М.Е. Храповицкий – Н.Н.Раевскому мл.

10-го сентября 1827 г. Москва.

Милостивый Государь
Николай Николаевич!

Приношу мою наусердийшую благодарность за приятное известие, заключающееся в письме Вашем от 28-го Июля, полученном мною 5-го сего месяца.
Хотя я твердо уверен, что Оржицкий не пропустит случая отличить себя, но надо было иметь сей случай, Вы ему оный предоставили; могу ли найти слов для выражения моей благодарности, но верьте, что в полной мере умею ценить Вашу к нему милость.
Справедливость, Вами поступкам его отдаваемая, обнадеживает меня, что Вы и впредь покровительством своим не оставите его. Я надеюсь, что представление Ваше не будет остановлено без уважения, тем более что командуемый Вами полк, в сражении сем покрыл себя славой, удивляться сему нечего, Вы с младенчества узнали путь к славе, он указан Вам родителями Вашими, неоднократно водившим к оной полки Русския. Дивизия, которой я теперь имею честь командовать, уподоблена была по мужеству своему сопротивлению покойным незабвенным Императором движущимся крепостям, в сражении при Лейпциге; но кто внушал им сию непоколебимую твердость и презрение к опасностям, кому обязаны полки, сию дивизию составляющия, за сие лестное уподобление, как не родителю Вашему, ими тогда предводившему.
Повторяя мою благодарность, и просьбу о неоставления покровительством своим брата моего, с истинным почтением и преданностию пребыть честь имею на всегда Вам.
Милостивый Государь
Покорнейшим слугою
Матвей Храповицкий.
Москва
Сентября 10-го
1827 года.

М.Е. Храповицкий – Н.Н.Раевскому мл.

Милостивый Государь Николай Николаевич!
Беру смелость препроводить к Вам Плакатный Пашпорт Дерптскому мещанину Функу, скором от 31-го Июля сего года на два года, прося Вас покорнейше передать оный по принадлежности.
В рескриптах, многим из Генералов данных, почти везде упоминается, что полк был в доброй схватке с неприятелем, и долг свой исполнил похвальным образом. Вы были столько внимательны, что почтили меня уведомлением о хорошем поведении в сражении при Джеван-Булак Оржицкаго, обратившего на себя милостивое Ваше начальничье внимание; довершите Ваше одолжение уведомлением, отличие его было ли такого рода, что он удостоен от Вас особеннаго представления? И что по сему последовало.
Вы сами имеете родственников, а потому судить, как нетерпеливо желаем мы знать все до Оржицкаго касающееся, тем более что теперь предстоит единственный случай к заглаждению проступка его и единственная надежда к получению скорейшаго прощения.

Поручая его вновь в начальничье внимание Ваше, с истинным почтением и совершенною преданностью пребыть честь имею на всегда Вам
Милостивый Государь
Покорнейшим слугою
Матвей Храповицкий.
Москва
5-го Ноября
1827-го года.

С. А. Храповицкая—Н. Н. Раевскому мл.

2-го июня  1828 г. Москва.
Mon Colonel!
Je me fais un devoir de vous exprimer les sentiments  de reconnaissance, que j'iprouve pour les bontes donc  vous avex daigne combler mon  frere  Orgitsky. C'est  en-core   a vous, que je dois 1'amelioration de son  sort  et  le   premier  instant de bonheur, que j'aie resenti depuis deux ans. Vous consevez ce que doit eprouver pour vous un etre, donc vous avez calme
les chagrins et rendue а l^esperance. Il ne me reste plus qu'a vous supplier mon Colonel de vouloir bien lul continuer  votre bienveillance et de recevoir  les assurances  des  sentiments les plus distingues de votre devouee
S. Chrapovitsky.
Moscou ce
2 Juin 1828.

г) на чем основана была надежда общества в исполнении обширного; плана его, требовшего сильной подпоры?
д} кто именно были известны вам члены сего общества и кто из них наиболее действовал?
е) когда и с кем из членов предполагалось начать действия общества?
ж)  что препятствовало обществу доселе в исполнении плана его?
з)  в чем заключалась ваша обязанность по обществу и какое оказывали вы содействие в намерениях оного?
и) Петербургское общество было ли в связи или в сношениях с другими обществами, ту же цель имевшими, с какими именно и кто члены оных, и не принадлежите ли сами к числу их?
Независимо сего вы должны объяснить // (л. 14 об.) здесь все то, что еще знаете и можете припомнить относительно тайного общества и происшествия 14 декабри со всею справедливостью и без малейшей утайки.
Генеpaл-адъютант   Бенкендорф // (л. 15)

