Иван Николаевич Горсткин
Иван Николаевич Горсткин родился 12 мая 1798 года 1.
Его отцом был тульский помещик Николай Петрович Горсткин, а матерью Елизавета Ивановна, в девичестве Озерова.
Отец Горсткина среднепоместный дворянин владел 650 душами крестьян мужского пола в Тульском, Богородицком и Крапивенском уездах Тульской губернии 2.
Горсткины принадлежали к старинному, столбовому, дворянству. Первый из них служил «воеводой в войсках великого князя Василия Васильевича Темного» и был «убит в сражении с татарами под Белевым, 5 декабря 1437 года» 3. В 1628 году еще один Горсткин, Тимофей Иванович, упоминался в числе дворян по тверскому городу Белый.
Сам Николай Петрович возводил свой род к боярину Якову Ивановичу Горсткину, возможно родному брату Тимофея Ивановича, владевшему в 1620 году поместьями в Вологодском уезде 4. В 1796 году Н. П. Горсткин был внесен в шестую часть Дворянской родословной книги Тульской губернии 5.
В Пензенской губернии первые владения Горсткиных (села Вражское и Голодяевка Чембарского уезда) относятся к 1782 году (4 ревизия) 6.
В июле 1814 года, 20 числа, шестнадцатилетний Иван Горсткин после окончания пансиона при Московском университете был зачислен юнкером в 4-й резервный батальон Лейб-гвардии егерского полка, а 31 июля переведен непосредственно в егерский полк 7.
Командиром полка был легендарный К. И. Бисторм.
В эти дни овеянные славой егеря, победители Наполеона, возвращались из-за границы. Участники сражений Отечественной войны под Смоленском и Бородино, заграничных походов под Лейпцигом и Кульмом прибывали морем из Шербурга (Франция) под Санкт-Петербург в район Ораниенбаума, Петергофа, Стрельни и Ропши. Здесь находились их временные квартиры. На них они простояли до 27 августа 1814 года. Затем вместе с другими частями гвардейского корпуса егеря церемониальным маршем через специально возведенную триумфальную арку, приветствуемые императором Александром I, вошли в Петербург 8.
Мечтавший о военной славе, слушая рассказы ветеранов, юнкер Иван Горсткин мог получить ее летом 1815 года.
Во время Венского конгресса, занимавшегося политическим устройством Европы, Наполеон неожиданно высадился во Франции и на сто дней вернул себе власть. Александр I повелел гвардии двинуться в поход. Он начался 28 мая 1815 года.
Лейб-гвардии Егерский полк через Царское село, Лугу, Великие Луки и Полоцк шёл на Вильно (современный Вильнюс прим. авт.). Однако в июне 1815 года англичане и немцы разбили армию Наполеона под Ватерлоо. Гвардии было приказано возвращаться назад 9.
О порядках в лейб-гвардии егерском полку тех лет полковая история говорит: «Суровый педантизм, прямое и убежденное отношение к делу, «военный фанатизм», если так можно выразиться, и строгие, подчас жестокие наказания за всякий проступок, вот характерные черты службы того времени» 10.
Летом 1817 года гвардия участвовала в маневрах между Петергофом и Ораниенбаумом, а в октябре, в Москве, приняла участие в закладке храма Христа Спасителя. Во второй столице России егеря находились до августа 1818 года.
Будучи в Москве, И. Н. Горсткин получил чин прапорщика 11.
Здесь же был принят в Союз Благоденствия.
«В 1818 году, отвечал Горсткин на следствии в 1826 году, я был принят в тайное общество в Москве Александром Муравьевым. Цель оного была изложена в «Зеленой книге», и я в оной ничего не нашел противозаконного. Действий моих в пользу общества не было никаких. Денежных пожертвований я не делал, членами никого не принимал, даже о тайне сей не говорил» 12.
И. Н. Горсткин сильно лукавил.
В 1818 году он был одним из самых активных участников только что созданного Союза Благоденствия. В общество он вступил в компании сослуживцев по лейб-гвардии егерскому полку: вместе с В. С. Норовым, Ф. П. Панкратьевым, А. Л. Челищевым 13. Фамилия Горсткина упоминается в Записке о Союзе Благоденствия А. Х. Бенкендорфа, тогда начальника Штаба Гвардейского корпуса, направленной в мае 1821 года Александру I. Записка составлена по доносу библиотекаря Гвардейского генерального штаба М. К. Грибовского, входившего в Коренную управу руководство Союза Благоденствия.
«Действия сего общества в 1818 году получили новую деятельность, и число членов возросло более двухсот. Указывалось в ней. Мало-помалу привлечено множество офицеров Главного штаба, из полков же наиболее в Измайловском, бывшем Семеновском, Егерском, Московском, конной гвардии и гвардейской артиллерии». Примечательнейшие по ревности: Бурцов, фон-дер-Бригген, два Колошина, Оленин, Копылов, Кутузов, Горсткин, Нарышкин, Корсаков и другие; из посторонних: Николай Тургенев, полковник Глинка и Семенов (молодой человек, служивший в канцелярии министра князя Голицына, занимавший место секретаря в тайном обществе и руководимый Тургеневым и Глинкою) 14.
