Александр Городницкий

Кюхельбекер

Когда б я вздумал сеять хлеб
И поучать других при этом,
Я был бы, видимо, нелеп,
Как Кюхельбекер с пистолетом.
Ах, эти ночи над Невой
И к рифме сладкое влеченье,
Азарт атаки штыковой
И безысходность заточенья!

Превозмогая боль и страх,
В тюремном вытертом халате,
В чужом тулупе, в кандалах,
Был так он с виду неопрятен,
Когда оброс и исхудал,
Что Пушкин в темном помещенье
Его при встрече не узнал
И отвернулся с отвращеньем.

Судьба сказала: "Выбирай!"
И поменял любовник пылкий
Прибалтики цветущий край
На тяготы Сибирской ссылки,
Чтобы среди чужих степей,
Свой быт уподобляя плачу,
Былых оплакивать друзей
И Якубовича в придачу*.

Когда, касаясь сложных тем,
Я обращаюсь к прошлым летам,
О нем я думаю, затем
Что стал он истинным поэтом.
Что, жизнь окончив на щите,
Душою по-немецки странен,
Он принял смерть - как россиянин:
В глуши, в неволе, в нищете.
.................................1977 г.

Александр Городницкий

*)
В 1846 году Кюхельбекер написал стихотворение "На смерть Якубовича", широкоизвестное строчкой "Лицейские, ермоловцы, поэты".

12 ноября 1817 года произошла скандально знаменитая "четвертная" дуэль (поединок, в котором после противников стрелялись секунданты) между графом А.П. Завадовским и поручиком кавалергардского полка В.В. Шереметьевым. Дрались из-за балерины Авдотьи Ильиничны Истоминой, в которую был влюблен Шереметьев. Грибоедов был секундантом Завадовского, Якубович - Шереметьева. При обсуждении условий дуэли секунданты поссорились и решено было после дуэли им стреляться. Шереметьев был ранен в живот и через 26 часов скончался. Якубович был сослан на Кавказ, куда через год перевели и Грибоедова. Якубович вызвал Грибоедова в Тифлисе, отказался от примирения и 23 октября 1818 года прострелил ему правую руку. Ходили слухи, что это было сделано специально, чтобы "лишить удовольствия играть на фортепиано". (Возможно, что некоторые подробности этой дуэли использовал Пушкин в повести "Выстрел".) Кюхельбекер к людям лично малознакомым относился по правилу, высказанному уже в 20 веке Юрием Левитанским:

"...где друг моих друзей - мне тоже друг,
и брат моих друзей - мне тоже брат,
и враг моих друзей - мне враг стократ."

Кюхель нежно любил Грибоедова. И поэтому не мог причислить Якубовича, "смертельного врага", к числу своих друзей (что конечно не мешало им состоять в одном тайном обществе, и уважать друг друга).

Кюхельбекер очень переживал, когда кто-либо из его друзей, близких приятелей оказывался между собой в ссоре. Искренне, но совсем по-детски, пытался он примирить их. Сохранилось письмо адресованное им одновременно Пушкину и Грибоедову. (Два Александра Сергеевича не только никогда не жили вместе, но и встречатся старались как можно реже.)
"Любезные друзья и братья поэта Александры. Пишу к Вам вместе: с тем, чтобы вас друг другу сводничать. - Я здоров и, благодаря подарку матери моей Природы легкомыслию, не несчастлив. Живу du jour au jour*, - пишу. - Пересылаю вам некоторые безделки, сочиненые мною в Шлиссельбурге. Свидания с тобой Пушкин, ввек не забуду. - Получил ли Грибоедов мои волоса? Если желаешь, друг, прочесть отрывки из моей поэмы, пиши к С. Бегичеву: я на днях переслал ему их несколько. Простите! Целую вас."
10 июля 1828 года.

*) День за днем (фр.).