Князь Н.С. Голицын
Воспоминания о 14 (26) декабря 1825 г.
Публикуемые ниже воспоминания о событиях 14 декабря принадлежат молодому человеку князю Н. С. Голицыну (1809-1892). Казалось бы, молодое брожение умов, свойственное юности, должно было найти отзыв в горячем молодом сердце. Но ничего. кроме обыкновенного любопытства, гвардейский бунт не вызывает. Итак, воспоминания шестнадцатилетнего юнкера Учебного карабинерского полка.
«14 декабря, в 12-м часу дня (когда все уже съезжались в Зимний дворец к выходу) я и брат мой Александр находились... в доме графини Строговой, у Полицейского моста, как вдруг мы узнали, что «гвардия бунтует, не хочет присягать Императору Николаю Павловичу и собирается на Сенатской площади».
Услыхав это, брат мой, я и приятель наш... подстрекаемые любопытством посмотреть на «бунт гвардии», недолго думавши, накинули на себя шинели — и марш на Адмиралтейскую площадь. Но на углу Невского проспекта мы разлучились: я, увидив множество народа у главных ворот Зимнего дворца, пошел туда. Я прибыл в то самое время, когда Император Николай Павлович, верхом на лошади, объявил народу об отречении в его пользу Великого князя Константина Павловича от престола и о вступлении своем на престол. Стоя в задних рядах народной толпы, неистово кричавшей «ура!», бросавшей шапки вверх, я не смог расслышать слов Государя...
Государь направился к углу Невского проспекта, сопровождаемый народом (а за народом и я) и Преображенским батальоном. Тут я увидел, что на углу Невского проспекта к Государю подошел неизвестный мне, высокого роста, с воинственной осанкой, длинными черными усами и черною повязкой поперек лба, офицер в мундире с малиновым воротником (после я узнал, что то был Нижегородского драгунского полка капитан Якубович, раненный в голову на Кавказе и принадлежащий к числу главных заговорщиков). Что говорил ему Государь, я не мог слышать, но видел, что вслед затем этот офицер пошел на Сенатскую площадь...
Государь, уже окруженный большой военною свитой, верхом на лошадях, остановился близ левого угла Адмиралтейского бульвара; сопровождавший же его народ (а за ним и я) двинулись по бульвару до угла и потом направо к набережной на Сенатскую площадь к каре мятежников...
Когда я подошел к левому углу каре, то увидел следующую картину: солдаты переднего и левого фасов, в мундирах, белых панталонах, крагах, в киверах с высокими волосяными султанами, грелись (день был морозный и пасмурный), переминаясь с ноги на ногу, подпрыгивая и колотя рука об руку, словно в ожидании смотра или парада. Вдоль переднего фаса ходил какой-то неизвестный мне адъютант, в мундире и шлеме (едва ли не Александр Бестужев?) и что-то говорил солдатам, а внутри каре было множество людей, и в военных и в гражданских мундирах, и всякого рода одеждах, шинелях, шубах и т.п., с оживлением говоривших между собой и с солдатами...
Между тем квартальные и полицейские солдаты, стоявшие впереди народной толпы, беспрестанно отодвигали ее назад, стращая, что «будут стрелять», но толпа отодвинется и снова надвинется, а с нею и я, пока наконец полицейские решительно не заставили нас уйти на бульвар, по которому я за народом и двинулся обратно...» 1).
Примечания
1) Русская старина. 1880. №11. С. 603-611. (Цитируется по кн.: Крутов В.В., Швецова-Крутова Л.В. Белые пятна красного цвета. Декабристы. В двух книгах. Книга первая. Новости прошлого. М., 2001.)
