И вновь…о декабристах
Серова Майя Игнатьевна
Проблема декабризма насчитывает уже более 190 лет, если считать от возникновения первых, ранних преддекабристских «артелей» 1814 – 1816 гг. Историография декабризма породила обширную, далеко неоднозначную литературу, содержащую богатую палитру мнений: от неприятия и отрицания прогрессивного смысла декабризма - до понимания социальной и политической значимости этого явления в истории России.
Примечательно, что декабризм продолжает пробуждать мысли и чувства учёных-исследователей, литераторов, сценаристов, кинематографистов, специалистов в разных областях знания, ибо декабризм –явление универсального порядка.
Декабристы были «первенцами свободы», ибо не могли мириться с ужасами крепостничества (фактически – рабства в XIX веке), несправедливостью и самовластьем самодержавия.
Один из лучших представителей декабризма – Михаил Сергеевич Лунин - в одном из своих произведений сибирского периода ссылки вполне определённо, хотя и кратко, выразил суть декабристского протеста: «Чтобы никто и никогда не смел обращаться с нацией, как с семейной собственностью» [1]. Это – справедливое требование.
Чего хотели декабристы? Чего они добивались? На эти вопросы существует множество ответов в трудах, письмах, следственных делах, программных документах передовых людей той эпохи. Но наиболее чётко и в самом сжатом виде они выражены в замечательном памятнике «свободной мысли и достижении российской культуры» (Н.Эйдельман) – «Взгляде на русское тайное общество с 1816 до 1826 года» М.С. Лунина, написанном им в условиях сибирской ссылки в 1838 г. В этом документе определена цель тайного декабристского общества – коренное преобразование правительства: «Чтобы… гласность заменяла обычную тайну в делах государственных…, чтобы суд и расправа производились без проволочки, изустно, всенародно и без издержки; управление подчинялось бы не своенравию лиц, а правилам неизменным, а …раболепство перед лицами должно замениться повиновением закону. Тайное общество протестовало противу рабства и торга русскими, противных законам божиим и человеческим. …Система самодержавия уже не соответствовала настоящему состоянию России, что основанное на законах разума и справедливости правительство одно может доставить ей права на знаменитость среди народов просвещённых»[2]. И совершенно замечательная концовка документа – «На время могут затмить ум русских, но никогда их народное чувство»[3].
Отсюда понятно, почему образовались в России тайные общества и к чему они стремились. В то время и в тех условиях подобные задачи могли ставить лишь образованные люди страны, преисполненные чувства патриотизма и желания блага своему народу и Отечеству. Такими людьми были передовые дворяне, особенно представители военных кругов, прошедших горнило Отечественной войны 1812 года и европейских походов 1813 – 1814 гг. Слишком велики и наглядны были контрасты европейской и российской действительности, чтобы можно было усомниться в справедливости передовых идей века, к которым они пришли в итоге.
М.А.Фонвизин говорил, что офицеры гвардии вернулись из заграничного похода «с чувством своего достоинства и возвышенной любви к отечеству», но отвратительные картины крепостнической действительности «возмущали и приводили в негодование образованных русских», что «они стыдились за Россию, так глубоко униженную самовластьем»[4]. Любовь к Родине, забота о её могуществе и процветании оборачивалась ненавистью к самодержавному деспотизму. П.И. Пестель, ставший лидером Южного тайного общества, скажет позже: «Дух преобразований заставлял умы клокотать»[5].
«Дух свободы повеял на самодержавную Россию» (М.А.Фонвизин) и привёл к организации первых, ранних кружков молодых офицеров, артелей, где уже звучали протестные голоса. Более того, в них развилось стремление офицеров гвардии и армии к нравственному самосовершенствованию, чтению, коллективному обсуждению прогрессивной западной и отечественной литературы – философской, политической, экономической. Особенность мировосприятия передовых офицеров русской гвардии и обобщающий образ политического мировоззрения всех будущих декабристов высказал И.Д.Якушкин, участник европейских походов: «Пребывание целый год в Германии и потом нескольких месяцев в Париже не могло не изменить воззрения хоть сколько-нибудь мыслящей молодёжи; при такой огромной обстановке каждый из нас сколько-нибудь вырос… В продолжение двух лет мы имели перед глазами великие события, решившие судьбы народов, и некоторым образом участвовали в них: теперь было невыносимо смотреть на пустейшую петербургскую жизнь и слушать болтовню стариков, выхвалявших всё старое и порицавших всякое движение вперёд. Мы ушли от них на 100 лет»[6].
