Н. Цветкова

Судьба потомков декабриста М.А. Бодиско.

По преданию, Бодиско прибыли в Италию из турецких владений, а Пётр Бодиско в середине 16 века переехал из Венеции во Фландрию, в город Брюгге. Его сын упоминается в Амстердаме в 1611 г. В Голландии Бодиско занимались медициной, торговлей, избирались в органы государственного управления. Генрих (Андрей, 1660–1741) с сыном Яковом (1689–1731) в 1698 г. прибыл в Архангельск, где занимался торговлей оружием. Он стал родоначальником российской ветви рода. С 1713 г. фамилия Бодиско упоминается в Петербурге.

Декабрист Михаил Бодиско

Михаил Андреевич Бодиско (1803–1867), представитель пятого колена русской ветви рода, был 22-м ребенком в семье директора Московского ассигнационного банка, орловского и тульского помещика Андрея Андреевича (Генриха Морица, 1753–1819) Бодиско , который в 1803 г. был признан в российском дворянском достоинстве.
Окончив Морской кадетский корпус, он в 21 год стал адъютантом морского министра. За участие в выступлении на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. он был приговорён Верховным уголовным судом к гражданской казни с лишением дворянства, чина и наград и к пяти годам крепостных работ. В Бобруйской крепости он принял православие . Вера помогла ему выдержать и каторгу, и семь лет солдатчины, последовавшей затем.
Он вернулся в родовое имение 36-летним, больным, но не сломленным морально человеком, готовым к исполнению программы, составленной им в заключении: к постепенному, терпеливому переустройству окружающей жизни, к совершенствованию себя и своих близких.
Оставаясь почти 20 лет поднадзорным, он неустанно трудился. Сначала в имении Соковнино Тульской губернии, которым он владел вместе с братьями-дипломатами Александром и Андреем, жившими за границей . А в неурожайный 1840 г. ему была доверена организация помощи голодающим. Через три года он был назначен уполномоченным по размежеванию чересполосных земель государственных крестьян, а в начале шестидесятых – мировым посредником в деле размежевания помещичьих и крестьянских земель. Крестьяне долго вспоминали: «Он не обделил нас… по совести делил землю» . Таким образом, в конце жизни он практически осуществлял отмену крепостного права, воплощая в жизнь идеалы своей молодости.
В 1844 г. М.А. Бодиско женился на Людмиле Павловне Тиличеевой (1822–1896), у них родилось семеро детей, первоначальным воспитанием которых занимались сами родители. После амнистии 1856 г. ему было возвращено дворянское достоинство , которое получили и дети, рождённые после 1825 г. М.А. Бодиско умер в чине надворного советника в своём имении в с. Богородицком (Жадоме) Чернского уезда Тульской губернии.

Дети декабриста

Старший сын Сергей (*1847) умер в возрасте 6 месяцев.

Второй сын, Михаил Михайлович (1849–1912), службу начал в Сенате, с 1894 г. стал членом Тульского губернского правления; являлся непременным членом губернского присутствия, возглавлял благотворительные общества, в 1910 г. был избран председателем Чернской уездной земской управы . Стал действительным статским советником.

Третий сын, Дмитрий Михайлович (1851–1920), получил агрономическое образование, служил чиновником по особым поручениям Главного управления землеустройства и земледелия Министерства государственных имуществ. К концу своей карьеры также был действительным статским советником.
Прекрасно зная положение дел в сельском хозяйстве России, совершая инспекционные поездки и занимаясь собственным хозяйством, он одним из первых поднял голос в защиту поместного дворянства как гибнущей опоры самодержавия. К тому времени прошло 30 лет со дня отмены крепостного права, стали очевидными результаты реформы: помещики разорялись, беднели деревни.
Д.М. Бодиско в течение ряда лет выступал в печати , доказывая, что поземельное дворянство – «опора власти в деревне», что оно связано с деревней «материально и нравственно», и что с уходом дворян со сцены на смену им придёт «новый, неизвестный элемент».
К 1906 г. оба брата, Михаил и Дмитрий, лишились своих поместий, превратившись в безземельных уездных чиновников.

Младший сын декабриста, Андрей Михайлович (1863–1922), воспитывался в Морском кадетском корпусе, в 1882 произведён в гардемарины, в 1884–1885 гг. плавал на пароходе-фрегате «Генерал-адмирал», был переведён с Балтики на Черное море. Уйдя в отставку, позднее вернулся на военную службу, дослужился до полковника. Эмигрировал в Юго-Восточную Азию через Шанхай .

