162. А.А. Тучков

30 августа 1820 года. Петроград.

Почтеннейший Николай Николаевич!

Спешу поблагодарить вас за второй № писем ваших и притом позвольте мне иметь честь поздравить почтенного батюшку вашего и вас с сегодняшним днем. Я очень помню день имянин Александра Николаевича и поздравляю его от искреннего сердца! -

Вы пишите, чтобы я прислал к вам приказ о шинелях, и потому препровождаю к вам печатный, полагая, что вернее будет, ибо в копии может быть ошибка. —

Вчера у нас была прекрасная погода, настоящее лето: - сегодня солнце затмилось, дождь — одним словом настоящая осень. — Странное дело! — Или это от того, что Тихвинская (лето) сама по себе, а Казанская (осень) самая по себе. -

Степан Михайлович Семенов 342) очень благодарит вас за то, что вы его помните и свидетельствует вам свое почтение. – Воейковы 343) просили меня напомнить вам об наших петербургских вечерах - и об том почтении, с которым они имели и имеют честь пребыть.

Мне, право, совестно, почтеннейший Николай Николаевич, что я иногда пустыми своими письмами наполняю число номеров, которые вы от меня получаете: - и так как вижу теперь, что вы чрезвычайно ак[к]уратны, ибо за всякое письмо мое платите мне письмом же, то и щитаю долгом сказать или объявить вам торжественно, что я не из тех, которые требуют таковой ак[к]уратности. Мне чрезвычайно приятно получать письма от почтенных людей; но признаюсь, очень бы не желал, чтобы они писали и мне потому только, что дали слово писать. - Я так люблю своих знакомых, что никогда бы не желал быть им в тягость. — И потому, бесценной Николай Николаевич, пишите ко мне, когда вспомните обо мне без всякой точности(х) 1), которая пусть останется достоянием немцев, которые и любят по масштабу: — приказывайте мне что угодно, я нахожу особенное удовольствие бегать, хлопотать, трудиться для людей, которых люблю и почитаю. Мы для того живем на свете, чтобы помогать друг другу — всем и каждому — и потому я уверен, что и вы позволите обеспокоить себя просьбою - если случай заставит меня это сделать. Видите ли как я много надеюсь на ваше русское сердце, как я много вас почитаю.

Прощайте, почтеннейший Николай Николаевич, не забывайте преданного вам навсегда

Алексея Тучкова.

Я помню библиотеку батюшки вашего - в старые годы и я пользовался ею, хотя немного. Знаете ли, что я думаю, как придет вам время оставить Москву; то папинька ваш и потребует zuruck 2) книжечки!!!!!! Признаюсь, я бы и сам на его месте не очень охотно рас[с]тался бы с библиотекою; тем более, что у него миллион славных книг. –

На обороте адрес: Его высокоблагородию милостивому государю Николаю Николаевичу Муравьеву. Г[осподи]ну полковнику и кавалеру, в Москве в доме генерала Муравьева на Дмитровке 3).

Книга № 10, лл. 115-116 об.

Примечания:

1) (х) — пунктуальности (примечание автора).

2) Перевод: "назад" (нем. яз. ).

3) На адресе штемпель: "С. П[етер]бург", почтовые пометы.

342) Семенов Степан Михайлович (1789—1852) — в указанное время чиновник Департамента духовных дел, активный член Союза Благоденствия и Северного общества. Н.Н. Муравьев намечал С.М. Семенова в состав предполагавшейся экспедиции в Бухару в 1820 г. в качестве секретаря (см. "Русский архив", 1887, № 11, стр. 410). (В ХРОНОСе подробнее см. ст. Семенов Степан Михайлович).

343) Имеются в виду Воейковы Степан Павлович и Александр Павлович (офицер л.-гв. Московского полка, впоследствии полковник л-гв. Измайловского полка, масон).

164. Е.Е. ЛАЧИНОВ

Сентября 6-го 1820 года. М.Тульчин.

Не знаю как отвечать вам, почтеннейший Николай Николаевич, на письмо ваше от 20-го прошлого месяца, которое я вчера получил. - Мне совестно за брата и, к нещастию, не в первый уже раз. - Теперь вы знаете, что он делал прежде и что не перестает и теперь еще мерзко шалить. - Прошу вас за него не переменить вашего ко мне расположения, которое ценить я очень умею. - Простите, ежели последнее письмо мое показалось вам неприятно - я знал вас и потому не думал огорчить искренностию моею, надеялся получить то, что получил и, кажется, не ошибся, что почтенный Николай Николаевич все будет одинаков и не захочет лишить меня своей переписки. - Благодарю вас, что вы уведомили меня о братце моем - я радовался, получивши от вас, что он хорошо ведет себя, и полагал, что он, наконец увидал поступки свои в настоящем виде и старается исправиться, но напротив, он видно еще не думаете том и бог знает чем это кончится? -

