Виктор Файбисович
Княжеская линия Орловых
В последние годы отечественные музеи предприняли весьма знаменательные попытки реконструкции художественных собраний русской аристократии — достаточно вспомнить масштабные выставки «Ученая прихоть. Коллекция князя Николая Борисовича Юсупова» (Москва, ГМИИ, 31.07.01–11.11.01; Петербург, ГЭ, 8.02.02–26.05.02) или «Строгановы. Меценаты и коллекционеры» (Петербург, ГЭ, 14.10.03–23.01.04).
Исторические реликвии князей Орловых (три жалованные грамоты и две фарфоровые вазы), завещанные музею покойным князем Николаем Владимировичем Орловым, праправнуком екатерининского вельможи Федора Григорьевича Орлова (последним представителем этого рода), доставленые из Нью-Йорка и переданные в конце 2006 года в Эрмитаж, стали для музея не только главными дарами 2007 года, но и послужили толчком к реконструкции некой коллекции «семейные реликвии Орловых», которая и предлагается читателю.
Как известно, граф Федор Григорьевич Орлов (8.II.1741–17.V.1796), один из главных участников переворота 1762 года, женат не был, но, по свидетельству великого князя Николая Михайловича, «имел от дочери московского купца Елизаветы Михайловны Гусятниковой (ум. 1791), выданной замуж за придворного камердинера Попова, и от Татьяны Федоровны Ярославовой — 6 сыновей и 2 дочерей». Алексея (1787—1862), Михаила (1788–1842), Григория (1790–1853), Федора (1792 — не позднее 1834) и Анну (1795–1830) за три недели до кончины их отца Екатерина Великая указом от 27 апреля 1796 года пожаловала потомственным дворянством. Императрица не сочла возможным позволить им унаследовать графский титул, но тридцать лет спустя Николай I возвел старшего сына Федора Григорьевича, Алексея, в графское достоинство; еще через тридцать лет Александр II даровал Алексею Федоровичу титул князя.
Княжеская ветвь Орловых пресеклась на четвертом колене: последний князь Орлов приходился Алексею Федоровичу правнуком.
Единственный сын основателя княжеского рода Орловых — князь Николай Алексеевич — был, несомненно, незаурядной личностью. Он родился 27 апреля 1827 года; получив первоначальное образование дома, юный князь Николай Орлов был определен в соученики к великому князю Константину Николаевичу и прослушал с ним курс законоведения, прочтенный бароном М.А.Корфом. С 1 февраля 1843 года Николай Орлов состоял пажом Высочайшего Двора; в августе 1845 года он выдержал офицерский экзамен при Пажеском корпусе и был выпущен корнетом в Л.-гв. Конный полк, которым командовал некогда его отец. В следующем году Орлов был прожалован во флигель-адъютанты, произведен в поручики и назначен состоять при великом князе Константине Николаевиче. В 1849 году князь Орлов принял участие в Венгерской кампании и за отличие в сражении при Дебрецене 21 июля 1849 года был произведен в ротмистры. В 1850–1852 годах князь Орлов сопровождал императора Николая I в его поездках по России и в заграничных путешествиях.
30 августа 1853 года князь Орлов был произведен в полковники; в следующем году император командировал его в распоряжение генерал-фельдмаршала И.Ф.Паскевича, осаждавшего Силистрию. При штурме турецкого форта Араб-Табия, состоявшемся в ночь с 16 на 17 мая 1854 года, князь Орлов получил девять тяжелых ран и лишился глаза. Наградой за его самоотверженность стали орден св. Георгия 4 степени и золотое оружие с надписью «за храбрость».
Залечивая раны, князь провел около полутора лет в Италии, занимаясь составлением «Очерка трехнедельного похода Наполеона против Пруссии в 1806 году». По возвращении на родину Николай Алексеевич был произведен 26 августа 1856 года в генерал-майоры с назначением в Свиту Его Императорского Величества.
