63

Подведем пока краткие итоги. Очевидно, целью киевских свиданий было вовсе не принятие Грибоедова в члены общества — для этого не надо было бы приводить в движение всю Васильковскую управу и перехватывать путника на дороге в дальние края. Видимо, речь шла о каком-то важном и спешном для Васильковской управы поручении, неотложном деле, в котором должен был принять участие Грибоедов. Дело это явно связано с Ермоловым. Переговоры были резко прерваны — Грибоедов, не простясь, уехал. Что же случилось и какое именно поручение ему хотели дать?

Ответить на этот вопрос можно лишь предположительно, но с большой долей вероятности. Изучение всего следственного процесса декабристов в целом дает основания для построения обоснованной гипотезы. Прежде всего необходимо включить событие в общий поток деятельности Южного общества, положить его на фон всего того, что происходило в Васильковской управе в первой половине 1825 г. Мы сейчас же обнаружим, что в этом «фоне» есть свое совершенно определенное место, куда, точно по контурам, укладывается данное событие. Для этого надо ознакомиться с тем, что представляет собой так называемый белоцерковский план и в каких взаимоотношениях была в это время Васильковская управа с Пестелем.

Обратим внимание на одну существенную деталь. Грибоедова хотят принять в Южное общество, это будто бы не удается. Приняли ли нового члена или не приняли — при любом исходе это должно было бы стать известно главе Южного общества — Пестелю. Такова была обычная практика при приеме новых членов.

Особенно ясно это, раз дело идет о таком известном человеке, как Грибоедов, и о каком-то поручении, связанном с Ермоловым. Когда Давыдов задумал принять в общество графа Витта, он послал особого гонца (Старосельского) спросить о согласии на это Пестеля. Число подобных примеров можно умножить. Однако, к удивлению нашему, Пестель не знает ровно ничего о попытке принять Грибоедова; Барятинский — alter ego Пестеля — также ничего не знает об этом. Решительно ничего не знает и Каменская управа (Волконский и Давыдов ). «О принадлежности коллежского асессора Грибоедова к тайному обществу не слыхал я никогда ни от кого...» — показывает Пестель. «Неизвестно также мне,

65

с 1824 г. начинает отчетливо оформляться республиканское течение, возглавленное Рылеевым, Оболенским и их союзниками. Оба тайных общества были объединены общим практическим планом военного выступления, решением действовать совместно.

Революционная ситуация в Западной Европе тем временем шла на спад, военные революции одна за другой были подавлены. В 1823 г. пал под ударами французской интервенции последний оплот революции — Испания. Тактика военной революции оказалась под сомнением, но мысль о народной революции продолжала пугать декабристов. Планы совместного выступления обоих обществ ставили на очередь программные вопросы. Обострилась борьба Северного общества с Южным за преобладание в будущем совместном выступлении. Пестель вел напряженную борьбу за принятие своей программы.

Разногласия севера и юга касались в основном пяти существенных вопросов:

1. Разделение земель. Северное общество выдвигало решение — «земли помещиков остаются за ними» — и проектировало освобождение крестьян лишь с землей дворов и огородных участков (конституция Никиты Муравьева); в отличие от этого плана Пестель проектировал передачу крестьянам по меньшей мере половины помещичьей земли. Он предполагал разделение всего земельного фонда на две части, из которых первая представляла бы собой общественный фонд, поровну делимый между всеми желающими заниматься земледелием (т. е. прежде всего крестьянством), а вторая часть — частнособственническую половину, в которой сохранялись бы частично и помещичьи имения. Крепостное право безоговорочно уничтожалось и северным и южным конституционными проектами; расхождение их касалось лишь чрезвычайно важного вопроса о земельном наделе.

2. Имущественный ценз при избрании в будущий парламент, вводимый конституцией Никиты Муравьева, встречал решительное возражение группы Пестеля, стоявшей на стороне всеобщего избирательного права без какого бы то ни было имущественного ограничения.

