Паскевич Иван Фёдорович.

Страница: 1 2 3 … 10 »

Сообщений 1 страница 10 из 93

Поделиться105-02-2012 19:51:27

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

Фридрих Рандель. Портрет Ивана Фёдоровича Паскевича. Ок. 1834 г.
Государственный Эрмитаж.

Поделиться205-02-2012 21:02:56

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

ПАСКЕВИЧ

М.С. КАНТАКУЗИН-СПЕРАНСКИЙ.
"САГА О КАНТАКУЗИНЫХ-СПЕРАНСКИХ" (Отрывок).

Эта часть семейной летописи представляет мою мать, ее русских и венгерских предков, ее детские годы в Европе и, наконец, решение переехать в Петербург после смерти родителей.

Начну с ее русского прадеда, генерала-фельдмаршала Ивана Федоровича Паскевича, count of Erivan, Serene Highnesse, Prince of Warsaw* и вице-короля Польского. Многие боялись и ненавидели его, но еще больше было тех, кто его любил. В нашей семье его называли Паско, и, что бы там ни утверждали историки, его карьера была одной из самых удивительных за всю историю русской Империи. Он принимал участие во всех важных событиях, случившихся при его жизни, был всегда в центре внимания. Его жена и три дочери были фрейлинами Императрицы, а сын служил в Преображенском полку**.

Паско был прекрасным воином, и к концу жизни его грудь украшали все возможные ордена и знаки отличия, причем не только русские, так, он был награжден персидским орденом Солнца и турецким — Полумесяца. Радушный хозяин дома, отважнейший в бою, человек замечательно остроумный и веселый. Процитирую историка Толстого: «Паскевич принадлежал к той редкой категории людей, чей военный гений вершит судьбы государств».

...Чтобы отыскать предков Паско, нам придется вернуться в середину XVII века, когда, как гласят рукописи, «честной христианин» Федор Чалый вступил в Полтавский полк и вскоре стал адъютантом полковника. Второе имя его сына Якова — Афанасий — превратилось в Панас или Пасько. Потомки превратили это имя в свою фамилию и стали зваться Пасковичами, со временем же — Паскевичами (из-за польского написания — Paszkiewicz).

Федор Чалый умер в 1698 г., его пра-пра-правнук был на него удивительно похож. Этот Федор был богатым землевладельцем в Харьковской губернии и, кроме того, председателем суда Вознесенского уезда близ Полтавы. Его жена, Анна Осиповна Карабановская, происходила по матери, княгине Александре Сергеевне Одоевской, из древнейшего княжеского рода, восходящего к 862 году. Муж не мог похвастать такой длинной родословной, хотя все его предки были крупными литовскими землевладельцами с 1633 года*.

По обычаю того времени судья обучил трех своих сыновей — Григория, Ивана и Степана — французскому и немецкому и отправил в Петербург в Пажеский корпус. Иван родился в Полтаве 8 мая 1782 г. и всю свою жизнь посвятил служению отечеству, став военным человеком в 11 лет. Умер он 74 лет от роду, в 1856 г., о таких говорят — «умер в сапогах».

Пажеский корпус был основан в 1711 году Петром Великим согласно его же Табели о рангах. К началу XIX века корпус превратился в учебное заведение с военным уклоном, а в 1810 г. Александр I отдал пажам Воронцовский дворец. До того Павел I поместил в этом роскошном здании постройки Растрелли Орден Святого Иоанна Иерусалимского, иначе Орден Мальтийских рыцарей, чьим гроссмейстером Император был избран. В католическом храме работы Кваренги и в прелестном саду осталось множество белых мальтийских крестов. Юные пажи воображали себя наследниками тайного ордена и благоговейно носили эти кресты как знаки отличия.

Среди выпускников Пажеского корпуса можно отыскать не только царедворцев и дипломатов, вице-королей Кавказа и Польши, талантливых государственных мужей и отцов Церкви, но также и философов, ученых, художников и педагогов, поэтов и писателей, историков; многие из них, всю жизнь преданно служившие своей стране, понимали необходимость перемен и пытались открыть путь демократическим реформам — к таким принадлежали декабристы 1825 года.

Поступить сюда можно было, лишь сдав весьма нелегкие экзамены, кроме того, здесь учились только дети и внуки тех, кто стоял выше третьего уровня Табели о рангах. Таким образом, отбор производился по социальным признакам, но внутри самого корпуса не было никакой дискриминации, и молодые люди становились друзьями на всю жизнь.

Вернемся к Паско: его дед, Григорий Иванович Паскевич, живший в Петербурге, следил за успехами своих внуков. Недостатки военного образования он исправлял лично, так из Полтавы для юных Паскевичей был приглашен учитель логики Иван Мартынов. Особенно преуспел Иван Паскевич, которого учителя и наставники постоянно ставили в пример и хвалили за прилежание. Впрочем, не отставали и братья: Григорий дорос до звания генерал-майора артиллерии, а Степан стал сенатором, а впоследствии губернатором Курска.

В январе 1798 г. Паско стал kammer-page, а в июле 1800 г. — личным пажем Императора. В октябре он получил звание офицера в Преображенском полку. С этого дня он стал адъютантом Императора Павла.

В 1805 г. закончилась его дворцовая жизнь и началась военная; он был отправлен в распоряжение генерала Михельсона,

тогда командовавшего южными войсками России. К концу следующего года Паско был награжден уже двумя орденами. Один — за трудный и опасный вывод его части ночью из турецкого окружения — орден Св. Владимира четвертой степени, «с луком»*.

Вторая награда ожидала его за взятие крепости Измаил в Бессарабии — ему вручили золотую шпагу «за доблесть». Кстати, мой пра-прадед, Николай Родионович Кантакузин, гетман казачьего полка, тоже принимал участие в той осаде и был награжден за храбрость орденом Св. Владимира четвертой степени.

В июле 1807 г., незадолго до подписания Тильзитского мира между Наполеоном и Александром, Паско посылают с важной дипломатической миссией в Константинополь — он должен уведомить Турцию о роспуске Четвертой коалиции. Путешествие было чрезвычайно опасным, однако Паско с честью исполнил приказ и, находясь в Константинополе, держал глаза и уши раскрытыми, собирая информацию об армии противника.

Второй раз его отправили в Турцию к Селиму III в 1808 году, присвоив звание капитана. Однако во время третьей миссии, когда Паско сообщил туркам, что английский посол объявлен persona non grata и должен уехать, иначе Россия объявит войну Турции, в ответ он услышал: «Мы уже воюем с вами». После этого ему пришлось спасаться бегством, так как турки, справедливо полагая его шпионом, назначили за его голову награду.

Проявив огромное мужество и присутствие духа, Паско смог бежать на утлой лодчонке через штормовое Черное море ночью, к счастью, безлунной. Высадился он в Варне, на болгарском берегу, где пытался убедить резидента паши в необходимости заключить мир между Россией и Персией и откуда отбыл невредимым на родину.

После смерти Михельсона Паско был представлен его преемнику, князю Прозоровскому, а через него — знаменитому одноглазому генерал-фельдмаршалу князю Михаилу Кутузову, прославившемуся победоносным сражением с турками в 1790 году. Кутузову сразу приглянулся молодой офицер, своей храбростью и живым умом расположивший его к себе.

В 1809 году война с турками разгорелась с новой силой; в сражении за Браилов в Валахии Паско был серьезно ранен пулей в голову. Его немедленно перевезли в госпиталь в Яссах, старинной столице Молдавии. Несмотря на долгое отсутствие на поле брани, в конце года ему присвоили звание полковника и передали командование над Витебским полком от инфантерии, насчитывавшим тогда около 2000 офицеров и солдат, 2 роты гренадеров, 10 мушкетеров, артиллерию (4 пушки) и полковое знамя.

Пока на полях войны шли битвы, Михаил Сперанский посвящал все свое время и силы новым преобразованиям, реформированию государственного уклада России, уже задумывая среди прочих свобод и отмену крепостного права. Дело сдвинулось было с мертвой точки, но вмешался Наполеон. Александр I оставил в стороне все гражданские дела, занявшись преобразованием армии. Это отодвинуло освобождение крестьян более, чем на 50 лет. Если бы этого не случилось, реформа Сперанского могла бы спасти Россию от нашествия большевиков в 1917 году — кто знает. Для Паско же 1810 год стал вновь годом славы: ордена Св. Владимира третьей степени и Св. Георгия четвертой степени.

В 1811 г. он был произведен в генерал-майоры и пожалован Георгием третьей степени. Кроме того, он теперь командовал бригадой 26 пехотной дивизии и Орловским пехотным полком, стоявшим в Киеве — назначения он получил в один день.

В 1812 г. он воевал с французами под командой Милорадовича (2 Южная армия). Он был участником боев под Салтоновкой, Смоленском, Малоярославцем, Вязьмой и Бородино, наблюдал бесславное бегство некогда Grande Armee Наполеона через реку Березину*; в этих боях он получил ордена Св. Анны первой степени и Св. Владимира второй степени.

В сражении под Смоленском Паско не только храбро защищал город, но и яростно атаковал, что позволило генералу, князю Петру Багратиону выиграть всю битву. Главнокомандующий Кутузов горячо благодарил Паско, сказав между прочим: «Дорогой Иван Федорович! Мы все видели ваши успехи и премного Вам обязаны». Эта похвала бесконечно тронула Паско, хотя прекрасный древний Смоленск после победы лежал в дымящихся развалинах, и его улицы были усеяны трупами.

Видя, как Паско всегда бросается в самую гущу битвы — и при Малоярославце, и Вязьме, и во время перехода под огнем врага из Красного в Вильно (ныне Вильнюс), многие упрекали его за столь безоглядный риск, на что он с улыбкой отвечал: «Еще не отлита пуля, которая убьет меня». Неудивительно, что во время смотра Александром I войск в Смоленске умница Кутузов, к имени которого отныне прибавлялось «Смоленский», представил Паскевича, тогда 30-летнего, как наиболее выдающегося, храброго и бесстрашного офицера русской армии. Впрочем, не стоит забывать, что доблесть русских офицеров зависела и от множества простых крестьян, стариков и молодых, создававших свои отряды народного ополчения и сражавшихся с врагом так храбро и с таким патриотизмом, что непобедимая Великая Армия Наполеона не смогла завоевать Россию**.

Другой мой предок, полковник, князь Григорий Матвеевич Кантакузин, известный своим добросердечным и веселым нравом, с одинаковым добродушием игравший в карты с простыми солдатами и отдававший важные приказы адъютантам, командовал в то время Преображенским полком. В Бородинском сражении ему противостояла часть принца Карла Мекленбургского, эта битва длилась 15 часов и стала наиболее кровавой. Этот полк, а также части Петра Багратиона, любимого ученика Кутузова, защищавшего левый фланг, потеряли около 60000 убитыми — французы 50000* — это была страшная победа, доставшаяся слишком дорогой ценой.

Однако Паско, командовавший дивизией, счастливо избежал смерти, настигнувшей двух его лошадей прямо под седлом, чтобы продолжить свой стремительный взлет по военной лестнице. Уже к концу 1813 г. он стал генерал-лейтенантом, после того, как победоносно возглавил авангард армии генерала Левина Бенигсена в жарком сражении под Дрезденом, а затем в 3-дневном бою под Лейпцигом, когда его возглавил лично Александр I.

О молодом генерале Паскевиче заговорили при дворе, неизменно отмечая его безудержную храбрость и умение принимать дерзкие решения в самых сложных ситуациях. Восхищались его способностью превозмогать трудности, дисциплиной его людей и профессионализмом. Его обожали солдаты, пели о нем песни и называли «наш Иван Федорович». Сам он прекрасно понимал, как дорого стоит такое отношение, и всю свою жизнь внимательно следил и отмечал в рапортах заслуги своих подчиненных.

25 марта 1814 года русские войска — Паско тогда командовал 2-м дивизионом — нанесли решающее поражение французам при Arcis-sur-Aube. Шесть дней спустя в небольшом отеле у Сен-Денийских ворот Парижа было подписано мирное соглашение, а затем, 6 апреля, в Фонтенбло отрекся Наполеон Бонапарт, самовольно провозгласивший себя некогда Императором Франции, отрекся и был сослан на остров Эльба. Во время пребывания в Париже Александр I представил Паско своему 19-летнему брату, Великому князю Николаю Павловичу, охарактеризовав его как одного из лучших генералов русской армии. Так возник тесный альянс, которые некоторые были склонны считать даже дружбой, между Паско и человеком, которому суждено было стать следующим Императором России.

В 1815 г. Наполеон вернулся во Францию и в последней попытке вернуть былое величие был разбит наголову — в битве при Ватерлоо. Паско принял участие в походе во Францию, возглавив гренадерский корпус в армии Алексея Ермолова, тот, охарактеризовав его как «своевольного и дерзкого человека», запретил ему участвовать в параде союзных войск в Париже. От гнева Паско даже убавил в весе и стал убеждать старших офицеров, что его вынуждают уйти в отставку, но к счастью вмешался Император, отозвавший его домой и затем, в начале 1816 г. отправивший его на подавление беспорядков в Смоленске. Честный и прямодушный Паско в итоге решил поддержать мятежников и их требования.

В 1817 г. Паско был назначен командовать Вторым гвардейским пехотным дивизионом, однако так и не успел войти в должность, так как Мария Федоровна, вдова Императора Павла, избрала его сопровождать Великого князя Николая Павловича в важных поездках по стране и просила Паско повлиять на ее сына, слишком увлеченного военными проблемами и обратить его внимание на проблемы гражданские. В 1818 г. она так же «прикрепила» Паско к младшему сыну, Михаилу Павловичу, в его поездке по Европе (где он искал себе невесту).

Перед отъездом Паско отправился в Москву, где, по его собственным словам, «женился на очаровательной дочке Алексея Григорьевича Грибоедова». Красавица Елизавета, будучи на 18 лет младше мужа, происходила из древней и благородной семьи; она была верной женой в течение 40 лет и умерла в Берлине, 30 апреля 1856 года, три месяца спустя после кончины самого Паскевича в Варшаве.

После свадьбы Паскевичи поселились в Смоленске, старинном городе на южном берегу Днепра, надеясь немного пожить там в тишине и покое. Однако Императрица настаивала на скорейшем отъезде сына, и Паскевичу было предписано вернуться в столицу, что он и сделал, оставив молодую жену «проливающей потоки слез».

Паско стал личным атташе Великого князя Михаила, что означало доверие Императрицы и возведение его в ранг друга и доверенного лица ее сына. Обычно такое доверие оказывали лишь опытным и пожилым царедворцам, которые много лет служили при Дворе и были хорошо известны Императорской семье. Паско было всего 35...

Путешествие Великого князя длилось около двух лет, они посетили Германию, Голландию, Англию и Шотландию, затем проехали через Францию, Швейцарию и Италию, где были приняты Папой Римским, через Австрию и Венгрию, чтобы, наконец, вернуться домой.

В 1819 г. Высочайшим указом Паско был назначен командующим артиллерией, а через год он испытал еще большую радость, став отцом. Дочь окрестили славным именем Александра, в честь бабушки по отцу, княгини Одоевской.

В 1821 г. его сделали командующим Первого гвардейского пехотного дивизиона, в котором двумя бригадами командовали Великие князья Михаил Павлович и его старший брат Николай Павлович, который всю жизнь потом называл его «отец-командир».

1822 год застал Паскевичей в Вильно, древней столице Литвы, основанной в 1320 году литовским великим князем Гедимином. Этот красочный город, где рядом стояли католические костелы, еврейские синагоги, татарские мечети и православные храмы, доходные дома и особняки, построенные еще в эпоху Ренессанса, готические соборы, дворцы в стиле барокко, впитал в себя все эпохи и вероисповедания. Первая славянская книга была напечатана здесь, в 1525 году, здесь находился один из лучших университетов России, основанный в 1576 году предком моей матери, великим трансильванским князем Стефаном Баторием, в 1575 году избранным королем Польским.

В 1822 г. в Вильно родились дочери-близнецы, год спустя — сын. Много позже Александра, близнецы — Анна и Анастасия — и Федор Иванович, связали свои судьбы с знатнейшими родами России — своего рода вызов от имени незнатных предков их отца.