В июле 1859 года князь Николай Орлов вступил на новое поприще: император назначил его чрезвычайным посланником и полномочным министром при Бельгийском дворе. Через десять лет, 15 декабря 1869 года, князь Н.А.Орлов был назначен чрезвычайным посланником в Австрию; в мае следующего года перемещен на ту же должность в Великобританию, а 14 декабря 1871 года — во Францию. Дипломатическая карьера князя Орлова развивалась параллельно военной: в 1861 году Александр II пожаловал его званием генерал-адъютанта, 30 августа 1865 года произвел в генерал-лейтенанты, а 16 апреля 1878 года — в генералы от кавалерии.
Князь Н.А.Орлов не унаследовал консервативных взглядов своего отца: он принадлежал к числу убежденных сторонников «великих реформ» императора Александра II, проповедовал веротерпимость и был врагом насилия. Записка «Об отмене телесных наказаний в России и в Царстве Польском», поданная им в 1861 году императору, имела широкий резонанс; следствием ее обсуждения стал Высочайший указ 17 октября 1863 года, превративший Россию, по выражению Д.А.Ровинского, «из битого царства в небитое».
Свой досуг князь посвящал истории и искусству; он составил превосходную коллекцию рисунков старых мастеров и собрал фамильные документы. Супруга Николая Алексеевича, Екатерина Николаевна, урожденная княжна Трубецкая, по материнской линии приходилась внучкой Ивану Васильевичу Гудовичу: по этой причине грамота, выданная ему Павлом I, также оказалась в архиве Орловых.
В 1870-х годах расстроенное здоровье заставило князя Н.А.Орлова поселиться близ Фонтенбло, в замке Бельфонтен (Chteau de Bellefontaine), приобретенном его тестем, князем Николаем Ивановичем Трубецким (1807 — 1874) в середине XIX века; жители общины Сануа (Samois), к которой принадлежал замок, до сих пор помнят о покровительстве, которое оказал общине князь Орлов во время прусской оккупации, последовавшей за Франкфуртским миром 1871 года1.
В 1884 году князь Орлов получил назначение на должность полномочного посла в Берлине; оно оказалось последним: 17 (29) марта 1885 года Николай Алексеевич скончался. Князья Н.И.Трубецкой и Н.А.Орлов похоронены в Сануа, на кладбище при капелле, выстроенной Николаем Трубецким.
Николай Алексеевич оставил двух сыновей — Алексея и Владимира. Алексей Николаевич (1867–1916) не дожил до пятидесяти и умер бездетным; продолжателем рода стал его младший брат князь Владимир Орлов, родившийся в последний день 1868 года, впоследствии генерал-лейтенант, генерал-адъютант, начальник Военно-походной канцелярии Николая II, а затем помощник по гражданским делам наместника Кавказа.
Образование князь Владимир Орлов получил в Пажеском корпусе и 1 сентября 1887 года вышел в Конную гвардию. 29 апреля 1894 года конногвардейский поручик князь Орлов женился на девятнадцатилетней княжне Ольге Константиновне Белосельской-Белозерской. Княжна родилась в Петербурге 12 ноября 1874 года; она была четвертым ребенком в семье князя Константина Эсперовича Белосельского-Белозерского и его жены Надежды Дмитриевны, урожденной Скобелевой: знаменитому генералу М.Д.Скобелеву Ольга Константиновна приходилась племянницей.
