Николай Басаргин
ЗАПИСКА О ПОЗИЦИИ РАЗНЫХ СЛОЕВ ДВОРЯНСТВА В ВОПРОСЕ ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ "КРЕСТЬЯНСТВА И О СПОСОБАХ ОСВОБОЖДЕНИЯ КРЕСТЬЯН
Живши в Сибири, я изложил в кратком очерке мои мысли о крепостном состоянии в России. Это изложение было весьма поверхностно и основывалось на суждениях, более или менее общих каждому благомыслящему человеку.
Находясь более 30 лет вне общественного русского быта, я не мог смотреть на этот вопрос с настоящей, современной точки зрения. То, что я знал о крепостном состоянии, относилось к давно прошедшему времени или было основано на доходивших до меня слухах, не всегда верных, а потому я и не смел делать никаких положительных заключений, не смел входить в предположения, с которыми действительность могла быть в разногласии.
Все, что тогда было сказано мною, основывалось на моих позициях как христианина, на некоторых теоретических и практических данных, на моих суждениях о природе человека и, наконец, на малом числе давно минувших фактов прежнего моего пребывания в России, оставшихся у меня в памяти.
Вот почему также я не мог ничего сказать, как предполагал было разрешить этот вопрос согласно с справедливостью и духом времени, не подвергая сильному колебанию существующие общественные учреждения России 2.
Возвратившись на родину и прожив год в разных российских губерниях, я имел возможность познакомиться с настоящим положением крепостного состояния, тем более, что оно, так сказать, невольно заставляло меня поверять мои прежние об нем суждения и, будучи современным вопросом, необходимо должно было обратить мое внимание.
Я нашел в России несравненно более сочувствия, несравненно более гуманных понятий в образованном классе относительно этого вопроса, пережив то время, когда я должен был оставить ее. Теперь, сколько мне случалось заметить, вопрос освобождения крестьян находит много защитников между самим дворянством и не возбуждает в остальных того негодования, тех нелепых возражений и даже брани, которым подвергалось прежде малое число людей, не разделявших мнения большинства.
Теперь даже те, которые не желают освобождения, стараются доказать не право свое на собственность крестьян, не законность обладания, но преждевременность разрешения этого вопроса в пользу эмансипации.
По мне и по-моему, вот как следует подразделить тех, которые участвуют в этом вопросе. Разумеется, исключая правительство.
1. Лица, основывающие свои суждения на одной теории и повинующиеся скорее чувствам своим, нежели обдуманному и согласному с бытностью умозаключению. Они не хотят знать никаких препятствий, не хотят соображать прошедшего и уверены, что правительству стоило только захотеть — и вопрос разрешится сам по себе без всяких затруднений. Число их незначительно, и оно состоит большею частью из молодых, пылких людей, занимающихся в кабинетах своих современными идеями.
2. Лица, понимающие свои обязанности в отношении крестьянского сословия, сочувствующие его положению, желающие как по своим правилам, так и по своему сердцу его освобождения, хорошо понимающие не только несправедливость этого учреждения, но и вред, который оно наносило, наносит и будет наносить вещественному и нравственному благосостоянию общества. Эти люди от всей души желают освобождения, но желают вместе с тем, чтобы оно сделалось без нарушений общественного спокойствия, прочно и не приводя в сотрясение государственный состав. Они признают затруднения, которые необходимо при этом встретятся, рассуждают беспристрастно, видят препятствия и полагаются на правительство, которому готовы ревностно содействовать, вопреки даже собственным выгодам. Число этих людей значительно, и в них правительство всегда найдет крепкую, рассудительную подпору.
3. Лица, которые равнодушно смотрят на то, так или иначе разрушился этот вопрос. В них правительство не найдет препятствия, и они будут всегда на стороне установленного порядка.
4. Люди хорошо мыслящие, но боязливые, не отвергающие прогресса, не опасающиеся каждого шага вперед. Они хоть и соглашаются в необходимости изменить положение крестьянского сословия, но находят, что не настало еще для этого время, что это изменение при настоящем малом умственном развитии низших классов может быть причиною сильных потрясений в общественном быте и унижением дворянства. Они очень бы желали предоставить разрешение задачи своим потомкам и провести остаток жизни своей при прежнем положении вещей, сохранив между тем почетное место в рядах благомыслящих людей. Этих лиц много, и большей частью они состоят из среднего более или менее просвещенного дворянства, в молодости своей сочувствовавших современным идеям, но под старость желающих покойно дожить свой век.