Председатель и блюститель Коренной управы Союза Благоденствия С. П. Трубецкой на следствии называл И. Н. Горсткина председателем управы в лейб-гвардии егерском полку, а член Союза Благоденствия П. И. Колошин среди лиц, тесно общавшихся с представителями Коренной управы Александром и Никитой Муравьёвыми, Евгением Оболенским, Иваном Пущиным, Сергеем Трубецким 15.
Между строк своё участие в заседаниях Коренной управы Союза Благоденствия подтверждал и сам Горсткин: «Вскоре потом гвардия выступила в Санкт-Петербург, где прошло, может быть, полгода, об обществе и слуху не было. Потом стали у некоторых собираться, сначала охотно, потом с трудом соберется человек десять, я был раза два-три у князя Ильи Долгорукова, который был, кажется, один из главных в то время, у него Пушкин читывал свои стихи. Все восхищались остротой. Рассказывали всякий вздор, читали, иные шептали и все тут; общего разговора никогда нигде не бывало; съезжались как бы по должности. Под конец вовсе не съезжались; бывал я на вечерах у Никиты Муравьева, тут встречал частехонько лица, отнюдь не принадлежавшие обществу; скоро все это надоело, и понемногу свидания прекратились» 16. Поручик И. А. Долгоруков это председатель и блюститель наряду с С. П. Трубецким Коренной управы Союза Благоденствия. Поручик Н. М. Муравьёв член Коренной управы, будущий автор декабристской конституции. Оба они прославлены А. С. Пушкиным в его знаменитых стихах о декабристах: «Витийством резким знамениты, // Сбирались члены сей семьи, // У беспокойного Никиты, // У осторожного Ильи». Почему же И. Н. Горсткин вступил в Союз Благоденствия? «Я в свою очередь заплатил дань неопытности, писал он на следствии, вступил в общество Союза благоденствия. Причины: 1-е. Предложивший мне оное (полковник Гвардейского генерального штаба А. Н. Муравьев прим. авт.) владел всеобщею доверенностию, был привлекателен и во всей гвардии имел репутацию отличнейшую; уважен был не только равными и младшими, но и начальники некоторым образом всегда в нем видели (как мне казалось) образцового офицера. Одно знакомство такого человека уже восхищало. Мне все в нем нравилось. 2-е. Желание иметь связи, как тогда уверяли, что без связей ничего не добьемся по службе и что большей частию либо масонством, либо другим каким мистическим обществом; люди, помогая друг другу на пути каждого пособиями, рекомендацией и проч., взаимно поддерживали себя и тем достигали известных степеней в государстве преимущественно перед прочими. 3-е. Общество, мне предложенное, составляли люди во всех отношениях хорошие, образованные, одаренные умом и всеми качествами, неминуемо долженствующими привлечь молодого человек, едва способного ценить оными! Последняя причина и чуть ли не самая главная тщеславие, чтоб сказать: и я в обществе, была мода на это Союз, все за честь поставляли быть в нем. Кто ожидался, что из него выйдет!.. Обязанность моя состояла в том, чтоб отыскивать молодых людей, приготовлять их к вступлению в общество (тут я должен благодарить бога: ни одной жертвы в жизнь свою не завлек, ни один на меня не станет плакаться, никто никогда мной принят в общество не был, потому что вскоре и сам был разочарован)» 17. Иначе: И. Н. Горсткин вступил в Союз Благоденствия из-за карьеры, желания быстрейшего продвижения по службе, а когда этого не произошло разочаровался и вышел из общества. Думается, что здесь (в отличие от прошлого раза) Иван Горсткин душой не кривил. Он действительно хотел быстрой карьеры с помощью тайного общества. Только здесь для правильного понимания важен нюанс, который может быть не замечен после бурного XX века столетия войн и революций: Союз Благоденствия как тайное общество создавалось для содействия анонсированным Александром I после Отечественной войны внутренним реформам введению представительного правления и отмене крепостного права 18. «Намерение императора освободить крестьян от крепостной зависимости, писал Сергей Трубецкой, должно было иметь противниками почти всех помещиков.