Петербургский салон Орловых в их доме на набережной Мойки, 90, отличался утонченным аристократизмом. Как сообщает хорошо осведомленный современник, в отличие от сестры, княгини Елены Кочубей, «Ольга Орлова <…> любила приемы у себя на Мойке. Особняк этот по внутренней обстановке походил на музей. У нее собирались дипломаты и дамы, щеголявшие в платьях от лучших портных Парижа»2. В 1911 году портрет княгини Орловой в интерьере ее дома написал Валентин Серов. «Как было не использовать исключительно нарядный облик княгини Ольги Орловой (урожденной княжны Белосельской), первой модницы Петербурга, тратившей на роскошные туалеты огромные средства и ими славившейся, — восклицает в своих воспоминаниях князь С.А.Щербатов3. В конце 1911 года В.А.Серов умер; недовольная портретом княгиня Орлова подарила шедевр Серова Музею Александра III с условием, что он никогда не будет выставляться в одном зале с портретом Иды Рубинштейн…
Чета Орловых принадлежала к близкому окружению императорской семьи. Князь Владимир Николаевич, страстный автолюбитель, приохотил императора к автомобилям, к которым государь питал первоначально большое недоверие. «Вернувшись в Царское Село, — вспоминал А.А.Мосолов о событиях 1903 года, — мы однажды увидели князя Владимира Орлова подъезжающим ко дворцу на элегантной машине («Делоне-Бельвилль»). После завтрака государь пожелал прокатиться на этой керосиновой штуке. Объехали кругом парка, и государь тотчас же посоветовал и государыне сделать «экскурсию». Орлов поспешил предложить машину их величествам. Прогулки сделались почти ежедневными, и это было тем легче, что гараж князя обогатился новыми, более усовершенствованными машинами. Князь, можно сказать, не отходил от руля машин. Он возил, куда было нужно, их величества. Боясь покушения или несчастного случая, он не позволял своему шоферу заменять себя.
Месяцев через шесть Фредерикс спросил государя, не желает ли царь приобрести сверхусовершенствованную машину. Царь ответил с поспешностью:
— Конечно, конечно... Мы злоупотребляем любезностью Орлова, и это становится неделикатным. Закажите две или три машины. Поручите это дело Орлову. Он разбирается в автомобилях лучше всякого профессионала.
В конце года императорский гараж был уже обставлен очень полно. Сначала появилось десять автомобилей, потом двадцать; выросла даже школа шоферов. Орлов продолжал лично возить царя.
И только тогда, когда фабрика прислала ему особо рекомендованного шофера (француза), князь согласился поручить ему драгоценную жизнь их величеств. Но даже и с этим новым шофером он принимал большие предосторожности, недели четыре он ездил с ним рядом, наблюдая...
Через несколько лет у царя образовался один из самых обширных автомобильных парков в Европе»4.
Однако близость Орлова к царской семье отнюдь не сводилась к функциям шофера, а его значение отнюдь не ограничивалось ролью лично преданного слуги.
«Бывший конногвардеец, чрезвычайно состоятельный, князь Владимир Орлов скоро стал одним из ближайших к их величествам лиц, — вспоминал А.А.Мосолов. — Культурный, любивший острое словечко, князь имел большой и заслуженный вес. Он стремился уберечь Россию от надвигавшейся катастрофы, которую предвидел и признаки которой сумел оценить. Без всякой заботы о личной карьере он был одинаково предан царю и идее монархизма в лучшем и наиболее возвышенном смысле. Состоя в переписке с видными политическими деятелями, он был хорошо осведомлен об окружающей его действительности и один из всей свиты был политически зрелым человеком. К его несчастию, окружение государыни было ему явно несимпатично, он не скрывал своего отношения к распутинскому штату, и императрице об этом доносили»5.
С этим мнением А.А.Мосолова совпадает непредвзятое суждение об Орлове французского посла в России Мориса Палеолога. В связи с усилением распутинской клики он записал в своем дневнике 28 сентября 1914 года: «Чтобы уравновесить зловредные происки этой шайки, я вижу около государя только одно лицо — начальника военной его величества канцелярии, князя Владимира Орлова, сына прежнего посла в Париже. Человек прямой, гордый, всей душой преданный императору, он с первого же дня высказался против Распутина и не устает бороться с ним, что, конечно, вызывает враждебное к нему отношение со стороны государыни и г-жи Вырубовой»6. Противостояние Распутину навлекло на князя Орлова опалу: он был удален от двора.
