Воейкова Александра Андреевна
Материал из Википедии  

Алекса́ндра Андре́евна Вое́йкова (урождённая Протасова; 20 августа 1795—16 февраля 1829) — племянница и крестница В. Жуковского, адресат его баллады «Светлана». Муза поэта Н. М. Языкова.

Александра Андреевна Протасова родилась в семье помещика Андрея Ивановича Протасова и его супруги Екатерины Афанасьевны, урождённой Буниной. Отец дослужился до чина подполковника, после отставки стал губернским предводителем Тульской губернии. Мать посвятила себя воспитанию дочерей. Семья жила скромно, а после смерти в 1805 году Андрея Ивановича, когда его супруге пришлось расплачиваться с кредиторами, оказалась и вовсе в бедственном положении. Протасовы поселились в Белёве, где прожили до лета 1810 года. Сюда же приехал и единокровный брат Екатерины Афанасьевны — Василий Жуковский. В кругу своих близких в «белёвском уединении» он читает, пишет стихи и много переводит, а также даёт уроки словесности подрастающим Александре и её старшей сестре Марии (1793—1823). Программа занятий, составленная Жуковским, включала разные предметы, в том числе философию, нравственность, историю, географию, эстетику и изящную словесность. Под руководством Жуковского разбирали стихи Державина, произведения Шиллера и Гёте, Шекспира, Расина, Корнеля, Вольтера, Руссо, а также произведения античной литературы — сатиры Ювенала, оды Горация; в подлиннике читали произведения создателя немецкой баллады Бюргера. В 1810 году по окончании строительства дома в Муратове (Орловская губерния) Протасовы переезжают туда, в соседней деревне Холх поселяется Жуковский. Они вращаются в местном обществе, сближаются с семьёй А. А. Плещеева.

Брак

В ноябре 1813 года в Муратово по приглашению Жуковского приехал его друг Александр Воейков (1779—1839). Несмотря на свою внешнюю непривлекательность (Ф. Ф. Вигель писал о нём: «Он был мужиковат, аляповат, неблагороден»), Воейков произвёл впечатление на Екатерину Афанасьевну и особенно на Александру Андреевну. Участник Отечественной войны, он обладал даром увлекательного рассказа и насмешливым складом ума. Увидев прелестную 18-летнюю Сашу Протасову, которую Вигель сравнивал с Сильфидой и Ундиной, литератор (ему к этому времени было уже тридцать пять), посватался к ней. Поддерживал этот брак и Жуковский. Давно влюблённый в Марию Протасову, поэт надеялся на помощь Воейкова в получении благословения от Протасовой. Старшая сестра Александры также склоняла её к браку с Воейковым.

Свадьба состоялась 14 июля 1814 года в Подзаваловской церкви. Чтобы обеспечить племянницу приданым, Жуковский продал свою деревню. По случаю свадьбы Жуковский подарил ей балладу «Светлана». Он же исхлопотал место профессора для Воейкова в Дерптском университете. Вместе с молодожёнами в Дерпт уехали Екатерина Афанасьевна и Мария.

Супружеская жизнь Александры Андреевны оказалась очень несчастливой. Вскоре после свадьбы Воейков сделал невыносимой жизнь не только жены, но и тёщи и свояченицы. Екатерина Афанасьевна писала своей родственнице А. П. Киреевской в 1816 году:

Не оправдались и надежды Жуковского на заступничество Воейкова. Стараясь заслужить благоволение Екатерины Афанасьевны, он полностью перешёл на её сторону. Кроме того, Маша подвергалась в его доме насмешкам и издевательствам. В своем дневнике она в ноябре 1815 года записала:

В 1817 году Маша Протасова обвенчалась с профессором Дерптского университета Иоганном Мойером и переехала вместе с матерью в дом к мужу.

Литературный салон

А. А. Воейкова (Протасова). 1810-е — 1820-е гг.

В 1820 году Воейковы переезжают в Санкт-Петербург. По рекомендации Жуковского Н. И. Греч соглашается на соредакторство Воейкова в журнале «Сын отечества», поручив ему отдел критики и обозрения журналов. Также Воейков получает место преподавателя русской словесности и инспектора классов в петербургском артиллерийском училище. А. Тургенев назначает его на должность чиновника особых поручений в департамент духовных дел.

А.А. Воейковой

Очарованье красоты
    В тебе не страшно нам:
Не будишь нас, как солнце, ты
    К мятежным суетам;
От дольней жизни, как луна,
    Манишь за край земной,
И при тебе душа полна
    Священной тишиной.

