Оленьково

Шереметев Сергей Дмитриевич

   В Каширском уезде, Тульской губернии, на большой Веневской дороге, находится усадьба Серия Федоровича Соковнина, село Оленьково. Купленная им в начала столетия, в замен проданных родовых Тверских имений, она бережно оберегалась им и перешла по наследству любимой его племяннице, графине Софье Прокофьевне Бобринской, от которой она и сыну её, графу Алексию Васильевичу.

  Графиня Софья Прокофьевна любила Оленьково и нередко здесь живала с Любовью Васильевной Васильевой, с которою связана была неразрывной дружбой. Помню хорошо ее в своем доме, на Малой Никитской в Москве; па первый взгляд она поражала своею холодностью и сдержанностью, но кто знал ее ближе, тот не мог не оценить её высоких душевных качеств и доброты сердечной. Она была неизменна в своем расположении и на нее можно было положиться. В молодости она занималась музыкою, пела, и это влечение к музыки сохранилось в ней до конца. Она была дружна с женою Графа Алексия Алексеевича Бобринского, графинею Софьею Александровной, урожденной графиней Самойловой, и вела с нею постоянную переписку.

  Гр. Софья Прокофьевна не многим пережила Сергея Федоровича Соковнина; она скончалась в 1868 году.

   Граф Алексей Васильевич Бобринский редко заглядывал в Оленьково. Раз как-то прожил он здесь некоторое время с женою Софьей Алексеевной.

  Часто я слышал об этом имении и давно туда собирался. Наконец воспользовался я отъездом гр. Алексия Васильевича в Тульскую губернию, и по приглашению его поехал в Оленьково с тремя сыновьями. Алексей Васильевич выслал мне на станцию Курской дороги старый, большой рыдван с гербами, необычайно тяжелый и неповоротливый. Это была карета С. Ф. Соковнина. Я предпочел сесть в открытый экипаж и мы двинулись в сырую, дождливую погоду по непролазной грязи тульского чернозема, через большое Стрешневское село Мокрую Корь — в Оленьково. Здесь провели мы два дня; все время дождь лил как из ведра, солнце не проглянуло ни разу. Местность показалась однообразной и унылой; близость большака не придавала никакой прелести. Дом старинный, снаружи весьма простой и мрачный, за то внутри сохранился очень хорошо. Комнаты небольшая, со старою мебелью красного дерева с бронзой, а в мезонине библиотека. Мне особенно понравилась спальня. В маленьком углублении стены устроена кровать с какою-то допотопною занавескою. Я вспомнил об «лодочке», о которой упоминает князь Петр Андреевич Вяземский в описании села Троицкого князей Оболенских...

   Сад не велик. Ряд аллей, густо обсаженных старыми липами с тяжело опущенными ветвями в виде свода и притом так низко, что трудно пройти и не задеть. Это царство летучих мышей. Средняя аллея круто обрывается у валика за которым поля.

   Небольшой пруд с островом, на котором могильные плиты любимых С. Ф. Соковниным собак. На этот остров устроен паром. Около дома небольшой флигель, в котором по обычаю своему отдельно жил граф Алексей Васильевич... Из окон его почти ничего не видно. Они обсажены и густо заслонены липами. В доме сыровато...

   В сад мы почти не выходили; не было возможности: дождь не переставал; сырость и грязь повсюду. Но не смотря на такие не удачные условия все же удалось приятно провести время, благодаря присутствию Алексея Васильевича. Мы забрались в мезонин и разбирали старые книги. Все в кожаных старинных переплетах, одного образца; есть и бумаги и какие-то записки, старые рецепты, отметки и пр. Обедали в средней большой комнате, довольно мрачной; но за столом было оживлено. Хозяин и здесь не изменял себе и радушно угощал с обычным своим гостеприимством... В конце обеда появилась только что найденная в Оленьковских подвалах покрытая мхом бутылка... Алексей Васильевич сам не знал, какое это вино. Попробовали и распили. Оказалась великолепная старая малага...

   В старой кладовой, среди хлама попадаются хорошие вещи. Так, при нас Алексий Васильевич отыскал прекрасный небольшой бюст Императора Павла (biscuit) и отправил его в Москву. Здесь в Оленькове он не чувствовал себя вполне дома — и торопился всегда уехать. Имение вообще ценное землею и лесами; жаль, что сыро и лягушек несть числа...

   Быть может на нас отражалась погода, но не смотря на приятно проведенное время, мы с удовольствием вместе с Алексеем Васильевичем двинулись в путь, пересекая Тульскую губернию по направленно к Веневскому уезду — в с. Белогородище, где переночевали в заброшенной усадьбе. Ночью кричали совы... Здесь мы с Алексеем Васильевичем расстались. Он поехал в Бобрики, а мы в Серебряные Пруды.

   Мне думается, что если бы в Оленькове, заняться библиотекою, то отыскались бы прекрасные издания, а быть может и любопытный бумаги. С. Ф. Соковнин был большой скопидом и мастер скупать ценное старье за сходную цену. Так собрана им богатая коллекция старинного серебра... Кубки, стопы, братины и чего-чего не было в просторных кладовых его московского дома... В молодости он служил в гусарах... Я уже застал его стариком, довольно дряхлым. Он для своего времени считался хорошим хозяином, хотя ничего нового не признавал и с помощью своего верного казначея Ивана Ефремовича сумел сберечь и передать племяннице прекрасное состояние. В доме его побаивались. При имени Ивана Ефремовича, невольно приходит на мысль другое имя — испытанного и верного слуги Соковниных. То был Мефодий Иевлиевич, дворецкий и доверенное лицо графини Софии Прокофьевны. С ним постоянно совещался и Алексей Васильевич, то и дело, бывало, слышишь. «Нужно поговорить с Мефодием Иевлевичем», — и без Мефодия Иевлиевича в доме ничего не делалось. Он скончался за несколько месяцев до Алексея Васильевича и пользовался всегда в доме почетным положением.

   Вместе с цепными вещами и серебром перешел по наследству и архив С. Ф. Соковнина. Я помню, как однажды внесены были в кабинет Алексея Васильевича большие сундуки, переполненные документами и столбцами. Последних было особенно много. Между бумагами мне случайно удалось найти письмо схимонахини Нектарии (Натальи Долгорукой) к своей приятельнице Соковниной... Алексей Васильевич показывал мне в Киеве могилу этой Соковниной и всегда хлопотал, чтобы она содержалась в порядке. Сколько раз собирались мы с ним в Пафнутьев Боровский монастырь, где усыпальница старых Соковниных; так и не удалось...

   С. Ф. Соковнин и гр. София Прокофьевна похоронены в Москве в Андроньевом монастыре...