5. Небольшое число лиц из этого же разряда дворян, не признающих и не понимающих ничего, кроме собственных выгод, или, лучше сказать, кроме удовлетворения своих личных побуждений. Они смотрят- на крепостное состояние с одной только точки худо понятой собственной пользы, не заботятся о будущем, стараются всеми способами оправдать необходимость этого учреждения, представляют людей противного мнения вредными демагогами, пугают предсказанием всеобщего общественного расстройства и с самодовольствием считают себя и действительно находятся во главе защитников существующего порядка. Доводы их основаны большей частью на невежестве крестьянского сословия, на лености рабочего класса, на необходимости принуждать его к труду, руководить, направлять его занятия. Число таких людей в каждой губернии не весьма значительно, но они сильны своими резкими суждениями, своим упорством и многочисленностью своих нерассуждающих, закоренелых в предрассудках приверженцев из среды мелкопоместных дворян.
6. Именно эти мелкопоместные дворяне и составляют главный элемент противников освобождения крестьян. Обладая незначительными поместьями, выжимая, так сказать, весь сок из своих малых владений, без всякого правильного нравственного и умственного образования, с привычками к некоторой, не по своему состоянию, роскоши и праздной и более или менее порочной жизни, они очень справедливо и, так сказать, по-истинному опасаются уничтожения крепостного состояния. Тогда действительно положение их, по крайней мере на некоторое время, будет затруднительно. Вдруг измениться, сделаться порядочными людьми они не могут. При недостатке образования им невозможно будет добывать вещественные средства собственным трудом. Сверх того, они весьма естественно опасаются при этом случае не только за свои выгоды, но и за личную безопасность. Нет почти никакого сомнения, что у большей части из них крестьяне не захотят оставаться, и, следовательно, земли их останутся необработанными, и они принуждены будут за бесценок сбывать их. Разумеется, в будущем государство от этого выиграет потому, что такой многочисленный, непроизводительный класс необходимо обратится к полезным занятиям, но первое время будет для него трудно и особенно если не возьмут при этом предварительных мер. Этот класс дворян очень многочислен, в каждой губернии наберется более тысячи таких помещиков, и они, по моему мнению, составляют одно из главных препятствий к успешному развитию этого вопроса.
Еще большее затруднение представляют и сами помещичьи крестьяне. Нельзя не согласиться, что у нас в России большинство, особенно в степных и белорусских губерниях, находятся на самой низшей степени и умственного развития. Здесь я, кстати, скажу тому, кто захотел бы принять этот факт за непреодолимое препятствие к их освобождению, что он ни в коем случае не может считаться таковым. Мнение, что надобно сперва просветить крестьян и потом уже сделать свободными, не имеет логического основания. Во-первых, каким образом образование может проникнуть между народом, у которого нет даже времени обеспечить свое существование, который всю жизнь свою должен трудиться в поте лица, чтобы не умереть только с голода. Наконец, если допустить даже, что оно и проникнет, то что из этого выйдет? Или крепостной крестьянин сделается несчастнее, нежели он был, потому что тогда он будет почитать свое положение невыносимым, будет вполне понимать незаконность своей зависимости, или, что еще хуже того, освобождение может начаться не сверху, а снизу, и тогда последствия будут самые ужасные. Я считаю непросвещение массы затруднением, но затруднением необходимым, которое должно входить в соображение при освобождении крестьян и против которого следует принять меры. Понимаю очень, сколько таких затруднений и препятствий должно встретиться при разрешении этой задачи. Но что двигается без труда и препятствий? Крепостное состояние есть меч Дамоклов, висящий над общественным бытом России! Одни слепые не видят этого. Какую признательность заслужат от потомства и правительства и те лица, которые будут помогать ему, если этот меч будет ими снят осторожно.
Из того, что сказано мною, очевидно, что если правительство сочтет необходимым приступить к изменению крепостного состояния, то оно найдет много элементов, которые будут ему содействовать. Сдерживая излишнюю ревность некоторых, пользуясь усердием и благонамеренностью других, устраняя опасения боязливых и приняв предварительно меры в отношении мелкого дворянства и невежества самих крестьян, одним словом, действуя с осторожностью, но вместе с тем и с твердостью, оно необходимо достигнет цели и заслужит признательность современников и блестящую страницу в будущей истории России.
Приступаю теперь к изложению моего мнения относительно самого вопроса уничтожения крепостного состояния в России.
