варшаву и за ним был установлен тайный полицейский надзор. В этот период Вяземский также принимал участие в движении за освобождение крестьян. Он участвовал в составлении «Записки», поданной Александру от лица нескольких крупных землевладельцев, с предложением составить общество для разработки реформ. Царь не разрешил организацию общества. Это усилило оппозиционные настроения Вяземского, нашедшие свое выражение в стихах 1820 г. («Негодование», «Волнение», «Послание к Каченовскому» и др.). Фраза из первого стихотворения «Мой Аполлон — негодованье!» стала своеобразным девизом лирики политического протеста.
В это время Вяземский — заметная и замечательная фигура в русской поэзии, член общества «Арзамас» (его прозвище — Асмодей), он активно поддерживает устремления молодых поэтов-романтиков, близких ему тогда по духу, и выступает против «староверов», нападающих на передовую русскую литературу. Как никто другой из лагеря приверженцев нового направления, Вяземский призывает к непосредственной связи литературы с политической борьбой, считая величайшей заслугой Байрона то, что «краски его романтизма сливаются часто с красками политическими». В период, когда декабристы-литераторы подвергали критике мистический романтизм поэзии Жуковского, Вяземский был одним из тех, кто особенно настойчиво пытался склонить Жуковского к отказу от привычных для него, связанных с немецким романтизмом идей и образов. Вскоре после возвращения из Варшавы Вяземский подает в отставку с просьбой сложить с него звание камер-юнкера. Живя в Москве, в Остафьеве, он продолжает в письмах, а иногда осторожными намеками в стихах пускать сатирические стрелы в сторону правительства и официальных кругов. Однако правительственные санкции уже достаточно «отрезвили» поэта, и уже в середине 1820-х гг. он советует Пушкину, находящемуся в Михайловской ссылке (1824—1825 гг.): «...ты довольно сыграл пажеских шуток с правительством; довольно подразнил его, и полно! А вся наша оппозиция ничем иным ознаменоваться не может, que par des espiegleris [как только показами]. Нам не дается мужествовать против него, мы можем только ребячиться. А всегда ребячиться надоест». Тем не менее, Вяземский глубоко переживал трагедию декабристов, их казнь и ссылку. В иносказательной форме он пишет об этом в стихотворении «Море» (1826). Образ моря как свободной стихии, где «кровь ближних не дымится» и где нет «страстей свирепых», противопоставляется земле, которая «состарилась в неволе».
После покаянной «Исповеди» (1828) и после того как в результате обращения к Николаю I Вяземский был принят на государственную службу чиновником особых поручений при министре Канкрине, он стал крайне осторожен в своих стихах. К политической теме он вернулся, но уже на совершенно другой идеологической платформе. В 1850-е гг., после смерти Николая, он был представлен Александру II, который назначил его товарищем министра народного просвещения. Тогда был написан ряд стихотворений, прославляющих царствование Николая I.
Последние два десятилетия своей долгой жизни Вяземский провел за границей, где и скончался (в Баден-Бадене).
Поэтическое творчество Вяземского основывалось на тех же принципах, которые характерны для поэзии Пушкина. Эволюция Вяземского заключалась в преодолении традиций классицизма и сентиментализма и движении к поэзии романтизма с реалистическими тенденциями. В процессе становления реализма в литературе, демократизации литературного языка Вяземский сыграл существенную роль, но своей оригинальной целостной поэтической системы он не создал.
Историки русской поэзии, как правило, причисляют Вяземского к поэтам «пушкинского круга», однако ...сравнительно небольшая часть поэтического наследия Вяземского выдержала испытание временем. В период вульгарного социологизма его именовали типичным представителем литературной аристократии. В то же время в историографии иногда называли его «декабрист без декабря». Не исследованы в достаточной степени и такие противоречия в эволюции Вяземского, как последовательная защита им литературных позиций Карамзина и отчетливый отход от принципов карамзинизма в собственном творчестве. Достоверно известно, что Вяземский был одним из самых близких друзей и соратников Пушкина, и в то же время он во многом расходился с Пушкиным даже в 1820-е гг., а после гибели поэта был одним из создателей легенды о примирении Пушкина с императором Николаем I. Все эти обстоятельства требуют серьезного монографического исследования.