К 1824 г. обязанности Паско были скорее административного характера; после одного из сильнейших наводнений в Петербурге он был назначен генерал-губернатором Выборгского района. Он смог сделать много доброго, накормив голодных и дав кров бездомным.

После женитьбы Великого князя Михаила Павловича на Великой княгине Елене Вюртембергской — в 1824 г. — монаршии милости коснулись и жены Паско, ей был пожалован орден Св. Екатерины, учрежденный Петром Великим для своей жены (литовской прачки с сомнительными моральными качествами), которым награждали лишь женщин, отличавшихся безупречной репутацией. Орден был удивительно красив: на алой с серебром ленте — крест, усыпанный крупными и мелкими бриллиантами, золотая филигрань окружает изображение Спасителя с крестом в руках. Удостоенные ордена очень ценили честь, оказанную им.

Каждый год приносил Паско новые должности и отличия, так в 1825 г. он был отозван с административной службы и стал генерал-адъютантом* Александра I и командующим Первого армейского корпуса.

Затем он чуть не умер от goriatchka (серьезное заболевание, сродни тифу) в Митаве, где стояла его часть. Вряд ли кто может представить, что значило для его семьи оставить Императора — при его любви к дисциплине. Выздоровев, Паско узнал о странной и внезапной смерти Императора в Таганроге, маленьком городке у Азовского моря, куда Государь уехал вместе с хворавшей женой. Александр I провозгласил своим Наследником брата, Николая Павловича, так как прямой Наследник, Великий князь Константин, женившись на своей возлюбленной полячке, терял право на престол, сохраняя лишь титул вице-короля Польского и военные чины.

В январе 1826 г. Паско окреп настолько, чтобы вернуться в Петербург и принять участие в трибунале под председательством Сперанского, который подготовил большой и необычный судебный процесс по делу декабристов, этих несчастных, запутавшихся аристократов, поднявших 14 декабря 1825 года восстание против государственных устоев и лично против 29-летнего Николая I, только что вступившего на трон. Паско добросовестно участвовал в работе трибунала, хотя присутствовал на нем, лишь повинуясь приказу Государя, а не по своей воле. Среди подсудимых был его товарищ по Пажескому корпусу, лейтенант-полковник Павел Пестель, и Паско было нелегко выносить вместе с остальными смертный приговор — к тому же этот офицер славился своей храбростью, и имя его было занесено в почетные списки Chevaliers Gardes. Что за бесславный конец для храброго воина, мечтавшего переделать Империю!

Летом 1826 г., незадолго до коронации, Паско был отправлен в Грузию (присоединенную к России в 1801 году), где персидская армия начала наступление на Тифлис (сейчас Тбилиси). Этот воинственный — и мужчины и женщины здесь носили на поясе кинжалы — но интересный город был основан в 469 году и являлся столицей богатейшей полуазиатской провинции Грузии вплоть до IX века. Развалины древнего персидского дворца соседствовали здесь с дорогой, мощеной еще римлянами, а сторожевые башни на отрогах гор свидетельствовали о веках сражений между племенами и народами. Тифлис населяли люди разных национальностей и вероисповеданий, однако это был христианский город со дня основания, выдержавший немало сражений за православие. Бесчисленные церкви были украшены мозаиками и фресками, бесчисленны были и узкие улочки, ведущие к рынку. Рынок всегда был здесь центром торговли, на нем кипела жизнь и звучала речь на языках всего мира, заглушавшая порой даже бурный поток реки Куры... В Старом городе, с его мечетями и армянскими церквями, царила истинно восточная атмосфера, здесь располагались восточные бани, расписанные персидскими миниатюрами, стоял душный запах горячей серной воды.

В Грузинском квартале дома были украшены резными балконами; Александр Великий построил здесь оригинальный мост, соединивший две части города, раньше разделенные рекой. В роскошном дворце здесь умер последний царь из династии Багратидов, Александр Батонишвили. За 10 дней до его смерти, в декабре 1800 г., он вручил свою корону Императору Павлу, веря, что единоверная Россия защитит его страну от персидского нашествия и мусульманского владычества. Павел I принял корону, хотя приобрел и новую головную боль — как защитить Грузию и завоевать Кавказ. Эта задача была решена лишь в 1859 году.

Прибыв в Тифлис, Паско узнал, что князь Александр Меншиков, глава миссии, посланной к персидскому шаху с дорогими подарками в ознаменование коронации Николая I и с изъявлениями дружбы, схвачен и содержится в плену в шахском дворце. Паско пришел в ярость и немедленно выступил во главе 4000 отряда в Елизаветполь (Гянджа, ныне Кировабад), где, насчитав 20000-тысячную армию принца Аббас Мирзы, подкрепленную пехотными частями, не колеблясь, атаковал; в кровавой схватке персы отступили, а Паско продолжил свой путь. В сентябре 1826 г. отбитые им области перешли под владение России. В 1827 г. он был награжден золотой шпагой, усыпанной бриллиантами, на клинке была надпись: «За разгром персов в Елизаветполе».

Генерал Ермолов (известный как Московский Шайтан), один из героев войны с Наполеоном, во времена Александра I был назначен командующим на Кавказе и в Грузии, в 1816 г., однако Николай I, недолюбливавший генерала и сомневавшийся в его способностях, приказал генералу Паскевичу принять командование, твердой рукой установить власть России на Кавказе и разрешил докладывать обо всем непосредственно ему — необычайная привилегия. Паско имел на Ермолова зуб, как мы уже знаем, и потому сделал жизнь несчастного невыносимой настолько, что через полгода тот подал в отставку. Таким образом Паско оказался сразу на двух должностях — командующего Кавказским корпусом и наместником Кавказа.

Хотя официально он так и не стал вице-королем Кавказа, что безумно задело его, Паско тем не менее переехал во дворец наместника, этот шедевр плохого вкуса и псевдоперсидского стиля. Вскоре куча этого барахла лежала в чудесном саду, где цветущие деревья и плеск фонтанов в прохладных бассейнах создавали приятную прохладу посреди раскаленного лета.

2 октября Паско бросил армию на Эривань (Ереван — столица Армении) и освободил ее от персов, аннексировавших город еще в 1804. Этот древний город-крепость сохранился, благодаря замечательному климату, с древних времен*, говорят, он был основан самим Ноем, и в 1868 году горожане отпраздновали его 2750 день рождения.

Он стоит на горе Арарат, на землях, необыкновенно богатых виноградом, хлопком и железной рудой, это, разумеется не могло не привлечь самого пристального внимания соседей по границе — Турции, Персии и России. Победа над Эриванским ханством была большим достижением, и Государь отблагодарил Паско титулом графа и орденами Св. Владимира первой степени и Св. Георгия второй степени, а также миллионом золотых рублей. Марвин Лайонс, изучающий военную историю России, написал мне следующее: «Я не знаю другого русского солдата, получившего миллион золотом. Разумеется, не беря в расчет «постельных» воинов, которых русские Императрицы XVIII века одаривали астрономическими суммами».

Кстати о вознаграждениях — маленький штрих к портрету моего предка. Будучи уже первым лицом на Кавказе, он вспомнил о своем давнем адъютанте, полковнике Бородине, который, выйдя в отставку, тихо и уединенно жил в своем небольшом поместье. Нуждаясь в честном и преданном помощнике, Паско предложил старому товарищу должность, которую тот принял, но, к несчастью, был убит в Тебризе, тогдашней столице Персии. Паско был сильно опечален смертью друга, но кроме того его мучила совесть, что он оторвал Бородина от привычной тихой сельской жизни и обрек его на смерть, поэтому, получив подарок Государя, он немедленно назначил вдове Бородина пожизненную пенсию в 10000 рублей.

В январе 1828 г. Паско повел армию в Туркманчай, по пути в Тегеран, где была резиденция Шах-ин-шаха, Фатиха Али. Старик был так напуган, узнав о приближении грозного русского генерала, что немедленно послал своих советников заключить мир и передать драгоценные дары. Среди подарков находился и самый крупный из известных в мире (и самый красивый) бриллиант. Нечего и говорить, поход был приостановлен.

Летом 1828 года был подписан Туркманчайский мир, по которому Эривань и Нахичевань отходили России, а Персия должна была уплатить 20 миллионов рублей. В признание заслуг Паско перед Россией к его титулу графа добавлялось имя «Эриванский», а сам титул из пожалованного становился наследственным; это был редчайший случай.

Летом же 1828 г. Паско взял крепость Карс, стоявшую на перекрестке важнейших путей, соединявших Среднюю Азию, Закавказье и Эрзерум. Затем он покорил Ахалцихское ханство и его главный порт Батум и Пашалык Баязида. После этого победоносного шествия Паско писал Государю: «Флаг Вашего Величества реет отныне над истоками Евфрата».

Весной 1829 Паско во главе небольшого отряда вышел из Карса, перешел Кавказский хребет и захватил Эрзерум*, главный город Анатолии.

После боя с троекратно превосходящими силами противника он не только водрузил российский флаг над этим древним городом, но и принял капитуляцию командующего всей вражеской армией, а также ему сдались знатные паши.

Победив Турцию и Персию, Россия приобрела огромный престиж, особенно на Балканах, установив кроме того неоспоримое и твердое свое господство на Кавказе. Расположение Императора не знало границ, он сделал 47-летнего Паско генерал-фельдмаршалом и подарил ему в знак своего расположения бриллиантовым знаком Ордена Св. Андрея Первозванного**.

Это было высшей наградой Российской Империи, Петр Великий ввел эти ордена исключительно для Царской семьи. Только в самых редких случаях они вручались «посторонним», всегда в виде подарка из рук Государя и только самым выдающимся героям отечества. Кроме того, Паско получил и Георгия первой степени, одну из престижнейших русских наград***.

Ее учредила Екатерина Великая, и в Москве, на стене Георгиевского зала в Кремле, золотыми буквами записывались имена Георгиевских кавалеров. В 1849 году Николай I поручил Константину Тону построить Большой Кремлевский дворец; в числе его 700 залов были специальные, посвященные каждому ордену (и его святому покровителю), учрежденному за всю историю Империи.

В день своего небесного патрона кавалеры одного из орденов собирались на прием в своем зале — за неявку их наказывали штрафом.

После награждения Паско получил личное письмо Императора, в котором тот воздавал должное храбрости генерала, подчеркивая, сколько трудностей было преодолено им во время его блистательной военной службы. Государь подписал письмо: «Всегда любящий Вас Николай. Июля 8-го, 1829 г.»...

...В течение последних месяцев на Кавказе много забот причинили Паско столкновения с воинственными горцами, преимущественно из Дагестана, оказывавшими России упорное сопротивление. Эти стычки продолжались еще 30 лет — до тех пор, пока черкесский имам Шамиль не был пленен генерал-фельдмаршалом, князем Александром Барятинским. Высоко на горе Гуниб, недалеко от неприступного аула Шамиля, лежит на земле простой камень, а на нем одно слово: «Барятинский». Именно на этом месте Шамиль преломил свой знаменитый клинок*, и «битва двух гигантов» подошла к концу.

В ноябре 1830 г. Паско подал прошение о переводе с Кавказа, так как климат серьезно подкосил его здоровье, что плохо отражалось на несении им службы. К счастью, в апреле 1831 г. он был уже достаточно здоров, чтобы принять командование над нашей армией в Польше. Его предшественник, генерал-фельдмашал барон фон Дибич умер от холеры, без особого успеха пытаясь подавить польское восстание.

В июне 49-летний Паско прибыл в Варшаву в новой должности. Теперь под его контролем находились: 74 пехотных батальона, 101 эскадрон кавалерии, 51 казачьих сотни и 390 артиллерийских орудия. Всегда решительный, Паско потратил неделю на составление плана действий, а затем приступил к его исполнению.

Во главе своей армии, невзирая на пулю в левой руке, Паско вел русских к победе... После сражения с 70000-ным польским войском Варшава пала, 26 августа 1831 года.

После разгрома руководители восстания бежали, в большинстве своем в Пруссию, Австрию и Галицию. Так закончилось одно из самых трагических польских восстаний...

Его можно было предотвратить, но упрямство привело к ужасным последствиям, и страшное противостояние продолжалось 325 дней... В это тяжелое для поляков время их соотечественник, Фредерик Шопен, бежавший от русской армии в Вену, писал грустные письма своим родителям в Варшаву. Он оплакивал горькую судьбу своей семьи, их страдания и глупое упрямство мятежников, похоронившее независимость Польши до 1918 года, когда был подписан Версальский договор. Желая помочь своей стране, Шопен написал тогда свой замечательный Polonaise Militarie, пересылая все сборы от концертов в Польшу.

Мой прадед, генерал-майор Родион Николаевич Кантакузин, тоже сражался в Польше под началом Паско и был награжден за храбрость орденом, к сожалению, я не знаю, каким именно.

Варшавская победа принесла Паско новые награды, Николай I пожаловал ему титул Serene Highness Prince of Warsaw. Также он был назначен вице-королем Польским с правом администрирования территории и русификации поляков, а в 1833 году последовал еще более личный подарок: миниатюрный портрет самого Государя. Овальная рамка была усыпана бриллиантами; подарок носился на короткой ленте вокруг шеи...

...Николай I правил Польшей в сане короля Польского, а не как Император Российский, и собирался подчинить себе эту страну, если надо, то оружием, поэтому Паско был отдан приказ нещадно подавлять любые признаки сопротивления. Не прочитав личных записей в дневниках или писем Паско того периода, я не могу поручиться, какие именно чувства вызывал у него тогда такой приказ Государя, однако мне известно, что он управлял страной с излишней жесткостью и заслужил прозвище «Могилевский пес».

...Николай I отменил польскую конституцию, аннексировал польские земли и сделал русский официальным языком — польский оказался фактически под запретом. Затем Паско и его подчиненные «огнем и мечом» вынудили десятки тысяч поляков покинуть страну — большей частью уезжали в Париж и Лондон.

Польские офицеры были отправлены в отставку и затем на Кавказ в регулярную армию. Государственные чиновники также были уволены, а активные участники восстания были сосланы в Россию. Было секвестировано около двух с половиной тысяч дворянских усадеб и замков. 250 человек было приговорено к смертной казни, 80000 сослано в Сибирь. Конфискованные земли и имущество распределяли между «лояльными» поляками и приехавшими из России. Все, имеющее национальную и историческую значимость, Император приказал отправить в Брест-Литовск, даже все польские флаги и знамена. Школы, гимназии, приходы и монастыри подпадали теперь под юрисдикцию Санкт-Петербурга. Польская национальная валюта была вытеснена рублем; система мер и весов была изменена на русскую, это же касалось и уголовного кодекса.

В бурной истории Польши это был горький период, и для Паско тоже наступили трудные дни, однако, верный долгу и присяге, он точно исполнял все приказы Государя. С другой стороны, его образ обрастал легендами: так говорили, что он объезжает Варшаву на сером арабском скакуне, одетый в черкесский костюм и в сопровождении вооруженных черкесов — излишне красочное и безвкусное представление поляков об их русском наместнике.

Один раз в год Паско уезжал в Петербург, на три недели, всегда выезжая из Варшавы в 1 час ночи, чтобы прибыть в столицу в подходящее ему время. Его обычно сопровождали доктор и довольно внушительная свита; Паско отправлялся обсудить с Императором вопросы, которые нельзя доверить бумаге, касающиеся экономического и политического будущего Польши. Доклады Паско были всегда точны и подробны. Останавливался он всегда во дворце, и Государь обязательно навещал «отца-командира», невзирая на его смущение, правда, после официального представления о прибытии.

В 1835 году Паско был назначен шефом* Орловского пехотного полка, который с тех пор сам себя начал называть полком Паскевича**.

В 1836 г., к восхищению Паско, милостивый Император подарил ему Гомельский дворец с роскошным парком и окружающими землями, а также несколько домов в самом Гомеле. Все «подарки» располагались в Могилевском уезде, в Белоруссии, недалеко от Киева, но севернее.

В 1839 г. Паско стал генерал-инспектором от инфантерии, а в 1840 г. ему было подарено еще одно поместье — Демблинский — недалеко от крепости Иван-город в Люблинской губернии; оно Высочайшим указом было переименовано в Ивановское в честь нового владельца.