Всего бы лучше было, если б правительство имело средства выкупить крестьян у помещиков с частью земли, необходимой для их хозяйства. Тогда бы решение вопроса очень упростилось. Например: полагая достаточным количеством земли, которым теперь пользуются крестьяне в имениях, находящихся на пашне, заплатить за это владельцам по цене, назначенной для залога душ в Опекунском совете, и, сверх того, назначить несколько обязательных рабочих в году дней в пользу помещика*. Эта цена, я полагаю, вполне удовлетворила бы и самих помещиков и была бы довольно справедлива. Здесь должно взять в соображение, что как более половины имений находятся в залоге, то правительство, приняв на себя этот долг, платило бы ежегодно только по 5 ½ процентов, более, нежели наполовину всей суммы, а через 33 года совершенно бы разделалось с Опекунским советом.
Представляю расчет в цифрах: помещичьих имений
___
* Можно постановить правилом, что впоследствии и от этих обязательных рабочих дней крестьяне могут откупиться по согласию с помещиком.
считается в России 10000000 душ. Полагая за каждую душу кругом 75 р. сер. всей суммы, потребуется 750 000 000. Следовательно, правительствсо должно иметь в своем распоряжении 375 мл[н]. налицо и платить ежегодно в Опекунский совет проценты с других 375 мл[н]. Если оно имеет возможность посредством внутреннего или внешнего займа располагать этой суммой, то, по мнению моему, вопрос об освобождении крестьян разрешится этим способом без большого затруднения. Для уплаты процентов этого займа правительство может наложить сверх подушного оклада некоторый оброк на освобожденных крестьян. При этом случае оно имело бы право вычитывать из следующих помещикам денег все прежние казенные на имениях недоимки, что несколько убавило бы необходимую на выкуп их сумму. Если же правительство не находит возможным употребить такую сумму на одновременный выкуп имений, то может приобретать их по частям, определив заранее, в каких губерниях каждый год должна производиться покупка. Но если и такой выкуп покажется для правительства обременительным, тогда освобождение крепостного сословия может состояться на других началах.
1. Определив известную сумму, дозволить каждому крепостному человеку или семейству откупиться взносом оной своему владельцу, с тем чтобы он или они сейчас же приписывались к какому-либо свободному сословию.
2. Определить постоянным образом отношения крестьян к их помещикам и то, чем крестьянин необходимо должен владеть.
3. Дозволить помещикам заключать с крестьянами взаимно обязательные договора. Но договора эти ни в коем случае не должны быть для крестьян обременительнее тех отношений, которые будут определены правительством.
4. Дозволить крестьянам переходить от одного владельца к другому, но с тем, чтобы переходящий крестьянин должен внести, за себя и семейство известную умеренную плату. Если он сам внесет ее, то может поступить к другому помещику по условию, а если за него внесет тот, к кому он переходит, то крестьянин поступает к нему с теми же отношениями, которые имел к прежнему владельцу. При этом случае не иначе дозволять переход, как тогда уже, как крестьянин приищет себе место. Этим способом оградится в некоторой мере крестьянский быт у помещиков и вместе с тем предотвратится бродяжничество.
5. Определить неприкосновенную собственность крестьянина и поставить в обязанность помещику наблюдать, чтобы эта собственность, или, лучше сказать, необходимый земледельческий капитал постоянно существо вал. Если крестьянин по своему нерадению или худому поведению станет растрачивать оный и помещик не будет в состоянии сам остановить его, то обязан извещать о том местное начальство, которое немедля примет противу этого меры.
6. Учредить местные расправы для разбора жалоб помещиков и крестьян. В этих судах председателями должны быть уездные предводители, а членами дворяне и казенные крестьяне, первые по выбору, а последние по назначению правительства. Уездный стряпчий должен также присутствовать в них. Решения этих расправ могут быть письменные и словесные, а делопроизводство на простой бумаге.
7. Казенные повинности как денежные, так и натурой должны собираться избранными из крестьян лицами под ведением и надзором помещика.
8. Увеличить в небольшой степени подать и излишек против прежней предназначить для образования выкупной для крепостного сословия суммы, отправляя оный при каждом сборе в одно из кредитных установлений для приращения процентами.
9. Дозволить по завещанию отпускать на волю крепостных людей, но не иначе как с наделением известной пропорцией земли. Дворовых же людей, знающих ремесло или имеющих какой-либо промысел или какие-нибудь положительные способы к существованию,— без надела. Они, последние, должны немедленно приписываться к какому-нибудь свободному состоянию.