Евгений Баратынский, 1827

Жуковский предлагает Воейковым поселиться вместе, совместная жизнь была, по его словам, «жертвой миленькому Сандрочку». Квартира Воейкова—Жуковского на Невском проспекте вскоре стала центром литературно-художественной жизни Петербурга 1820-х годов. Хозяйка в нём была Александра Андреевна. Высокообразованная и живая, она была не только ценительницей поэзии, но и сама обладала литературным талантом. Жуковский писал: «Саша писала. В её стиле был виден талант». Она принимала участие в обработке переводов и статей в газете «Русский инвалид», где был редактором её муж. По её инициативе Воейков начал издавать «Литературные прибавления к „Русскому инвалиду“». В гостиной Воейковой собирался «весь литературный цвет столицы». Привлечённые умом и очарованием Александры Андреевны, поэты посвящали ей стихи. Своей музой её считал И. Козлов, её воспевали Е. Баратынский и Н. М. Языков. А. Блудова так описывала Воейкову:

Евгений Петрович Житнев. Портрет Александры Андреевны Воейковой. До 1829 г.
Местонахождение неизвестно

Воейкова собрала обширную библиотеку на различных языках (французским и немецким она владела в совершенстве).

Жуковский старался сдерживать Воейкова. Александра Андреевна писала:

Увещевал он и Александру, опасаясь, что она не выдержит испытаний семейной жизни:

Совершенство Александры Андреевны привлекало сердца многих художников и поэтов[9].

Козлов

К другу В<асилию> А<ндреевичу> Ж<уковскому>
по возвращении его из путешествия

Светлана добрая твоя
Мою судьбу переменила,
Как ангел божий низлетя,
Обитель горя посетила —
И безутешного меня
Отрадой первой подарила.
Случалось ли когда, что вдруг,
Невольной угнетен тоскою,
Я слезы лил, — тогда, мой друг,
Светлана плакала со мною;
И. И. Козлов, 1822

Знакомство Александры Андреевны с Иваном Козловым состоялось в 1818 году и переросло в преданную дружбу. Вместе они устраивали «английские чтения» : читали вслух Шекспира, Мильтона, Томаса Мура, Шелли, Вальтер Скотта, Байрона. После того, как здоровье поэта ухудшилось, она проводила много времени у его постели, утешала, читала. Первое стихотворение, написанное Козловым, было посвящено «Светлане». Оно было напечатано в 1821 году в «Сыне Отечества» без указания авторства, но с примечанием: «Это первый опыт страдальца, в цветущих летах лишившегося ног, а потом зрения, но сохранившего весь жар сердца и силу воображения».

Тургенев

Друг Жуковского и Воейкова Александр Тургенев был сильно увлечён Александрой Андреевной. Жуковский писал Тургеневу из Берлина 27 ноября 1822 года:

Но уже в 1823 году произошёл разрыв. Дома — сцены ревности,

Но смерть сестры в марте 1823 года и болезнь А. Ф. Воейкова, сломавшего ногу, вынуждают её вернуться в Петербург.

Однако Тургенев не хотел смириться с разрывом, он писал ей и Жуковскому письма, пытаясь выяснить отношения и доказать, что, уйдя от мужа, она может быть счастлива с человеком, который любит её. Наконец, поняв, что других отношений, кроме дружеских быть не может, он пишет Жуковскому:

Языков

Знакомство Александры с поэтом произошло 23 февраля 1823 года. Но ранее Языков писал:

Позднее Языков посещал литературный салон Александрины, но молодой поэт (младше Воейковой на 8 лет) был столь робок в её присутствии, что А. Н. Вульф, говорил так:

В письме к брату Петру от 27 августа 1825 года Языков пишет, что она

Смерть

Последний портрет А.А. Воейковой. Рисунок черным и цветными карандашами К. де Местра. 1829

Похороны А.А.Воейковой на греческом кладбище в Ливорно. Рисунок тушью Л.Майделя. 1830-е годы

Осенью 1827 года на средства Жуковского А. А. Воейкова уехала лечиться за границу. Предчувствуя близкую кончину, она пишет:

Провожал её только генерал-лейтенант Перовский, безответно влюблённый в неё долгие годы, но скрывавший свои чувства.