Старшие дочери Михаила Андреевича, Мария (*1853, в замужестве Левицкая) и Варвара (*1854, в замужестве Алексеева), стремясь сохранить память об отце, изложили в своих «Воспоминаниях»4 рассказы о нём старшей сестры его, баронессы Шарлотты Дольст, а также семейные предания о роде Бодиско.

Младшая дочь, Анна Михайловна (1856–1920), вышла замуж за Николая Матвеевича Яковлева, блестящего морского офицера, командира императорской яхты «Мираж». Во время русско-японской войны он командовал броненосцем «Петропавловск». Когда «Петропавловск» подорвался на мине, он чудом спасся в числе семи офицеров. В Петербурге Яковлевы жили в «адмиральском» доме на Екатерининском канале, 95, на 2-м этаже. После революции уехали в имение в Орловской губернии. В 1919 его вместе с другими видными гражданами г. Орла большевики хотели взять в заложники. Он убедил всех не подчиняться и был растерзан революционной толпой на ж. д. станции Орел. Через два года его вдова умерла от рака5.

Внуки декабриста

К началу XX-го века подросло поколение внуков Михаила Андреевича. Из одиннадцати внуков десять выбрали военное поприще. Первым начал воевать единственный сын Андрея Михайловича, полный тезка деда-декабриста, Михаил Андреевич Бодиско 2-й (*1887). Четырнадцатилетним добровольцем он участвовал в китайской кампании 1900–1901 гг., затем в русско-японской войне. После этого он окончил Хабаровскую военную школу и Николаевское военно-инженерное училище. Во время Первой мировой был дважды ранен и контужен. Награжден орденами Св. Анны 2-й, 3-й и 4-й степени, Св. Станислава 2-й и 3-й степени, знаком военного ордена Св. Георгия 4-й степени, французским орденом Почетного Легиона, медалями. Вместе с родителями покинул Россию. В эмиграции в 1922 г. похоронил отца, Андрея Михайловича, на о. Ява, в Батавии .
Михаил Михайлович (*1885) учился в Императорском Александровском лицее и в последний год был избран «генералом от богословия», поскольку был первым помощником законоучителя, настоятеля лицейской церкви о. Михаила Поспелова (родного деда и воспитателя автора этих строк). Михаил Михайлович окончил лицей с большой золотой медалью и был определён чиновником по особым поручениям Министерства земледелия и землеустройства. Оказавшись в 1918 г. в той части Прибалтики, которая была оккупирована немцами, в Россию не вернулся.
Один из семи сыновей Михаила Андреевича, Алексей (1891–1917?) в Первую мировую пропал без вести. Еще о двоих, Николае (*1889) и Андрее (*1890), окончивших Морское училище (так с 1910 г. назывался Морской кадетский корпус), известно, что они выжили в огне мировой и гражданской войн и в 1920-х годах трудились: Николай на Московско-Курской железной дороге, Андрей – в Севастополе. О младшем, Иване Михайловиче, известно что он родился в 1898 г. и в 1937 г. также жил в СССР. Его сын, Дмитрий Иванович Бодиско, живет в г. Электроугли Московской области .
Несколько более подробно прослежена судьба Владимира Михайловича (1893–1942), благодаря тому, что его потомки по женской линии, пережившие все войны и ныне здравствующие, сберегли память о нем. В связи с началом войны в 1914 г. Владимир Михайлович за один год стал гардемарином и мичманом – был выпущен из Морского училища ускоренным курсом. Служил на канонерской лодке «Грозящий». За отличие в бою 29-го сентября 1917 г. с немецким кораблем был награжден именным кортиком с надписью «За храбрость» и Георгиевским крестом. Участвовал на стороне красных в гражданской войне, потом окончил сельскохозяйственную академию и занялся селекцией. С началом Великой Отечественной был мобилизован во флот. 31-го июля 1942 г. канонерская лодка 013, на которой он служил, погибла со всем экипажем у о. Василисин на Онежском озере, выполняя боевое задание .
В русско-японской войне приняли участие два сына Дмитрия Михайловича, Сергей и Алексей. Сергей Дмитриевич (1882–1904) окончил Морской корпус в 1901 г., получив назначение в Сибирскую флотилию. В начале войны служил минным инженером на броненосце «Петропавловск». Погиб при взрыве броненосца 31 марта 1904 г. .
Следом за Сергеем на театр военных действий отправился Алексей Дмитриевич (*4.09.1885), выпущенный с началом войны из стен корпуса досрочно. Участвовал в Цусимском сражении старшим вахтенным офицером военного транспорта «Анадырь» в составе 2-й Тихоокеанской эскадры, награжден орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом.