В 1843 году написан еще один портрет Паско, миниатюра, на которой он изображен с оранжево-черной лентой ордена Св. Георгия, в шелковой сорочке и черном штатском сюртуке. Вокруг шеи повязан черный галстук a la Байрон. Он уже седой, глаза его тусклы и усталы, а выражение их куда мягче, ибо жизнь его уже подошла к концу.

С годами Паско обнаружил, что чиновничья работа сильно испортила его зрение, а в дождливые дни его старые раны ноют и болят. И все же, несмотря на ухудшающееся здоровье, в 1849 году Паско вновь догнала война — венгры выиграли несколько сражений с австрийской армией, и фельдмаршал граф Кабога бежал в Варшаву, пал на колени перед Паско и, целуя его руку, со слезами на глазах поклялся избавить Австрию от венгерских бунтовщиков, боровшихся за независимость своей страны.

Паско немедленно отправился в Санкт-Петербург и предложил Николаю I захватить Галицию и Буковину, о чем Россия давно мечтала, но возможности сделать до сих пор не имела. В то же время Николай I, считавший себя основателем Священного Союза и свято чтивший божественные права монархов, счел себя обязанным спасти трон Австрии. Итак, без всякой пользы — как выяснилось позднее — для России, но с большой выгодой для 18-летнего Императора Австрии Франца-Иосифа, Паско двинул в Венгрию 200 000-ное войско. Русская армия перешла Карпаты в мае, начала военные действия в июне и 8 недель спустя разгромила венгров. Храбрые защитники своей родины от иностранного владычества сложили оружие возле Арада, в долинах Вилагоса, 31 августа 1849 года. Паско немедленно отправил Государю депешу: «Отныне Венгрия лежит у ног Вашего Величества».

В честь победы Франц-Иосиф наградил Паско Большим крестом Св. Стефана и Большим крестом Марии Терезии, высочайшими наградами Австрии. Николай I издал указ, по которому отныне войска должны были приветствовать Паско как члена Императорской семьи и оказывать ему такие же почести.

В сентябре 1850 г. праздновали полувековой юбилей военной службы Паско, по этому поводу он был награжден фельдмаршальским жезлом, и Николай салютовал ему золотой шпагой. Символичны слова: «Твои победы ковали славу России!».

Прусский король и австрийский Император также оказали ему должные почести. В знак уважения — или из политических соображений — князь Варшавский был сделан генерал-фельдмаршалом обеих армий и шефом их первых полков.

Паско ждала еще одна награда, помимо всех военных регалий — в 1851 году, в Варшаве, любимая дочь Анастасия вышла замуж за его молодого и талантливого адъютанта, князя Михаила Борисовича Лобанова-Ростовского*.

К 72 годам Паско сильно сдал и страдал, по признакам, болезнью Паркинсона. Однако вновь возглавил армию в Молдавии и Валахии, когда разразилась очередная война с турками. Назначенный главнокомандующим Данубской армией на южном фронте, он не только потерпел поражение при Силистре, но и был сильно контужен. 22 мая 1854 года рядом с ним разорвался турецкий снаряд, раненая лошадь понесла и сбросила его на землю. Несколько человек вокруг были убиты, но Паско выжил, и, переменив лошадь, поскакал на левый фланг, где старому князю и оказали всю возможную помощь, устроив на ложе из лошадиных попон. Он хорошо пообедал, но затем сильная боль заставила его отдать приказ везти его в Яссы, в госпиталь, тот самый, куда 44 года назад его привезли с его первой раной...

Паско уже поправлялся, когда курьер привез письмо Императора с просьбой отдохнуть хоть немного в Гомеле. Однако сделать это не удалось, ибо вскоре он уже входил в высшее командование армиями, поспешившими в Крым, где турки при поддержке англичан и французов осадили Севастополь — в 1854 году, в 1855 г. к ним присоединилась Сардиния.

Австрия, несмотря на недавнюю помощь России в подавлении венгерского восстания, сохраняла нейтралитет, а Германия, напротив, будучи нейтральным государством, оказала поддержку России. Поведение Австрии сильно возмутило и рассердило Россию, что породило весьма натянутые отношения, сохранявшиеся до конца монархического правления.

Паско был с самого начала против Крымской войны. Возможно, он не строил иллюзий или знал истинное положение дел, а потому был обвинен в нерешительности, когда Севастополь пал после 11 месяцев изнурительной осады. Я думаю, поведение Паско во время Крымской войны объяснялось честностью его натуры, а также пониманием того, что все обречено на фиаско. Удивительно, что несмотря на проигрыш в последней битве, после смерти Николая I (одни говорили — от сердечного приступа, другие подозревали самоубийство) Александр II подтвердил право Паско на почести, равные царским, и подарил ему медальон, усыпанный бриллиантами, с портретами Николая I и Александра II.

Многим интересно, какой орден из всего великолепия наград Паско был ему наиболее дорог, какая битва запомнилась ему более всех остальных, какая женщина тронула его сердце (нам известно, что его неукротимая страсть к Лоле Монтес вынудила ее покинуть Польшу). Оставим догадки, во всяком случае, он никогда не стремился к власти и могуществу; они были лишь плодами, произраставшими на древе его успехов, успехов солдата, верой и правдой служившего 4 Императорам.

Паско умер 20 января 1856 года в любимом им Бельведерском дворце в Варшаве, где его семья провела 25 лет. На похоронах плачущие люди заполнили Храм Святой Троицы, где его отпевали; театры в Польше закрылись на 9 дней. Последнее желание Паско гласило, что тело его должно покоиться в Ивановском, на тихом деревенском кладбище. Гораздо позже сын Паско, Федор Иванович, построил в парке Гомельского дворца мавзолей, куда и были перенесены останки генерала.

На Краковской площади в Варшаве в 1870 году была воздвигнута статуя Паско — в римской тоге и с фельдмаршальскими регалиями. На ее торжественном открытии присутствовал Император Александр II, а также сын Паско. Государь допустил бестактность, заметив в своей речи, что ни один сын не бывает достоин своего отца*. Федор Иванович пришел в такую ярость, что немедленно подал в отставку, совершенно оставил военную службу, и с тех пор никто из Императорской семьи не бывал у Паскевичей.

Для поляков статуя стала болезненным напоминанием о годах притеснения и унижения, поэтому ее снесли в 1915 г., когда русские ушли из Польши. Как бы то ни было, в глазах русских Паско остался героем, завоевавшим славу не только своими победами в боях, но и честностью и порядочностью. Николай I писал: «Служение правде на благо отчизны всегда преобладало над личными Вашими интересами. Ваши принципы всегда были тверды».

Я читал мемуары Паско — о своих успехах он пишет скромно и просто: эти черты характера больше всего привлекали Императора Николая I. Он всегда жил, руководствуясь девизом: «Честь и Верность», потому и заслужил у своих потомков прозвище «Знаменитый Дед».

Поделиться305-02-2012 21:38:38

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский

То, что произошло 5 октября 1850 г. на Уяздовском плацу в Варшаве, не могли припомнить даже седые ветераны частей, выстроившихся для торжественной церемонии в связи с 50-летием военной службы наместника в Царстве Польском генерал-фельдмаршала Паскевича. После того, как император Николай I перед строем вручил своему полководцу новый, богато украшенный образец фельдмаршальского жезла с надписью «За двадцатичетырехлетнее предводительство победоносными российскими армиями в Персии, Турции, Польше и Венгрии», раздалась команда к церемониальному маршу. И – неслыханно: во главе войск чеканил шаг, отдавая воинскую честь фельдмаршалу, сам государь-император.

Да, что там ветераны! История русской армии не знала таких примеров, исключая, может, только время Петра I, который не боялся уронить своей монаршей чести, отмечая заслуги подданного. И вот его примеру последовал праправнук. Николай посчитал недостаточным отданное войскам еще за год до того повеление оказывать фельдмаршалу те почести, что положены были только самому императору.

Воистину: с времен Потемкина ни один военный деятель не был осыпан щедротами монарха в такой степени.

Были для этого субъективные причины. По окончании Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов И.Ф. Паскевичу была вверена 1-я гвардейская дивизия, в которой великие князья Николай Павлович и Михаил Павлович командовали бригадами, т. е. находились у него в подчинении. Став императором, Николай I до конца жизни с особым пиететом относился к Паскевичу, без малейшей иронии называл его «отцом-командиром», и мнение фельдмаршала было для царя истиной в последней инстанции.

Но, с другой стороны, никто не взялся бы утверждать, что император оказывал особые знаки внимания ничтожеству, ловкому, но недалекому фавориту. Нет, Паскевич был подлинно талантливым полководцем и крупной личностью.

Генерал в 29 лет, фельдмаршал – в 47. Удостоен исключительно лестных отзывов самого М.И. Кутузова. Полководец, громкие победы которого в войне с Турцией 1828–1829 гг., по отзывам его современника, «произвели в России громадное впечатление». Имя Паскевича в полном смысле слова не сходило с языка. Его донесения о военных действиях и приказы по войскам читались с восторгом и переходили из рук в руки. Популярность его была сродни суворовской.

Родился Иван Федорович в Полтаве. В 12 лет был определен в Пажеский корпус, где проявил блестящие способности к наукам. В 1800 г. был выпущен поручиком в лейб-гвардии Преображенский полк, при этом одновременно получил назначение флигель-адъютантом к императору Павлу I.

Боевое крещение получил в войне с Турцией 1806–1812 гг. (см. очерк о М.И. Голенищеве-Кутузове). В бою был тяжело ранен в голову. За отличия получил чин генерал-майора и ордена Св. Георгия 3-й и 4-й степеней. О том, на каком счету Иван Федорович был у командования, говорит отзыв, данный П.И. Багратионом после сражения при Силистрии: «Мужественно защищался и не только не оставил трофей в руках турок, но, отражая множество их атак с большой для них потерею, подавал всем пример отличной распорядительности и неустрашимости».

Начавшаяся в 1812 г. война с Наполеоном застала его в должности начальника 26-й пехотной дивизии из 7-го пехотного корпуса генерала Н.Н. Раевского (к слову, Иван Федорович был самым молодым дивизионным командиром в русской армии). Действуя в составе 2-й армии П.И. Багратиона, дивизия Паскевича отличилась в тяжелых оборонительных боях под Салтановкой и Смоленском. В Бородинском сражении она занимала ключевую высоту над рекой Колочь. Стойкость подчиненные Паскевича проявили беспримерную. Держались «с отчаянием», как отозвался историк, потеряв не менее 3 тысяч человек. Под командиром дивизии были убита одна лошадь, ранена вторая. Тем не менее его подчиненные не только отбили все вражеские атаки, но, как только на помощь подошла 12-я пехотная дивизия генерала И.В. Васильчикова, нанесли ответный удар.

Позднее именно Паскевичу заболевший Раевский доверил корпус, мотивировав выбор следующими словами: «С такими генералами в бою достигается невозможное, а в походах спокойно бывает».

С отступлением французов из разоренной русской столицы Иван Федорович воевал в составе отряда генерала М.И. Платова. В сражении под Красным (4–6 ноября) Паскевич энергично содействовал успеху стремительной атакой во главе Ладожского, Орловского и Полтавского пехотных полков против войск маршала Нея в тот момент, когда неприятелю совсем было уже удалось взять наши батареи. «Разбит неприятель в пух», – отозвался на эту победу Кутузов. На торжественном приеме в освобожденном Вильно по случаю дня рождения Александра I главнокомандующий с особым удовольствием представил царю Паскевича как одного из своих лучших генералов.

В ходе заграничного похода полководец особенно отличился в сражении под Лейпцигом, вошедшем в историю как «битва народов» (4–7 октября 1813 г.). Во главе 26-й пехотной дивизии он ворвался в предместья города и взял до 4000 пленных и более 30 орудий. На следующий же день 32-летний герой был произведен в генерал-лейтенанты.

В Париже, занятом союзными войсками, Паскевич был представлен великому князю Николаю Павловичу, брату Александра I и будущему императору. На последующие сорок лет их связала дружба, редкостная между монархом и его подданным. Но беспрецедентным служебным ростом полководец был в первую очередь обязан не ей, а ратным делам.

В военное дело подчас вмешивалась и политика. Так, в 1825 г. Паскевич по повелению царя вошел в состав Верховного суда по делу декабристов. Сочувствия к тем, кто пытался пошатнуть престол, за ним не заметили.

Новая страница в ратной биографии Ивана Федоровича открылась с началом русско-иранской войны 1826–1828 гг. Он оказался на Кавказе еще накануне войны: Николай I, готовя отставку тамошнего наместника генерала А.П. Ермолова, к слову, симпатизировавшего декабристам, направил ему в качестве помощника именно Паскевича.

В сентябре 1826 г. отряд генерала В.Г. Мадатова повел наступление на город Елизаветполь, чтобы остановить движение иранских войск к Тифлису и освободить блокированный гарнизон Шуши. Разгромив иранский авангард, он успел занять город раньше наследного принца Аббас-Мирзы, командовавшего армией противника, и поступил под начало прибывшего туда Паскевича. К моменту решающего сражения 13 сентября русские имели 8,5 тысячи человек при 24 орудиях против 35 тысяч человек и 25 орудий у Аббас-Мирзы.

Паскевич построил войска в три линии. Подпустив противника на дистанцию прямого выстрела, русские открыли огонь в упор. Это привело наступающих в замешательство. Тогда два батальона русских и грузин ударили в штыки и прорвали центр противника. Разгром завершил удар драгун Нижегородского полка. На поле боя осталось несколько тысяч убитых и раненых да в плен попало около одной тысячи персов. Потери русских составили 46 убитых и 250 раненых. Иранская армия рассеялась, Шуша была избавлена от блокады. Наградной же «арсенал» Ивана Федоровича пополнился золотой шпагой, украшенной бриллиантами, с надписью «За поражение персиан при Елизаветполе». Обрадованный первой столь масштабной военной победой за время своего царствования, Николай I произвел его в генералы от инфантерии.

В марте 1827 г. Паскевич принял вместо Ермолова командование над отдельным Кавказским корпусом. Новая кампания началась занятием Эчмиадзинского монастыря и блокадой столицы Восточной Армении Эривани, считавшейся по тем временам одной из наиболее сильно укрепленных крепостей. Отсутствие у Паскевича осадной артиллерии заставило его в ожидании прибытия таковой из России перенести боевые действия в Нахичеванское ханство. 26 июня, взяв Нахичевань, русские обложили крепость Аббас-Аббад – опорную базу иранских войск. 2 июля начался обстрел крепости, а 5-го ей на помощь подошел Аббас-Мирза во главе 16-тысячного корпуса.

Не теряя времени, Паскевич во главе сравнительно небольшого отряда двинулся ему навстречу и близ ручья Джеван-Булак нанес принцу настолько серьезное поражение, что защитники Аббас-Аббада, сознавая бесполезность дальнейшего сопротивления, через два дня сами открыли крепостные ворота.

Получив в начале сентября осадную артиллерию, Иван Федорович приступил к осаде Эривани. Под сильнейшим огнем произведя лично рекогносцировку крепости, он приказал вести главную атаку на юго-восточный угол. Трехдневная бомбардировка крепости попутно с усиленными фортификационными работами настолько угнетающе подействовала на защитников, что 1 октября гарнизон сложил оружие. В плен сдались 3 тысячи человек, было захвачено 45 орудий. Потери наступавших составили всего 52 человека.

«Знаменитая Эривань, – докладывал Паскевич в Петербург, – которой приобретение, как полагали, должно было стоить потоков крови, пала перед победоносным русским оружием, без великих пожертвований с нашей стороны…». Эта блистательная победа не осталась незамеченной. «За отличное мужество, твердость и искусство, оказанные генерал-адъютантом Паскевичем при… важном завоевании знаменитой в Азии крепости Эривани», как гласил высочайший рескрипт, ее покоритель был пожалован орденом Св. Георгия 2-й степени.

Вслед за тем Паскевич предпринял наступление на Тавриз. Город был хорошо укреплен, но ужас перед покорителем Эривани оказался настолько сильным, что после нескольких выстрелов ворота перед победоносными русскими войсками открылись, 6-тысячный же гарнизон, бросив 40 орудий, через тыловые ворота бежал в Тегеран.