«Владимир Николаевич узнал о своей опале неприятным и неожиданным образом, — писал в своем дневнике Морис Палеолог 12 сентября 1915 года. — Сообщая великому князю Николаю о назначении его императорским наместником на Кавказе, царь прибавил к своему письму такой postscriptum: “Что касается Владимира Орлова, которого ты так любишь, я отдаю его тебе; он может быть тебе полезен для гражданских дел”. Великий князь, который связан тесной дружбой с Орловым, тотчас же через одного из своих адъютантов спросил его о том, что означает это неожиданное решение.
Несколькими часами позже Орлов узнал, что император, который собирался уехать в ставку верховного главнокомандующего, вычеркнул его имя из списка лиц, призванных занять место в поезде его величества; он естественно заключил отсюда, что Николай II не хотел его видеть. С полным достоинством он воздержался от всякой жалобы, от упреков, и отправился в путь в Тифлис.
Но, раньше чем удалиться, он хотел облегчить свою совесть. В письме, адресованном графу Фредериксу, министру двора, он умолял этого старого слугу открыть глаза монарху на гнусную роль Распутина и его сообщников, на которых он указывал, как на агентов Германии; он имел мужество окончить свое письмо следующим тревожным воплем: “Император не может более терять ни одного дня для того, чтобы освободиться от темных сил, которые его угнетают. В противном случае, скоро наступит конец Романовым и России”»7.
Резиденция кавказского наместника находилась в Тифлисе. Английская путешественница Сара Макнафтан свидетельствует, что и там князь Орлов сумел создать для себя княжескую обстановку. 1 января 1916 года она записала в своем дневнике: «…Вечером мы отправились в ложу Орлова на спектакль «Кармен». Это было очень по-русски и роскошно. В глубине ложи были две гостиные, где мы располагались для бесед между актами и где нам подавали чай, шоколад и т.п.»8. Через четырнадцать месяцев грянула февральская революция…
2 (15) марта 1917 года Николай II при отречении назначил Hиколая Hиколаевича Верховным главнокомандующим; Николай Николаевич с князем В.Н.Орловым выехали в ставку в Могилев. Однако по приезде в Ставку Верховный гланокомандующий получил из Петрограда текст присяги Временному правительству. Подписав присягу, великий князь объявил всем лицам своей Свиты, что Верховным главнокомандующим он не останется; его подчиненные дружно подали прошения об отставке, мотивируя их разными благовидными причинами.
Когда дежурный генерал П.К.Кондзеровский обратился к князю В.Н.Орлову с вопросом о причинах его отставки, генерал М.Е.Крупенский сказал: «Какая же может быть причина — довольно посмотреть на князя, и будет ясно, что он служить не может»9. Великий князь удалился в свою крымскую резиденцию; князь Владимир Николаевич последовал за ним. Весной 1917 года вся семья Орловых воссоединилась Крыму, где Владимир Николаевич и Ольга Константиновна Орлова присутствовали на свадьбе их единственного сына Николая.
Князь Николай Владимирович Орлов родился в Петербурге 12 марта 1896 года; он поступил в Александровский лицей и в 1915 году окончил его 71 курс. Затем он прошел ускоренный (восьмимесячный) курс Михайловского артиллерийского училища10 и в конце 1915 года вышел из него в Л-гв. Конную артиллерию прапорщиком; за год службы он был произведен в поручики и назначен флигель-адъютантом. После февральской революции князь Николай Орлов, подобно отцу, не счел для себя возможным остаться на службе Временному правительству. Впрочем, не менее веской причиной для его отставки была любовь: 10 апреля 1917 года, в Хараксе, имении великого князя Георгия Михайловича, князь Николай Владимирович Орлов обвенчался с великой княжной Надеждой Петровной, правнучкой императора Николая I, дочерью великого князя Петра Николаевича (1864–1931) и принцессы Черногорской Милицы (1866–1951). Для Надежды Петровны эти места были родными: она появилась на свет в Крыму, в Дюльбере (во дворце отца на мысе Мисхор).
