Граф Людвиг Йозеф фон Лебцельтерн (20 октября 1774 — 8 января 1854) — австрийский дипломат XIX века.

Биография

Фамилия Лебцельтернов была внесена в дворянское достоиноство во времена императора Рудольфа II. Отец Людвига Лебцельтерна, барон Адам Лебцельтерн, долгое время был представителем Австрии в Португалии, где в 1774 году родился его сын. Мать его была француженка Изабелла д`Арно Курвиль, семья которой переселилась в Испанию. Ходили слухи, что сводным братом Людвига Лебцельтерна был канцлер и министр иностранных дел Карл Нессельроде, настоящим отцом которого будто бы был австрийский дипломат барон Лебцельтерн.

Дипломатическую службу начал в 1790 году. Сперва был причислен к австрийскому посольству в Лиссабоне при своем отце. В 1797 году был переведен секретарем посольства в Мадриде. В 1800—1805 года — секретарь посольства в Риме, где Лебцельтерн впервые мог проявить более самостоятельную деятельность, заведуя делами миссии, во время отсутствия посланника при Римской курии. На этом посту он обратил на себя внимание князя Меттерниха, который в 1807 году сделал его советником посольства в Риме.

В 1809 году приказом Наполеона I Лебцельтерн был выслан из Рима. Состоял при князе Меттернихе в Париже. Осенью 1810 года Людвиг Лебцельтерн был назначен советником посольства в Петербурге, куда прибыл 5 февраля 1811 года. Здесь Лебцельтерн завязал личные отношения с императором Александром I. В 1814 году союзными державами был отправлен во главе миссии в Швейцарию, после чего сопровождал папу Пия VII в Рим. Но уже в марте 1816 году был переведен, по личному настоянию императора Александра, посланником в Петербург. На своем новом посту он состоял до 1826 года, сохраняя все это время полное доверие русского императора.

В 1823 году Людвиг Лебцельтерн женился на графине Зинаиде Лаваль, князь Меттерних находил выгодным для интересов Австрии этот брак и вступление посла в родственные связи с высшим петербургским обществом. Наградой за этот брак было возведение Лебцельтерна в графское достоинство австрийской империи. Но восстание декабристов 14 декабря 1825 года подорвало положение посла. В его доме скрывался декабрист князь Сергей Петрович Трубецкой, который был женат на старшей сестре графини Лебцельтерн, Екатерине Лаваль. Это обстоятельство стало известно следствию, и, как считается, послужило одной из основных причин отзыва Лебцельтерна. Он отбыл из России в начале 1826 года, получив орден Св. Александра Невского.

Князь Меттерних, не желая обижать Лебцельтерна, назначил его посланником в знакомый ему Рим, но папа Лев XII не дал своего согласия на это назначение вследствие личных соображений относительно роли Лебцельтерна при папе Пии VII, который его особенно ценил. В 1830 году графа Лебцельтерна перевели на пост посланника в Неаполь. Это место было скорее почетным, но в смысле карьеры оно было понижением. В 1844 году Лебцельтерн получил полную отставку. Он жил в Неаполе до своей кончины в 1854 году. Написал весьма поучительную и интересную автобиографию на французском языке. По воспоминаниям современников, граф Лебцельтерн был умен, манеры его поведения были утонченными и добродушными, с очаровательной веселостью в беседе, но он был тщеславен и имел характер интригана.

Семья

С 1823 года был женат на Зинаиде Ивановне Лаваль (1801—1873), дочери графа И. С. Лаваля и А. Г. Козицкой. Так как невеста была провославного вероисповедания, то на брак потребовалось особое разрешение папы, которое было получено после довольно продолжительных переговоров с Римской курией. Имели одну дочь Александру (1827—1899), бывшую с 1852 года замужем за виконтом Августином де Карсом (1821—1860). Овдовев, графиня Зинаида Лебцельтерн вышла замуж за итальянского поэта Джузеппе Кампанья, умерла в своем отеле в Париже. Леди Дисборо в 1825 году писала о ней[1]: "Мадам Лебцельтерн — превосходная музыкантша и говорит по-английски без акцента. Я постараюсь, чтобы она мне понравилась, хотя, по слухам, никто из дам её не любит. По-моему, она — самоуверенная маленькая задира, устанавливающая повсюду свои правила, однако есть в ней что-то симпатичное мне, и я намерена познакомиться с ней поближе".