Александра Андреевна Воейкова скончалась 16 февраля 1829 года от чахотки в Пизе (по другим данным — в Ницце). Была похоронена на греческом православном кладбище в Ливорно. Похоронами занимался К. Зейдлиц. Он заказал крест с распятием и плиту белого мрамора с теми же словами из Евангелия от Иоанна (XIV, 1-4) «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Мя веруйте», как и на могиле Марии Мойер в Дерпте. Он писал Жуковскому:

Жуковский, бывая в Италии, всегда посещал могилу племянницы, он писал давнему поклоннику Александрины — Тургеневу:

Друзья и поклонники не забывали о А. А. Воейковой и после смерти. В дневнике А. И. Тургенева 19 октября 1831 года записано:

Павел Алексеевич Александров (1798 – 1832)
Портрет Александры Андреевны Воейковой с дочерьми Екатериной и Александрой. 1821 г.
Местонахождение неизвестно

Дети

    Екатерина (1815—1844) — крестница Жуковского; скончалась скоропостижно в Москве, «с ней сделалась какая-то сильная сыпь, кровь пришла в совершенное разложение, и в три дня её молодая жизнь иссякла и исчезла».
    Александра (1817—1893) — в 1835 году окончила Екатерининский институт с золотым шифром большой величины; фрейлина великой княгини Марии Николаевны;
    Андрей (1822—1866);
    Мария (1826—1906) — супруга А. И. Бреверна-де-ла-Гарди, фрейлина великой княгини Александры Иосифовны.

После смерти матери дети оказались на попечении её друзей: Жуковского, Перовского, Зейдлица.

А. Ф. Воейков в устройстве их судьбы участия не принимал.

Андрюша Воейков. Акварель А.А. Воейковой.

А.А. Воейковой

Очарованье красоты
В тебе не страшно нам:
Не будишь нас, как солнце, ты
К мятежным суетам;
От дольней жизни, как луна,
Манишь за край земной,
И при тебе душа полна
Священной тишиной.

Евгений Баратынский, 1827

Александра Протасова (Воейкова).

Век XIX - век любви, век настоящей дружбы, век страстей и век искусства. Что ни история, то целый роман, захватывающий и интересный. Может быть все дело в людях? В чем тайна тех самых мужчин и женщин, которые оставили нам столько прекрасного?  Музыка, литература, живопись - все было подчинено одному - любви и трогательному отношению к друг другу. История жизни Александры Андреевны Протасовой (в замужестве Воейковой) способна доказать это наверняка.

В историю русской литературы Александра Воейкова вошла под именем "Светлана", благодаря знаменитой одноименной балладе Василия Андреевича Жуковского, которую поэт подарил своей племяннице-крестнице на свадьбу. Ту самую, которая начинается со столь часто цитируемых под Крещение строк: "Раз в крещенский вечерок девушки гадали..." . Светланой станут звать ее все близкие и родные, а еще величать в письмах Ангелом и посвящать ей свои литературные труды. Ее добрый характер, отзывчивая душа, красота, поэтичность натуры  сделали ее музой Н.М. Языкова, Е.А. Баратынского, К.Ф. Рылеева, Л.С. Пушкина,  И.И. Козлова, а для Александра Ивановича Тургенева (того, единственного, которому было разрешено сопровождать тело А.С. Пушкина из Петербурга в его родовую усыпальницу в Святогорском монастыре) милая Светлана стала любовью всей жизни. Казалось бы какие люди, какие имена, но жизнь жестока и счастье часто всего лишь далекая мечта...
Сашенька Протасова была младшей дочерью  сводной сестры В.А. Жуковского Е.А. Буниной и А.И. Протасова, родного брата жены историка Н.М. Карамзина. Василий Андреевич становится ее первым учителем, наставником и преданным другом на всю жизнь. На глазах девочки разворачивается история несчастной любви поэта к ее сестре Маше, умершей от туберкулеза в молодом возрасте. По свидетельству современников Маша была серьезной и целеустремленной натурой, Сашенька же хохотушкой, непоседой и забиякой. Именно потому и появляется на свет шутливое стихотворение Жуковского, описывающее проказы его ученицы...

В.А. Жуковский

<К А. А. ПРОТАСОВОЙ>

Что делаешь, Сандрок?
Кружишь ли, как сверчок,
По стульям, по окошкам?
Стрижешь ли морды кошкам?
Рисуешь ли усы,
Крючки и колбасы
На Вицмановой роже?
Иль чертиков в рогоже
Сажаешь на носы?
Иль мух сажаешь в банки,
Иль проповедь с лежанки
Бутылкам, сундукам,
И рыжим парикам,
И разным женихам
Рассказываешь с жаром?
Иль рожами смешишь
И споришь с самоваром
И чайники казнишь?
Ты милое творенье;
Ты взглядом обратишь
И горе в восхищенье;
С тобой явилась в свет
Веселость, бог крылатый;
Она твой провожатый,
При ней несчастья нет.