Прошу вас сделать мне одолжение и несколько времени подождать деньги, которые он вам должен. Я постараюсь, чтобы, как можно скорей, оные к вам были доставлены. — Я не могу писать об этом прямо домой - Старик отец мой болен и мне должно поберечь его и стороной уведомить, что Петр совсем не хочет бросить прежнего поведения. - Не знаю, куда отправить это письмо — вы, думаю, уже из Москвы уехали и потому лучше прямо в Тифлис послать оное. - Я писал к вам уже, также к Боборыкину и Воейкову, и просил не давать ему денег, потому что они то и погубили его, - не знаю получили ли вы те письма, но от Боборыкина и Воейкова я совершенно ничего не имею и не знаю, где они? - Я не смею беспокоить вас, прося о брате — видно его уже не исправить, ~ но по крайней мере, ежели когда нибудь будете иметь случай видеть его шалости— прошу вас покорнейше не оставить его вашими советами и, ежели не будет затруднять вас — нельзя ли его хорошенько взять в руки. — Вы очень много все семейство наше обяжете. -

Вы просите, чтобы письмо ваше не расстроило доброго нашего согласия. — Может ли это быть, Николай Николаевич? В то время, когда я более вижу ваше ко мне расположение, чтобы я был столько неблагодарен? - Спешу отправить письмо сие, но скоро надеюсь показать, что я всегда много вас уважал и ценил дорого удовольствие получать от вас письма. - Прошу только вас не забывать.

Лачинов

№3. Тихвинская сама по себе - Казанская сама по себе. -

Книга№ 10, лл. 160-161.

166. А.А.ТУЧКОВ

Декабря 10 дня 1820. Москва.

Почтеннейший и любезнейший Николай Николаевич,

Не нахожу слов, чтобы, во-первых, изъяснить вам мою признательность за ваше великодушие. — Теперь вижу, что вы умеете помнить ваши обещания, — во-вторых, не знаю, чем и как извиниться перед вами в столь долгом молчании. — Признаюсь — обстоятельства тут более виноваты, нежели я. — В Петербурге я спешил подать просьбу в отставку. — Сюда приехал с Петром Мухановым на покой; но и тут беда — глаза мои так стали болеть, что я не мог написать ни строчки. Вот, почтеннейший Николай Николаевич, краткая история моя с того дня как мы с вами расстались. - Помните ли ту прекрасную ночь - огромное здание за Шлиссельбур[г]ской заставой, у которого мы с вами простились ....1) и на долго ли? Как знать, может быть, и вы последуете примеру многих, то есть сделаетесь гражданином и тогда, может быть, опять увидимся. - Это одна надежда. Впрочем, не думаю, чтобы вы променяли службу в Грузии на другую: по любви вашей к занятиям и деятельной жизни. -

Если можно по письму узнавать о состоянии души человека, в то время когда беседует с людьми короткими, то я смело скажу, что вы не в совершенно покойном расположении духа писали ко мне. Ненависть благородная к немцам, всегда отличавшая вас, почтеннейший Николай Николаевич, здесь более приметна. Не дерзая проникать в таинства, думаю однако же, что вы не без причины мещете новые стрелы на мерзкое исчадие. - Но кто не терпел от Немцов? - Они не личные наши враги; но всеобщие; ибо довольно быть русским, чтобы по их мнению быть не в состоянии ни 2) служить, ни трудиться. Для всего они подчас необходимы - и без них ничего сделаться не может. - Они твердят это, и мы или верим, или молчим - и то, и другое дурно! - Что делать? - Будем сидеть у моря, ждать погоды. –

Из новостей здешних ничего не могу вам сказать - кроме того, что Петр Муханов, кажется, выходит в отставку 345) . —

Поручения ваши, которые я имел удовольствие получить от вас - все были исполнены. Mr Mouchet - я отыскал с помощию Петр[а] Мух[анова] - и отдал письмо,как вы приказывали.

Мне остается попросить вас отдать поклон доброму, умному, милому Ник[олаю] Воейкову - вы верно с ним часто видетесь. Тем более, что маленький круг ваших добрых знакомых стал еще меньше: вы лишились Бобарыкина. Чувствую вашу потерю, хотя и не имел щастия знать этого достойного молодого человека!

Я провожу время свое здесь довольно хорошо - и был бы совершенно щастлив, если глаза мои позволяли мне заниматься как должно. Я посещаю здесь Московский Университет - он хотя имеет недостатки, но все таки заменяет мне истинное просвещение, в котором чувствую удивительный недостаток. — Занимаюсь латинским языком, статистикой, русским языком, немецким даже и проч. Не знаю, увенчает ли успех жалкие труды мои. А вы, любезный Николай Николаевич, говорите в письме вашем о каких-то моих достоинствах - c'est une pierre jettée dans mon jardin 3)! Бог да отпустит вам прегрешение ваше.