Дружившая с семьей Лебцельтернов Долли Фикельмон, находясь в Вене в 1829 году, писала в своём дневнике[2]: "Обедала у Зинаиды Лебцельтерн. Была годовщина их свадьбы. Они очень счастливы. Зинаида полна добродетелей. Она очень умна, и ее большое достоинство в том, что, обладая экзальтированной до безумия душой, умеет быть рассудительной и благоразумной. Но победа, одержанная ею, возможно, не без упорной борьбы, накладывает на нее оттенок лицемерной добродетели, отчего она кажется менее приятной, чем на самом деле. Подобное выражение в сочетании с невыигрышной внешностью старит её, проступает некой досадой, раздражением, в сущности, в столь доброй, почтенной и столь добросердечной особе".

Примечания
1. Подлинные письма из России. 1825—1828. — СПб., 2011. — 320 с.
2. Д. Фикельмон. Дневник 1829—1837. Весь пушкинский Петербург, 2009.- с. 280

Литература
Вел. князь Николай Михайлович. Донесения австрийского посланника при русском дворе Лебцельтерна за 1816-1826 годы (и др. письма и документы).— СПб. : Экспедиция заготовления гос. бумаг, 1913.
Русские портреты XVIII—XIX столетий. Изд. Вел. Кн. Николая Михайловича. СПб. 1906. Т. II вып III. № 90.
Русский биографический словарь: В 25 т. /А. А. Половцов. — М., 1896—1918. Том: 13, Стр.: 117

Екатерина Ивановна Трубецкая.
Копия с утраченной миниатюры работы Н.А. Бестужева.

15 декабря 1825 года в Петербурге арестовали полковника Трубецкого, несостоявшегося диктатора декабристов. Его жена, по слухам, вышивала знамя для повстанцев, но оно не понадобилось князю Сергею…

Екатерина Лаваль, прекрасно образованная девушка, подолгу жила с родными в Европе. В Париже в 1819 году она познакомилась с князем Сергеем Петровичем Трубецким, в мае 1821 года ставшим ее мужем. По всеобщим отзывам, была она не слишком красива и полновата, но обладала приятным голосом, а главное – очаровывала выражением лица и обращением.

«Екатерина Ивановна Трубецкая, – вспоминал декабрист Андрей Розен, – была не красива лицом, не стройна, среднего росту, но когда заговорит… – просто обворожит спокойным приятным голосом и плавною, умною и доброю речью, так все слушал бы ее. Голос и речь были отпечатком доброго сердца и очень образованного ума от разборчивого чтения, от путешествий и пребывания в чужих краях, от сближения со знаменитостями дипломатии».

Мать Екатерины Ивановны, урожденная Козицкая, была владелицей огромного состояния. Она вышла замуж за бедного эмигранта Жана Франсуа Лаваля, получившего в России высокие чины и преподававшего в Морском кадетском корпусе; француз славился тонким вкусом и добротой. У этой супружеской пары было четыре дочери и один сын. Одной из дочерей, называемой в близком кругу Каташей, блестящей княгине Трубецкой, суждено было разделить с любимым мужем его горькую судьбу, а впоследствии стать главной героиней поэмы Н. А. Некрасова «Русские женщины».

«Я, право, чувствую, что не смогу жить без тебя, – писала Екатерина Ивановна мужу в Петропавловскую крепость. – Меня будущее не страшит. Спокойно прощусь со всеми благами светскими. Одно меня может радовать: тебя видеть, делить твое горе… и все минуты жизни своей тебе посвящать…»

Она была первой из одиннадцати декабристок, приехавших вслед за каторжанами в Сибирь. Стойко пройдя через множество препон, чинимых правительством, проделав тяжелый, казалось бы, невыносимый для изнеженной женщины путь, Трубецкая лишилась чувств, когда увидела сквозь тюремный забор своего мужа – бывшего князя, закованного в кандалы, одетого в короткий оборванный тулупчик, подпоясанный веревкой.

О судьбе этой удивительной женщины довольно подробно рассказано в книге историка Элеоноры Павлюченко «В добровольном изгнании: О женах и сестрах декабристов». Аристократка, привыкшая к изысканной кухне, Екатерина Ивановна порой вынуждена была сидеть на черном хлебе с квасом. В Благодатском руднике Трубецкая отморозила себе ноги, потому что ходила в истрепанной обуви: из теплых башмаков она сшила шапочку товарищу своего мужа.

Все женщины по прибытии в Сибирь давали подписку об отказе от семейной жизни. Свидания с мужьями разрешались по часу два раза в неделю в присутствии офицера. Поэтому женщины часами сидели на большом камне против тюрьмы, чтобы иногда перекинуться словом с узниками. Солдаты грубо прогоняли их, а однажды ударили Трубецкую. Женщины немедленно отправили жалобу в Петербург. А Трубецкая с тех пор демонстративно устраивала перед тюрьмой настоящий прием – усаживалась на стул и поочередно беседовала с арестантами, собравшимися внутри тюремного двора.