Милое легкое шуточное стихотворение, такие в те времена обычно писали в альбомах. Мода на альбомы того времени позволяет нам сегодня узнать и найти то, что было бы бесследно утеряно, если бы не было этой традиции. Альбомы дам  это настоящие сокровища, содержащие не только пустые виньетки и ничего не значащие уверенья, но и интересные рисунки, автографы, стихотворения и ноты. Сашенька Протасова была наделена природой многими талантами и в том числе умением рисовать. Благодаря ее альбомным зарисовкам до нас дошли портреты ее современников, поэтов, родных и близких. В ее альбомах много размышлений о жизни, о ее отношениях с матерью, сестрой и учителем. Позже, уже в замужестве, она будет рисовать своих детей, переписывать стихи  друзей, делать просто лирические заметки. На основе всего этого историографы и составят более менее ясную картину ее жизни. Одна из самых интересных работ - книга Н.В. Соловьева "История одной жизни", 1915 года издания, но к сожалению почти недоступная для широкого читателя. Рисунки в этом материале, как раз из этой книги.

***

Детство и юность Саши Протасовой прошли в деревне и в имении Муратово. В 1812 году она работает вместе с сестрой в Орле, в лазарете, ухаживает за ранеными.  А в ноябре 1813 года в Муратово по приглашению Жуковского приезжает его друг Александр Федорович Воейков, поэт-сатрик и переводчик, ставший в последствии по протекции В.А. Жуковского профессором Дерптского университета. В знаменитом поэтическом сообществе "Арзамас" Воейков имел интересное прозвище - "Дымная печурка", очевидно в силу своего нелегкого характера, отталкивающего людей от общения с ним. Однако его меткий сатирический слог, умение все воспринимать с иронией могли на некоторое время как бы застилать людям глаза и воспринимать его в ином, чем есть на самом деле, свете. Любитель женщин и женской красоты Воейков быстро проникся особым вниманием к  Сашеньке и вскоре посватался к ней. Свадьба Воейкова состоялась 14-го июля 1814 года. Жуковский продал свое имение, деревню Холх, чтобы составить приданое для Александры Андреевны и подарил ей свою "Светлану", оканчивающуся вполне конкретным пожеланием счастья...

А.А. Воейковой (отрывок)

...О! не знай сих страшных снов
Ты, моя Светлана...
Будь, создатель, ей покров!
Ни печали рана,
Ни минутной грусти тень
К ней да не коснется;
В ней душа как ясный день;
Ах! да пронесется
Мимо — Бедствия рука;
Как приятный ручейка
Блеск на лоне луга,
Будь вся жизнь ее светла,
Будь веселость, как была,
Дней ее подруга.

Вот какую характеристику дает Воейкову и Светлане в своих записках Ф.Ф. Вигель: "Совершенная разница в наружности, чувствах, обхождении супругов, конечно, бросалась в глаза: он был мужиковат, аляповат, неблагороден; она же настоящая Сильфида, Ундина, существо неземное, как уверяли меня (ибо я только вскользь ее видел)... Как сатирик имел он истинный талант; все еще знают его «Дом сумасшедших», в который поместил он друзей и недругов: над первыми смеялся очень забавно, последних казнил без пощады." Да и В.А. Жуковский, как будто бы предчувствуя что-то, напишет в те дни, обращаясь к сестре Светланы, Маше: "Милый друг, когда я стоял в церкви и смотрел на нашу милую Сашу и когда мне казалось сомнительным ее счастие, сердце мое было стеснено и никогда так не поразило меня слово "Отче наш" и вся эта молитва."  И тогда  же появится и грустное стихотворение-размышление о будущем.