10. Дозволить завещать благоприобретенную собственность на выкуп помещичьих имений.
11. Не иначе дозволять помещикам брать из крестьян во двор для услуги, как с собственного согласия крестьянина и главы его семейства.
12. Дозволять дворовым людям по собственному желанию их поступать в крестьяне, с тем, однако ж, чтобы они наперед предъявили необходимые для того средства свои и обязались исполнять законные отношения к помещику.
13. Дозволить дворовым откупаться от помещика за известную и умеренную сумму. Те же, которых помещик обучал на свой счет какому-либо ремеслу или художеству, обязаны сверх того внести то, что он на них истратил,
14. Если ремесленный человек прослужил 10 лет помещику, то сумма, истраченная на его обучение, не вносится.
15. Постановить правилом, что дворовые люди до 45 лет могут откупаться со взносом денег, после 45 лет имеют право делаться свободными без всякой платы, и, наконец, если помещик захочет отпустить человека 60 лет и более, то обязан обеспечить его существование. С таковых не взимать и казенных повинностей.
16. В отношении женского пола можно применить с некоторыми изменениями те же самые узаконения.
17. Когда соберется довольно значительная выкупная сумма, то можно будет приступить к покупке имений, начиная с мелкопоместных.
18. Эту сумму стараться увеличивать из всех возможных источников государственных и общественных доходов. Почему, например, не поставить правилом, чтобы при переходе из низшего сословия в высшее из крестьян и мещан, из купцов 3-й гильдии во 2-ю, из 2-й в 1-го и, наконец, при возведении в личное и потомственное дворянство, при наградах чинами и знаками отличия, не брать некоторого для этой благодетельной цели процента.
19. Можно также при переходе имений, как движимых, так и недвижимых и особенно когда этот переход совершается не по прямой линии, включать какие-либо условия в пользу той же цели.
20. Изменить во всех актах, как-то: при продаже имений, при залоге их, одним словом, при всех законных делопроизводствах, наименование — души или крепостных, а означать главным предметом землю и при ней столько-то земледельцев, столько-то служащих*. Изла-
___
* Почему не дозволять покупать населенные имения купцам и другим лицам недворянского происхождения, но с тем ограничением, чтобы при покупке таких имений крестьяне делались свободными с наделом определенной части земли, за которую, равно как за то, что перестают быть крепостными, обязать их рабочими днями в пользу владельца имения. От этих рабочих дней и других обязательных услуг дозволять им откупаться или взносом единовременной суммы, или ежегодною платою в роде оброка. <Можно> бы было, смотря по <чертежу> имений, оценивать и то, что покупщик уступает находящимся при имении крестьянам. Разделив эту сумму на число тягол, получивших землю, назначить, что каждое тягло должно одновременно заплатить владельцу, чтобы совсем освободиться, <Сто> что оно должно платить ежегодно в виде оброка и, наконец, <сколько> по цене труда оно должно выплачивать этот оброк работой натурой. При переходе таких имений в другие руки они должны уже оставаться навсегда в этом положении. Нет сомнений, что многие лица недворянского происхождения воспользовались бы этим, чтобы владеть недвижимыми земельными собственностями, и я полагаю, что это бы весьма было выгодно для государства и в отношении успехов народного богатства.
гаю здесь очень поверхностно все то, что относится к разрешению вопроса об освобождении крестьян. Нет сомнений, что найдется еще много способствующих к этому мер и что они все должны быть применены и к местностям, и к разным положениям помещичьих имений. Надобно только иметь в виду самые главные условия:
а) чтобы это освобождение совершалось с возможною справедливостью и возможною выгодою для обеих сторон,
b) чтобы сколько можно предохранить общественный быт от сильного потрясения и, наконец,
с) чтобы новые гражданские и общественные отношения как освобождаемого сословия, так и помещиков не ухудшились против прежнего как в вещественному так и в нравственном смысле.
Нелишним считаю сказать мое мнение о том, как правительство могло бы приступить к выполнению этого столь важного общественного изменения.
1. Обнародовать ко всеобщему сведению высочайший манифест, в котором
а) изложить волю и намерение государя к изменению настоящего положения крепостного сословия, не входя ни в какие подробности. Это высочайшее намерение объяснить, с одной стороны, видами правительства улучшить его быт, а с другой — собственным великодушным желанием некоторой части просвещенных помещиков обратиться по этому случаю к высшей власти,
b) объявить, что до окончательного на этот предмет распоряжения, которое будет в свое время обнародовано, крепостные люди должны вполне повиноваться существующим узаконениям и что малый шаг с их стороны, попытка преждевременно выйти из настоящего положения будет наказана по всей строгости существующих законов,
с) приложить к манифесту предварительные в этом отношении распоряжения.