Членам общества предстояло теперь неусыпное действие для направления общего убеждения в необходимости этой меры» 19. Разговоры о «свободе крестьян» в годах «раздавались» во всех «гостиных» Москвы 20, а ведущие члены «союза Благоденствия А. Н. Муравьев и Н. И. Тургенев сочинили специальные записки по самым острым российским проблема, предназначенные для императора или высших правительственных лиц» 21. Поэтому нет ничего удивительного, что в Союзе Благоденствия И. Н. Горсткин не увидел что-либо противозаконного. «Главные надежды общества, писал Горсткин, состояли в том, что со временем многие из членов оного займут известные места в государстве, народ образуется к тому времени, общее мнение родится, и тогда нечувствительно вещи примут лучший, будто, оборот, на каковой предмет и положено было непременным правилом служить, невзирая ни на какие неприятности, ежели б кому оные причинены быть могли» 22. В 1820 году Иван Николаевич Горсткин оставил Союз Благоденствия. Сам он рассказывал об этом так: «в Москве в отпуску, Александр Муравьев спрашивал меня: «Что у вас делается в Петербурге?» Я ему отвечал, что ничего не знаю и ни с кем сношения не имею и зачем в обществе, не понимаю. На сие он отвечал: «Ваши петербургские хитрят, отдаляются от назначенной цели, почему я общество оставляю и советую всем, мною принятым, то же сделать». Убежденный сими словами и особенно его примером, я от общества отошел и порвал со всеми всю связь» 23. И. Н. Горсткин вновь не договаривает. Как руководитель одной из управ, он прекрасно знал положение дел в обществе и имел информацию о разладе, внесенным в него П. И. Пестелем. Вспоминая об этом, Сергей Трубецкой писал: «В половине 1819 года блюститель Коренного союза Трубецкой уехал за границу. На место его был избран Долгорукой. В начале 1820-го приехал в Петербург Пестель и во многих бывших собраниях восставал против образа действия и духа союза Благоденствия, объявляя при этом, что он устава его не принял и продолжает свое действие сообразно первому уставу. Он находил, что действие С. Б. так медленно, что нельзя определить, когда оно достигнет предполагаемой цели» 24. Пестель предлагал отказаться от тактики медленного захвата власти и настаивал на военной революции перевороте с участием армии. Он критиковал конституционную монархию и агитировал за республику. Активные действия Пестеля раскололи Союз Благоденствия и привели к его ликвидации в январе 1821 года на московском съезде общества. А. Н. Муравьев был противником военной революции. Видимо, таким же противником был и И. Н. Горсткин.
Приведенный им диалог отголосок Петербургского совещания на квартире Ф. Н. Глинки, где обсуждались данные вопросы. Итак, Горсткин ушел из общества, когда понял, что оно из организации, содействующей правительству, превращается в тайный союз, ему противостоящий. Отчасти в таком развороте декабристов к радикальным методам политической борьбы был виноват сам Александр I. Он подарил им надежду на преобразования, а затем сам же от них отказался. Александр Михайлович Муравьёв, дальний кузен Александра Николаевича Муравьёва, принявшего Горсткина в тайное общество, вспоминал: «27 марта 1818 г. на открытии сейма в Варшаве» он (Александр I прим. авт.) сказал представителям Польши: «Порядок, бывший в вашей стране, позволил немедленно установить тот, который я вам даровал, прилагая на практике принцип свободных учреждений, не перестававших быть предметом моих забот, и спасительное действие каковых я надеюсь с помощью божией распространить на все области, Провидением вверенные моим попечениям». Эти слова были восприняты с жадностью. Занятый всецело Европой, бросаясь с одного конгресса на другой, находясь под влиянием Меттерниха, он отрекся от своих благородных и великодушных предположений. Польша получила конституцию, а Россия в награду за свои героические усилия в 1812 г. получила военные поселения! / / Бессилие законов, которые не были собраны и которые никто не мог знать, лихоимство, продажность чиновников вот печальное зрелище, представляемое Россией» 25. В начале 1820-х годов И. Н. Горсткин женился. Его супругой стала Елизавета Григорьевна Ломоносова, родная сестра лицейского товарища А. С. Пушкина дипломата Сергея Григорьевича Ломоносова 26. В декабре 1822 года у них родилась дочь Елизавета, а в октябре 1826 года сын Николай 27. Горсткин погрузился в семейную жизнь. Он ушел с военной службы (октябрь 1821 года), стал жить в Москве, а с июля 1824 года служить в гражданской канцелярии московского военного генерал-губернатора Д. В. Голицына 28. При отставке Горсткину был присвоен чин поручика 29. В Москве в годах декабристских организаций не было. Наряду с Горсткиным в ней проживали бывшие участники Союза Благоденствия Колошин, Тучков, Якушкин, братья Фонвизины, которые поддерживали дружеские связи с членами Северного общества, но не более того 30. В марте 1824 года в Москву из Петербурга на постоянное место жительства переехал И. И. Пущин, член Северного общества. Он получил должность судьи московского надворного суда. В январе 1825 года в Москву приехал с целью создания ячейки Северного общества еще один его член Е. П. Оболенский. Пущин создал в Москве Практический союз, а Оболенский управу Северного общества. Члены Практического союза брали на себя обязательства отпустить на волю своих дворовых людей, а члены управы Северного общества участвовать в его деятельности 31. Создание Практического союза произошло на квартире Горсткина 32. Скрывая этот факт на следствии, Иван Николаевич придал ему вид ничего не значащей истории: «ко мне приехали: Пущин, Нарышкин, Тучков, Семеновых двое, Степан и Алексей, Кашкин и Колошин, виноват, Колошина не было. «Мы к тебе приехали узнать, согласен ли ты на одну вещь!» сказал Пущин, а ежели уже и на это не согласишься, то докажешь, что ты не благоразумием ведом, как всегда хвастаешь, а самой