Ты свет увидела во дни моей весны,
Дни чистые, когда все в жизни так прекрасно,
Так живо близкое, далекое так ясно,
Когда лелеют нас магические сны;
Тогда с небес к твоей спокойной колыбели
Святые радости подругами слетели -
Их рой сном утренним кругом тебя играл;
И ангел прелести, твоя родня, с любовью
Незримо к твоему приникнул изголовью
И никогда тебя с тех пор не покидал...
Лета прошли - твои все спутники с тобою;
У входа в свет с живой и ждущею душою
Ты в их кругу стоишь, прелестна, как они.
А я, знакомец твой в те радостные дни,
Я на тебя смотрю с веселием унылым;
Теснишься в сердце ты изображеньем милым
Всего минувшего, всего, чем жизнь была
Так сладостно полна, так пламенно мила,
Что вдохновением всю душу зажигало,
Всего, что лучшего в ней было и пропало...
О, упоение томительной мечты,
Покинь меня! Желать - безжалостно ты учишь;
Не воскрешая, смерть мою тревожишь ты;
В могиле мертвеца ты чувством жизни мучишь.

1814

Ну дальше? А дальше... "Жуковский  знал  Воейкова много лет, но даже не подозревал, что тот был запойным  пьяницей,  превратившимся  после  венчания  в  жестокого домашнего тирана,  скандалиста  и  насильника... С  самого  утра  он  начинал кричать на всех, кто бы ни подвернулся ему под  руку:  слуги  ли,  домашние ли, - случалось даже, что он бил свою жену,  Сашу,  выросшую в семье, где детей никто и пальцем не трогал. Каково всё это было  видеть...    Жуковскому, который часто гостил в доме  Воейкова?  Ведь получалось, что он сам, своими руками, отдал в объятия  злодея  веселую, жизнерадостную, полную светлых надежд 18-летнюю племянницу!.. Но удивительно то, что Саша не  теряла  своего обаяния и жизнелюбия: поэт Николай Языков, в то время студент Дерптского  университета, много лет влюбленный в нее, вспоминал, что никогда  не  встречал  столь  веселой  и  жизнерадостной  женщины, которая бы с такой ласковой  улыбкой  на  лице  переносила  все  жизненные  невзгоды  и беды. А  Жуковский  писал из Дерпта Александру Тургеневу: "Мне везде будет хорошо - и в  Петербурге, и в Сибири, и в тюрьме, только не здесь... Прошедшего никто у меня не отымет, а будущего - не надобно"," - так рассказыввает о жизни Светланы с мужем в своей статье о В.А. Жуковском "Любовь моя безгрешна" Н. Литвинова.

***

И действительно жизнь Александры Андреевны была уже не такой веселой, не той, что в юности. В 1820 году Воейкова выгнали из Дерптского университета за доносы и семья переехала в Петербург, где Александра Андреевна стала хозяйкой литературного салона, который посещали многие знаменитости того времени. Это возможно и спасало ее. Она занималась также  переводом статей, рисовала и неплохо пела. Не отказывалась от от посещения театров, концертов, балов. Очевидно, что мужу все же не удалось окончательно убить в ней ее природную веселость и любовь к жизни. Н.И. Греч так пишет о ней и ее муже в своих воспоминаниях:  Воейков "...успел насолить всем, ибо голос злобы и зависти был в нем сильнее расчета, выгод и пользы. Каким образом, спросят у меня, умел он еще держаться в свете при таком образе мыслей, при таких чувствах и поступках? Он обязан был всем существованием несравненной жене своей, прекрасной, умной, образованной и добрейшей Александре Андреевне, бывшей его мученицей, сделавшейся жертвой этого гнусного изверга. Всяк, кто знал ее, кто только приближался к ней, становился ее чтителем и другом. Благородная, братская к ней привязанность Жуковского, преданная бессмертию в посвящении "Светланы", известна всем. Потом первыми гостями ее были Александр Иванович Тургенев и Василий Алексеевич Перовский. Булгарин некоторое время сходил от нее с ума. Между тем все эти связи были чистые и святые и ограничивались благородной дружбой. Разумеется, в свете толковали не так: поносили ее, клеветали и лгали на нее. Такова судьба всех возвышенных людей среди уродов, с которыми они обречены жить." Именно к этому времени и относится акварельный портрет художника П.А. Александрова, изображающий Светлану с дочерьми Александрой и Екатериной. Ах, ну как тут не влюбиться в этот образ и не написать восторженное стихотворение?