Нет сомнения, что этот манифест предохранил бы низший класс от всяких неуместных и часто безрассудных толков. Опасение навлечь на себя строгость законов не позволило бы лицам крепостного сословия покушаться противу существующей власти помещиков и вместе с тем обнадежило бы их, что правительство серьезно приступает к изменению общественного их быта. Далее он ясно покажет дворянству высочайшее желание и необходимость изменить прежний в этом отношении порядок и изменить согласно со справедливостью и сколько возможно сохранив их выгоды.
Предварительные распоряжения правительства могут быть следующие. Отправить в каждую губернию доверенное лицо из генерал- и флигель-адъютантов или гражданских и военных высших чинов с высочайшим повелением: пригласить в губернский город дворян, изложить им виды правительства и предложить избрать из среды своей комиссию, которая под председательством присланного лица должна составить проект, как поступить в этой губернии в отношении изменений и улучшений быта помещичьих крестьян.
Между тем дозволить всякому представить в эту комиссию свои предположения и свои мнения. Составленный и обсужденный таким образом проект, сколько можно примененный к местности и обстоятельствам, поступит на рассмотрение высшей власти, которая, получив таковые проекты из всех губерний, будет иметь возможность сообразить все то, что согласно с ее видами и с местными обстоятельствами каждой губернии. Имея таким образом все материалы, все данные и ознакомясь более или менее с желаниями самого дворянства, она приступит к составлению окончательного узаконения, в котором все то, что может быть общим, будет таковым для всего государства, а то, что она найдет лучшим и выгодным для местности, войдет в особенное узаконение для той или другой губернии.
Осмелюсь заметить здесь, что ничего так не ослабляет общественного порядка, как неизвестность и сомнение. Теперь везде и всюду говорят об изменениях крестьянского быта. Все уверены, что правительство имеет в виду освободить крестьян, но никто не знает положительно, как и когда это должно осуществиться. От этого происходят различные и часто несогласные со здравым рассудком толки, которые возбуждают, с одной стороны, опасения, а с другой — несбыточные и преувеличенные надежды а сомнения. В свою очередь, лица крепостного сословия также, по-моему, рассуждают об этом и весьма натурально много говорят вздора, передавая его друг другу. Их неуместные и преждевременные надежды поселяют в них недоверие и неуважение к владельцам, следствием которых могут быть беспорядки, неповиновения, а иногда и самые плачевные события, вредные самому делу освобождения и влекущие за собой более или менее невинные жертвы.
Смело могу сказать, что в этом случае гласность и общее ведение намерений и твердой воли высшей власти будут не только полезны, но даже в высшей степени благодетельны для всех.
Комментарии
[ЗАПИСКА О ПОЗИЦИИ РАЗНЫХ СЛОЕВ ДВОРЯНСТВА В ВОПРОСЕ ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ КРЕСТЬЯНСТВА И О СПОСОБАХ ОСВОБОЖДЕНИЯ КРЕСТЬЯН]
ЦГАОР. Ф. 279. Оп. 1. Д. 186. Л. 1—13
Беловой автограф с исправлениями. Печатается впервые. Данное название значится на обложке архивного дела. У автора его нет. Однако содержание сочинения отвечает названию дела.
Судя по содержанию «Записки» и ее соотношению с другими сочинениями Басаргина на аналогичную тему, такими, как: «О крепостном состоянии», «Некоторые рассуждения о крепостном состоянии» и «Некоторые мысли и соображения по вопросу об изменении крепостного быта», можно предположить, что она появилась на свет в конце 1857 — начале 1858 г., но до ознакомления ее автора с рескриптом Александра II ген.-губернатору прибалтийских губ. В. И. Назимову (данным 20 нояб. 1857 г.).
Главная мысль «Записки» заключается в обосновании необходимости освобождения крестьян с землей, которой они пользуются, но за выкуп. Освобождение должно быть проведено сверху и тем самым «предохранить общественный быт от сильного потрясения», то есть от крестьянской революции.
1 Имелась в виду записка «О крепостном состоянии».
2 В данном случае подразумевалась записка «Некоторые рассуждения о крепостном состоянии».
