В.И. Штейнгейль – М. А. Бестужеву. Тара, 26 июля 1849

М. А. БЕСТУЖЕВУ

Тара, 26 июля 1849

Сомнений ты и никогда не увидишь, незабвенный друг мой, любезнейший мой «Мишель», в письмах моих, на счет сохранения чувств дружбы твоей, которая облегчала так долго бремя заточения: был бы грех с моей стороны великий; а приближаясь к концу, мне поздно грешить. Письмо твое от 24 июня получил 21-го. Душевно порадовался, что у вас все подобру да поздорову: дай бог, чтоб это так было, по крайней мере, как можно долее. Через день после этой приятности, 23 поутру, неожиданно явился давно жданный приятнейший гость Jean[n]ot Пущин г можешь вообразить, как отрадна была эта встреча, зато как грустно было расстаться. Переночевав ночь, он уехал во 2 ч[асу] дня; я проводил его за заставу; тут под чистым небом простились, с доверенностию к благости божией. Он поехал на воды Гурнинские и надеется возвратиться в декабре 1.

Не долго утешалась старушка моя соединением всех птенцов своих около себя: двое ненаглядных отлетели вдаль на бранное поле, оставя тяжкую грусть и слезы за собою. Полк их выступил 25 мая; конец маршрута Лида— город Виленской губернии; а какое продолжение впредь — в судьбах то неисповедимого 2. В последнем письме Julie моя говорит, что пишут с дороги, и Вячеслав сознается, что Володя опытнее его на походе; оно так и должно быть. Тот не выступал никуда, кроме лагерей, а этот прошел не одну тысячу верст с полком короля Неаполитанского. Прибавляет, что идут весело и что Вячеслав любим своею ротою. Julie пишет о перемещении на новоселие в Садовую и хвалится помещением на огромном пространстве, со всеми удобствами, и даже смежностью с домовою церковию, к стене алтаря которой примыкает ее спальня.

Со времени употребления настойки с осиновою корою я чувствую себя гораздо здоровее. Кто бы мог подумать, что в таком веществе такой speciiique * от геморроя. Сверх этого помогает быстро от флюса полосканием— без разведения водою: прими это к соображению. Настаивать надо на чистом вине к чем крепче, тем лучше. Ты напрасно испугался моего пощения: я держу строгий режим; но отнюдь не поставляю святости в роде пищи. Великий пост соблюдаю дома, чтобы, по Апостолу, не делать соблазна хозяевам, у которых в этом православие. Содержу и пост Богородицы: короток и есть, что есть; но Петров и Филиппов мне уж не по силам. Удивил меня вопрос твой о часе, в котором приобщался. Это был час 11-й, а по-вашему 1-й п[о]п[олу]дни, потому что разнимся в долготе 30-ю град [усами] с минутами. Любопытен знать причину Не совпадение ли какое. Людмила 3 мне пишет, что когда адмиралу (П. И. Рикорду) показали мое письмо об украденных у меня часах в Великую субботу, во время заутрени, он удивился, что в это же время и у него из кармана вытащили бумажник с деньгами. С таким человеком приятно соучаствовать и в неприятных ощущениях.

Благодарю за уведомление об институтках, порадовался за Сергия Петровича и Катерину Ивановну 4. Ив[гн] Иванович] мне сказал, что Каролина Карлозна скончалась, с поразительным предузнанием кончины, 23-го мая 5. Неужели 24 июня ты не знал об этом?

Дал бог долгий век старушке, но ты не сказал ничего о сестрице Константина] Петровича], ни о своих. Поблагодари всех за припомнение меня и засвидетельствуй взаимно мое душевное почтение.

Обнимаю тебя от всей души, от всего сердца, как Друг—до гроба

В. Штейнгейль.

Примечания

63. М. А. Бестужеву

ИРЛИ, ф. 604, № 14, л. 175—176 об.

* особенный (франц.).

1. В марте—декабре 1849 г. И, И. Пущин, пользуясь разрешением выехать на лечение, побывал у многих ссыльных товарищей.

2. Сыновья Штейнгейля были отправлены в составе л.-гв. Егерского полка в заграничный поход для подавления венгерского национально-освободительного движения.

3. Людмила — дочь Штейнгейля.

4. Институтки — дочери С. П. и Е. И. Трубецких Елизавета (в замуж. Давыдова, 1834—1918) и Зинаида (в замуж. Свербеева, 1837—1924), принятые в Иркутский девичий институт.

5. К. К. Кузьмина, директриса Иркутского девичьего института, тетка Ж. А. Муравьевой, воспитательница дочери Н. М. Муравьева. За три дня до смерти говорила о ее приближении и приготовилась к концу (Пущин, с. 230).