Мой брат по вольности и хмелю!
С тобой согласен я: годна
В усладу пламенному Лелю
Твоя Мария Дирина.
Порой горят её ланиты,
Порой цветут её уста,
И грудь роскошна и чиста,
И томен взор полузакрытый!
В ней много жизни и огня;
В игре заманчивого танца
Она пленяет и меня,
И белобрысого лифляндца;
Она чувствительна, добра
И знает бога песнопений;
Ей не годится и для тени
Вся молодая немчура.
Всё хорошо, мой друг, но то ли
Моя красавица? Она —
Завоевательница воли
И для поэтов создана!
Она меня обворожила:
Какая сладость на устах,
Какая царственная сила
В её блистательных очах!
Она мне всё: её творенья —
Мои живые вдохновенья,
Мой пламень в сердце и стихах.
И я ль один, ездок Пегаса,
Скачу и жду её наград?
Разнобоярщина Парнаса
Её поёт на перехват —
И тайный Глинка и Евгений
И много всяческих имён…
О! слава Богу! я влюблён
В звезду любви и вдохновений!

Н.М. Языков 1825

Александра Андреевна продолжает вести свои альбомы: рисует, пишет, собирает автографы. Сегодня исследователи находят в них стихотворения поэтов, которые ранее даже нигде и не публиковались. Тогда же судьба сводит ее со слепым поэтом И.И. Козловым, в судьбе которого она принимает живейшее участие. Он же отмечает это с благодарностью в своих поэтических произведениях.

...Тогда в священной красоте
Внезапно дружба мне предстала:
Она так радостно сияла!
В ее нашел я чистоте
Утеху, нежность, сожаленье,
И ею жизнь озарена.
Ты правду нам сказал: она
Второе наше провиденье!
Светлана  добрая твоя
Мою судьбу переменила,
Как ангел божий низлетя,
Обитель горя посетила -
И безутешного меня
Отрадой первой подарила.
Случалось ли когда, что вдруг,
Невольной угнетен тоскою,
Я слезы лил, - тогда, мой друг,
Светлана плакала со мною;
В надеждах веры устремлять
Все чувства на детей искала,
И чем мне сердце услаждать,
Своим то сердцем отгадала;
И вслед за ней явились мне
Те добродетели святые,
Всегда, везде ко всем благие,
И лишь могущие одне
Печаль и горести земные
В блаженный превращать удел.

И.И. Козлов 1822

Отношения с мужем, рождение четверых детей, да и наследственность стали причной того, что болезнь аристократов и интеллигенции того времени - туберкулез, не обошла стороной и Александру Андреевну.  В 1827 году она навсегда покидает Россию, едет на лечение за границу. Берлин, Франция, Италия... надежда умирает последней. Светлана пытается жить и первое время кажется, что лечение идет не так уж и плохо.  Она занимается чтением, выискивает в иностранных журналах интересные статьи по искусству для публикации в альманахах своего мужа, посещает галереи, встречается с художниками и поэтами. Однако она понимает, что ей осталось жить совсем немного: "Моя жизнь - ужасная буря, которая не может быть продолжительна".  И уже в в начале февраля 1826 года ее жизнь стала невыносимой: она умирала мучительно, постепенно теряя слух, зрение, память...

***

Александры Андреевны Воейковой не стало 26 февраля 1829 года. Ей было всего 33 года... В 1815 году Василий Андреевич Жуковский сделает перевод стихотворения Ф.-Г. Ветцеля "Wenn die Rosen blühn", его положит на музыку  немецкий композитор и поэт Август Генрих  Вайраух (Weyrauch), живший в Дерпте и очевидно часто встречавшийся и со Светланой, и с В.А. Жуковским. Эта песня-романс станет любимой на всю жизнь у Александры Андреевны... грустное и печальное предсказание будущего.

Розы расцветают,
Сердце, отдохни;
Скоро засияют
Благодатны дни.
Все с зимой ненастной
Грустное пройдет;
Сердце будет ясно;
Розою прекрасной
Счастье расцветет.
Розы расцветают —
Сердце, уповай;
Есть, нам обещают,
Где-то лучший край.
Вечно молодая
Там весна живет;
Там, в долине рая,
Жизнь для нас иная
Розой расцветет.

А что же Воейков? Вот как пишет о его дальнейшей судьбе Н.И. Греч в своих воспоминаниях: "По смерти Александры Андреевны, вступил он в брак с какою-то девицей, кажется, с кухаркой его, подбился к И.Н. Скобелеву и к Л.В. Дубельту, льстил им и питался крохами от их трапезы."  Друзья-поэты не оставили семью Светланы без помощи, взяв на себя заботу о ее четырех детях-сиротах. В.А. Жуковский опять продал еще одно свое имение, Мейерсгоф около Дерпта, и разделил вырученную сумму между тремя дочерьми.  Девочки получили хорошее образование, сын тоже обучался, но в силу своих умственных способностей далеко не пошел. Вот такая история одной прекрасной жизни...

Источник