Быстрые успехи императорских войск окончательно ошеломили персов. 10 февраля 1828 г. в деревне Туркманчай был подписан мир на весьма выгодных для Петербурга условиях: Персия уступала Эривань и Нахичевань и предоставила русским исключительное право плавания по Каспийскому морю. Сам Паскевич получил графское достоинство, присоединение к фамилии почетного наименования – Эриванский и денежное пожалование в 1 млн рублей.

Громкие победы генерала в Закавказье на этом не закончились. Уже в марте того же 1828 г. последовал разрыв дипломатических отношений с Турцией. Генерал-фельдмаршал П.Х. Витгенштейн, а затем генерал И.И. Дибич руководили военными действиями на Балканах, Паскевич же воевал в Закавказье. Он избрал наступательную тактику, нацелившись на крепости Карс и Ахалцих.

Русские смогли выставить всего 14 тысяч человек при 70 орудиях, противник превосходил вдвое. И, тем не менее, главнокомандующий русской армией предпочел наступление. После четырех дней осады и обстрела 23 июня удалось взять Карс. Желая избежать лишних потерь, Паскевич послал коменданту крепости ультиматум: «Пощада невинным, смерть непокорным, час времени на размышление», и гарнизон положил оружие. Было захвачено 151 орудие, 33 знамени, 7 тысяч пудов пороха. Обезоруженный гарнизон получил право отступить.

23 июля пал Ахалкалаки, 15 августа – Ахалцих. В последнем случае силы русских составляли около 12 тысяч человек, на помощь же турецкому гарнизону в одну тысячу человек подошел 20-тысячный корпус Киос-Мехмет-паши.

На военном совете у Паскевича решили вначале атаковать корпус, что и было успешно осуществлено. Немалая часть турок отступила в крепость, которую осаждающие атаковали 15 августа.

«Упорная защита гарнизона… и значительный урон, нами понесенный, ожесточил солдат наших», – доносил Иван Федорович в Петербург. В результате боя было убито до 5 тысяч турок, более 6 тысяч сдались в плен. Русские потеряли около 700 человек убитыми и ранеными. Вслед за Ахалцихом пали крепости Ахцур и Ардаган, а вскоре и Баязет. Турки, таким образом, утратили власть и на левом берегу Евфрата почти до самого Эрзерума.

В Санкт-Петербурге внимательно следили за событиями в Закавказье и на достойную оценку командующего не поскупились: Паскевич был награжден орденом Св. Андрея Первозванного и назначен шефом Ширванского пехотного полка.

1829 г. принес русским войскам в Закавказье новые победы, но доставались они нелегко. В ходе кампании Иван Федорович предполагал овладеть Эрзерумом, а затем двигаться к побережью Черного моря, разрезая, таким образом, азиатские владения Турции надвое. Для наступления на Эрзерум генерал смог выделить не более 17 тысяч человек пехоты и кавалерии при 61 орудии. 19 июня у села Кайнлы русские попали в тяжелое положение: на фланге находился 20-тысячный корпус Гакхи-паши, а с фронта нажимал сильный корпус сераскира – главнокомандующего турецкими войсками.

Иван Федорович с присущей ему решительностью двинулся против сераскира, сказав: «Теперь корпус мой похож на корабль: я отрубил якорь и пускаюсь в море, не оставляя себе обратного пути». Он разбил войска сераскира, а самого главнокомандующего принудил спасаться поспешным бегством. На следующий день без особого труда, скорее одним моральным воздействием на павшего духом Гакхи-пашу он разбил и последнего, завладев его лагерем. Трофеи были немалые: 28 орудий, 2 тысячи пленных, 19 знамен, множество артиллерийских и продовольственных запасов.

26 июня русские вышли к Эрзеруму, а уже на следующий день крепость капитулировала. Получив донесение об этом, Николай I удостоил Паскевича ордена Св. Георгия 1-й степени, а через два месяца с окончанием войны произвел его в генерал-фельдмаршалы.

В мае 1831 г. национальное восстание в Царстве Польском заставило Паскевича сменить закавказский театр военных действий на западный (см. очерк о И.И. Дибиче). Он был назначен главнокомандующим армией, действовавшей против польских повстанцев, вместо внезапно умершего генерал-фельдмаршала Дибича-Забалканского. Не передать той грусти, писал современник, с которой Кавказская армия прощалась со своим главнокомандующим, а Тифлис – с просвещенным и гуманным правителем края. Около 5 тысяч человек верст за восемь от города провожали Ивана Федоровича, высказывая пожелания, чтобы он возвратился на Кавказ.

В Польше с небольшими силами в 44 тысячи человек Паскевичу предстояло овладеть Варшавой, разгромив морально сильного и хорошо обеспеченного в материальном отношении противника. Перехитрив поляков, он форсировал Вислу и двинулся к Варшаве. Здесь, доведя армию до 73 тысяч человек, фельдмаршал предложил командованию повстанцев капитулировать без боя, но получил отказ.

27 августа после двухдневного артиллерийского обстрела и штурма Варшава была взята. При этом главнокомандующий, находившийся в боевых порядках, получил контузию.

Победа! сердцу сладкий час!

Россия! Встань и возвышайся!

Греми восторгов общий глас!..

Но тише, тише раздавайся

Вокруг одра, где он лежит,

Могучий мститель злых обид,

Кто покорил вершины Тавра,

Пред кем смирилась Эривань,

Кому суворовского лавра

Венок сплела тройная брань, –

так отозвался на взятие Варшавы А.С. Пушкин, обративший внимание соотечественников, что этот день совпал с годовщиной Бородинского сражения, и увидевший в этом совпадении некий мистический смысл.

Из Бельведерского дворца, олицетворявшего идею польской независимости, Паскевич направил к государю в качестве курьера внука А.В. Суворова с лаконичным донесением, в духе аналогичного рапорта генералиссимуса Екатерине II: «Варшава у ног вашего императорского величества».

Ответом было возведение Ивана Федоровича в княжеское достоинство с титулом светлейшего и присоединение к его фамилии еще одного почетного наименования – Варшавский.

А еще через некоторое время, нанеся мятежникам решительный удар при Модлине, войска Паскевича заняли Краков, Модлин и Замостье и, таким образом, менее чем в 3,5 месяца окончательно ликвидировали восстание. Это было тем более важно, что ряд стран, надеясь на затяжной внутренний конфликт в России, пытались ослабить ее позиции в Европе.

Затем полководец получил назначение наместником Царства Польского. 25 лет управлял он этим мятежным краем, жестко пресекая все попытки вооруженного сопротивления.

В 1849 г. Паскевич возглавил поход по подавлению восстания венгров против австрийской короны. Николай I был пленником идеи монархической солидарности, высказал заинтересованность в сохранении целостности Австрийской империи и потому пошел на вооруженное вмешательство во внутренние процессы этой страны.

По прочно установившейся в исторической литературе традиции этот поход рисовался сплошь черной краской. Однако «нельзя изображать дело так, будто российская армия ворвалась в Трансильванию и под свист казачьей нагайки предала все огню и мечу», – считает современный историк. По свидетельству участников похода, в селах не с венгерским, а румынским населением, в городах, населенных по преимуществу немцами, «интервентов» встречали колокольным звоном и цветами. И не мудрено: ведь русский солдат нес национальным меньшинствам Трансильвании гарантию против продолжения массовой резни со стороны венгров. И потому «поход Паскевича, карательный по отношению к венгерской революции, предстает как спасительный для многочисленного румынского и немецкого населения края» .

Нельзя рисовать из русского командующего палача и реакционера. Фельдмаршалу, как и всему русскому офицерскому корпусу, претили кровавые расправы над восставшими. Он, в частности, обратился к императору Францу-Иосифу с просьбой о помиловании тех пленных венгерских генералов, которые были переданы австрийской стороне. А своему монарху Паскевич писал: «Я не знаю ваших мыслей насчет Австрии, но если существование ее нужно для вашей политики, то амнистия нужна и прежняя конституция (т.е. отмененная в 1848 г. – Ю.Р.) нужна».

Паскевичу довелось участвовать еще и в Крымской, или Восточной войне 1853–1856 гг. Престарелому фельдмаршалу были вверены войска, сосредоточенные в Царстве Польском, западных губерниях, по Дунаю и побережью Черного моря до Буга. С возрастом полководец стал проявлять повышенную осторожность, он настаивал на уходе из занятых русскими войсками Молдавии и Валахии и отказе от взятия турецкой крепости Силистрия. Николай I такому предложению воспротивился, и Паскевич от руководства армией был отстранен.

Ему не довелось увидеть позора фактической капитуляции России в Крыму перед объединенными силами Англии, Франции и Турции: смерть наступила в начале 1856 г. 9-дневным трауром почтила русская армия кончину своего блестящего полководца. Беспрецедентно!

А вот еще один факт, характеризующий отношение, которое культивировалось в России к ее национальному герою. Еще в 1835 г. Николай I перевел сына Паскевича князя Федора Ивановича в лейб-гвардии Преображенский полк с оставлением в то же время в Эриванском полку, носившем имя его отца. Для того чтобы, как гласил рескрипт, «состоя, таким образом, и в старейшем из полков лейб-гвардии, и в храбром полку имени отца, приобрел он те знаменитые доблести, которые стяжали службе его родителя столь справедливое право на признательность государя, отечества и потомства».

Аналогии этому в современной военной истории нашего Отечества нет.

А.А. Керсновский называет Паскевича важнейшим военным деятелем царствования императора Николая I, который в продолжение четверти века являлся «полным хозяином российской вооруженной силы». Немало достоинств отметил историк у полководца – безусловное военное дарование, ум, честолюбие, заслуженную ратную славу, начиная со Смоленска в бытность командиром 26-й дивизии. Отмечены и недостатки – властолюбие, деспотическая манера обращения с подчиненными, стремление приписывать все успехи себе, а неудачи списывать на подчиненных.

Ей-ей, с трудно объяснимой предвзятостью судил Антон Антонович Керсновский о фельдмаршале. Просто приговором звучат следующие его оценки: «Паскевич ничего не дал армии, с его именем не связано ни одного положительного организационного мероприятия. Полководческой школы он отнюдь не создал, влияние же его на подчиненных в конечном итоге было отрицательным, благодаря системе обезличивания».

Прав или не прав историк, пусть рассудит сам читатель, вернувшись к написанному выше.

Поделиться405-02-2012 22:40:40

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

Ксаверий Ксаверьевич Каневский (Ksawery Jan Kaniewski) (1805 – 1867)
Портрет Ивана Фёдоровича Паскевича
1849 г.
Холст, масло. 125х93,5 см
Государственный Русский музей

Поделиться505-02-2012 22:41:02

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

Дж. Доу. Портрет И.Ф. Паскевича. 1823 г.
Государственный Эрмитаж.

Поделиться605-02-2012 22:41:15

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

Портрет Ивана Федоровича Паскевича (1782-1856)» 1845 года кисти Ксаверия Ксавериевича Каневского (1804-1867).Паскевич изображен в форме гусарского Александрийского полка, шефом которого он был с 1 сентября 1845, с орденом Св. Андрея Первозванного (лента и звезда, 1828); Св. Георгия 1-й степени (крест на шее и звезда, 1829), турецким орденом Луны (?) и колодкой медалей, а также наградным медальоном с портретом Николая I.

За выполнение этого портрета художник был удостоен звания академика живописи.

На портрете изображены звезда и муаровая лента ордена Святого Андрея Первозванного, под ней звезда ордена Святого Георгия, а также крест 1-й степени на ленте, закрепленный на правом бедре; звезда ордена Святого Александра Невского; одинадцатилучный турецкий орден Луны, колодка медалей и наградной медальон с портретом Николая I. Знаки отличия подтверждают, что генерал от инфантерии граф Иван Федорович Паскевич был полным кавалером ордена Святого Георгия — немногие военные деятели удостаивались такой чести.

Согласно сведениям справочника «Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия» 1869 года издания, генерал-фельдмаршал Граф Иван Федорович Паскевич-Эриванский, князь Варшавский был награжден крестом 4-й степени ордена Святого Георгия 17 июля 1810 г. на 28 году жизни, в чине полковника, за взятие турецкой крепости Варна, в ходе русско-турецкой войны 1806-1812 гг. 3-я степень ордена была вручена ему 30 января 1811 г. «в чине генерал-майора, за Турецкую кампанию, на 29 году жизни».
Следующей, 2-й степенью ордена И.Ф. Паскевич был награжден 29 октября 1827 г. в чине Генерал от Инфантерии на 45 году жизни, за покорение столицы Эриванского ханства города-крепости Эривань. В «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа» сказано, что крепость эта в учебниках истории «обыкновенно называется «оплотом Персии» и к ней прибавляется эпитет «неприступной» . Падение Эривани позволило заключить Туркманчайский мирный договор в феврале 1828 года, по условиям которого Эриванское и Нахичеванское ханства вошли в состав Российской Империи. Именно после этого исторического события И.Ф. Паскевич получил к фамилии приставку «Эриванский».

Орден Святого Георгия 1-й степени был вручен И.Ф. Паскевичу на 47 году жизни, в ходе той же кавказской кампании, 27 июля 1829 г. в чине Генерала от Инфантерии, за взятие города Эрзерума. Во время этого похода Эрзерум посетил Александр Сергеевич Пушкин, описавший поездку и знакомство с графом в повести «Путешествие в Арзрум» (1829): «...Мы нашли графа на кровле подземной сакли перед огнем. К нему приводили пленных ... Огонь освещал картину, достойную Сальватора Розы; речка шумела во мраке. В это самое время донесли графу [Паскевичу], что в деревне спрятаны пороховые запасы, и что должно опасаться взрыва. Граф оставил саклю со всей своей свитой. Мы поехали к нашему лагерю, находившемуся уже в тридцати верстах от того места, где мы ночевали. Только что успели прибыть мы на место, как вдруг небо осветилось будто метеором, и нам послышался глухой взрыв. Сакля, оставленная нами назад тому четверть часа, была взорвана; в ней находился пороховой запас. Разметанные камни задавили несколько казаков». Позднее А.С. Пушкин присутствовал при взятии Эрзерума и был представлен плененному паше, который сказал: «Благословен час, когда встречаем поэта. Поэт — брат дервишу».
В повести нашла отражение сцена отъезда поэта из действующей армии: «Граф предлагал мне быть свидетелем дальнейших предприятий. Но я спешил в Россию... Граф подарил мне на память турецкую саблю. Она хранится у меня памятником моего странствования вослед блестящего героя по завоеванным пустыням Армении».
Несколько лет спустя в стихотворении «Бородинская годовщина» (1831) А.С. Пушкин посвятил И.Ф. Паскевичу вдохновенные строки:

...Могучий мститель злых обид,
Кто покорил вершины Тавра,
Пред кем смирилась Эривань,
Кому суворовского лавра
Венок сплела тройная брань.

Поделиться705-02-2012 22:41:43

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

Портрет Ивана Паскевича России, Франц Крюгер. 1834
С-Петербург, Государственный Эрмитаж.

Поделиться817-11-2019 19:56:19

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

Шильдер Н.Г. Портрет светлейшей княгиги Е.А. Паскевич-Эриванской, урожденной Грибоедовой.
Середина XIX века.
Музей Гомельского дворцово-паркового ансамбля.
Графиня Паскевич в официальном придворном платье статс-дамы на портрете Н. Г. Шильдера.

Светлейшая княгиня Варшавская, графиня Паскевич-Эриванская Елизавета Алексеевна, урожд. Грибоедова (1795 – 1856), дочь надворного советника Алексея Фёдоровича Грибоедова (1769 – 1833) и Александры Сергеевны, урожд. княжны Одоевской (1767 – 1791).

Статс-дама.

Замужем за генерал-фельдмаршалом светлейшим князем Варшавским, графом Паскевичем-Эриванским, Иваном Фёдоровичем (1782 – 1856).