№ 5(5)1
На вопросные пункты, предложенные мне высочайше утвержденным тайным Комитетом, поставляя себе долгом показать все по самой строгой истине честь имею ответствовать:
1)  Согласно первому моему показанию Александр Бестужев2 в конце 1823 или в начале 1824 года предложил мне уступить в тайное общество и дал почувствовать, что целью оного есть введение в России конституционного правления, что подробно мне будет объявлено тогда, когда я дам согласие вступить в оное общество, что обязанности мои будут: иногда способствовать обществу деньгами, а иногда ехать, куда меня пошлют, что кроме его никого из членов знать не буду и приказания принимать буду только от него; потребовав время на размышление, я решительно отказался.
2)  Вечером 13 декабря, когда пошел я к Рылееву, не знал я совершенно ничего об их плане, а так как он имел доверенность по делам моим и в шестимесячное отсутствие мое не писал мне ни разу, то я хотел узнать, сделал ли он что-нибудь для меня или нет; пришедши к нему, не застал его дома и, выходя, встретил его на дворе; первое слово его было: «В какой роковой день ты приехал!» Тут позвал он меня к себе к сказал мне, как «я уже объявил, что они на другой день действуют и что князь Трубецкой у них начальником. Я спросил у него о делах моих, он и не думал заняться оными; потом просил он меня, чтобы в случае неудачи я не покинул бы жены и дочери его, да к тому просил еще отыскать на юге, когда мне можно будет, Муравьева-Апостола и сказать ему, что они полагали выгодным действовать 14 числа. Все сказанное им так меня смутило, что я обещался исполнить его поручение, не зная сам, что делал.
3)  Желание узнать, жив ли он, и отобрать мою доверенность привело меня к Рылееву 14 чиста в 7 часу вечера. Смущение и почти отчаяние, в котором я его нашел, заставили  меня забыть совершенно мое дело, и, тронутый его положением, обещал ему нe оставить его семейства. Тут подтвердил он // (л. 15 об.) просьбу свою отыскать Муравьева2 и сказать ему, что они полагали нужным, действовать, но что все пропало, что Трубецкой и Якубович им изменили, что он ему советует оставить это, но что, впрочем, пусть делает как заблагорассудит; он, Рылеев, ни во что уже не вмешивается3.

___________________________________
1 Вверху листа карандашом поставлен  крест.
2 Фамилия подчеркнута карандашом.
3 Против трех строк от слов «нужным действовать. . . » на полях помета карандашом  «N.B». Иметь в виду

Я обещал исполнить поручение сие, считая оное последнею просьбою приятели, a не обязанностью члена общества, тем более, что оно уже было разрушено, имев притом твердое измерение не исполнить оное. У Рылеева нашел я в то время морского адъютанта Бестужсва, Каховского и двух незнакомых мне лиц, спустя несколько пришел Пущии, и немного погодя вошел незнакомый мне штаб-офицер водяных коммуникаций1, остановился как окаменелый у дверей и, простояв минуты три безмолвно, вышел. Пробыв тут с четверть часа, я оставил их.
Сношения мои с некоторыми членами общества были единственно частные, и в совещаниях их и действиях никогда не участвовал, а доверенность, сделанная мне Рылеевым, была основана, как я полагаю, на нашей дружбе; другие же члены общества, часто видев меня у него, вероятно, заключали потому, что я также принадлежу к оному, а бывал я часто у него оттого, что всегда находил там много литераторов, журналистов и все новости литературные, а так как я считал и знал его всегда за человека честного, то и препоручил при отъезде ему дела свои. Хотя и бывали иногда у него разговоры о предметах политических, но планы общества при мне никогда не были разбираемы. Итак, не имея никаких причин скрывать мне известное, но надеясь откровенностью облегчить участь мою, покажу все но совести:
а) Если согласие мое на просьбу Рылеева, данное мною в такую минуту, в которую едва мог я собрать две мысли в порядке, сделало меня невольно членом тайного общества, то я принят им же в минуту, когда он мне сказал про это; предложение же Бестужева было мною отвергнуто, и потому не считал я себя вправе, не хотел и не принял никого, далее не предлагал того никому.
б) Ничто меня не побуждало, и в убеждении, что единственно содействие в намерениях общества составляло членов его, я никогда не полагал себя оным, а мысль носить на себе постыдное имя предателя была причиною, побудившею меня умолчать перед правительством о бывшем мне известном заговоре.
в)  По словам Бестужева, цель общества была введение в Россия конституционного правления, а какими средствами оно предполагало действовать, мне было неизвестно2. // (л. 16)
г)  На чем была основана надежда общества, мне совершенно было неизвестно.
д)  Известные мне по собственным словам их члены были: Александр Бестужев3, Рылеев3, князь Одоевскнй 3 и Оболенский3. Наверное не знаю, но полагаю, что Рылеев и Оболенский действовали наиболее. Особы, которых я часто находил у Рылеева и которых потому только и полагаю сочленами, а в точности не знаю, кроме тех, которые оказались действиями своими 14 декабря и стали известны почти всему городу, суть: братья Бестужевы 3, Сомов 3, Грибоедов 3, .Кюхельбекер 3, Пущин 3, Каховский 3, Корннловпч 3, Малютин 3, Завалишин 3, два брата Мухановы 3, Булгарин 3, Греч 3 и Сабуров 3, что при графе Воронцове, двух последних видел я не более двух раз там, а Дельвига видел только у Бестужева.
е) Когда и кем предполагалось начать действия, мне было неизвестно.
ж) Что доселе препятствовало обществу в исполнении плана его, мне было неизвестно, но, вероятно, недостаток способов.
з) Не бывши членом, я никаких обязанностей не имел и намерениям общества ничем никогда не содействовал.
и) Только 13 декабря узнал я от Рылеева 3, что есть на юге общество, имеющее сношение с Петербургским, он же мне сказал, что Польша усеяна тайными обществами  с коими они в сношении; со всеми или только некоторыми;