И вот уже в 1816 г. несколько гвардейских офицеров – Александр Муравьёв, Сергей Трубецкой, Иван Якушкин, Сергей и Матвей Муравьёвы-Апостолы, Никита Муравьёв образовали тайное общество –«Союз спасения».
Позже к ним примкнули Павел Пестель, Михаил Лунин, Фёдор Глинка, Павел Катенин и другие, всего около тридцати человек. Отсюда и началась история декабризма как исторического явления, порождённого социокультурной ситуацией рубежа XVIII – XIX вв. и связанного с деятельностью передовых дворян, доминантами сознания которых были: «беспокойное желание деятельности», идеи подвижничества, жертвенности, нравственной ответственности перед историей, независимости личности от авторитетов, желание служить во благо России и её народа [7].
Цели и задачи общества формулировались в ходе постоянных дискуссий и обсуждений, но наиболее полно и точно они были определены Никитой Муравьёвым и представлялись весьма радикальными: уничтожение крепостного права, ликвидация самодержавия, введение в России «представительного правления»-конституционно-монархического строя.
Фактически тогда началось формирование новой, прогрессивной по сути, политической культуры декабризма, в целом – как обозначившегося течения общественной мысли.
У Гёте было в своё время замечательное высказывание, ставшее афоризмом: «Тот, кто хочет понять поэта, должен идти в страну поэта». Слово «страна» (немецкое «Land») означает в высказывании Гёте ту «землю», «край», «почву», которая играет решающую роль в человеческом и творческом становлении поэта [8].
С позиций методологии истории нельзя только с позиций ХХI века, т.е. сегодняшнего дня, стремиться давать оценки людям и движениям первой четверти и всего XIX века. Это было время духовных исканий, особенно молодых, образованных дворян.
Вспомним мысли И.Д.Якушкина из его «Записок» (письменный текст их датируется началом 1855 – серединой 1857 гг.), где он, говоря об офицерской артели в Семёновском полку, вспоминал, что игра в шахматы или громкое чтение иностранных газет о происшествиях в Европе «было решительно нововведением…(выделено мною – М.С.). В беседах наших обыкновенно разговор был о положении в России. Тут разбирались главные язвы нашего отечества: закоснелость народа, крепостное состояние, жестокое обращение с солдатами, которых служба в течение 25 лет была каторга; повсеместное лихоимство и грабительство и, наконец, явное неуважение к человеку вообще… А вот в 11-м году, когда я вступил в Семёновский полк, офицеры, сходившись между собою, играли в карты, без зазрения совести надувая друг друга, или пили и кутили напропалую…» [9].
Это было время А.С.Пушкина и декабристов, зародивших и составивших ядро новой русской поэзии и культуры, в целом – истории. Они, лицеисты, студенты, слушатели, воспитанники Московского университета и Благородного пансиона при Московском университете в «грозу 1812 года» стали просвещенными офицерами русской армии и гвардии. Они и образовали позже ядро декабристских тайных организаций. Вот их незабвенные имена: Александр Муравьёв (основатель и председатель «Союза благоденствия». Более 200-т человек входило в эту тайную организацию), его братья – Михаил и Николай; Иван Якушкин, Сергей Трубецкой, Никита Муравьёв, Николай Тургенев, Михаил Фонвизин и многие другие.
Нельзя не упомянуть в связи с этим имён Петра Чаадаева, Александра Грибоедова, Александра Тургенева, не ставших активными деятелями декабризма, но сыгравших значительную роль в духовном развитии всего декабристского поколения.
Знаменитое Московское (Муравьёвское) училище колонновожатых было учебным заведением, давшем России за 1816 – 1823 гг. 138 образованных офицеров для Гвардейского Генерального штаба, а 24 его воспитанника стали декабристами [10]. Хотя генерал Н.Н. Муравьёв создал данное учебное заведение «на своём иждивении» (устраивал бесплатные публичные лекции по математике и военным наукам у себя дома, а практические занятии проводил в своём подмосковном имении, селе Осташеве. Там колонновожатые размещались по крестьянским квартирам, что способствовало наблюдениям и острому восприятию курсантами самой крепостной действительности, а также сближению с крестьянами.), училище пользовалось правами официально признанного. В 1817 г. оно получило статус государственного учебного заведения.
Как считает В. Кожинов, и мы разделяем эту точку зрения, едва ли не каждый пятый из числа будущих декабристов взрастился в духовной атмосфере Московского университета и названного выше учебного заведения. Так, из пятерых основателей Северного тайного общества трое – Никита Муравьёв, Николай Тургенев и Сергей Трубецкой – питомцы Московского университета [11].