Имела сына и трёх дочерей:
Александра (1821—1845), жена флигель-адъютанта П. А. Балашова; у них сыновья Николай, Михаил, Иван
Анастасия (1822—1892), жена флигель-адъютанта князя М. Б. Лобанова-Ростовского (старший брат будущего министра иностранных дел); их дочь Мария за егермейстером В. В. Скарятиным
Анна (1822—1901), близнец, жена генерал-майора князя М. Д. Волконского; их дочь Елизавета стала женой князя Анатоля Куракина (ум. 1936).
Фёдор (1823—1903), генерал-лейтенант, единственный наследник, детей не было

Поделиться918-11-2019 23:19:36

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

Дж. Доу. Портрет И.Ф. Паскевича. 1820-е гг.
Вариант портрета, принадлежавший великому князю Михаилу Павловловичу.
Государственный Эрмитаж.

Паскевич Иван Фёдорович

Материал из Википедии

Сражения/войны

Русско-турецкая война (1806—1812):
Битва при Базарджике (1810),
Батинская битва (1810).
Отечественная война 1812 года:
Бой под Салтановкой (1812),
Сражение под Смоленском (1812),
Бородинское сражение (1812),
Сражение под Малоярославцем (1812),
Сражение под Вязьмой (1812),
Сражение под Красным (1812).
Заграничный поход русской армии (1813—1814):
Сражение при Дрездене (1813),
Битва под Лейпцигом (1813),
Сражение при Арси-сюр-Обе (1814),
Взятие Парижа (1814).
Русско-персидская война (1826—1828):
Сражение под Елисаветполем (1826),
Взятие Аббас-Абада (1827),
Взятие Эривани (1827).
Русско-турецкая война (1828—1829):
Взятие Карса (1828),
Ахалцихское сражение (1828),
Взятие Эрзурума (1829).
Подавление Польского восстания (1831):
Осада Варшавы (1831),
Осада Замостья (1831).
Подавление Венгерского восстания (1848—1849).
Дунайская кампания Крымской войны (1854).

Светлейший князь Варшавский, граф Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский[2] (8 [19] мая 1782, Полтава — 20 января [1 февраля] 1856, Варшава) — русский полководец, государственный деятель и дипломат. Генерал-фельдмаршал, генерал-адъютант. Согласно оценке его основного биографа, вскоре после воцарения Николая I «князь Варшавский, по значению своему в государстве, в среде русских подданных не имел себе равного».

Участник Русско-турецкой войны (1806—1812), Отечественной войны 1812 года, заграничного похода русской армии (1813—1814), взятия Парижа (1814).

Командующий русскими войсками в ряде крупных успешных кампаний: Русско-персидской войне (1826—1828), Русско-турецкой войне (1828—1829), подавлении Польского восстания (1831), подавлении Венгерского восстания (1849). Одержал победы во всех ключевых сражениях этих кампаний.

Во время боевых действий предпочитал находиться в зоне эффективного огня противника с целью личной оценки обстановки и непосредственного управления войсками, получил несколько тяжёлых ранений: первое — в 1809 году, последнее — в 1854 году.

Наместник Царства Польского (1832—1856), председатель Совета управления Царства Польского, председатель департамента Дел Царства Польского Государственного совета, председатель Общего собрания варшавских департаментов Правительствующего сената, главнокомандующий действующей армией, генерал-инспектор всей пехоты, член Комитета министров.

Единственный в истории полный кавалер одновременно двух орденов — Св. Георгия и Св. Владимира. Один из четырёх полных кавалеров ордена Св. Георгия. Обладатель самой большой в истории Российской империи единовременной денежной награды — один миллион рублей ассигнациями (1828). Высочайшим повелением удостоен права на воинские почести, определённые только императору (1849). Единственный подданный Российской империи, получивший в период правления Николая I в качестве высочайших наград значительные объекты недвижимости «в вечное и потомственное владение», а также вражеские знамёна и артиллерийские орудия.

Выкупил у Румянцевых и заново обустроил дворцово-парковую резиденцию в Гомеле, где и перезахоронен.

Происхождение и образование

Происходил из Паскевичей — потомственного казацкого рода Полтавского полка Запорожского казачества, ведущего начало от казака Пасько, старшины в армии гетмана Богдана Хмельницкого. Отец Ивана, председатель Верховного земского суда Вознесенской губернии, коллежский советник Фёдор Григорьевич Паскевич (умер 14 апреля 1832 года в Харькове), был помещиком Полтавской губернии и имел 500 душ крестьян. Кроме того, мать Ивана Фёдоровича, Анна Осиповна, ур. Коробовская (1766—1829), владела в Могилёвской губернии родовым имением — селом Щеглицы.

Обучив сына французскому и немецкому языкам, родители определили его вместе со своим другим сыном, Степаном, в Пажеский корпус, бывший в то время придворно-воспитательным, а не исключительно военным заведением; вследствие этого пажи бывали часто при пышном дворе императрицы Екатерины II, оставившем неизгладимые впечатления в душе молодого Паскевича, о которых он с восторгом вспоминал в семейном кругу, будучи уже фельдмаршалом. Научное образование пажей было неудовлетворительным, но дед молодых Паскевичей, Григорий Иванович — живший тогда в Петербурге — следил за воспитанием внуков и старался восполнять пробелы образования, поручив их Ивану Ивановичу Мартынову (впоследствии известному учёному, лингвисту и литератору), которому будущий граф и был обязан не только научным образованием, но и своей привычкой к труду.
Начало карьеры

Пожалованный в 1798 году в камер-пажи, а за несколько месяцев до выпуска — в лейб-пажи, молодой Паскевич понравился императору Павлу I и был выпущен 5 октября 1800 года[5] поручиком в лейб-гвардии Преображенский полк, с назначением флигель-адъютантом императора[6]. Он ежедневно присутствовал на учениях, смотрах и вахт-парадах и исполнял разные высочайшие повеления по осмотру вводимых в войсках новых строевых порядков. Со вступлением на престол императора Александра I всё изменилось, и молодой Паскевич, пользуясь досугом, нередко уезжал в отпуск к родителям.

Русско-турецкая война 1806—1812

В 1805 году Паскевич был назначен в распоряжение генерала И. И. Михельсона, командовавшего в то время армией на западной границе между Гродно и Брест-Литовском. Михельсону и его армии не пришлось принять участия в кампании против французов, окончившейся сражением при Аустерлице. Ввиду ожидаемой войны с Турцией, Михельсон был назначен в 1806 году главнокомандующим южной, Днестровской (Молдавской) армией и вскоре вступил в княжества Молдавию и Валахию. В это время и началась боевая деятельность Паскевича. Когда 5 марта 1807 года под Журжей во время снежной бури в темноте ночи проводники колонн сбились с дороги, он с неустрашимостью в сопровождении пяти казаков поехал открывать дорогу в степи, и, пройдя в одной версте от 5-тысячного отряда вражеской кавалерии, сумел найти авангард корпуса Милорадовича[7], за что 16 марта 1807 года был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени[8]. Затем Паскевич был в отряде, занятом блокадой Измаила, и, по словам Михельсона, «явил себя неустрашимым и войну понимающим офицером, каковых поболее желать надлежит»[9]. «В воздаяние отличной храбрости… в сражении против турецких войск под Измаилом» Паскевич 25 ноября 1807 года был награждён при высочайшем рескрипте золотой шпагой «За храбрость»[10].

Паскевич после Тильзита

Тильзитский мир 1807 года приостановил военные действия с Турцией; в Слободзее начались переговоры о мире, во время которых Михельсон умер, а новый главнокомандующий — князь Прозоровский, несмотря на преклонные годы (ему было 74 года), со свойственной ему энергией, послал немедленно Паскевича в Константинополь с поручением объявить Порте, что перемирие, подписанное С. Л. Лашкарёвым и ратифицированное бароном Мейендорфом как старшим за смертью Михельсона, не утверждено императором, и что наши войска не будут очищать придунайских княжеств. Паскевич весьма успешно исполнил возложенное на него поручение, успел собрать, кроме того, некоторые сведения о турецкой армии, с которыми благополучно вернулся в главную квартиру князя Прозоровского, но вскоре снова был послан в Константинополь по поводу размена пленных. Турецкий султан наградил посланника орденом Полумесяца. За успешное исполнение обоих поручений Паскевич в конце января 1808 года был произведён в капитаны гвардии, с оставлением в звании флигель-адъютанта.

Тем временем русская армия расположилась на зимние квартиры, и на Паскевича были возложены различные поручения по наблюдению за обеспечением армии провиантом, доставка которого в огромном количестве была очень затруднительна.

Между тем, в Константинополь прибыл английский посол. Принимая сближение Турции с Англией за признак недружелюбного к России отношения, император Александр приказал Прозоровскому немедленно послать в Константинополь офицера с объявлением, что если через двое суток английский посол не будет выслан, то Россия немедленно приступит к военным действиям против Турции. Прозоровский послал с этим сообщением флигель-адъютанта Хитрово, но последний на четвёртый день после отъезда под предлогом ушиба руки отказался от выполнения приказа[11]. Прозоровский немедленно послал Паскевича взять депеши и как можно скорее доставить их в Константинополь. Паскевич, несмотря на сильную бурю, отправился из Варны морем, быстро добрался до Константинополя и, после переговоров с Рейс-эфенди, немедленно послал князю Прозоровскому донесение о том, что Порта объявила войну России. А затем сам, рискуя быть растерзанным турецкими фанатиками как военный представитель противника Порты, с большим трудом вернулся к Прозоровскому, доставив ему вместе с тем немаловажные сведения о военных силах Турции[12].

Война началась осадой Браилова, а затем неудачным его штурмом, в ночь с 19 на 20 апреля, причём Паскевич был ранен пулей в голову. Это заставило его вернуться в Яссы и только в конце июня он опять прибыл в армию. Паскевич был сперва назначен в отдельный отряд Дунайской армии, занятой в то время исключительно боевым делом, к атаману М. И. Платову, действовавшему около Браилова. А затем в отряд Засса — за Дунай, имевший задачей овладеть Исакчею, Тульчей и островом Чаталь, напротив Измаила. По исполнении этого Паскевич прибыл к Мачину, где умирал командующий армией князь Прозоровский. Перед смертью (9 августа) он в письме государю указал для пользы службы монарху и отечеству на пятерых человек из окружавших его, «коих отменные способности заслуживают особого внимания его величества». В числе их был Паскевич (остальными были князь Долгоруков, Чевкин, Беклемишев и Безак)[13].

На место князя Прозоровского был назначен старший генерал Дунайской армии, князь Багратион, предложивший генерал-майору Маркову овладеть Мачином; в этот отряд и был командирован Паскевич. Мачин скоро сдался, а после этого отряд двинулся к Кюстендже. Паскевич участвовал в деле при Россоватом, а затем в осаде Силистрии, также он отличился в сражении под Татарицей. «В воздаяние отличной храбрости… в сражении противу турок… под крепостью Силистрию» Паскевич 7 августа 1810 года был награждён орденом Святой Анны 2-й степени, украшенным алмазами[14], хотя и был представлен к ордену Святого Георгия 4-й степени. Штурм крепости был невозможен ввиду 30-тысячной армии Прелигвана-паши, занимавшей сильную позицию на близком расстоянии. К тому же дело подходило к осени и болезни и смертность в российской армии вызвали необходимость в отдыхе и хороших зимних квартирах. Это побудило Багратиона перейти Дунай обратно. Паскевич был послан в Яссы для ускорения подвоза к армии провианта и фуража, что оказалось невозможным, так как дороги были в очень плохом состоянии[15].

В феврале 1810 года на место Багратиона был назначен граф Каменский 2-й, пользовавшийся большим доверием в армии, несмотря на его строгость. Паскевич был вскоре назначен командиром Смоленского мушкетёрского полка, находившимся в Гирсове в корпусе графа Каменского 1-го, родного брата главнокомандующего. Этот корпус должен был занять Черноморское побережье, очистив от турок Мангалию, Базарджик и Варну, в то время как главная армия, овладев Силистрией и Шумлой, должна была двинуться к Тырнову и Ловче.

Вскоре Паскевич по своей просьбе был назначен командиром Витебского пехотного полка, в отряде князя Долгорукова, участвовал в штурме Базарджика, 22 мая «с неизреченной храбростью сорвал две батареи у неприятеля и взошел на плечах его с неописанным мужеством в Базарджикские укрепления, нанося везде смерть и ужас неприятелю»[16], за что был награждён 29 июня 1810 года орденом святого Владимира 3-й степени[17]; затем отличился при осаде Варны, отбив сильное нападение турок; 7 июля 1810 года он получил за это орден Святого Георгия 4-й степени[18].

Тем временем граф Каменский блокировал Рущук. Верховный визирь поручил спешить на выручку этой крепости Куманец-аге из Никополя. Для предупреждения соединения этих двух турецких отрядов приказано было графу Каменскому 1-му с другим отрядом стать на дороге в село Батино. Турки скоро подошли, и 26 августа произошло сражение, в котором турки были совершенно разбиты и сам Куманец-ага убит. Паскевич, ещё недавно получивший чин полковника, за содействие благоприятному исходу боя был произведён в генерал-майоры, а затем получил орден Святого Георгия 3-й степени как заслуживший «пред прочими особенное вознаграждение, как причинивший распоряжениями и мужеством своим победу 17-го июня под Варною»[19] при рескрипте от 30 января 1811 года[20]. Рущук вскоре после Батинского сражения сдался, а после него сдались почти без боя Турн и Никополь.

В декабре 1810 года Паскевич был назначен шефом нового, ещё не сформировавшегося, Орловского полка в Киеве, несмотря на своё желание остаться в действующей армии. В это время ему было всего 28 лет; ему приходилось браться за новое дело — формирование и обучение войск. Паскевич не заботился о выучке и блестящей внешности солдат, но занялся улучшением их содержания, прекращением своеволия и дурного обращения с ними офицеров, введением разумной дисциплины и внушением солдатам понятия о храбрости, чести и нравственности. Он достиг желаемого, и Орловский полк скоро обратил на себя внимание Багратиона. Паскевич от трудов заболел сильной нервной горячкой, от которой едва не умер, а по выздоравливанию был назначен (в январе 1812 года) командующим 26-й пехотной дивизией, — всего через одиннадцать лет после окончания Пажеского корпуса.

Отечественная война и заграничные походы

Скоро началась Отечественная война 1812 года; французы перешли Неман 12 июня 1812 года. Князь Багратион предпринял движение из Слуцка через Бобруйск к Могилёву на соединение с первой армией. В числе его войск находилась 26-я дивизия, с которой Паскевич участвовал в сражении при Салтановке близ Могилёва, после которого французы заперлись в Могилёве и дали возможность российским двум армиям соединиться под Смоленском. Затем по доводам Паскевича[21] произошло упорное побоище в самом Смоленске (а не на подходах к городу), за что Багратион и Барклай де-Толли благодарили Паскевича[22].

После этого началось, по плану Барклая де-Толли, отступление к Дорогoбужу, Царево-Займищу и Бородину, причём 26-я дивизия участвовала в деле под Колоцким монастырём 23 августа, а потом — в дни Бородина — Паскевич оборонял центральный курган, устроив там заранее редут с 18 орудиями по берегам реки Колочи до обрывистых берегов реки Москвы. С 7 часов утра 6-тысячная дивизия Паскевича противостояла атаке 35 тысяч французов, сопровождаемой огнём 80 орудий[23]. К 11 часам утра на всём левом фланге русских войск, как писал Барклай де-Толли в своём донесении императору Александру I, «лишь одна 26-я дивизия удерживала еще свою позицию около высоты, находящейся впереди центра; оная уже два раза отражала неприятеля»[24]. Генерал Паскевич «несколько раз впереди всех водил… свои батальоны в штыки… в схватке штыками закололи под ним лошадь, ядро убило под ним другую»[25]. К часу дня дивизия Паскевича была почти вся истреблена, и только направленное Барклаем де-Толли подкрепление позволило удержать позицию.

