183. И.Г. Бурцов
18 февраля 1822 Одесса.
Милый, достойный, почтенный друг мой Николай! Я обрадован был сегодня известием твоим от 18-го декабря. Во весь прошлый и часть нынеш[н]ого года еще не было для меня такого дня. Я жадно глотал твои слова, твои советы - более - наставления; видел тебя неумолимого в твоих превосходных правилах и в душе моей сознаюсь, что далеко отстал от тебя. Я целый год, мой твердый друг! потерял в жизни мечтательной и мало приобрел в свою пользу. Полетел бы к тебе напитаться высокою твоею душою, если бы не был окован цепями и службы и чувствительности. Подожди минуту и я все объясню тебе: вини меня тогда строго, брани - я заслужил это; но потому только стою твоей дружбы, что во все время нашей разлуки не изменил чести. Сердце мое все еще то же самое: я неизменно служу сему божеству и уверен, что при встрече ты не увидишь перемены в чертах моей наружности. Они при всей своей неправильности светятся прежним благородством нравственным - с потерею коего я бы не [о]бременил более сырой земли.
Малое число писем моих, коих справедливо 1) навлекли тебе огорчение, произведены были положением, в коем я находился почти круглый год. Ты знаешь, как сильно привязан я был к кругу людей (тебе известный) 369) , не смешивай оный с Артелью; та еще держится в своем достоинстве, хотя неполном. Пробытие в Москве нескольких недель меня убедило в тщетности всех тех желаний, к коим стремился я после твоего из Петерб[урга] отъезда. Я остолбенел, увидев пять лет жизни почти потерянными; вознегодовал в душе противу эгоизма, который мне отличительно представлялся во всех людях. И в сию ужасную минуту 2) упустив из вида прежнюю нить меня ведшую в жизни, я перешел почти к общей ненависти к людям: а от сего быстрого перехода сам едва не впал в то положение, которое осуждал в других. Ты резко заметил во мне наклонность к эгоизму; но я тогда не примечал оной, ибо не имел при себе друга. Но что же последовало? Душа моя, привыкшая все делить с приязнею, заключена была в пределы несносные и я начал увядать явным образом: ибо пищи нраственной не было. Отдаленные друзья не наделяли меня письмами и может быть я бы погибнул. Равнодушие одолело всеми моими чувствами; все мне казалось однозвучным - я видел горестное положение, но не силен был отвратить оного; видел однако, что нужна была для возрождения моего всемогущая 3) причина; для того желал я войну и готов был искать смерть на каждом шаге. Война нам льстившая, медлила наступлением и уныние мое более и более умножалось. Достойный друг! простишь ли ты мне это? Поверь той откровенности, которая никогда к тебе не изменялась, что перед тобою одним в целом мире я приношу это чистое оправдание. - Ожидаю твоего приговора; но будь справедлив: преступник уже близок к исправлению. - Вот со стороны дружбы. Теперь другая сильная пружина в сердцах людей — могущая любовь, также меня терзает. Пять летя жил в Петерб[урге] почти не зная ни наслаждений, ни угрызений ее страсти. В Тульчине погребя себя в занятия равным образом следовал тому же пути, - и мечтал иногда только о женидьбе не страстной, но рассудительной. Тебе известно, что я имел в виду дочь Надежды Николаевны. Будь внимателен. - Я метил на сию девушку по одной побудительной причине — быть в родстве с тобою и Мишею, и может быть на преклоне жизни питаться несколькими сладчайшими наслаждениями в достойном семействе. Зимою прошедшею, я увидел девушку, еще ребенком: не мог заключить об ней ни дурного, ни хорошего, жил несколько времени близко ее; и разумеется, что не успел поселить ни малейшего в ней впечатления. Однако не скрывая моих отдаленных намерений, сказал об оных и Мише и Надежде Николаевне. Это была ужасная ошибка! Один из родственников ее - именно брат - заметил косвенно, что я намерен издалека оковать свободу девушки - и я впал в терзание. Мать обрадовалась и уже определила время супружества - конец 22-го года. Но я, оставив их, предался размышлению и разительно постигал, что сделал не только ошибку, но преступление: ибо знал, что выбор самой особы и ее свободная воля нисколько не участвовали в столь важном деле — от коего целая жизнь ее зависила. Я сделался неумолим к самому себе, и стал яростно желать, чтоб разорвать сию связь. Прибыв в Тульчин я перестал писать к Надежде Николаевне - одним словом скажу - не знал, что делать; но только ужасался самой мысли о будущем приневоленном супружестве ее дочери 370). —
В продолжении сего времени, судьба положила нанести последний удар моей чувствительности. Быв в ежедневном сношении с одной девушкой в доме графини Потоцкой 371) , я влюбился в нее страстно и приобрел от нее беспредельную привязанность. 6 месяцев длится связь сия и я не знаю, чем она кончится. В ней все неправильное, необыкновенное. Черты моей гречанки поражают чем то важным, неизъяснимым: но по точнейшему разбору они как в физическом, так и моральном отношении - далеки от совершенства. - Она еще молода (17 лет) и способна к улучшению, но обстоятельства меня увлекают от нее и оставляют нас обоих в страданиях. Тьма препятствий к женидьбе - главная та, что она еще сего недостойна. Но время испытаний, которое я себе предназначил, может быть погубит ее в изнеможении. Нельзя меня более любить как она; я равно непритворно страдаю и бог знает, что будет.
Сделай милость, достойнейший друг! Подкрепи меня своими резкими советами: распутай многоветвистые затруднения меня отовсюду связывающие; ускори4) твоими душепитательными словами коих ожидает с нетерпением - Навеки преданный тебе Бурцов.
Кажется теперь ты ясно постигнешь всю мрачность моих писем от самой Москвы. -
Приписка на полях: Ежели ты решаешься перейти [ в полк] 5), сделай это с выбором полка во 2-й [ А] рмии. Переходи в 36 егерской близ Тульчина расположенный: тебе тотчас дадут его и мы стали бы вместе и неразлучно итти по трудному пути жизни.
На обороте адрес: Свиты его императорского величества по квартирмейстерской части господину полковнику и кавалеру Муравьеву. В Тифлисе. А оттуда отправить в место его пребывания6). -
Книга № 12, лл. 55-58 об.
Примечания:
1) Далее зачеркнуто: "заслуж. "
2) Далее густо зачеркнуто: "потеря".
3) Первоначально: "все...." — вторая часть слова густо зачеркнута, над ней написано: "могущая".
4) Так в подлиннике.
5) Часть текста вырвана: восстанавливается по обрывку письма под сургучной печатью.
6) На адресе штемпель: "Одесса", почтовые пометы.
369) Очевидно речь идет о членах Тульчинской управы. Каким образом Н.Н. Муравьев мог знать этот "круг людей", остается не выясненным.
370) Речь идет об Анастасии Васильевне Шереметевой (1806-1846), которая в ноябре 1822 г. вышла замуж за И. Д. Якушкина.
371) Дом родственников жены П.Д.Киселева в Тульчине.