Рассмотрим на примере училища колонновожатых систему воспитания курсантов. Сам генерал-майор Николай Николаевич Муравьёв был талантливым военным педагогом и учёным, в то же время – человеком вольнолюбивых взглядов, что позволило ему коренным образом изменить структуру и методы преподавания и воспитания в училище. Они разительно отличались от сложившейся системы образования в казённых учебных заведениях того времени, в частности, кадетских корпусов.
В основе муравьёвских методик лежали принципы развития самостоятельной личности воспитанника училища, уважения к ней и поддержки инициатив, направленных на полезное, возвышенное и благородное дело. Н.В. Басаргин в своих воспоминаниях об училище отмечал: «Надобно было иметь слишком высокое образование и особенную твёрдость в характере и в убеждениях, чтобы действовать вопреки господствовавшей системе военного воспитания. Надевая тогда мундир, юноша должен был отказываться от своей личности, смотреть на всё глазами своего начальника, мыслить его умом, делать без рассуждений всё, что ему приказывалось. Горе было тому юноше, который осмеливался отступить хотя сколько-нибудь от этого правила. Потеря всей карьеры и нередко тяжёлое наказание на всю жизнь было его уделом. Не так поступал со своими питомцами Николай Николаевич… Он умел поддерживать и развивать в них всё, что служит к укреплению близких, дружеских отношений между благомыслящими людьми, в каких бы ни находились они положениях» [12].
Тот же Н.В.Басаргин вспоминал далее: «Все вышедшие из этого заведения молодые люди отличались – особенно в то время – не только своим образованием, своим усердием к службе и ревностным исполнением своих обязанностей, но и прямотою, честностью своего характера. Многие из них теперь уже государственные люди, другие – мирные граждане; некоторым пришлось испить горькую чашу испытаний (автор имел в виду репрессированных Николаем I за участие в тайных обществах и восстаниях декабристов.- М.С.), но все они – я уверен – честно шли по тому пути, который выпал на долю каждого, и с достоинством сохранил то, что было посеяно и развито в них в юношеские лета» [13].
Столь же высокие нравственные основы воспитания получили и сыновья Николая Николаевича. Кроме того, все они были хорошо образованными, знали европейские языки , а второй по старшинству сын – Николай - позднее овладел ещё татарским и арабским языками. Дети Н.Н. Муравьёва выросли вольнолюбивыми людьми с постоянной жаждой знаний и привитой любовью к труду. Богатая домашняя библиотека отца питала развивающиеся интеллект сыновей. Здесь были не только специальные книги по математике и военному искусству, но и лучшие произведения европейских мыслителей по философии, праву, истории – сочинения Руссо, Вольтера, Дидро, Монтескье, Беккариа.
Именно из этих книг Николай и его братья почерпнули идеи о прирождённом равенстве всех людей, о народовластии, о значении истинного просвещения и всесилии человеческого разума. Несомненно, эти идеи сыграли определённую роль в становлении передовых взглядов и жизненных правил будущего декабриста и человека правды и чести [14].
Большую роль в воспитании детей играла также нравственная атмосфера в доме Н.Н.Муравьёва. Она дополнялась и обогащалась постоянным присутствием их родственников из просвещённых дворянских родов, таких, как Мордвиновы, Саблуковы, Корсаковы, Бакунины, Киселёвы. Все они были высокообразованными, передовыми людьми эпохи. Среди них – Михаил Никитич Муравьёв, энциклопедически образованный человек, владеющий несколькими иностранными языками, знаток литературы, истории, страстный поклонник философии Ж.-Ж. Руссо, писатель и поэт, воспитатель вкупе с Лагарпом, великих князей Александра и Константина, с 1802 г. – товарищ министра народного просвещения и попечитель Московского университета, отец будущих декабристов – Никиты и Александра.
Не менее яркой фигурой был двоюродный дядя Николая по матери адмирал Н.С.Мордвинов, человек государственного ума, независимых мнений, прямоты и честности. Его наряду с другими авторитетными людьми России декабристы прочили в случае победы восстания во Временное Верховное правительство. Взгляды столь просвещённых старших родных и близких людей, родственников и друзей муравьёвского дома, общение с ними, осознававшими преимущества свободного труда перед невольным, крепостным, а также отрицательное воздействие самодержавия на развитие страны, не могли не зародить у Николая и его братьев мыслей и чувств о пагубности существующих порядков в России. Братья мечтали о справедливом, свободном обществе. Особенно близкими по летам и взглядам были старшие - Александр и Николай. Они уже задумывались о поисках путей для переустройства действительности, противоречия которой волновали молодых вольнодумцев.