В.И. Штейнгейль – М. А. Бестужеву. Тара, 21-е января 1850

М. А. БЕСТУЖЕВУ

Тара, 21-е января 1850

Письмо твое, любезнейший друг мой, незабвенный мой Мишель, от 14 сентября, получил я 29 декабря, и — чрез С.-П[етер]б[ург], что видно по печати 1. Не постигаю причины. В содержании его, кажется, нет ничего такого, почему бы оно могло сделать этот круг. Впрочем, пора нам увериться, что пока мы не умрем, подозрение будет тяготеть на нас. Горестно, грустно, но надобно сказать: не лучше ль прекратить нам переписку, с полною уверенностию, что до последнего вздоха друг друга не забудем. Итак, это последние мои к тебе строки. Когда всеблагое Провидение поставит последнюю точку последнего периода той идеи, которую благоволило выразить моею разнообразною, бедственною жизнию, ты узнаешь, конечно, и из глубины души без сомнения пожелаешь, чтобы общий наш небесный отец с милосердием принял ту искру, которою одушевил меня.

Страшные морозы с первого почти дня праздника, от которых в квартире моей   я чистый был страдалец, отымали охоту взяться за перо; вот почему так долго не ответил.

Сказанное тобою о смерти Каролины Карловны для меня загадка: неужели в ней был произвол 2. Странно, но осуждать не стану: отчаяние та же болезнь. Рассуждения, основанные на мнении людей, тут вовсе не панацея.

Итак, ты думал жениться 3. Не ропщи, если это не состоялось: в этих случаях, да едва ли и не во всех, лучше доверять Провидению, нежели себе. Оно знает, когда соединить, когда разлучить. На нас возложено нести крест; мы исключены из ряда тех существ, у которых могут быть стремления, желания, воля — надежды; нам оставлен только дух и терпение.

Если услышишь о моей смерти, заклинаю тебя — порадуйся и отнюдь не сетуй.

Благородным сестрицам своим скажи сердечный привет брату и всем помнящим меня пожми крепко от старика руку. Вспомни обе мне в своем кругу 13 апреля, мне стукнет 67!

Не умею выразить, с каким чувством мысленно тебя обнимаю. Неизменный друг до гроба

В. Штейнгейль,

Р. S. Вот хорошо! Я и забыл сказать, что И. И. Пущин проехал 22—23 декабря. Он не мог мне объяснить причины неудачи в исполнении твоего брачного намерения. Поблагодари добрую нашу Катерину Дмитриевну за ее обо мне память.

От родных имею письма: все они здоровы. Прости!

Примечания

65. М. А. Бестужеву

ИРЛИ, ф. 604, № 14, л. 179—180 об.

1. Т. е. через III Отделение.

2. См. примеч. 5 к письму 63. Обстоятельства смерти К. К. Кузьминой могли наводить на мысль о самоубийстве.

3. Возможно, об этой попытке женитьбы М. А. Бестужева идет речь в кн.: Зильберштейн И. С. Художник-декабрист Николай Бестужев. М., 1977, с. 564.

В.И. Штейнгейль – А. Ф. Бригену. Тара, 30-е июня [18]52

А. Ф. БРИГЕНУ

30-е июня [ 18]52

Крайне прискорбно мне, добрый, постоянно уважаемый и любимый мною Александр Федорович, что не успел и не могу так удовлетворительно исполнить Ваши поручения, как бы то мне хотелось. Вы запретили прибегнуть к С[тепану] М[ихайловичу] 1 а это бы кратчайший путь был для достижения. Чрез молодого человека, чрез которого есть возможность иметь некоторые сведения, я мог только узнать, что в pendant * Вашему «объяснению» требуется от бывшего судьи такое же. До получения, вероятно, речи не будет. При всем значении столоначалия наперед трудно сказать о возможности уладить это «между нами», как Вы говорите. Представление о Дмитриеве написано, но «не сдано», как говорят 2. Оно у такого, которого и гауптвахта не подвинула к торопливости.

Чтоб отвечать на вопрос, скажу: с А. В. Вин[оградским] знаком еще издали. Все предупреждает в его пользу 3

В четверток 26[-го] Ив[ан] Мих[айлович] доставил мне второе письмо Ваше. На другой же день поутру я был у самого директора 4 и получил ответ по справке: «нет ни плоскошария, ни Европы, таких, каких Вам надобно». Есть атлас in-quarto для уездных училищ. Недавно я видел, что А. М. Мур[авьев] взял такой для своих детей.