предосудительной личной выгодой». Говорите посмотрим». «Дай слово (мы все дали друг другу слово оное), что через несколько лет всех дворовых людей своих выпустишь на волю и будешь стараться, чтоб все знакомые твои тебе последовали». Я отвечал: «Чтоб вам доказать, что в истинную пользу и в настоящем добром деле я не менее вашего способен чувствовать я согласен»; зачали толковать, когда положить срок; все условились и положено было пять лет сроку. Это было говорено в марте. После всего видел Колошина, который мне изъявил одинаковое со мой негодование, что никак не отделаешься от людей, которые впоследствии сделали нам столько зла, не нам семействам нашим! «Ну! Так и быть, утешим их, отпустим дворовых с хлеба долой» 33. Свое членство в московской ячейке Северного общества И. Н. Горсткин категорически отрицал, хотя С. Н. Кашкин прямо говорил, что «во время пребывания князя Оболенского в Москве он еще принял в общество в моем присутствии господина Горсткина (советника Московского губернского правления)» 34. Об общении с Евгением Оболенским Горсткин писал: «Я был весьма удивлен его посещению, тем больше, что во время пребывания его в Москве он у меня ни разу не был. С большой поспешностью он мне говорит: «Я уверен, что, невзирая на счастливое положение твое, ты не простыл к добру и пользе общей!» Я засмеялся, видя его в той же юности, в какой его знал лет пять тому назад, но не извлекая из того ничего предосудительного, кроме брожения идей, ни на чем не остановившихся. Я ему отвечал, что мне странно слышать это, я всегда исполняю обязанности, как должно, и чего от меня он хочет. «Ты всегда был эгоист, как тебе не стыдно, надобно действовать, тем более, что ты имеешь состояние» «Да какого действия вы от меня хотите?» «Ну, братец, ты шутишь, прощай, я уверен, что ты все тот же и проч.» С этим он уехал. Вскоре я увидел потом Пущина, который с усмешкой спросил, был ли у меня Оболенский. Я отвечал, что был и не знаю, зачем, наврал по обыкновению вздор. «Нет, брат, не отделаешься с крепостными дворовыми людьми изволь расставаться» 35. Исследователи считают, что, отрицая свое участие в Северном обществе, организовавшем восстание на Сенатской площади, Горсткин тем самым отводил от себя обвинение в причастности к нему, так как это грозило серьёзным наказанием. Но на самом деле И. Н. Горсткин был членом московской управы Северного общества 36. Как таковой он показан и в биографическом справочнике «Декабристы» 37. Но может, Горсткин не хитрил, и он действительно, будучи членом Практического союза, не был членом Северного общества? Это вытекает из его принципиального неприятия тактики насильственного переворота, военной революции, что он продемонстрировал в 1820 году. А Оболенский предлагал ему именно это! «Ты все тот же», сказал князь, прощаясь с Горсткиным. Показательно, что следствие также не установило членство И. Н. Горсткина в Северном обществе: «в феврале 1825 года действительно приходил к нему князь Оболенский с предложением возобновить действия общества, но он от того решительно отказался, почему Оболенский с неудовольствием уехал» 38. В «Алфавите членам бывших злоумышленных тайных обществ», составленном правителем дел Следственного комитета А. Д. Боровковым, Горсткин также не указан как член Северного общества, хотя его членство в Практическом союзе не оспаривается 39. Новость о восстании декабристов на Сенатской площади И. Н. Горсткин узнал в пятницу 18 декабря 1825 года в Москве, через четыре дня после мятежа. На следствии он назвал выступление «ужасным» 40. Еще через неделю, 27 декабря фамилия Горсткина впервые прозвучала в показаниях С. П. Трубецкого. 19 января 1826 года титулярный советник Горсткин был арестован и отправлен в Петербург. 24 января он уже находился в Петропавловской крепости. В соседних камерах сидели брат князя Оболенского Константин Петрович Оболенский, член московской управы Северного общества, и друг Пушкина Борис Карлович Данзас, член Практического союза 41. Судьба Горсткина решилась 15 июня 1826 года. Ознакомившись с докладом Следственной комиссии, Николай I отдал распоряжение: «Продержав еще четыре месяца в крепости, отправить на службу в Вятку (ныне Киров прим. авт.), где и оставить под бдительным тайным надзором местного начальства» 42. В Вятке Горсткин жил девять месяцев с ноября 1826 по июль 1827 года 43. По дороге в Сибирь И. И. Пущин 25 октября 1827 года писал родным: «Второе в Вятке я узнал, что тут некоторое время жил Горсткин под надзором губернатора, и у него была вся семья, и вот уже несколько времени, что отправился в деревню» 44. В село Голодяевку Чембарского уезда Пензенской губернии (ныне Междуречье Каменского района Пензенской области) Иван Николаевич Горсткин приехал 8 августа 1827 года 45. В своем имении (под полицейским надзором) он жил практически безвыездно, изредка отлучаясь в Чембар или Пензу по хозяйственным или судебным делам 46. В январе 1828 года в гости к Горсткину приезжали бывший нижегородский губернатор Николай Иванович Кривцов, брат декабриста С. И. Кривцова, друг А. С. Пушкина и командир Шлиссельбургского пехотного полка генерал-майор Александр Андреевич Габбе, родной брат декабриста Михаила Габбе 47. В ноябре 1828 года Николай I разрешил Горсткину жить в Пензе 48, а осенью 1829 года Иван Николаевич ездил по делам имения в Тульскую губернию 49. Весной 1831 года И. Н. Горсткин стал хлопотать о своём возвращении на гражданскую службу. Пензенский губернатор А. А. Панчулидзев был готов его взять чиновником особых поручений 50, но император наложил запрет. Князь П. А. Вяземский конфиденциально, в частном письме, сообщил Горсткину, что ему «запрещено служить в Пензе или Туле, так как у него там собственность» 51. Также Горсткину было запрещено служить на должностях, избираемых дворянством 52. В 1832 году у четы Горсткиных родился сын Лев, а в 1834 году еще один сын Павел 53.