3. Проект диктатуры Временного верховного правления, одна из основных идей «Русской Правды» Пестеля, встречал резкое сопротивление на севере и был едва ли не самым главным пунктом расхождения. Северное

67

В конце апреля Пестель выехал из Петербурга в Васильево, смоленское имение своих родителей. Его деятельность в столице не увенчалась успехом, он не добился объединения обществ, несмотря на все свои усилия. Южане и раньше не доверяли северу: еще в 1823 г. во время приезда в Петербург ближайшего помощника Пестеля князя А. П. Барятинского была тайно организована в Петербурге особая группа Южного общества. Небезынтересно, что близкие знакомцы Грибоедова Поливанов и Кологривов вошли в эту «пестелевскую» петербургскую группу. Северная Дума, обнаружив эту организацию, пришла в крайнее раздражение, и члены группы были «переприняты» вновь, что крайне оскорбило Барятинского.

Но в процессе развития декабристских обществ и все обостряющейся борьбы сторонников плана Пестеля и сторонников северного проекта на юге образовалась группа, готовая пойти на уступки северянам и соединиться для общих действий с Северным обществом. Группу возглавили Сергей Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин. По мнению этой группы, Пестеля надо было несколько отодвинуть с дороги будущей революции, более или менее нейтрализовать. Во всяком случае пока признали необходимым «не выпускать его из виду и знать все его движения». В Сергее Муравьеве-Апостоле видели лицо, могущее противостоять Пестелю. Васильковская управа Южного общества, которой он руководил, была выбрана в качестве опорной базы. Члена Васильковской управы полковника Повало-Швейковского использовали для первоначальных переговоров. Он привез в 1824 г. С. Трубецкому, Н. Муравьеву и Н. Тургеневу письмо от Сергея Муравьева-Апостола с предложением соединиться и действовать совместно и повез обратно ответное письмо от С. Трубецкого, Васильковская управа сговаривалась с Северной Думой через голову Пестеля. Она настаивала только на принятии республиканских установок конституции, отказываясь от идеи диктатуры и насильственного введения «Русской Правды». Великий собор должен был принять те или иные решения по всем основным вопросам, и общий конституционный проект северян и южан мог быть тою же видоизмененной муравьевской конституцией, но уже принявшей республиканскую платформу. (Никита Муравьев именно это и допускал).

69

новостью, они не раз уже имели место и раньше90. Предполагалось, что Александр I остановится в имении графини Браницкой — Белой Церкви, где и должно было произойти решительное выступление тайного общества. Сергей Муравьев и Бестужев-Рюмин, авторы плана, проектировали поставить в караул к государю членов тайного общества, переодетых солдатами, «захватить» императора и «нанести ему удар». Дальнейший план действий после цареубийства состоял в следующем: «издание двух прокламаций: одну — войску, другую — народу, затем следование 3-го корпуса на Киев и Москву с надеждою, что к нему присоединятся прочие на пути его расположенные войска без предварительных даже с ними сношений, полагаясь на общий дух неудовольствия. В Москве требовать от Сената преобразования государства. Между всеми сими действиями 3-го корпуса надлежало всем остальным членам союза содействовать революции. Остальной части южного округа занять Киев и в оном оставаться. Северному округу поднять гвардию и флот, препроводить в чужие краи всех особ императорской фамилии и то же сделать требование Сенату, как и третий корпус. Потом ожидать от обстоятельств, что окажется нужным к дальнейшим действиям»91.

Предложенный Васильковской управой белоцерковский план был обсужден на обычном январском съезде руководителей Южного общества во время контрактовой ярмарки (1825 г.). Он встретил решительное несогласие Пестеля и его сторонников и был отвергнут. Пестель и его группа считали этот план неподготовленным, авантюрным, преувеличивающим силы Южного общества и обреченным на провал. Пестель считал военную революцию возможной единственно в том случае, если она начнется не на периферии, а в Петербурге, где можно будет сразу захватить не только царя, но и все центральные правительственные учреждения, силою оружия поставить от себя в зависимость Сенат и Государственный совет, захватить власть.

Однако непринятие плана на январском съезде 1825 г. не помешало ему вновь возродиться и получить дальнейшую разработку после съезда в той же Васильковской управе, которая не соглашалась с Пестелем и вела свою линию.

Чтобы понять конкретную обстановку всей этой внутренней