При дальнейшем отступлении к Москве, а затем на Калужскую дорогу и к Тарутину Паскевич занимался формированием заново своей дивизии, обучал молодых рекрутов только необходимому — стрельбе и некоторым построениям и с ними участвовал в сражениях под Малым-Ярославцем, в голове корпуса Раевского, и удерживал неприятеля в окрестностях Медыни. Затем, находясь в авангарде Милорадовича, он участвовал в сражениях под Вязьмой, при Ельне и Красном, после которого с дивизией перешёл Днепр у Копыси и находился вблизи Борисова, но не мог подоспеть к утру 16 ноября к Березине, когда Наполеон с остатками своих войск, переправившись через неё, бежал в Вильно, где позднее Паскевич принял командование 7-м корпусом вместо серьёзно заболевшего Раевского и, в составе отряда Милорадовича, вступил в Герцогство Варшавское.

Во время этой кампании Паскевич получил ордена святой Анны 1-й степени и святого Владимира 2-й степени большого креста. Паскевич по распоряжению главнокомандующего был скоро отряжён в крепость Модлин и стал в Закрочим, чтобы блокировать эту крепость, которую обороняли голландец генерал Данделс и польские генералы Козецкий и Красинский. Скоро из Гауденца прибыли прусские осадные орудия и резервные войска армии князя Лобанова-Ростовского, давшие возможность Паскевичу ещё более стеснить блокаду Модлина. После неудачной вылазки Козецкого началась осада этой весьма важной крепости, во время которой из главной квартиры российского императора получено было извещение о перемирии с французами, причём каждому повелевалось оставаться на тех местах, на которых его известие это застанет. Таким образом, предстояла скучная и продолжительная блокада, во время которой была сформирована в Литве особая (польская) армия под начальством Беннигсена; в состав её вошёл и корпус Паскевича, скоро направленный к главной армии через Бреславль, Неймарк и Лигниц к Бунцлау. Вскоре Паскевич принял сражение с войсками маршала Сен-Сира близ местечка Дона и Пирна, после которого Сен-Сир укрылся за дрезденскими укреплениями. Оставив отряд для наблюдения за ним, Беннигсен, по высочайшему повелению, форсированным маршем, несмотря на дожди и ненастье, пошёл к Лейпцигу и принял участие в сражении, причём 26-я дивизия с Паскевичем во главе действовала против Гольцгаузена и Штейнберга, а также Цвейнауендорфа. Благодаря решительному его натиску французы принуждены были отступить; войска польской армии 7 октября, имея 26-ю дивизию впереди, прошли Штетриц, двинулись к Гриммским воротам Лейпцига, ворвались в город и подошли к берегам Эльстера и Плейссы. Город был взят, а Паскевич произведён в генерал-лейтенанты. Вместе с другими войсками армии Беннигсена он должен был, не отходя от Эльбы, наблюдать за крепостями Дрезденом, Торгау и Магдебургом.

Вскоре польская армия была присоединена к шведской, стоявшей у Гамбурга, — и дивизия Паскевича подошла на смену дивизии Воронцова. Блокада Гамбурга сперва состояла из мелких кавалерийских стычек; тем временем Паскевич в январе 1814 года был назначен начальником 2-й гренадерской дивизии и должен был спешить в Базель, где узнал, что главная армия атаковала французов при Бриенне. После этого Паскевич явился к императору Александру в Шомоне. Государь принял его ласково, но высказал, что данная ему дивизия очень распущена и дерётся плохо. Оказалось, по словам Паскевича, что солдаты не имели должного продовольствия, изморились от голодного похода, и прибегали к мародёрству и грабежу. Он скоро устроил надлежащим образом продовольственную часть, требовал, чтобы все полки дивизии получали ежедневно по фунту мяса и по чарке водки на человека — и мародёрство и грабежи прекратились. Эта дивизия, вместе с русской гвардией, под общим начальством Барклая де-Толли, отличилась в сражении при Арси-сюр-Обе, а затем под Паршрем.

Находясь в местечке Витри, дивизия Паскевича двинулась на Бельвильские высоты и Мениль-Монтян и дошла до заставы парижской. Паскевич за взятие Парижа был награждён орденом святого Александра Невского. При этом он был рекомендован великому князю Николаю Павловичу императором, сказавшим своему брату: «Познакомься с одним из лучших генералов моей армии, которого я ещё не успел поблагодарить за его отличную службу».

После возвращения русских войск в пределы России, Паскевич с дивизией встал в Риге и съездил в отпуск к своим родителям в Малороссию.

Побег Наполеона с острова Эльбы вызвал опять движение русских войск во Францию. Во время битвы при Ватерлоо (4 июня 1815 года) войска Паскевича находились возле Франкфурта-на-Майне. Все союзные войска направились к Парижу, готовясь к торжествам и парадам. Паскевич, тем временем, получил важное задание занять небольшую крепость Туль (близ Нанси-на-Мозеле), французский гарнизон которой хотя и признавал королём Людовика XVIII и присягнул ему, но относился к союзным войскам очень враждебно. Паскевич беспрепятственно сменил гарнизон крепости, после чего двинулся на высочайший смотр при Вертю, а оттуда в Смоленск, где назначена была постоянная квартира 2-й гренадерской дивизии.

Во время движения по Германии произошла ссора и драка между солдатами Гренадерского корпуса и жителями Кройцнаха; вследствие жалобы последних было приказано генерал-полицмейстеру армии Эртелю расследовать всё дело. Последствиями этого было то, что командир Московского полка был отставлен от службы, а Паскевичу был объявлен в приказе высочайший выговор.

Мирная жизнь

Между тем, Аракчеев реформировал армию: вместо боевых качеств требовал от офицеров «экзерцирмейстерской ловкости» (экзерцирмейстер — лицо, наблюдающее за выправкой солдат). Это совершенно не нравилось Паскевичу. Он старался, по возможности, избегать применения новых правил и мечтал, вместе с М. С. Воронцовым, уничтожить произвол в наказании нижних чинов.

« После 1815 года этот самый фельдмаршал Барклай де-Толли, который знал войну, подчиняясь требованиям Аракчеева, стал требовать красоту фронта, доходящую до акробатства, преследовал старых солдат и офицеров, которые к сему уже способны не были, забыв, что они еще недавно оказывали чудеса храбрости, спасли и возвеличили Россию… Что сказать нам, генералам дивизий, когда фельдмаршал свою высокую фигуру нагинает до земли, чтобы ровнять носки гренадер? И какую потом глупость нельзя ожидать от армейского майора? »

— с горечью писал Паскевич[26].

Император Александр I 18 февраля 1816 года поручил Паскевичу подробно расследовать так называемое Липецкое дело, состоявшее, как представляли, в том, что удельные крестьяне Смоленской губернии Липецкого приказа, несмотря на то, что с них было сложено 60 000 рублей недоимки и отпущено на 21 000 рублей хлеба, в виде вознаграждения за убытки, понесённые при нашествии Наполеона в Россию, отказались от платежа податей за 1814 год. Крестьяне же представляли, что они не воспользовались прощением недоимок, ибо подати со всеми жестокостями были взысканы с них бурмистром, который продал на корню их хлеб. Тем не менее, обвиняемые были приговорены к наказанию плетьми через палача, не исключая и двух 80-летних стариков. Пока этот приговор восходил на ревизию в Уголовную палату и Сенат, Паскевич, энергично поведя возложенное на него расследование, увидел, что многие крестьяне посажены в тюрьму и приговорены первой судебной инстанцией только по показаниям приказных и конторских чиновников даже без допроса и донёс государю, что, может быть, бессовестные деяния удельных чиновников облечены формой закона, но по совести они преступны и всякому беспорядку они настоящая причина. Результатом этого расследования было то, что обвиняемые крестьяне были освобождены от наказания и, кроме того, им было назначено денежное пособие. Позднее Паскевич сообщал, что после рассрочки оброчной подати, выдачи пособия крестьянам и смены управляющего Смоленской Удельной конторой, — тишина и спокойствие водворились среди крестьян.

По окончании следствия Паскевич продолжал командовать дивизией в Смоленске, а в 1817 году вступил в брак с двоюродной сестрой А. С. Грибоедова — Елизаветой Алексеевной (1795—1856).

Путешествие с великим князем

22 июля 1817 года Паскевич получил с фельдъегерем высочайшее повеление прибыть в Петербург, чтобы сопровождать в путешествии по России и Европе брата императора — великого князя Михаила Павловича. Императрица Мария Фёдоровна в личной встрече с Паскевичем выразила желание, чтобы её сын во время путешествия более занимался гражданской частью и как возможно меньше военной, и чтобы Паскевич старался внушить ему, что для него несравненно важнее узнать внутренний быт государства.

Сообразно с этим была составлена особая программа для великокняжеских путешествий. Отправившись 11 августа 1817 года из Петергофа путешественники (с ними были ещё: Глинка и Алединский) посетили Новую Ладогу, Тихвин, Рыбинск, Ярославль, Кострому, Тамбов, Пензу, Воронеж, Казань, Симбирск, Новочеркасск и уже 26 сентября были в Феодосии, проехав по горной дороге, они 3 октября прибыли в Севастополь, где некоторое время отдыхали. Затем, дорогою через Перекоп, Херсон и Николаев великий князь поспешил в Одессу, осматривая на пути войска и едва останавливаясь для ночлегов.

Посетив затем Полтаву, где было осмотрено место Полтавской битвы, путешественники проехали в Харьков, Курск и, следуя далее через Орёл и Тулу, 1 ноября прибыли в Москву, где находился государь и вся царская семья. Этим окончилось путешествие, во время которого Паскевич часто писал императрице Марии Фёдоровне, удостоившей его лестным рескриптом, при котором была прислана ему золотая табакерка.

Паскевич был назначен тогда же командиром 2-й гвардейской дивизии, но в командование ею не вступал, потому что, вследствие жалоб удельных крестьян Гжатского уезда, был снова послан на расследование дела, подобного Липецкому, а затем сопровождал великого князя Михаила Павловича в его путешествии по Европе, продолжавшемся с марта 1817 года до 3 июня 1819 года, то есть более двух лет; об этом путешествии Паскевич оставил немало любопытных сведений в своих воспоминаниях, написанных им позднее; оно было посвящено преимущественно развлечениям и удовольствиям, и посещениям родственных дворов, причём императрица Мария приказала сыну присмотреться к одной из внучек Кассельского курфюрста (позднее великий князь вступил в брак с принцессой Фредерикой Шарлоттой Вюртембергской). Побывав в Берлине, Веймаре, Касселе и Голландии, путешественники отправились в Англию. Однако великий князь скучал при разных осмотрах, а потому, объехав быстро Англию и Шотландию, он поторопился в Веймар, где в то время гостила у своей дочери его августейшая мать. 5 ноября 1818 года отправился с великим князем через Страсбург в Лозанну, где они остановились у Сезара Лагарпа, который проводил их через Женеву в Италию. 15 ноября 1818 года Паскевич был награждён алмазными знаками к ордену Св. Александра Невского[27]. Посетив главные города Италии, великий князь с Паскевичем в Риме представились папе, провели там масленицу, а затем поехали в Неаполь; оттуда через Болонию, Венецию и Тироль они прибыли в Вену, а затем 3 июля 1819 года вернулись в Царское Село. В тот же день Паскевич высочайшим приказом был назначен состоять при великом князе[28], который тогда же вступил, будучи генерал-фельдцейхмейстером, в управление всей артиллерией.

1820—1826

Вскоре политические события в Западной Европе и революционное движение в Италии вынудили Александра I направить к западным границам России войска гвардии двумя колоннами, причём Паскевич был назначен начальником 1-й гвардейской пехотной дивизии, а также 2-й колонны войск. Гвардия едва успела дойти до Вильно, как политическая ситуация, вызвавшая это движение, изменилась; однако император, полагая, что либеральное движение среди офицеров вдали от столицы если не прекратится, то, по крайней мере, ослабеет, приказал разместить гвардию по городам и сёлам шести северо-западных губерний. Паскевич поэтому жил с супругой в Вильно. Там у них родились дочери-двойняшки.

17—19 сентября 1821 года при Бешенковичах (под Витебском) состоялись манёвры и генеральный смотр гвардейских частей в присутствии императора. Александр I отпраздновал своё «примирение» с гвардией, которая «для проветривания либерального духа», была передвинута к западным границам и пятнадцать месяцев" значилась в «карантине».

После этого Паскевич с 23 января 1822 года вступил временно в командование гвардейским корпусом, а затем, после высочайшего смотра, 22 мая возвратился вместе с гвардией в Петербург. 20 ноября 1824 года Паскевич был назначен временным военным губернатором Выборгской стороны[29]. 12 декабря 1824 года был пожалован званием генерал-адъютанта[5]. 27 февраля 1825 года Паскевич был назначен командиром 1-го пехотного корпуса[30], главная квартира которого была в Митаве, куда он и переехал с семьёй.

Будучи в Митаве, он в начале декабря 1825 года получил известие о смерти Александра I. Последовавшие после этого события 14 декабря (Восстание декабристов) вызвали Паскевича в Петербург. 1 июня 1826 года Николай I подписал Манифест об учреждении Верховного уголовного суда над декабристами — Паскевич вошёл в состав суда среди особо назначенных военных и гражданских лиц. Паскевич не состоял ни в одной из образованных судом комиссий и сколько-нибудь деятельного участия в его работе не принимал[31]. Суд завершился в начале июля, после чего Паскевич отправился в Москву для участия в коронации Николая I и Александры Фёдоровны, состоявшейся 22 августа (3 сентября) 1826 года.

Кавказ
«Бородинская годовщина»

Могучий мститель злых обид
Кто покорил вершины Тавра
Пред кем смирилась Эривань
Кому суворовского лавра
Венок сплела тройная брань
А.С.Пушкин, о И.Ф.Паскевиче
Русско-персидская война 1826—1828

За две недели до коронации Николая I Паскевич был отправлен командовать войсками на Кавказ, где иранцы вторглись в закавказские провинции, заняли Ленкорань и Карабах, после чего двинулись к Тифлису. На Кавказе в то время главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом был А. П. Ермолов. По мнению самого Паскевича, Ермолова отстранили от командования за самоуправные поступки, за то, что войска были распущены, в дурном состоянии, без дисциплины, и за то, что в корпусе воровство было необыкновенное; люди были неудовлетворены жалованием за несколько лет, во всём нуждались, материальная часть находилась вся в запущении. Вновь коронованный Николай I хотел на место Ермолова назначить А. Я. Рудзевича, но это намерение осталось не исполненным. Новый император был не лучшего мнения о Ермолове и прямо писал И. И. Дибичу: «Я Ермолову менее всех верю».

Получив от Ермолова донесение о вторжении персов, Николай I направил к нему Паскевича, передав ему командование войсками, причём формально он подчинялся Ермолову, что привело к личной вражде между ним и Ермоловым, в результате чего Ермолов позднее был отозван с Кавказа.

По пути на Кавказ Паскевич получил чин генерала от инфантерии. По прибытии он узнал, что для действий против персидских войск и восставших жителей Талышского и Ширванского ханств Ермоловым сформированы два отряда: один против Елизаветполя, под начальством В. Г. Мадатова, а другой — против Эривани. 3 сентября 1826 года Мадатов провёл удачный бой при Шамхоре, после чего, по прибытии к отряду Паскевича, он занял Елизаветполь. Затем двинулся навстречу Аббасу-Мирзе, направлявшемуся с крупным войском к Елизаветполю. Сражение произошло 14 сентября, персы были совершенно разбиты. Паскевич донёс об этом государю и Ермолову и был награждён золотой шпагой, украшенной алмазами и лаврами, с надписью «За поражение персиян при Елизаветполе»[32].

Ермолов не решался вторгнуться в Эриванское ханство, как предлагал Паскевич, а занялся изгнанием мятежных ханов из Ширванской и Кубинской областей, в то время как сам Паскевич перешёл вброд реку Аракс и возвратил на российскую территорию около 600 семейств, угнанных персами. Он встал 25 сентября лагерем при реке Черскени, а сам скоро вернулся в Тифлис, откуда писал Дибичу, что не находит для себя возможным продолжать службу с Ермоловым, что здоровье его не позволяет ему пребывать на Кавказе и поэтому он просит отозвать его обратно в Россию. Вместе с тем, он доносил о результатах своих инспекторских смотров некоторых кавказских войск, которые найдены были им в весьма неудовлетворительном состоянии, и жаловался на вынужденное бездействие, на неудовлетворительность плана первой кампании, на трудности предстоящего весеннего похода и т. д. В таком же роде Паскевич писал генерал-квартирмейстеру графу Сухтелену, помощнику Дибича. Всё это доводилось до сведения императора. Было очевидно, что отношения между Ермоловым и Паскевичем обострились до полной невозможности совместного служения. При этом каждый из них отдельно составил и послал в Генеральный штаб свои предложения о предстоящей кампании, которые являлись замечаниями на план военных действий, составленный Дибичем и присланный из Петербурга.