Весной 1832 года Иван Николаевич пытался устроиться в канцелярию московского генерал-губернатора Д. В. Голицына, под началом которого служил до ареста, но, несмотря на ходатайство Голицына перед императором, получил отказ 54. Как точно заметил Гессен, Николай I при назначении на должность «неизменно справлялся» о кандидатуре в алфавите декабристов, составленным Боровковым 55.
Только в 1848 году после личной встречи Ивана Николаевича с руководителем III отделения (секретной политической полиции) графом А. Ф. Орловым и его личного ходатайства перед императором Горсткину разрешили устроиться на службу в Москве 56. Открыли перед ним и въезд в Петербург.
С апреля 1849 года И. Н. Горсткин стал чиновником особых поручений при московском генералгубернаторе А. А. Закревском, пензенском помещике 57. А чуть раньше, почти пять лет, с 1839 по 1844 год, И. Н. Горсткин был подрядчиком строительства зданий приказа общественного призрения в Пензе (современная областная больница имени Бурденко прим. авт.) 58. «У меня страсть к постройкам», говорил он актеру П. М. Медведеву 59.
Современники оставили противоречивые мнения о личности И. Н. Горсткина.
Н. С. Кашкин, сын декабриста Сергея Кашкина, входившего в Практический союз, писал, что «Горсткин был человек умный, но черствый, и товарищи относились к нему холодно» 60.
Актер П. М. Медведев, столкнувшийся с Горсткиным в Пензе, вспоминал, что в глаза Горсткина «нельзя было смотреть, так как они пронизывали тебя, так много было в них электричества» 61.
Жена А. И. Герцена Наталья Алексеевна Тучкова-Огарёва и дочка Алексея Алексеевича Тучкова, члена Союза Благоденствия и Практического союза, вспоминала: «Иван Николаевич был умен, но ум его был какой-то особенный, легкий, саркастический. Он умел пересмеять каждого, заметить смешные стороны, и метко задевал всех. Он был арестован в Москве после 14 декабря (1825г.), но его освободили через несколько месяцев; заточение это придало ему незаслуженный вес. В крепости он написал стихи, начало которых я помню до сих пор: Ах, ах, ах, какая тоска, Как постель моя жестка. Все по клеткам ходят И осматривают нас, Будто птичек, все нас кормят. Вот житье, ну, черт ли в нем! Не осталось либерала До последнего жида 62, Но нам кажется все мало Так пожалуйте сюда.
Бывало, когда он приедет в Яхонтово (село в Инсарском уезде Пензенской губернии прим. авт.), все его упрашивают спеть эти стихи; он сядет за рояль, поет и аккомпанирует себе сам, а мы слушаем его с восторгом, видя в нем также декабриста. Но, в сущности, Иван Николаевич не разделял возвышенных взглядов о нравственности и свободе этих несчастных и даровитых людей; он был человек совершенно иных воззрений и был способен на совершенно иные поступки.
Расскажу один случай, характеризующий его. Когда он жил еще с родителями, ему казалось, что они тратят слишком много на гувернанток для его сестер; его молодой, но изобретательный ум придумал оригинальное средство избавления от этой ненужной, по его мнению, траты. Как наймут гувернантку для его сестре, он начинает ей строить куры, как тогда говорили; прикидывается влюбленным, рассеянным, не отходит от гувернантки по целым дням; наконец, его поведение бросается в глаза, и родители начинают замечать его. Что это Иван прохода не дает гувернантке, говорят они, все вертится около нее; как бы он не женился на мамзели, или обесчестит наш дом, пожалуй; это нельзя так оставить, надо гувернантке отказать. И гувернантка, ни в чем неповинная, получала отказ; Иван Николаевич показывал вид полнейшего отчаяния, а сам торжествовал; сестры его оставались месяцы без наставницы, пока родители отыскивали такую, которая подходила бы по всем требованиям. Иван Николаевич весело потирал руки, думая про себя: «Нанимайте, нанимайте, а мы и за новою будем ухаживать, нам это нипочем». Подобные порывы рано проглядывали в его корыстолюбивой натуре. Так прошла вся его жизнь; он сознавал, что общество не может относиться к нему с уважением, и потому постоянно бравировал и задевал каждого беспощадно своим злым языком» 63.