О самом же Николае Николаевиче, основателе училища колонновожатых, декабрист Н.В.Басаргин уже в зрелом возрасте, после возвращения из сибирской ссылки, писал, обращаясь к памяти Учителя: «Мир праху твоему, человек добрый и гражданин в полном смысле полезный! Ты положил немалую лепту на алтарь отечества, и нет сомнения, что потомство оценит тебя и отдаст справедливость твоим бескорыстным заслугам. Память же о тебе в сердцах воспитанников твоих сохранится, я уверен, доколь хотя один из них будет оставаться в этом мире!» [15]
Прошло 168 лет после кончины генерала Муравьёва Николая Николаевича и нет уже давно ни одного его ученика, но память потомков о них всех, и Учителей и учеников, жива. Она, как «животворящая святыня» (по А.С.Пушкину) одухотворяет ныне живущих в России людей, делает их чище, добрее, умнее.
Обращение к памяти декабристов, спустя более чем 190 лет, заставляет вновь и вновь задумываться о корнях, истоках их становления как выдающихся людей России. И эти истоки видятся прежде всего в семьях будущих декабристов. Короткий взгляд на семью Н.Н.Муравьёва – тому подтверждение. И оно не единственное. Научный интерес представляют семьи трёх родов Муравьёвых, из которых в движении декабристов участвовало десять человек, между собой родственников, людей неординарных, талантливых, близких по духу и делам, что позволяет говорить о целом «муравейнике», оставившем в истории России яркий и глубокий след.
Представим весь декабристский «муравейник» (так назвал всё передовое муравьёвское сообщество Михаил Никитич Муравьёв): родные братья Муравьёвы – Никита и Александр, дети Михаила Никитича Муравьёва, сенатора, товарища министра народного просвещения, попечителя Московского университета, известного историка, писателя, поэта, и его жены – Екатерины Фёдоровны, урождённой Колокольцовой. Двоюродные братья Никиты и Александра – Артамон Захарович Муравьёв и Михаил Сергеевич Лунин (его мать – Феодосия Никитична Муравьёва была родной сестрой Михаила Никитича).
Три брата Муравьёвы-Апостолы – Сергей, Матвей и Ипполит (двоюродные братья Никиты и Александра) – дети Ивана Матвеевича Муравьёва-Апостола, образованнейшего человека своего времени (знал в совершенстве восемь иностранных языков – французский, немецкий, английский, латынь, греческий, итальянский, испанский , португальский и «по-русски писал даже не хуже, чем по-французски»), премьер-майора, обер-церемониймейстера, писателя и переводчика, действительного статского советника, дипломата, которого будущие декабристы прочили в состав Временного Верховного правительства в случае победы восстания.
Вторая часть фамилии – Апостол - была от украинского гетмана Данилы Апостола, приходившегося Ивану Матвеевичу двоюродным дедушкой, союзника и сподвижника Петра I.
Третье родовое гнездо составило семейство Николая Николаевича Муравьёва, генерал-майора, основателя Московского (Муравьёвского) училища колонновожатых и его жены Александры Михайловны, урождённой Мордвиновой, весьма образованной и очень религиозной женщины. Из пяти их сыновей трое – Александр, Николай и Михаил были активными деятелями раннего декабризма. Они стояли у самых истоков декабристского движения.
Дворянский род Михаила Никитича Муравьёва (1757-1807) – древнейший, восходит ещё к XV в. Он знаменит писателями, военными, государственными деятелями, историками, просветителями и уже в XIX в. – декабристами. Михаил Никитич – отец и дядя четырёх декабристов: Никиты и Александра – сыновей и Михаила Лунина с Артамоном Муравьёвым – племянников. Сам Михаил Никитич был личностью неординарной. Его называли «человеком эпохи Просвещения». (Характеристика ему дана выше.- М.С.) В своей семье он с величайшим тщанием заботился о воспитании своих собственных сыновей – старшего Никиты и младшего Александра.
Главной заботой отца было пробуждение в детях интереса к достижениям мировой культуры, нравственным ценностям человечества, принципам гуманизма и добропорядочности.