Вскоре в Тифлисе было получено высочайшее согласие на план кампании, представленный Ермоловым. В Тифлис прибыл Дибич, уполномоченный действовать по обстоятельствам. В своих донесениях Дибич писал о неспособности Паскевича заменить Ермолова. По мнению Дибича, Паскевич был слишком доверчив и вовсе не знаком с гражданским управлением края. Однако, по решению императора, Ермолов был уволен, а 28 марта 1827 года Паскевич вступил в командование Отдельным Кавказским корпусом и в управление Кавказским краем. Из Кавказского корпуса были удалены генералы Мадатов и А. А. Вельяминов. Дибич вскоре уехал из края, и Паскевич приступил к решительному покорению Эриванской области.

Паскевич вёл постоянную переписку с Николаем I и Главным штабом, но многие принципиальные дипломатические и военные решения принимал самостоятельно, поскольку депеши из Петербурга в Закавказье шли около 35 дней. Паскевич перешёл за Аракс, занял Нахичевань и обложил защищавшую этот город крепость Аббас-Абад. Разбил при Джевань-Булане персов, спешивших под начальством Аббаса-Мирзы на выручку крепости, которой Паскевич овладел 7 июля. 11 августа 1827 года Паскевич был награждён за это орденом Святого Владимира 1-й степени[33]. Двинувшись после этого к Эривани, Паскевич овладел крепостью Сардар-Абад, находившейся на его пути, перешёл реку Зангу и 5 октября, после упорной осады, овладел Эриванью — столицей Эриванского ханства, за что удостоился ордена святого Георгия 2-й степени. Таким образом, две большие области Закавказья были покорены в три месяца.

Известие о покорении Эривани произвело удручающее влияние на персов: они предпочитали отступать или сдаваться русским войскам при их приближении. 13 октября 1827 года генералом Г. Е. Эристовым по приказу Паскевича был занят Тавриз, где было захвачено 50 артиллерийских орудий, более 1000 ружей, значительное количество боеприпасов и продовольствия, а также единственный в Персии литейный завод. Со взятием этого города занята была и вся провинция Азербайджан (на юге реки Аракс), после чего Аббас-Мирза начал переговоры о мире. В качестве необходимого условия перемирия Паскевич выдвинул требование выплаты Персией части контрибуции до подписания мирного договора. Аббас-Мирза принял это условие, но в условленный срок не выполнил его. Это послужило причиной возобновления военных действий, и во второй половине января 1828 года русскими войсками были заняты Урмия, Марага и Ардебиль. Паскевич продолжил движение к Тегерану. Персидский двор оказался в безвыходном положении и 1 февраля на русский аванпост прибыл вьючный транспорт, доставивший первую часть контрибуции — 6 миллионов рублей золотыми монетами, ещё 4 миллиона рублей были доставлены через несколько дней. Определяя общий размер контрибуции (20 миллионов рублей) Паскевич исходил из агентурных сведений, согласно которым в шахской казне имелось драгоценных металлов на сумму, не превышающую 22 миллионов рублей. 10 февраля 1828 года был подписан мир с Персией в деревне Туркманчай, по которому Персия уступала России Эриванское и Нахичеванское ханства, а также обязывалась выплатить 20 млн рублей серебром контрибуции[34]. За это, именным Высочайшим указом, от 15 (27) марта 1828 года, генерал-адъютант, генерал от инфантерии Иван Фёдорович Паскевич был возведён, с нисходящим его потомством, в графское Российской империи достоинство, с именованием граф Паскевич-Эриванский, и получил из контрибуции миллион рублей ассигнациями.

Участие в Русско-турецкой войне 1828—1829 годов

14 (26) апреля 1828 года Николай I, возмущённый нарушениями прежних договорённостей о судоходстве в черноморских проливах со стороны турок и иными провокационными действиями Порты, объявил войну оттоманской Порте и приказал русским войскам, стоявшим до тех пор в Бессарабии, вступить в оттоманские владения. Военные действия, несколько позже, также начались в Азии; по общему плану военных действий, Паскевич, для отвлечения сил турок от главного театра войны на Балканском полуострове, должен был напасть на азиатские их владения.

Лично командуя войсками, он выдвинулся 14 июня 1828 года из Гумров к Карсу, под стенами его разбил турецкую кавалерию и затем, осадив эту крепость, принудил её сдаться со значительным количеством орудий и пороха. Затем был совершён переход через высокий Чатырдагский хребет. Паскевич подошёл к крепости Ахалкалаки и взял её штурмом 23 июля, после чего сдалась и близлежащая крепость Хертвис. Тем временем другим отрядом войска была взята крепость Поти. Паскевич, назначенный шефом Ширванского пехотного полка, двинулся от Ахалкалаки к крепости Ахалциху и, разбив многочисленную турецкую кавалерию, пришедшую ей на помощь, начал её осаду. В это время подошла турецкая армия в 30 000 человек и встала в укреплённой позиции в трёх верстах от города. После упорного сражения, продолжавшегося целый день, эта армия была разбита 9 августа, а затем был произведён 15 августа штурм Ахалциха, который и капитулировал 16 августа.

Высочайшей грамотой от 22 сентября 1828 года[35] Паскевич был пожалован кавалером ордена святого Андрея Первозванного; Ширванский пехотный полк был назван его именем.

Пользуясь ужасом, наведённым на турок, Паскевич занял крепости Ацхур[36], Ардаган, Баязет и Диадин и направил часть войска для отдыха в Грузию в октябре 1828 года. Назначенный новый турецкий главнокомандующий Салег-Паша Мандайский в феврале 1829 года решился отнять Ахалцих, обложил его и неоднократно штурмовал эту крепость. Паскевич послал Бурцева и Муравьёва с отрядами освободить Ахалцых, что и было ими исполнено, а сам, ввиду значительных приготовлений турок к новой кампании, стал между Карсом и Ардаганом, чтобы действовать по усмотрению прямо на Эрзерум. Турки же сосредоточились на Саганлугском хребте, через который идёт дорога из Карса в Эрзерум. После незначительных стычек, 20 июня Паскевич овладел лагерем турок и совершенно их рассеял, а затем, двинувшись немедленно к Эрзеруму, он 25 июля подошёл к этой столице Анатолии и потребовал её сдачи. Несогласие на это турок заставило Паскевича овладеть укреплённой высотой Топ-Даг, после чего Эрзерум сдался. Паскевич, только что награждённый алмазными знаками ордена святого Андрея Первозванного за поражение турок, за покорение Эрзерума был пожалован орденом святого Георгия 1-й степени.

Тем временем горные племена лазов покусились вытеснить русские войска из крепости Байбурта. Паскевич лично двинулся на них и рассеял их совершенно. После этого он делал небольшие экспедиции в разные стороны от Эрзерума для изгнания неприятельских отрядов.

Война завершилась подписанием 2 сентября 1829 года Адрианопольского мирного договора, согласно которому часть территорий, завоёванных войсками под командованием Паскевича, включая Карс, была возвращена Турции. Паскевич обратился к Николаю I с предложением предоставить возможность армянам и грекам, проживающим на таких территориях и оказавшим поддержку русским войскам, переселиться в Российскую империю с тем, чтобы избежать преследований со стороны турецких властей. При этом Паскевич просил разрешения потратить на такое переселение около 1 млн рублей, выделенных ему в начале войны на непредвиденные расходы. Ходатайство было утверждено императором и около 100 тысяч человек переехали на казённые российские земли, при этом каждой переезжающей семье было выделено в среднем по 25 рублей[37].

Усмирение горцев и управление краем

После заключения мира с Оттоманской Портой прекратились военные действия в Малой Азии, после чего на Паскевича, пожалованного в чин генерал-фельдмаршала, возложено было покорение горских народов, населявших Кавказские горы. Он начал действовать в 1830 году, принудил белаканских лезгин дать присягу на подданство и заложил крепость при Закатальском ущелье. Направившись затем на северную сторону Кавказа, он постепенно стеснял горцев за Кубанью, возводил укрепления в земле шапсугов и абадзехов, овладел тесниной Гагры, занял мыс Соук-Су и Пицундскую бухту, а затем переправился на левый берег Кубани, ниже Екатеринодара, где рассеял шапсугов и истребил множество их аулов.

Хотя гражданское управление Кавказским краем было возложено на особое лицо (генерал-адъютанта Сипягина), но оно находилось под прямым подчинением Паскевича, который был часто недоволен распоряжениями Сипягина, обращавшего своё внимание преимущественно на постройки и украшения городов, тогда как укрепления и в особенности суд и полиция были в самом неудовлетворительном состоянии. Паскевич же обращал внимание на исправление всех укреплений, искоренение, по возможности, всех вопиющих злоупотреблений в сферах суда и администрации в этом крае. Он содействовал также заселению края русскими людьми. Вместе с тем он составил положение об управлении армяно-григорианской церковью, а также о преобразовании благородного училища в Тифлисе — в гимназию. По его представлению в этом же городе был учреждён Институт благородных девиц и начато обустройство публичной библиотеки. Он также положил основание газете «Тифлисские ведомости». В его честь была названа центральная площадь, прилегающая к Городской думе. В его же управление была окончательно присоединена (в 1828 году) к Российской империи Гурия. Климат Кавказа неблагоприятно влиял на здоровье Паскевича, и в конце 1830 года, готовясь к зимней экспедиции против некоторых чеченцев, он занемог и просил государя вызвать его с Кавказа.

Усмирение Польши (1831)

После смерти генерал-фельдмаршала И. И. Дибич-Забалканского усмирение вспыхнувшего в 1830 году польского мятежа было возложено на графа Паскевича. Он прибыл 13 июня 1831 года в Пултуск к главным силам армии, двинулся из Плоцка вниз по Висле, переправился близ прусской границы у Оськи, обошёл сильную армию поляков под начальством Скржинецкого и оттеснил его к Варшаве. Желая избегнуть кровопролития, Паскевич предложил полякам условия сдачи, которые были ими отвергнуты. 25 августа Паскевич начал штурм Варшавы, в ходе которого он был ранен ядром в левую руку.

26 августа Паскевич направил Николаю I депешу, которая начиналась словами: «Варшава у ног Вашего Императорского Величества». Выбор Паскевичем курьера был символичным — победную реляцию доставил императору штабс-ротмистр Александр Суворов — внук великого полководца. За эту победу именным высочайшим указом от 4 (16) сентября 1831 года, главнокомандующий действующей армией, генерал-фельдмаршал, граф Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский был возведён, с нисходящим его потомством, в княжеское Российской империи достоинство, с титулом светлости и наименованием Варшавский, а малолетний сын его Фёдор пожалован в прапорщики Эриванского имени его отца полка. Полным его именем с этого времени стало светлейший князь Варшавский, граф Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский. После сдачи Варшавы война продолжалась недолго; отдельные отряды польских войск были рассеяны или обезоружены, а главная армия польская, стоявшая близ Модлина, была оттеснена Паскевичем в Пруссию, где и сложила оружие.

Польский наместник

После усмирения польского мятежа император Николай I назначил князя Паскевича наместником Польши (1832). Паскевич проводил политику русификации, строил дороги и фортификационные сооружения (Александровская цитадель в Варшаве, Ивангородская крепость и Новогеоргиевск). Польские националисты составили два безуспешных заговора против Паскевича в 1833 и 1844 годах.

Из-за многочисленной бумажной работы по управлению краем у Паскевича ухудшилось зрение, что до крайности тревожило императора, неоднократно в письмах своих советовавшего Паскевичу лечиться.

Усмирение Венгрии (1849)

Мятеж венгерских сепаратистов вынудил императора Австрии Франца-Иосифа обратиться за помощью к России. Русский и австрийский императоры 5 мая 1849 года встретились в российской Варшаве и согласовали план усмирения Венгрии. Главой русского экспедиционного корпуса назначался Иван Паскевич. 5 июня 1849 года он вступил в Венгрию[38]. В то же время другие два отряда, под командованием Лидерса и Гротенгельма, вступили в Трансильванию.

Провожая фельдмаршала в поход, русский император вместо инструкций произнёс: «Не щади каналий!».

После поражения венгерской армии Гёргея под Коморном (30 тыс. человек), 1 августа Паскевич принял капитуляцию мятежников. 25 сентября он торжественно вернулся в Россию, написав в рапорте императору: «Венгрия у ног Вашего Императорского Величества».

За успешное окончание этой кампании, рескриптом от 4 августа 1849 года, Паскевичу было предоставлено право пользоваться теми же воинскими почестями, какие воздаются только особе Его Императорского Величества.

5 октября 1850 года в Варшаве состоялся торжественный парад войск в честь 50-летнего служебного юбилея Паскевича. Присутствовавший на церемонии император Николай I вручил юбиляру новый образец фельдмаршальского жезла с надписью «За двадцатичетырехлетнее предводительство победоносными русскими войсками в Персии, Турции, Польше и Венгрии», а король прусский и император австрийский возвели его также в фельдмаршалы своих войск.

Последние годы

Крымская война

Продолжая по-прежнему управлять своим краем, Паскевич снова был вызван на театр военных действий, происходивших на Дунае, вследствие войны России с Турцией. Смелый план императора Николая I, состоявший в быстром движении через Балканские горы, был под влиянием Паскевича существенно изменён на более осторожный, в основании которого лежало предварительное занятие различных крепостей на Дунае. Русские войска под предводительством М. Д. Горчакова вступили в Молдавию и Валахию, и в 1853 году произвели уже несколько сражений с турецкими войсками под Ольтеницей, Четати, Калафатом и т. д. Тогда по высочайшему повелению главнокомандующим на западных и южных границах был назначен в 1854 году Паскевич, прибывший 3 апреля в Дунайскую армию. Он немедленно принял командование над войсками 3-го, 4-го и 5-го армейских корпусов и, сделал новые распоряжения о размещении их, скоро приблизился к Силистрии. Предполагая заняться её осадой, 28 мая Паскевич лично делал рекогносцировку, причём был сильно контужен ядром; это вынудило его сдать командование армией опять Горчакову и выехать 1 июня в Яссы, откуда продолжал руководить войсками. В июле — августе Паскевич руководил выводом русских войск из Валахии и Молдавии. Во время вывода войск на территории Дунайских княжеств не был оставлен ни один человек из 27 тысяч раненных и больных. Вместе с русскими войсками в Россию ушло немалое количество румын, болгар и сербов. Завершив вывод войск, Паскевич, с позволения Николая I, для поправления здоровья и отдыха, выехал в своё гомельское имение, а затем — в Варшаву.

В конце 1854 года добровольно выехал в действующую армию в Крым. 5 ноября, находясь на гостевой яхте, стоящей в Севастопольской бухте, едва не погиб из-за начавшегося на Чёрном море шторма. Вскоре вновь вернулся в Варшаву.

Смерть

Хотя Паскевич и оправился от контузии настолько, что был в состоянии снова вступить в управление Царством Польским, она сильно повлияла на его здоровье. Он стал угасать, а различные недуги быстро развивались. Тяжело переживал смерть Николая I. Узнав об оставлении русскими Севастополя, окончательно слёг в постель.

Скончался в Варшаве в возрасте 73 лет 20 января 1856 года в 10 часов утра, удостоившись получить в 1855 году от нового императора особый знак монаршей к нему милости, именно — портреты обоих государей Николая I и Александра II, для ношения в петлице. Незадолго до своей кончины Паскевич завещал в фонд Государственного инвалидного капитала 50 тысяч рублей серебром. На эти деньги он просил содержать ежегодно 200 человек увечных нижних чинов (изувеченных и тяжело раненных солдат).