Удивительно, но на Ивана Горсткина была похожа и его родная сестра Софья Николаевна Щербатова. Князь Петр Вяземский считал ее «женщиной умной, холодной и с характером» 64.
Наблюдение Н. А. Тучковой-Огаревой о «корыстолюбивой натуре» Ивана Николаевича Горсткина, вероятно, не лишено оснований.
В таком же ключе отзывался о нем друг Пушкина Иван Иванович Пущин. В письме к Е. П. Оболенскому (Москва, 17 июня 1857 года) он сообщал: «Вчера был у меня Горсткин и, между прочим, говорит мне, что за мной есть маленький должок. Я ему отвечаю: «Кажется, мы сочлись» (тут были посторонние; не хотелось начинать толка об этой истории). Он продолжает: «Нет! Это не по векселю, а ты, уезжая из Петербурга, просил меня заплатить за тебя Кашкину 500 р. асс. У меня это записано». Я решительно не помню, но сказал ему, что справлюсь и тогда ему заплачу, если он считает меня своим должником. По крайней мере, так следует. На это он возразил, что если я не помню, можно уничтожить эту статью в его книге. Я поблагодарил его за такое великодушие, но просил только повременить. Все это, брат, тоска! Пожалуйста, спроси Кашкина, отдавал ли Горсткин ему за меня 500 р. Верно, он помнит и развяжет этот узел. С Кашкиным у меня будет тоже уплата, но ту я помню и просил его зимой, чтоб он дождался возвращения брата Михайлы из-за границы. Бог даст, все это уладиться, только Горсткин поразил меня. Мудрено, что я забыл такую сумму и не понимаю. Зачем мне тогда было просить его заплатить Кашкину, когда я ему должен гораздо больше. Ты мне напишешь, что узнаешь» 65. Развитие этой истории прослеживается в последующих письмах И. И. Пущина Е. П. Оболенскому. 10 июля 1857 года: «Признаюсь, автограф Кашкина нисколько меня не подвинул в деле с Горсткиным. Право, не знаю, что делать с этим демоном моим. Кажется, надобно будет, как обыкновенно бывает с нашим братом дураком, отдать 150 целковых. Просто это тоска, а делать нечего с такого рода людьми. Он теперь в деревне, подожду до возвращения. Может быть, Кашкин церемонится сказать я бы охотно отдал, если бы он только сказал, что действительно Горсткин ему заплатил. Видно Кашкин не очень понимает, в чем дело, потому что полагает в ответе, что эти деньги надобно было мне передать. Горсткин же уверяет, что я просил заплатить за меня Кашкину. Темная вода да и только. Между тем, все это меня преглупо тревожит. И тебе надоедаю с эти вздором» июля 1857 года: «О Горсткине не будем больше говорить, разумеется, надобно будет отдать злато, как ты говоришь» декабря 1857 года: «В Москве не застал Горсткина. Оставил Алексею Рябинину деньги для передачи при коротеньком письме. Не имею еще уведомления» 68. В мае 1833 года И. Н. Горсткин подал прошение о внесении его с детьми в Дворянскую родословную книгу Пензенской губернии. «Как я имею желание участвовать в делах дворянства Пензенской губернии по Чембарскому уезду, писал он, то [прошу] об исключении меня из Тульской губернии и уезда онаго и по уезду Крапивинскому благоволено было сделать зависящих от пензенского дворянского собрания распоряжений» 69. В 1858 году, уже как пензенский дворянин, Иван Николаевич Горсткин был избран от чембарского дворянства в пензенский Комитет по улучшению быта помещичьих крестьян 70. Входил в состав редакционной комиссии Комитета ( годы). И вместе с инсарским предводителем дворянства М. А. Литвиновым, как депутат пензенского дворянства, участвовал в деятельности Редакционных комиссий в Санкт-Петербурге. В своих воспоминаниях П. П. Семёнов-Тян-Шанский, эксперт столичных Редакционных комиссий, характеризовал И. Н. Горсткина как помещика, «пользовавшегося всеобщим уважением в губернии» 71. Дальнейшие слова Семёнова-Тян-Шанского о Горсткине совпадают с мнением Н. А. Тучковой-Огарёвой (она об этом говорилось выше критически отзывалась о Николае Ивановиче как декабристе): «один из типичных, но при этом наиболее просвещенных и лучших по своим нравственным качествам представителей отживающих крепостных порядков» 72. «Умный, хорошо образованный и передовой в своей среде, он еще в молодые годы, после 10-летней государственной службы, вышел в отставку и поселился в своем чембарском поместьи, считая обязанностью дворянинапомещика работать на пользу отечества, стоя во главе крепостных крестьян своего поместья, о благосостоянии которых он считал своим долгом отечески заботиться. В течение 25-летнего личного управления своим поместьем он сделался образцовым сельским хозяином и ввел в своем имении рациональные приемы хозяйства и улучшенные машины (напр. плуга, молотилки, веялки); научив работать на них своих дворовых людей, до тех пор не имевших других обязанностей, кроме личной службы при широких потребностях помещичьей усадьбы, он привлек их к сельскохозяйственным