Когда газеты известили о кончине Вас[илия] Андр[еевича], первая моя мысль была — о Вашем лишении, и я вполне выразумел, как оно для Вас чувствительно 5. Но это непреложность общего закона, разница в том, что сегодня — одного, другого — завтра. Я охотно бы поменялся с ним в этом; но всевышний судеб распорядитель не спрашивает нас, и я остаюсь повторять с Гесом:

Wenn auf den rniiden Sorgenstab
Des Greises Thrane fliefit,
Er nichts mehr sehnt, als nur das Grab,
Das seinen Schmerz versiiSt! ** 6

Вы не ошиблись: новый судья Ваш человек точно добрый и осторожный, берегущий свою службу. В Таре я мог это заметить. Городничего 7 видел только как гостя в Таре: супруга его очень достойная женщина, и если она не оправдает на себе пословицы «Honores mutant mores» ***, чего я от души желаю ей, то, конечно, приобретет общее уважение и привязанность. Она была «скромница» в Таре.

Душевно радуюсь, что Вы довольны настоящим своим положением. В наши лета это едва ли не главное. Всеобщею ласкою здесь мне нельзя довольно нахвалиться; но обстоятельства мои далеко не таковы, как Ваши. В Таре я имел ресурсы: давал уроки, получал помощь за взаимную по делам доброго и вполне жалкого нашего общего друга Л. И-ча. Здесь все это обрезалось, и если б не Ив[ан] И[ванови]ч 8, я завыл бы волком. Но не ропщу и готов терпеть всякую нужду. К кресту привесок не должен почитаться тягостным для того, кто чисто понимает значение своего креста.

Писать на имя Феклы Вас[ильевны] 9 не опасайтесь,

сна не распечатывает, зная, что ко мне.

В «Journ[al] des Debats» в январе нескольких №№ недоставало: я так получил от Петра Н[иколаевича]. Потеря невелика. Как-то он потерял свой интерес 10.

Наведываться в губ[ернское] пр[авление] не перестану, и что узнаю, не замедлю Вас известить.

Поручая себя продолжению Вашей драгоценной для меня дружбы, от всего сердца жму Вашу руку

В. Штейнгейль,

P. S. Не могу не присовокупить пламенного моего желания, чтобы господь избавил Вас от состязания со стариком Сенатом Петровичем.

Примечания

67. А. Ф. Бригену

ИРЛИ, отд. поступления, № 2587, л. 1—2

Лит. вестник. М., 1903, кн. 6, с. 129—131, с купюрами

* в дополнение (франц.).

** Когда на уставший от тревог посох
Старца капает слеза,
Он не стремится больше ни к чему, кроме могилы,
Которая избавит его от страдания! (нем.).

*** Почести меняют характер (лат.).

1. Декабристу Семенову, советнику Тобольского губ. правления, он умер 10 июня 1852 г.

2. Поручения связаны, возможно, с судебным делом, возбужденным против Бригена как заседателя Курганского окружного суда за его якобы «противозаконные действия» по расследованию убийства крестьянина Михаила Власова, руководителя крестьянских волнений в Курганском уезде в 1843 г. Бриген доказывал, что с Власовым расправились сельские власти. Дело Бригена было в 1850 г. передано в Сенат и решилось только к осени 1852 г. (см. подробнее: Тальская О. С. Декабрист А. Ф. Бриген.—. Уч. зап. Барнаульского гос. пед. ин-та. Барнаул, 1972, т. 18, с. 66—67). Бывший судья в Кургане — Александр Петрович Забелин (до 1851 г.). Дмитриев, вероятно, Виссарион Степанович, с 1854 г.— заседатель Ишимского окружного суда.

3. Виноградский Александр Васильевич, председатель губернского правления в Томске (1840-е гг., 1855—1859), в Тобольске (1853—1855), тобольский губернатор (1859—1863).

4. Иван Михайлович — скорее всего, Погадаев, туринский уездный почтмейстер; директор — Чигиринцез Порфирий Матвеевич, директор училищ Тобольской губ.

5. В. А. Жуковский (ум. 12 апр. 1852 г.) был близким другом А. Ф. Бригена.

6. Источника цитации не удалось установить.

7. Новый окружной судья в Туринске — Резанов Владимир Алексеевич (в 1840-х гг. —заседатель земского суда в Таре). Городничим в Туринске до 1854 г. значится по адрес-календарю Алексей Данилович Водениксз, с 1855 г.— Алексей Астафьевич Ротов.

8. Общий Друг — возможно, Л. И. Филатов, упоминаемый в письмах 87 и 100 также в сожалительных тонах. Сведений о нем найти не удалось.