Кроме непосредственного воздействия отца-воспитателя в доме была ещё богатейшая библиотека, позволявшая сыновьям знакомиться с лучшими произведениями мировой литературы, передовой общественно-политической и философской мысли своего времени.
Немаловажным фактором в воспитании был круг общения семьи с передовыми людьми эпохи, вхожими в дом Муравьёвых, друзьями и родственниками родителей – Г.Р. Державиным, В.А. Жуковским, И.И. Дмитриевым, Н.М. Карамзиным, Н.И. Гнедичем, В.И. Майковым, А.Ф. Бестужевым, А.Н. Олениным, И.М. Муравьёвым-Апостолом. Один только перечень этих имён, составлявших литературную гордость и славу России, впечатляет.
Фундаментом, на который опиралась вся педагогическая система домашнего воспитания и образования детей в семье Михаила Никитича Муравьёва, была общая нравственная атмосфера – взаимной любви и заботы, внимания и поддержки родителей и сыновей. Именно эта атмосфера помогла матери – Екатерине Фёдоровне (1771-1848) (в девичестве Колокольцевой, дочери сенатора, барона, крупнейшего российского предпринимателя, обладавшего миллионным состоянием) продолжить воспитание сыновей после ранней (в 1807 г.) кончины супруга.
Более того, старший, двенадцатилетний Никита, помогал матери воспитывать младшего брата по педагогической методике отца, основанной на гуманистических принципах Ж.-Ж. Руссо.
Таковы были основы семейного воспитания будущих братьев-декабристов. Но даже и они не получили бы своего полного развития и достижения положительных результатов, если бы не были воплощены в семье ещё такие важные принципы воспитания, как трудолюбие, ответственность и любознательность. В наиболее полном виде они проявились в личности Никиты.
Родился Никита Михайлович Муравьёв 9 сентября 1795 г. в Петербурге и, кроме блестящего домашнего воспитания и образования, обладал природным выдающимся интеллектом, способностями, тягой к знаниям и трудолюбием. Окружающие прочили ему выдающуюся государственную карьеру. Он же стал декабристом-революционером и закончил земные дни в 48 лет в ссылке, в Сибири, 28 апреля 1843 г. Но эти 48 муравьёвских лет стоят многого, ибо он уже к 16-ти годам проникся глубоким чувством патриотизма и видел себя Служителем Отечеству. Вот его собственное признание: «Имея от роду 16 лет, когда поход 1812 года прекратил моё учение, я не имел образа мыслей, кроме пламенной любви к Отечеству» [16]. В том же 1812 г. он совершил побег из дома в армию, а с 1813 по 1815 гг., вопреки желанию матери, впервые «покорный сын» (так он сам подписывал свои письма) проявил твёрдую волю и непреклонность к участию в европейских походах русской армии (мать вынуждена была «сдаться») [17].
Политическая культура Никиты Муравьёва помогла ему выработать особый либерально-конституционный тип революционности, и этот тип прорастёт в будущем в одну из центральных проблем российской истории, вплоть до сегодняшнего дня.
Ближайшим родственником Михаила Никитича был его двоюродный брат – Иван Матвеевич Муравьёв-Апостол (1762-1851), отец трёх декабристов – Матвея, Сергея и Ипполита. Семья Ивана Матвеевича Муравьёва-Апостола была высокообразованной, исповедовала, как и семья Михаила Никитича, гуманистические и прогрессивные принципы воспитания детей, где царил дух любви и взаимного уважения друг к другу, почитания старших, заботы и дружества о каждом. Большую долю этих качеств дала семье его жена, мать будущих декабристов – Анна Семёновна, урождённая Черноевич, дочь сербского генерала (? - 1810). После её ранней кончины все дети в течение пяти лет воспитывались в семье Екатерины Фёдоровны Муравьёвой, вместе с её детьми.
Отец, Иван Матвеевич, приложил немало усилий, чтобы дети получили в воспитании гражданскую, патриотическую и религиозную направленность, овладели знанием европейских и древних языков, греческого и латыни. Сам же он был человеком блестящего ума, необыкновенной эрудиции и многих талантов, полиглот и страстный библиофил. Дружба и общение его в России с Г.Р. Державиным, И.А. Крыловым, А.С. Пушкиным, В.А. Жуковским, К.Н. Батюшковым, Н.М. Карамзиным, а в Европе, где и дети его находились,– с И.Кантом, И.Миллером, Дж. Байроном, А.Дюма-отцом, В.Альфьери, Ф.Г. Клопштоком и другими выдающимися представителями европейской культуры оказали самое непосредственное благотворное влияние и на его сыновей. Совсем не случайно, именно в такой семье смогли воспитаться и образоваться лучшие люди России.