работам, сильно помогавшим крестьянской барщине, особливо в страдную пору. Относительно же исполнения этой барщины он являлся строгим, требовательным и даже взыскательным, но никогда не был жестоким и несправедливым. Вводя строгую дисциплину не только в свое барское, но и крестьянское хозяйство, он никогда не нарушал того исконного обычного права, на котором собственно и были основаны вековые отношения между помещиками и живущими в пределах дарованных им поместий крепкими земле этих поместий крестьянами» 73. Любопытна аргументация, с которой И. Н. Горсткин защищал право помещиков единолично решать вопрос о наделении освобождаемых крестьян землей. Обсуждение возникло в связи тем, что крестьяне Пензенской губернии, согласно проектам местных дворян, теряли при своем освобождении с землей около 100 тысяч десятин. Им выделялось 2,25 десятины на душу, включая пахотную, усадебную, сенокосную землю и выгоны, в то время как при крепостном праве на крестьянскую душу приходилось 2,25 десятины только пахотной земли. И. Н. Горсткин доказывал, то у крестьян нет права собственности на землю. Она «полная собственность помещиков, от помещиков же зависит наделить крестьян, ими освобождаемых, таким количеством земли, какое им угодно и если бы крестьяне были наделены не 2,25, а 1,5 десятинами на тягло в каждом поле, то и то должны были почитать себя счастливыми, так как едва ли удельные и государственные крестьяне имеют 1,5 десятины пахотной земли в поле на тягло, и это количество, по нашим понятиям, обеспечивает быт крестьян» 74. Мемуарист замечает, что статистика, приводимая Горсткиным, не верна. У государственных крестьян Пензенской губернии накануне освобождения было по 3 десятины пахотной земли на тягло 75. Стоит еще раз отметить, что И. Н. Горсткин в Санкт-Петербурге твердо защищал позицию пензенского дворянства об освобождении крестьян за выкуп с землей, с распространением на нее (после выкупа) права частной собственности. Таким было мнение значительной части дворянства губернии, которое считало общину «историческим банкротом» 76, а в крестьянах-собственниках видело защитников государственного порядка. Горсткин разделял это мнение и, как указывал Семёнов-Тян-Шанский, относился к общине «с ненавистью» 77. Рачительный помещик, а где-то (если вспомнить случай с Пущиным) и скряга, И. Н. Горсткин слыл заядлым театралом. В историю Пензы он вошел как владелец одного из известных театров 78. Театр Горсткина располагался в его собственном доме на улице Троицкой (ныне Кирова) 79. Он работал с 1844 года 80. Как вспоминал писатель В. А. Гиляровский, бывший в театре Горсткина уже при сыне Ивана Николаевича Льве, кабинет владельца театра был заставлен «шкафами книг» и «выходил окнами и балконом в сад над речкой Пензяткой» 81. Своей труппы у И. Н. Горсткина не было, и спектакли давали заезжие гастролеры. В основном ставились «пьесы легкие, несложные, забавные или остроумные и больше сообразные с дарованием и способностью актеров» 82. Зимой в театре Горсткина проходили любительские спектакли. Их подробности оставил в своих воспоминаниях писатель Илья Салов: «Горсткин был режиссером этих спектаклей и всегда в них участвовал. Лучшими исполнителями считались тогда Иван Николаевич Горсткин, Софья Алексеевна Панчулидзева, Сушкова, Сергей Маркеллович Загоскин (племянник писателя М. Н. Загоскина), гг. Всеволожские, Соболевский и другие. Спектакли эти отличались, помимо прекрасного исполнения, и роскошной обстановкой, когда таковая требовалась. Приносилась изящная мебель, сцена украшалась растениями, картинами, бронзой По окончании этих спектаклей занавес обыкновенно поднимался и на сцене происходили танцы, а затем накрывались столы и подавался ужин. Злые языки того времени (а когда только их не было и когда только их не будет?) говорили, что все эти ужины делались на счет бедных, но я полагаю, что эта была клевета, так как любители были люди весьма богатые и действительно заботившиеся о бедных. Ничего нет удивительного в том, что спектакли эти длились почти до рассвета и что очень часто участвовавшие оставались там до утра» 83.
Последние годы Ивана Николаевича Горсткина (его жена Елизавета Григорьевна скончалась 26 октября 1863 года) 84 прошли рядом с сыном Львом Николаевичем, отставным майором, жившим в Пензе. Судя по воспоминаниям Владимира Гиляровского, Лев Николаевич был сильно похож на отца: «высокообразованный старик», «старый барин в полном смысле этого слова» и такой же эгоист и педант. «Горсткин заранее назначал нам день и намечал предмет беседы, выбирая темой какой-нибудь прошедший или готовящийся спектакль, и предлагал нам пользоваться его старинной библиотекой» 85. Вероятно, отмена крепостного права сильно сказалась на благополучии Горсткиных.