В 1907 г. поступил в Михайловскую артиллерийскую академию. В 1910 г. произведен в лейтенанты и назначен наблюдающим за постройкой кораблей на Адмиралтейских заводах, исполнял должность помощника заведующего артиллерийским отделом. В 1915 г. «за постановку снарядного производства на бывшем заводе Крейтона» получил чин капитана 2-го ранга .
Послереволюционная судьба его, все перипетии которой подтверждены документами, оказалась самой трагичной. После закрытия завода Алексей Дмитриевич вместе с отцом (который ушёл в отставку еще в 1915 г.), матерью, молодой женой (второй брак) и новорожденным сыном Дмитрием решил перебраться поближе к земле, в Курскую губернию. В Курске в 1918 г. порядки изменились мало, но город был наводнен бывшими помещиками, изгнанными из окрестных усадеб взбунтовавшимися крестьянами. В 1918 г. было сожжено и Соковнино, поместье декабриста М.А. Бодиско. Переехали в г. Рыльск, но и там работы не было. Алексей Дмитриевич подался в Киев. Как специалист высокого класса, он был принят на работу инспектором военных заводов. В ноябре 1918 г. его командировали в Одессу, которую вскоре заняла Белая армия, а в Киев вошел Петлюра – дорога домой была отрезана. Из Одессы он перебрался в Севастополь, где весной 1919 г. его мобилизовали в Вооруженные Силы Юга России для работы в техническом бюро Севастопольского порта. Вместе с управлением Белой армией он перемещается в Новороссийск, потом в Ростов-на-Дону, где возглавил техническую службу речных сил.
В июне 1920 г. Алексей Дмитриевич пытался через Грузию пробраться в Курск, к семье, о которой ничего не знал уже около двух лет. Попытка не удалась. Он возвратился в Севастополь и в ноябре того же года, зная, что в Советской России ему не выжить, эвакуировался в Константинополь вместе с частями генерала П.Н. Врангеля. В Турции он некоторое время жил на о. Халки в семье своего брата Василия.
Василий Дмитриевич (1884–1956) окончил Первый кадетский корпус и Павловское военное училище (1904 г.), служил в 3-м стрелковом Финляндском полку, в 1910 г. был переведен в Морское ведомство. В послужном списке капитана В.Д. Бодиско числятся два ордена: Св. Анны и Св. Станислава, оба 3-й степени. Женат он был на Лидии Васильевне Султановой. Осенью 1918 г. вместе с женой, сыном Владимиром (1912–1998), дочерьми Ириной (*1910) и Людмилой (*1918) и их нянюшкой, последовавшей за ними, Василий Дмитриевич бежал из Петрограда, где работал при Советах в Главном управлении кораблей и снабжения. Приехав на Украину и раздобыв документы «громадянина», он перебрался на трубочный завод в Николаев, где работал помощником директора. В конце 1919 г. началась эвакуация белых частей из Николаева. Вместе с ними навсегда уехала из России и семья Василия Дмитриевича. Так он оказался под Константинополем на о. Халки .
В марте 1921 г. Алексей Дмитриевич обратился в советское представительство за разрешением вернуться в Россию. В апреле, по прибытии в Новороссийск, его задержала ЧК и направила в Рыльск для установления личности. Тем временем его отца, Дмитрия Михайловича, не изменившего своих взглядов после 1917 г., арестовали и поместили в тюрьму, где он, не выдержав издевательств, принял яд и умер. На следующий день пыталась покончить с собой мать Алексея – Екатерина Яковлевна. Ее удалось спасти.
Алексей Дмитриевич с матерью, женой и сыном переехал в Глушково, где с 1921 по 1929 г. работал на суконной фабрике, став, в конце концов, главным механиком. В 1930 г. его пригласили на работу в АО «Текстильстрой» в Москву. Жизнь, похоже, начинала налаживаться... Но в августе 1930 г. он был арестован органами ОГПУ «за сокрытие воинского звания и работу не по специальности». Решением «тройки» был выслан под Вологду, где три года работал инженером, участвовал в реконструкции завода. Мать не дождалась его возвращения, умерла в 1933 г. По отбытии срока Алексей Дмитриевич был назначен в Николаев младшим военпредом на военный завод. Через полтора года его аттестовали как «специалиста-артиллериста с большим опытом и стажем» и повысили в должности: он стал старшим военпредом.