Чтобы видеться с мужем каждый день, Екатерина Ивановна выходила на дорогу, по которой ссыльных водили на работы, и переглядывалась или даже перекидывалась словом с проходившим Трубецким. А он по пути рвал цветы, складывал для жены букетик и оставлял на обочине.

Как и другие декабристки, Екатерина Ивановна умела поддержать павших духом, успокоить расстроенных, утешить огорченных. Сергей Трубецкой в Петровском заводе часто говаривал: «На что нам окна, когда у нас четыре солнца!», имея в виду, кроме своей жены, Нарышкину, Фонвизину и Розен, живших в одном с ним тюремном отделении.

В конце 1839 года истек срок каторги для Сергея Петровича Трубецкого. Семья получила приказ выехать на поселение в село Оек в 30 верстах от Иркутска. Переезд на новое место был омрачен смертью младшего сына Владимира, прожившего всего год. Эту первую утрату Трубецкие переживали особенно тяжело.

Занятия хозяйством, помощь местным крестьянам помогали отвлечься от горестных дум, а их было немало. В сентябре 1840 года умер второй сын Трубецких, Никита. Все меньше оставалось у княгини сил и здоровья, все чаще страдала она приступами ревматизма. В конце января 1842 года, опасаясь скорой смерти, Екатерина Ивановна составила завещание, в котором просила своих сестер позаботиться о детях и муже.

По состоянию здоровья и для учебы детей Трубецкая обратилась к властям с просьбой разрешить ей переезд в Иркутск. В 1845 году такое разрешение было получено. По иронии судьбы дом, в котором поселились Трубецкие в Знаменском предместье Иркутска, раньше был загородной дачей того самого губернатора Цейдлера, который восемнадцать лет назад пытался не пустить княгиню к мужу в Нерчинские рудники. Дом оказался просторным и уютным, но больше всего радовал княгиню большой красивый сад. Странники, бездомные, нищие всегда находили у Трубецких приют и внимание.

Кроме заботы о детях на плечах Екатерины Ивановны лежала забота о воспитанниках, которые появлялись в ее доме: дочерях М. К. Кюхельбекера Анне и Юстине, сыне ссыльнопоселенца А. Л. Кучевского Федоре, дочери бедного чиновника Неустроева Марии и подруге дочерей Анне (фамилия ее не сохранилась). Все они без исключения были окружены доброй заботой и вниманием.

В январе 1846 года до Иркутска дошло известие о кончине И. С. Лаваля, отца Екатерины Ивановны. Последние полгода старый граф был очень болен, и его жена пыталась добиться разрешения императора на свидание дочери с умирающим отцом, но все ее старания оказались напрасными. Николай I был верен своей клятве и не позволил ступить на землю европейской России никому из «своих друзей 14 декабря» и их близких. Четыре года спустя скончалась и мать декабристки, так и не увидев ни своей старшей дочери, ни внуков, рожденных в Сибири. Но именно в них оказалось продолжение жизни знаменитого и несчастного рода…

Последние годы жизни Екатерина Ивановна все реже и реже выходила из дома, и в конце концов из-за ревматических болей ей пришлось передвигаться по комнатам в деревянном кресле на колесах. Нежная забота мужа и детей, конечно, продлила ее земные дни, но, к сожалению, ненадолго. Всю весну и лето 1854 года княгиня проболела. Она уже не вставала с постели, ее мучил сухой кашель, и врачи, старавшиеся облегчить ее участь, оказались бессильны. В 7 часов утра 14 октября 1854 года Екатерина Ивановна скончалась на руках мужа и детей.

Говорили, что в последний путь жену «государственного преступника» провожал весь Иркутск. Современники писали, что такие многолюдные похороны этот город видел впервые. Гроб с телом покойной несли монахини женского Знаменского монастыря, в стенах которого и нашла свой последний приют Е. И. Трубецкая. Ее похоронили рядом с умершими ранее детьми Никитой, Владимиром  и Софьей…

Сергей Петрович Трубецкой, Саша Трубецкая, Саша Давыдова и гувернантка детей Трубецких за занятиями.
Под детским рисунком надпись: "А.Т. А.Д. Марта 3. 1838".
Автор рисунка - одна из девочек. Девочки-погодки, находясь с родителями в Петровском Заводе, обучались вместе. С.П. Трубецкой сам учил своих детей, а также к подраставшим детям родные присылали гувернанток.