О старшем сыне – Матвее Ивановиче Муравьёве-Апостоле современники говорили: «…Он благородный малый и прекрасного нрава… правила чести его безукоризненны…» [18].
Средний сын – Сергей Иванович Муравьёв-Апостол, талантливый, высокообразованный, проникшийся освободительной идеей, стал в свои 27 лет одним из лидеров декабризма. Именно он поднял и возглавил восстание Черниговского полка на Юге России, не будучи даже командиром этого полка. Л.Н.Толстой о Сергее Ивановиче сказал так: «…он – один из лучших людей своего, да и всякого, времени» [19]. Сергей Иванович Муравьёв-Апостол был казнён вместе с П.И. Пестелем, К.Ф. Рылеевым, П.Г. Каховским и М.П. Бестужевым-Рюминым 13 июля 1826 года.
Третий, младший, девятнадцатилетний брат Ипполит, выполняя задание Северного тайного общества о необходимости одновременного выступления на Севере, в Петербурге, и на Юге, во второй армии, прибыл в Васильков, когда на Сенатской площади восстание было уже разгромлено, а на Юге началось. Он сразу же примкнул к восстанию, разъяснял солдатам смысл «Катехизиса», революционного документа, составленного Сергеем Муравьёвым-Апостолом, активно агитировал солдат «идти за веру и свободу», но 3 января 1826 г., видя полное поражение восстания, раненный в левую руку, выстрелом из пистолета покончил с собой [20].
Семья главы третьего рода Муравьёвых, генерала Николая Николаевича Муравьёва (1768 - 1840) также исповедовала прогрессивные педагогические принципы воспитания и образования детей и юношества, как своих, так и всех, кто учился в созданном им училище колонновожатых. В своей же собственной семье Николай Николаевич вместе с супругой, Александрой Михайловной, урождённой Мордвиновой (1770 – 1809), весьма образованной и религиозной женщиной, оказали определяющее влияние на формирование характеров и миропонимание всех пятерых сыновей, трое из которых стали активными деятелями раннего декабризма.
Специфика педагогики дворянских семей состоит в удачном сочетании трёх важнейших компонентов: образования, воспитания и развития детей. Особое внимание уделялось развитию мышления, выработке самостоятельных точек зрения, собственного взгляда на окружающую действительность. Молодые декабристы это доказали в совершенстве. Именно развитое их мышление привело к пониманию необходимости коренной модернизации российского государства: уничтожения самодержавия в форме абсолютной монархии, и крепостничества, не только крестьянского, но и всеобщего.
Эти специфические черты педагогики дворянских семей прослеживаются и на примере других семей, в частности, семьи Александра Федосеевича Бестужева (1761 – 1810) и его жены Прасковьи Михайловны. Здесь мы видим те же черты педагогической системы, что и в семьях Муравьёвых. Эти черты А.Ф.Бестужев воплотил в педагогическом трактате «О воспитании», ставшим замечательным памятником русской просветительской мысли, не утратившим значение и в наше время, но, к сожалению, недостаточно используемом современными педагогами.
Основными принципами воспитания детей А.Ф. Бестужев считал: морально-нравственные семейные устои, постоянное родительское попечение и внимание, любовь родителей к детям и окружение семьи, органично дополнявшее домашнюю обстановку. Вот свидетельство старшего сына Николая, который отмечает «беспрепятственный доступ к отцу» при всей его постоянной занятости серьёзными делами: «…слушая его толки и рассуждения с учёными, артистами или мастерами, мы невольно, бессознательно всасывали всеми порами нашего тела благотворные элементы окружающих нас стихий. Прибавьте к этому круг знакомства… людей избранных; дружеские беседы без принуждения…, споры без желчи, поучительные рассказы без претензии на учёность; прибавьте нежную к нам любовь родителей, их доступность и ласки без баловства и без притворства к проступкам; полная свобода действий с заветом не преступать черту запрещённого, и тогда можно будет представить некоторое понятие о складе ума и сердца нашего семейства…» [21].
В целом, завершая столь краткий очерк принципов семейного воспитания детей в образованных, передовых дворянских домах, можно сказать, что главным и самым благотворным в семейном воспитании (и в этом – роль семьи) есть внимание и любовь к детям, желание воспитать из них настоящих граждан своего отечества, стремящихся служить ему и своему народу. Декабристы и их семьи были и есть тому нам всем примером.