Гиляровский пишет, что Лев Николаевич был «небогат и существовал только арендой за театр» 86.
Владимир Гиляровский актёрствовал в театре Горсткина спустя всего лишь год после смерти его основателя.
Умер Иван Николаевич Горсткин 26 ноября 1877 года 87. Погребли его рядом с могилой жены, на кладбище находившегося рядом с пензенским домом Горсткиных Троицкого женского монастыря.
Могила И. Н. Горсткина не сохранилась.
1 Декабристы. Биографический справочник. М. : Наука, С Арсеньев В. С. Декабристы-туляки. Тула, С Российская родословная книга. СПб., Ч. IV. С Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф.196.Оп.2. Д Л. 10, 11, 19об. 5 Там же. Л. 3об-4, ГАПО. Ф. 60. Оп.4. Д. 95. Л. 58, Восстание декабристов. М.: Наука, Т. XVIII. С История лейб-гвардии Егерского полка за сто лет Спб., С Там же. С Там же. С Восстание декабристов. С Там же. 13 Восстание декабристов. М.: Наука, Т. XII. С. 215 (показания В. С. Норова). 14 Декабристы в воспоминаниях современников. М. : МГУ, С Дергачёв А. Ф. Декабристы-пензенцы. Саратов, С ; Восстание декабристов. Т. XVIII. С. 159.
16 Восстание декабристов. Т. XVIII. с Там же. С Трубецкой С.П. Записки. Письма И.Н. Толстому гг. СПБ. : Лики России, С Там же. С Там же. С Ильин П. В. Просветительство и «Союз благоденствия» (к проблеме «раннего декабризма»)// Краеведческие записки. Спб. : Пилигрим, С Восстание декабристов. Т. XVIII. с Там же. С Трубецкой С. П. Записки. Письма И. Н. Толстому гг. С Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820-х годов. М. : Гос. публ. ист. б-ка России, Т. 1. С Савин О. М. А. С. Пушкин и Пенза. Пенза, С ГАПО. Ф Оп. 2. Д Л Восстание декабристов. Т. XVIII. С Там же. С Порох И. В. Деятельность декабристов в Москве ( ) // Декабристы в Москве. М. : Московский рабочий, С. 65, Там же. С Там же. С Восстание декабристов. Т. XVIII. С Там же. С Там же. С Декабристы в Москве. С. 81; Дергачёв А. Ф. Декабристы-пензенцы. С Декабристы. С Восстание декабристов. Т. XVIII. С. 206.
39 Декабристы. С Восстание декабристов. Т. XVIII. С Вершевская М. В. Места заключения декабристов в бастионах и куртинах Петропавловской крепости // Краеведческие записки. С Восстание декабристов. Т. XVIII. С Декабристы. С Пущин И. И. Сочинения и письма. М.: Наука, Т. 1. С ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д Л Там же. Л Там же. Л. 94, Там же. Л Там же. Л. 134, Там же. Л Звенья. М., Т. 9. С ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д Л. 192, ГАПО. Ф Оп. 2. Д Л Звенья. С Гессен С. Декабристы перед судом истории ( ). Петроград, С ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д Л. 213, Тюстин А., Шишкин И. Славу Пензы умножившие. Пенза, Т. 1. С Дворжанский А. Шишкин И. История пензенских улиц. Кн. 1. Улица Троицкая. Пенза, С Там же. С Записки В.П. Зубкова о заключении в Петропавловской крепости по делу 14 декабря 1825 года. Б. М., С Цит. по: Дворжанский А., Шишкин И. История пензенских улиц. С В примечании Н. А. Тучковой-Огарёвой сказано, что речь идет об И. П. Липранди.
63 Тучкова-Огарёва Н. А. Воспоминания. М., С А. Ф. Дергачёв в книге «Декабристы-пензенцы» опустил все нелицеприятные характеристики И. Н. Горсткина. См.: Дергачёв А. Ф. Указ. соч. С Звенья. С Пущин И. И. Сочинения и письма. М. : Наука, Т.2. С Там же. С Там же. С Там же. С ГАПО. Ф Оп. 2. Д Л. 1-1об. 70 Там же. Ф Оп. 1. Д. 3. Л. 89об Семёнов-Тян-Шанский П. П. Мемуары. Петроград, Т. 4. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С ГАПО. Ф Оп. 1. Д. 1. Л Семёнов-Тян-Шанский П. П. Мемуары. С Савин О. Пенза театральная. Пенза, С Савин О. Пенза театральная. С Дворжанский А., Шишкин И. История пензенских улиц. С Гиляровский В. А. Соч. в четырех томах. М., Т. 1. С Там же. С Салов И. Умчавшиеся годы. Саратов, С Тюстин А. В. Пензенский некрополь XVII-XX вв. Пенза, С Гиляровский В. А. Указ. соч. С. 182, Там же. С Тюстин А. В. Указ. соч. С
Дмитрий Мурашов. Декабристы-пензяки.