9. Ф. В. Шабанова, хозяйка дома в Тобольске, у которой жил Штейнгейль.

10. При Наполеоне III газета получила характер официоза.

В.И. Штейнгейль – Г. С. Батенькову. 15 декабря [18]53

Г. С. БАТЕНЬКОВУ

15 декабря [18]53

Еще 16 дней, и 53-й год, столь чудовищный событиями, канет в вечность! Зачем он не убрал меня с этой сцены, где мне так душно? А может быть, и уберет еще: смерть так таровата на сюрпризы. Буду еще терпеливо ждать ее милостивого внимания; буду, кряхтя, влачить свою ношу, пока не вдавит в землю! А тяжела уже эта ноша, любезнейший мой брат-друг! Но я грешу; безмерна ко мне милость божия: здоровье мне еще не изменяет. В 24° мороза я еще могу ходить в своем оленьем пальто почти с открытой шеей. Сокрушает более всего, что не могу найти себе дела, которое бы дало кусок хлеба. Наняться в писцы в какое-либо присутственное место можно бы, но подыматься на 30-саженную гору два раза в сутки невмочь 1. Помощи ниоткуда верной: из П[етер]бурга пишут, что сами в долги должны были войти. И уж, конечно, верно: такова столичная жизнь. Одна неоскудная надежда на бога. Но довольно возмущать твое доброе сердце моим положением. Что бы еще мог высказать, не хочется вверить бумаге. Поговорим о другом.

Сюда приехали товарищи: Матв[ей] Ив[анович] Муравьев-Апостол и Ив[ан] Дмитр[иевич] Якушкин с сыном, которого и ты увидишь. За первым вскоре будет и семейство его, для посещения вдовы, которая готовится ехать в Россию 2.

Получено письмо от Фонвизина. Он пишет чудеса о пишущих столах, от которых с ума сходят. Столы дают ответы на заданные вопросы, и на каком угодно языке. Все общество разделилось на «столоверов» и неверящих. Отвечающий именует себя «чертом». Можешь вообразить, до какой нелепицы это доведет 3.

По последним газетам моряки наши на Черном море дали отвести душу: увидим, что заговорят на Западе 4.

Эти строки доставит тебе знакомое лицо, хотя неугомонное, да доброе и честное. С ним отправляется и тот молодой человек, о котором я тебе писал; если можешь со своей стороны посодействовать к его пристроению, надеюсь, поставишь за удовольствие 5.

Более и сказать нечего, а если б и было что, письмо уже меня утомляет. Не взыщи, добрый друг. Если доживу до Нового года, то — верь, обниму тебя сердечною мыслию и поздравлю душевным желанием, чтобы господь надолго сохранил твою полезную жизнь. Прости! До последнего издыхания чувства мои к тебе пребудут неизменными. Верь старцу

В. Штейнгенлю.

Примечания

69. Г. С. Батенькову

ГБЛ, ф. 20, 13.33, л. 3—4 об.

1. Тобольский кремль, где располагались присутственные места, находится на высоком холме.

2. М. И. Муравьев-Апостол (1793—1886), отставной подполковник, один из основателей Союза спасения и Союза благоденствия, член Южного общества, на поселении с 1829 г., с 1836 г.     в Ялуторовске; его семейство — жена, Марья Константиновна (урожд. Константинова, 1811—1883), и воспитанницы — Августа Павловна Созонович и Анна Матвеевна Бородинская. И. Д. Якушкин (1793—1857), отставной капитан, член Союза благоденствия и Северного общества, на поселении с 1836 г. в Ялуторовске. Он приезжал на две недели в Тобольск для лечения. Его сын — Евгений Иванович Якушкин (1826—1905), впоследствии известный общественный деятель, юрист, дважды — в 1853—1854 и в 1855 гг.— приезжал в Сибирь как межевой ревизор, для свидания с отцом. Вдова—Ж. А. Муравьева. А. М. Муравьев умер 24 ноября" 1853 г., его семья выехала из Сибири летом 1854 г.

3. Речь идет о занятиях спиритизмом.

4. 18 ноября 1853 г. в Синопском сражении П. С. Нахимов уничтожил турецкую эскадру и взял в плен ее командующего Осман-пашу. В ответ на это 22 декабря английская и французская эскадры вместе с турецкими кораблями вошли в Черное море.

5.Второе из упомянутых лиц — Александр Серебряков, сын квартирной хозяйки Штейнгейля Ф. В. Шабановой (см. письмо 84), Он служил у частных лиц в Томске и позднее благодарил Батенькова за советы, попечение и участие в его судьбе (ГБЛ, ф. 20, 13.33, л. 32 об.).