___________________

1 Слова штаб-офицер водяных коммуникаций подчеркнуты карандашом.
2  Пункты «о> и «н.)-» отчеркнуты на полях карандашом.
3 Фамилия подчеркнута карандашом.
4 Слова «усеяны тайными обществами» подчеркнуты карандашом.

того он мне не сказал; члены иных обществ мне неизвестны, а я,собственно, не принадлежал ни  к какому тайному обществу1.
Итак, по 13 декабря мне известно было только существование общества, но более ничего. Будучи в Москве в конце ноября при получении известия и кончине блаженной памяти государя императора Александра Павловича, разговаривая с князем Одоевским2, по словам его, довольно неясным догадался я, что что-то у них приготовляется, сие самое заставило меня отсрочить отъезд мой в Петербург, куда призывали меня дела мои; вследствие сего разговора имел я другой с Завалишиным2, которому в первый раз тут сказал о сделанном мне предложении Бестужевым и что в ответ на оное он мне сказал то же самое. Уже в полном уверении, что все обошлось покойно, отправился я в Петербург, куда и прибыл в ночи с 12 на 13 декабря.
13  числа, когда я был у Рылеева, немного спустя вошел незнакомый мне  морской штаб-офицер, который, как мне кажется,— потому что истинно я так был смущен, что утвердительно сказать не могу,— взял пару пистолетов  и вскоре ушел.  Потом пришел Александр Бестужев2 и говорил с Рылеевым2 о  каком-то письме Ростовцева2. Когда я в задумчивости ходил по комнате, Бестужев, отворив находившийся позади меня в стене шкаф, позвал меня, я обернулся, но в ту же секунду Рылеев, сделав знак Бестужеву, запер оный, мне показалось, что там было оружие, но ясно не видал и не спросил у них об том. При сем не лишним считаю сказать, что вообще я никогда у них ни об чем3 не спрашивал, а что они мне поверили, было без всякого на то моего искания; вскоре после того я ушел.                                                                         
14  числа во время происшествия был я у Софьи Петровны Крюковской и пробыл там от 12 до 6 часов вечера. // (л. 16 об.)
После происшествия, когда я был у Рылеева, в разговоре было величайшее смятение, всякий говорил и никто не слушал; всё, что я мог понять и упомнить,было то, что иные говорили, что хотели зажечь Сенат, но что князь Оболенский4 сопротивился тому и потому сего не сделали; один говорили, что надо было ретироваться по Новогородской дороге на военные поселения, другие — что надо было идти на пушки; я пробыл не более четверти часа к ушел.
Доверенность, которую ко мне имели Рылеев н Бестужев, которой я никогда не искал и которая ввергла меня в теперешнее мое несчастное положение, происходила от сходства мнений в некоторых отношениях и от привязанности, которую я им всегда оказывал и которую они принимали, как я теперь вижу, за согласие на их предприятие.
Признаюсь, что до самой той минуты, когда началось неустройство, я все полагал, что ничего не будет, тем более, что накануне сам Рылеев мне 5 сказал, что у них только несколько офицеров Измайловского, Финляндского, Московского полков н Гвардейского экипажа, но что нет ни одного не только полкового, но и батальонного командира. Главная причина, отчего я не убегал знакомства Рылеева и Бестужева, была та, что я никогда не почитал предприятия их столь важными, сколь они впоследствии оказались, и это самое запутало меня.
Открыв но истине все мне известное и признавая чистосердечно вину мою, осмеливаюсь прибегнуть к милосердию его величества государя императора и просить снисхождении почтеннейших членов Комитета, надеясь, что они войдут в положение человека, которого несчастный случай, личная привязанность к некоторым членам общества, которые ее иначе толковали, а более всего  опрометчивость характера, ввергли в то несчастное состояние, в коем теперь находится.                                                                                   

Отставной штаб-ротмистр Николай Оржицкий2                             
Г[енерал]-адъ[ютант] Бенкендорф (k. 19)
__________________________
1  Пункт «*0> отчеркнут на полях карандашом и отмечен знаком «N.B.».               
2 Фамилия подчеркнута карандашом.                                                       
3   Слово «честь» вписаны над строкой.                                                                       
4  Слова «что хотели поджечь Сенат, но что князь Оболенский» подчеркнуты карандашом
5  Слово «мне» вписано над строкой.
6  Показания написаны Н.Н. Оржицким собственноручно.