Прощайте, почтеннейший! Не забывайте преданного вам навсегда

Алексея Тучкова.

Не увидите ли Ивана Дмитриевича 346) , прошу ему тоже кланяться. С нетерпением ожидаю будущей почты?.... -

P. S. Батюшка ваш еще не приехал из своей деревни, — его ожидают всякий день.

Книга № 10, лл. 206-207 об.
Примечания:

1) Так в подлиннике.

2) Первоначально: "ничего".

3) Перевод: "Это камень в мой огород" (франц. яз.).

345) Муханов Петр Александрович в отставку не вышел.

346) Очевидно, речь идет об Иване Дмитриевиче Якушкине.

168. А.Н. МУРАВЬЕВ

Москва. Декабря 24 дня 1820

Я получил письмо твое, любезный брат и друг Николай, письмо твое, грустное, печальное, унылое. Я искал в нем мужественного и твердого брата моего и нигде-бы не нашел его, ежели б не увидал в одном месте письма: бог да исполнит волю свою над[о] мною. На него моя надежда. Он мне утешитель!

Помнится мне, любезный брат, что я от кого-то слышал, или читал в книге: что мужественный человек предусматривает 1) и приготовляется заранее к опасности; но что находясь среди оной и как-бы погружен в нее, дух его бодр и уныние не поселяется в сердце его. Во истинну так, любезный друг, и сие-же самое и к тебе приложить должно. Ты знал, предвидел все, что с тобою произойти может, ты однако решительно хотел поехать, предайся теперь совершенно воле господней и пребудь спокоен.

Конечно, любезный Николай, грустно нам бывает разлучаться с теми, которых мы любим, с тем, что нам приятно. Но подумай только, что мы в здешнем подсолнечном мире для того только, чтобы воспитаться и сделаться искусными для будущей сверхчувственной жизни, которая единая есть истинная; а здешная, токмо предисловие оной. Что общий всех людей и всякой твари воспитатель есть сам бог, знающий меру 2) сил каждого из своих детей и не накладающий ни волоса лишнего 3) против силы чада своего. Сверх того, ежели бы человека вести одними путями щастия и радостей, то он никогда-бы не захотел расстаться с сим тленным миром, и умирать было-бы для него ужасное происшествие; тогда, когда смерть, напротив того, есть 4) отверзтые врата в вечность, и для праведного, источник всех высочайших благ. — Далее, ежели бы ты взялся учить кого нибудь ходить, истал-бы его водить только по совершенно ровным и гладким местам, то не мог-бы ты правильно сказать, что питомец твой умеет ходить, ибо он еще не испытывал гор; не спускался с горы, не вбегал на гору, не видал пропасти под ногами, не смотрел на утесы гор на[д] головою висящие; у него бы колени подогнулись и голова-бы закружилась при случаях сих. Уметь жить есть то, что уметь ходить в сравнении моем; нельзя уметь жить, не испытавши много; щастия и нещастия, радости и печали, суть орудия, коими бог полирует драгоценный алмаз, сокрытый в сердце всякого человека, и соделывает его, наконец, блестящим так, что все камни тусклы пред ним кажутся.

Вот, любезный брат и друг Николай, дружеские мои советы. Поверь мне в том, что ежели будешь свысока и отвлеченно смотреть на все периоды жизни твоей, на все удовольствия и противности жизни, на все случающиеся с тобою происшествия, и прибегать будешь к богу, единому подателю всех благ и коего промыс[е]л всех тварей своих в милосердии своем заключает, поверь, говорю, что тогда гораздо легче тебе будет сносить все тяготы, коими ты ровно как и всякой человек обременен бываешь. —

У тебя есть хорошая книга о познании самого себя. Читай ее, любезный друг, почаще, она тебе подаст хорошие советы, и верно разрешит все твои вопросы. -

Чувствительно тронут я и любезная жена моя дружественными выражениями твоими. Мы тебя от искреннего сердца любим и уважаем. Жена моя не очень здорова, беременность ее довольно трудна, и ей принуждены были пустить кровь. Я думаю, что еще раз сие сделают. Надеюсь на милость божию, что он благополучно доведет ее до надлежащего срока родов. Прощай, друг мой, бог с тобою, и да наставит и утешит он тебя. Многолюбящий брат твой

Александр Муравьев.

Книга №11, лл. 11-12 об.

Примечания:

1) Первоначально: "лредвидет",по тексту исправлено: "предусматривает".

2) Далее зачеркнуто:  "наших ".

3) Далее зачеркнуто: "на шею кто более".

4) Далее зачеркнуто: "дверь".