«Личное дело № 171 Народного комиссариата военно-морского флота на Бодиско Алексея Дмитриевича» завершается выпиской из «Списка начальника политического управления Черноморского флота» тов. Гугина (гриф «Совершенно секретно», 1937 г.): «Бывший офицер. В 1920 году с белыми ушёл в Турцию. В 1930 году коллегией ОГПУ осужден за активную контрреволюционную работу на 3 года... Входил в группу ссыльных, участвовавших в подготовке к свержению Советской власти…» .
Больше ничего. С фотографии в деле прямо в душу смотрит печальными, бесконечно усталыми глазами красивый немолодой человек…
Письма из эмиграции – правнуки
Исход белых из Крыма был массовым. С Врангелем ушло из России около 150 тысяч человек, их временно приняла Турция. Оттуда перебирались в славянские страны – Болгарию, Чехию, Сербию, которая с 1923 г. входила в состав «Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев», а также в Германию, Францию и др.
Устраивались, как могли. Семье Василия Дмитриевича повезло: в городе Нови Сад много лет жила его сестра Ксения (1879–1935?), уехавшая в Сербию вместе с мужем С.Р. Минцловым, русским писателем и библиографом, известным в Европе и в России. Поначалу у них и обосновались.
Небогатое королевство предоставило русским возможность выжить, остальное было за ними. Работали все, не гнушались никаким трудом, сохраняли единую организацию: отчисляли заработанные средства для содержания 6 тыс. инвалидов, 2 тыс. семей погибших воинов, на обучение 5 тыс. учащихся в средних учебных заведениях и 3-х тысяч студентов вузов. Сохраняли армию – единственную в Европе силу, способную бороться с большевиками: 40 тысяч солдат и офицеров были готовы встать в строй по первому сигналу. Дети учились в эвакуированных генералом Врангелем и воссозданных на чужбине училищах: Николаевском кавалерийском, трех женских институтах (в том числе знаменитая «Кикинда» – осколок Смольного института благородных девиц), трех кадетских корпусах – «Русском», «Крымском», «Втором Донском».
Обучали по старым русским традициям: иностранным языкам, правилам хорошего тона, истории России, русской литературе. Готовили к трудной жизни в эмиграции: девушек учили основам ухода за детьми и больными, готовить пищу, шить, стирать; юношей – быть стойкими и мужественными, способными взять в руки ружьё, владеть ремёслами; и тех и других – быть готовыми поступить в югославские вузы в соответствии с местными требованиями.
Было бедновато, было трудно, многое делали сами. Но – никогда не жалели денег на книги. В училищах не было отстающих, порядок и дисциплина были безукоризненные.
О шести годах обучения в Крымском кадетском корпусе с восторгом писал из Венесуэлы Владимир Васильевич Бодиско. Вот описание корпусного праздника: «Он совпадал с Днем Святых Елены и Константина, 21 мая по старому стилю, начинался с церковной службы, парада, с выносом свято хранимого знамени Императорского Сумского кадетского корпуса. Был праздничный обед и бал, который открывался полонезом из «Евгения Онегина», в первой паре выступали директор корпуса генерал Промптов и начальница приглашенных девиц из Донского Мариинского института Н.В. Духонина. Танцы продолжались до полуночи, после чего разгоряченные вальсами и мазурками институтки выстраивались в «эскадрон» и прощались с участниками бала глубоким реверансом» . В тихом югославском городке, далеко от России, продолжал жить осколок старого мира.
7 апреля 1928 г. умиравший от скоротечной чахотки генерал Врангель продиктовал последний приказ, в котором наказывал молодому поколению, подрастающему в эмиграции: «Когда падет ненавистная власть и воскреснет Национальная Россия, для каждого будет счастьем отдать ей все силы. К этому бескорыстному служению Родине и должны все готовиться» .
В 1930 г. сын Василия Дмитриевича, Владимир, был выпущен из корпуса. До конца дней он был верен духу крымцев, чувству гордости за Россию, товарищеской взаимопомощи, был деятельным участником Международного кадетского объединения, существующего и поныне.
О трудностях студенческой жизни в Югославии в предвоенные годы рассказывала в письмах Людмила Васильевна Бодиско, младшая дочь Василия Дмитриевича, жившая у дочери в США: «Жить вначале было негде, одно время группой ночевали на кладбище, в склепе. Вставали рано, устроились разносить по домам молоко, к восьми часам были уже в университете. Жить стало легче, когда с помощью короля открыли общежитие для неимущих студентов. Когда приходили деньги от близких, устраивали праздник: ужин с хлебом, чаем и сахаром…» Это рассказ о среднем из пяти внуков адмирала Н.И. Казнакова, её будущем муже .