По отпевании тела в кафедральном Свято-Троицком соборе, останки фельдмаршала, по его желанию, были преданы земле в селе Ивановском (бывшем Демблине). Во всех войсках и в целом Царстве Польском был объявлен траур на девять дней, в течение которого все театры были закрыты.

Вскоре после кончины Паскевича в Варшаве, в Краковском предместье, перед дворцом Наместника, было начато сооружение ему памятника, который был торжественно открыт 21 июня 1870 года в присутствии императора Александра II.

В 1889 году останки И. Ф. Паскевича и его жены Елизаветы Алексеевны, урождённой Грибоедовой, были перезахоронены в семейной усыпальнице князей Паскевичей, выстроенной его сыном Фёдором в Гомеле.

Жена и дети

Елизавета Алексеевна Паскевич, светлейшая княгиня Варшавская, урождённая Грибоедова

В браке с Елизаветой Алексеевной Грибоедовой (1791—1856), дочерью московского богача А. Ф. Грибоедова и княжны Александры Сергеевны Одоевской, имел трёх дочерей и сына:

Александра (1821—1845), жена флигель-адъютанта П. А. Балашова; у них сыновья Николай, Михаил, Иван
Анастасия (1822—1892), жена флигель-адъютанта князя М. Б. Лобанова-Ростовского (старший брат будущего министра иностранных дел); их дочь Мария за егермейстером В. В. Скарятиным
Анна (1822—1901), близнец, жена генерал-майора князя М. Д. Волконского; их дочь Елизавета стала женой князя Анатоля Куракина (ум. 1936).
Фёдор (1823—1903), генерал-лейтенант, единственный наследник, детей не было.

Поделиться1018-11-2019 23:19:49

Автор: AWL
Site Admin
Зарегистрирован: 12-12-2010
Сообщений: 45643

Дж. Доу. Портрет И.Ф. Паскевича. 1820-е гг.

Память

Памятник Паскевичу перед губернаторским дворцом в Варшаве

Памятник Ивану Паскевичу был установлен в Варшаве на площади дома наместника в Краковском предместье и торжественно открыт 21 июня 1870 года в присутствии императора Александра II.
В Великом Новгороде фигура Паскевича помещена на памятнике «Тысячелетие России» среди 129 фигур самых выдающихся личностей в российской истории (на 1862 год).
Памятник-бюст Паскевича в Ереване на холме Паскевича. Открыт 5 декабря 2003 года. Бюст изваял скульптор Беник Петросян в 1978 году к 150-летию присоединения Восточной Армении к России. Установленный в городе Кировакане бюст пропал после разрушительного землетрясения в Армении и был найден усилиями общественной организации «Друзья России»[39].
Памятник-бюст в Гомеле.
Мемориальная доска в Полтаве на доме 8 по улице Октябрьской торжественно открыта и освящена к 230-летию фельдмаршала, 17 мая 2012 года[40].
В 2015 году на территории Армянской Апостольской церкви Григория Просветителя в городе Белореченск был открыт бюст Паскевича[41].

Награды
Титулы

Графское достоинство (15.03.1828).
Княжеское достоинство с титулом светлости (04.09.1831).

Свитские звания

Флигель-адъютант (15.10.1800 — 25.11.1810, звание утрачено в связи с производством в чин генерал-майора).
Генерал-адъютант (12.12.1824).

Военные чины

Поручик гвардии (05.10.1800).
Штабс-капитан гвардии.
Капитан гвардии (01.1808).
Полковник (09.06.1809).
Генерал-майор (25.11.1810).
Генерал-лейтенант (08.10.1813).
Генерал от инфантерии (22.08.1826).
Генерал-фельдмаршал (22.09.1829).

Ордена Российской империи

Орден Святого Владимира IV степени с бантом (16.03.1807).
Орден Святой Анны II степени (1809).
Орден Святого Владимира III степени (29.06.1810).
Орден Святого Георгия IV степени (07.07.1810).
Алмазные знаки к ордену Святой Анны II степени (07.08.1810).
Орден Святого Георгия III степени (30.01.1811).
Орден Святой Анны I степени (пожалование 26.08.1812[43] подтверждено рескриптом от 11.10.1817[44]).
Орден Святого Владимира II степени (пожалование в 1812 году подтверждено рескриптом от 17.10.1819[45]).
Алмазные знаки к ордену Святой Анны I степени (пожалование 27.09.1813[43] подтверждено высочайшей грамотой от 10.06.1827[46]).
Орден Святого Александра Невского (пожалование 03.05.1814[47] подтверждено высочайшей грамотой от 15.08.1831[48]).
Алмазные знаки к ордену Святого Александра Невского (15.11.1818).
Орден Святого Владимира I степени (11.08.1827).
Орден Святого Георгия II степени (29.10.1827).
Орден Святого апостола Андрея Первозванного (22.09.1828).
Алмазные знаки к ордену Святого апостола Андрея Первозванного (16.07.1829).
Орден Святого Георгия I степени (27.07.1829).
Орден Белого орла (1831).
Мечи к ордену Святого апостола Андрея Первозванного (05.08.1855)[49].

Иностранные ордена

Османский Орден Полумесяца (1807).
Прусский Орден Красного орла I степени (1813).
Персидский Орден Льва и Солнца I степени на золотой цепи (1828).
Прусский Орден Чёрного орла (1829).
Алмазные знаки к прусскому Ордену Чёрного орла (1834).
Саксен-Веймарский Орден Белого сокола, большой крест (1841).
Австрийский Королевский венгерский орден Святого Стефана, большой крест (1844).
Алмазные знаки к австрийскому Королевскому венгерскому ордену Святого Стефана (1849).
Австрийский Военный орден Марии Терезии, большой крест (1849).
Неаполитанский Орден Святого Фердинанда и Заслуг, большой крест (1849).
Баварский Военный орден Максимилиана Иосифа, большой крест (1849).
Пармский Орден Святого Людовика, большой крест (1850).
Вюртембергский Орден «За военные заслуги», большой крест (1850).
Датский Орден Слона (1850).
Нидерландский Военный орден Вильгельма, большой крест.
Португальский Ависский орден, большой крест.

Оружие

Золотая шпага «За храбрость» (25.11.1807).
Золотая шпага, украшенная алмазами и лаврами, с надписью «За поражение персиян при Елизаветполе» (29.09.1826).
Прусская золотая шпага, украшенная алмазами (1835).

Поощрения в высочайших приказах

Высочайшее благоволение (02.12.1822)[50].
Высочайшее благоволение (18.05.1823)[51].
Высочайшее благоволение (02.07.1823)[52].
Высочайшее благоволение (08.08.1823)[53].
Высочайшее благоволение (12.05.1824)[54].
Высочайшее благоволение (18.07.1824)[55].
Высочайшее благоволение (30.07.1824)[55].
Высочайшее благоволение (20.03.1826)[56].
Высочайшее благоволение (25.10.1826)[57].
Высочайшая благодарность (02.06.1824)[58].
Высочайшая благодарность (11.07.1824)[59].
Высочайшая благодарность (15.07.1824)[60].
Высочайшее удовольствие (20.07.1823)[61].
Высочайшее удовольствие (18.06.1824)[59].

Деньги

Ежегодные выплаты в течение 12 лет с 1817 года по 3 033 рубля серебром (1815).
10 тысяч рублей (1817).
20 тысяч рублей (1819).
1 тысяча червонцев (1820).
Ежегодные выплаты в течение 12 лет с 1828 года по 2 026 рубля серебром (1821).
Ежегодные выплаты в течение 12 лет с 1823 года по 2 326 рубля серебром (1823, в качестве замены выплат, пожалованных в 1821 году).
10 тысяч рублей (1824).
20 тысяч рублей (1826).
1 миллион рублей (1828).
Ежегодные выплаты в течение 12 лет с 1832 года по 12 тысяч рублей серебром (1832).

Недвижимость

Село Ивановское с окрестностями в Царстве Польском, приносящее ежегодно 60 тысяч злотых дохода — «в вечное и потомственное владение» (1840).
Имение Голомб в Царстве Польском и часть лесов, окружающих Вронов — «в вечное и потомственное владение» (1845).

Другие награды

Перстни — 2 (1803, 1804).
Крест «За взятие Базарджика» (1810).
Польский знак отличия «За военное достоинство» I степени (1831).
Табакерки — 4 (1817 — 2), (1819 — 2).
Турецкие орудия — 2 (1828).
Турецкое знамя (1829).
Портрет императора Николая I с бриллиантами для ношения в петлице на Андреевской ленте (1833).
Знак отличия «За XL лет беспорочной службы» (1842).
Знак отличия «За XLV лет беспорочной службы» (1847).
Знамёна (в потомственное владение) — 3 (1847).
Фельдмаршальский жезл, украшенный бриллиантами, с надписью «За двадцатичетырехлетнее предводительство победоносными русскими войсками в Персии, Турции, Польше и Венгрии» (1850).
Знак отличия «За L лет беспорочной службы» (1852).
Портрет императоров Николая I и Александра II для ношения в петлице (1855).

Почётные воинские звания

Генерал-фельдмаршал Пруссии.
Фельдмаршал Австрии.

Примечания

Государственный Эрмитаж. Западноевропейская живопись. Каталог / под ред. В. Ф. Левинсона-Лессинга; ред. А. Е. Кроль, К. М. Семенова. — 2-е издание, переработанное и дополненное. — Л.: Искусство, 1981. — Т. 2. — С. 254, кат. № 7888. — 360 с.
Именование согласно официальному источнику, см. Департамент дел Царства Польского // Государственный совет // Адрес-календарь, Общая роспись всех чиновных особ в государстве, 1855. Часть I. Власти и места центрального управления и ведомства их. — СПб.: Типография при Императорской Академии наук, 1855. — С. 36.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 11.
Государственный совет // Адрес-календарь, или Общий штат Российской империи на 1848 год. Часть первая. — СПб.: Типография при Императорской Академии наук, 1848. — С. 33.
Милорадович Г. А. Паскевич Иван Федорович // Царствование императора Александра I-го. (1801—1825 г.) Генерал-адъютанты // Список лиц свиты их величеств с царствования императора Петра I по 1886 г. По старшинству дня назначения. Генерал-адъютанты, свиты генерал-майоры, флигель-адъютанты, состоящие при особах, и бригад-майоры. — Киев: Типография С.В. Кульженко, 1886. — С. 22.
Милорадович Г. А. Паскевич Иван Федорович, поручик // Царствование императора Павла I-го. (1796—1801 г.) Флигель-адъютанты // Список лиц свиты их величеств с царствования императора Петра I по 1886 г. По старшинству дня назначения. Генерал-адъютанты, свиты генерал-майоры, флигель-адъютанты, состоящие при особах, и бригад-майоры. — Киев: Типография С.В. Кульженко, 1886. — С. 97.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 16—18.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 7 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 28.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 7—8 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 46.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 50—53.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 74.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 36 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 91.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 96—97.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 38 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 42—43 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 108—109.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 44 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 136—137.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 143.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 151.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 152.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 155.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 259—260.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 88 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 90 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 116 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 117 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 389.
Щербатов, т. 2, 1890, с. 69 (Приложения).
Щербатов, т. 2, 1890, с. 252—253 (Приложения).
О мире между Россией и Персией // Полное собрание законов Российской империи, собрание второе. — СПб.: Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1830. — Т. III, 1828, № 1794. — С. 125—130.
«Санктпетербургскія Вѣдомости». 20 ноября 1828, № 93, стр. 1304.
Ацхур // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Щербатов, т. 3, 1891, с. 226—228.
Вайцен // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. Д. Сытина, 1911—1915.
В Ереване установлен памятник русскому полководцу. Русская Линия (5.12.2003)..
В Полтаве открыли памятную доску Ивану Паскевичу.
Открытие Армянской Апостольской церкви в городе Белореченске. Сайт местного отделения «Союза Армян России» Белореченского района. Дата обращения 15 декабря 2016.
Холм Паскевича в Ереване — исторический урок русско-армянского единства
Иван Федорович Паскевич-Эриванский // Кавалеры Ордена Св. Анны первой степени // Список кавалерам императорских российских орденов всех наименований за 1829. Часть III. — СПб: при Императорской Академии Наук, 1830. — С. 13.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 54 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 55 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 59—60 (Приложения).
Иван Федорович Паскевич-Эриванский // Кавалеры Ордена Св. Князя Александра Невского // Список кавалерам императорских российских орденов всех наименований за 1829. Часть I. — СПб: при Императорской Академии Наук, 1830. — С. 21.
Щербатов, т. 1, 1888, с. 60 (Приложения).
Андреевские кавалеры (недоступная ссылка)
Щербатов, т. 1, 1888, с. 59 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 109—110 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 110 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 111 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 111—112 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 113 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 119 (Приложения).
Щербатов, т. 3, 1891, с. 69 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 113—114 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 114 (Приложения).
Щербатов, т. 1, 1888, с. 112—113 (Приложения).

Щербатов, т. 1, 1888, с. 110—111 (Приложения).

Литература

Алавердянц М. Я. Граф Иван Феодорович Паскевич-Эриванский и его деятельность на Кавказе в очерках армянского историка. 1782—1912. — СПб.: Художественно-графическое ателье; Печатня М. Пивоварского и А. Типографа, 1912. — 27 с.
Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич : Его жизнь и деятельность / По неизданным источникам составил Генерального штаба генерал-майор князь Щербатов. — СПб.: Типография, литография Р. Голике, 1888. — Т. 1 с 23 картами и планами. 1782—1826 гг. — 396, 139 с.
Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич : Его жизнь и деятельность / По неизданным источникам составил Генерального штаба генерал-майор князь Щербатов. — СПб.: Типография, литография Р. Голике, 1888. — 23 карты и плана к первому тому : 1782—1826 гг. — 48 с.
Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич : Его жизнь и деятельность / По неизданным источникам составил Генерального штаба генерал-лейтенант князь Щербатов. — СПб.: Типография Р. Голике, 1890. — Т. 2 с 8 картами и планами. Август 1826 — октябрь 1827 гг. — 332, 281 с.
Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич : Его жизнь и деятельность / По неизданным источникам составил Генерального штаба генерал-лейтенант князь Щербатов. — СПб.: Типография Р. Голике, 1891. — Т. 3 с 5 картами и планами. Октябрь 1827 — май 1831 гг. — 336, 173 с.
Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич : Его жизнь и деятельность / По неизданным источникам составил Генерального штаба генерал-лейтенант князь Щербатов. — СПб.: Типография Р. Голике, 1894. — Т. 4 с двумя картами и гербом. 1831 год. — 240, 235 с.
Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич : Его жизнь и деятельность / По неизданным источникам составил Генерального штаба генерал-лейтенант князь Щербатов. — СПб.: Типография Тренке и Фюсно, 1896. — Т. 5 : 1832—1847 гг. — XVI, 396 с.
Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич : Его жизнь и деятельность / По неизданным источникам составил Генерального штаба генерал-лейтенант князь Щербатов. — СПб.: Типография Тренке и Фюсно, 1896. — Приложения к тому пятому : 1832—1847 гг. — XVI, 629 с.
Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич : Его жизнь и деятельность / По неизданным источникам составил Генерального штаба генерал-лейтенант князь Щербатов. — СПб.: Типография Тренке и Фюсно, 1899. — Т. 6 : 1848—1849 гг. — XII, 404 с.
Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич : Его жизнь и деятельность / По неизданным источникам составил Генерального штаба генерал от инфантерии князь Щербатов. — СПб.: Типография Тренке и Фюсно, 1904. — Т. 7 : 1850—1856 гг. — X, 423 с.
Бантыш-Каменский, Д. Н. 45-й генерал-фельдмаршал князь Иван Федорович Варшавский, граф Паскевич-Эриванский // Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. В 4 частях. Репринтное воспроизведение издания 1840 года. — М.: Культура, 1991.
Паскевич, Иван Федорович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Паскевич-Эриванский, Иван Федорович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг. // Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв. : Сборник. — М.: студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 509—510. — ISSN 0869-20011. (Комм. А. А. Подмазо)
Светл. князь Варшавский, граф Паскевич-Эриванский. Иван Федорович // Список генералам по старшинству. Исправлено по 7 января. — СПб.: Военная типография, 1856. — С. 1—3.