В 1935 г. Владимир Васильевич поступил на агрономический факультет Белградского университета. В 1939 г. он женился на студентке философского факультета университета балерине Наталии Владимировне Ставрович*.
С началом Второй мировой войны бедствия русских усугубились еще и тем, что партизаны Тито считали их своими врагами: ведь они были врагами Советов! Борьбу с фашизмом они начали с того, что стали убивать русских специалистов и священников, а затем, особенно в провинции, вырезать целые семьи. Многих это толкнуло на сотрудничество с немцами: в 1941 г. Владимир Васильевич был зачислен ветеринаром в Русский корпус. Капитуляцию он встретил в американской зоне оккупации.
В лагере для перемещенных лиц у него произошла встреча с двоюродным братом Дмитрием, сыном расстрелянного в России Алексея Дмитриевича Бодиско. Он прошел через ад плена, концлагеря, службу в РОА. Возвращение в Россию для него было закрыто. Дмитрий женился на немке и вместе с ней уехал в Австралию.
Коммунистические порядки, насаждавшиеся в послевоенной Югославии, заставили Владимира Васильевича переехать в Южную Америку, куда давали визы беспрепятственно.
Пришлось снова начинать с нуля, учить испанский. В.В. Бодиско приняли на работу в агрономическую школу, и он писал лекции по-сербски, потом переводил на испанский, заучивал наизусть. Его энергия, знания и усердие были замечены, ему предложили работу в научном институте по селекции породы коров, способных давать молоко в условиях тропиков. Несколько лет он изучал местную креольскую породу, работал с привозными коровами швицкой породы, затем скрестил индийскую корову «зебу» с голландскими быками «хольштейнами». Многолетняя работа завершилась успехом: выведенная новая порода «Яракаль» унаследовала голландские надои и выносливость индийских «зебу». Сейчас коровы этой породы распространены по всей Латинской Америке. В 1965 г. Владимир Васильевич защитил диссертацию в Белграде. Он автор двух книг и более 100 статей на испанском, английском, сербском и русском языках, стал почётным профессором нескольких университетов мира. Наряду с работой по специальности, Владимир Васильевич работал секретарем правления «Объединения кадет» в Венесуэле. Он – автор и редактор «Бюллетеня» – журнала кадетского объединения в Венесуэле, г. Каракас.
Во всех начинаниях его верной союзницей была его заботливая и любящая супруга Наталия Владимировна, встречу с которой он считал самым счастливым событием жизни.
С признанием заслуг пришла обеспеченность. Супруги Бодиско начали путешествовать, более десяти раз приезжали в Россию. Первые поездки были строго регламентированы: как интуристы, они получали такси и переводчицу, возможности перемещения были строго ограничены. Начавшаяся в СССР перестройка позволила и им свободно путешествовать по России, найти своих родственников: Татьяну Сергеевну Юдинову в Москве (женская линия от Владимира Михайловича, погибшего на Онеге), Данилевских в Царском Селе. «Мы побывали почти во всех лучших театрах мира. Слушали и видели всех знаменитостей… Мы обходили все театры Москвы, Питера, Одессы. А сколько городов, знаменитых и маленьких, мы объездили! Плавали по Дунаю, Рейну, Волге, озерам. В Майами, Париже и Нью-Йорке у нас были любимые магазины – покупать платья было священнодействием. Знаменитый научный работник был светским и общественным человеком. Никто с ним не скучал», – вспоминает Наталия Владимировна. В последние свои приезды в Россию Владимир Васильевич посещал возрождаемые кадетские корпуса, рассказывал юношам о значении военных училищ в жизни кадетов-эмигрантов, успел пригласить и принять в Венесуэле трех петербургских суворовцев.
Объявления о поиске. Стройная фигура после отпуска: препараты для похудения. Эффективная диета. Исследования в архивах города.Коммунарка - все общаются здесь - такси коммунарка.Стоимость генеалогического древа.
Время неумолимо. 12 апреля 1998 года на 87-м году жизни скончался правнук декабриста Бодиско-Венесуэльский, в октябре 2000-го года ушла из жизни его сестра, Людмила Васильевна.