Великая княжна Надежда родилась 3 марта 1898 года, и ко дню свадьбы ей исполнилось девятнадцать. Однако она успела уже пережить тяжелую потерю: Надежда Петровна предназначалась в жены великому князю Олегу Константиновичу — сыну знаменитого «К.Р.». Олег Константинович (р. 27.XI.1892) подавал блестящие надежды; в 1913 году он окончил Императорский Александровский лицей с серебряной медалью и вступил в Л.-гв. Гусарский полк корнетом. Не дожив до двадцати двух лет, 12 октября 1914 года он умер от тяжелой раны, полученной им в первом же бою Германской войны.
Два года — с весны 1917 до весны 1919 года супруги Орловы провели в Крыму. 17 марта 1918 года в Кореизе у них родилась дочь Ирина; через несколько дней над ними нависла смертельная опасность: в апреле 1918 года в Ялтинском совете возобладало мнение о необходимости казни всех Романовых, проживавших в Крыму.
Члены Императорского дома находились под домашним арестом; императрица Мария Феодоровна, великий князь Александр Михайлович, великая княгиня Ксения Александровна и их сыновья были переведены в Дюльбер, имение великого князя Петра Николаевича, заключенного в собственном поместье. Там же, в Дюльбере, который находился вблизи Ай-Тодора, под домашним арестом проживали великий князь Николай Николаевич со своей супругой великой княгиней Анастасией Николаевной и ее сыном князем Сергеем Георгиевичем Романовским, герцогом Лейхтенбергским. Все они состояли пленниками Севастопольского совета, однако Ялтинский совет постоянно оспаривал суверенитет Севастопольского и пытался отобрать у него пленников. Между тем охраной заключенных, наряженной от Севастопольского совета, командовал большевик Задорожный, питавший известное уважение и симпатию к великому князю Александру Михайловичу, под началом которого служил когда-то в Севастопольской летной школе.
Однажды от расправы ялтинских якобинцев он спас и князя Николая Орлова. «В своих постоянных сношениях с Москвою, — вспоминал впоследствии великий князь Александр Михайлович, — Ялтинский совет нашел новый повод для нашего преследования. Нас обвинили в укрывательстве генерала Орлова, подавлявшего революционное движение в Эстонии в 1907 году. <…> В соседнем с нами имении действительно проживал бывший флигель-адъютант Государя князь Орлов, женатый на дочери Вел. Кн. Петра Николаевича, но он не имел ничего общего с генералом Орловым. Даже наш непримиримый ялтинский ненавистник согласился с тем, что князь Орлов по своему возрасту не мог быть генералом в 1907 году. Все же он решил арестовать князя, чтобы предъявить его эстонским товарищам.
— Ничего подобного вы не сделаете, — возвысил голос Задорожный, который был крайне раздражен этим вмешательством. — В предписании из Москвы говорится о бывшем генерале Орлове, и это не дает вам никакого права арестовать бывшего князя Орлова. Со мной этот номер не пройдет. Я вас знаю. Вы его пристрелите за углом и потом будете уверять, что это был генерал Орлов, которого я укрывал. Убирайтесь вон»11.
Для родителей князя Николая Владимировича тяготы пребывания в Крыму усугублялись и личной драмой: князь Владимир Николаевич оставил Ольгу Константиновну, увлекшись Елизаветой Александровной Людерс-Веймарн12.
В апреле 1918 года Крым был оккупирован немцами, и императрица Мария Федоровна переехала в Харакс — имение великого князя Георгия Михайловича, расположенное неподалеку от Ай-Тодора. Великая княгиня Ксения Александровна с семьей вернулась к себе в Ай-Тодор. Великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич с семьями остались в Дюльбере под охраной белых офицеров.
Весной 1919 года Георг V Английский направил к берегам Крыма линкор «Мальборо», но императрица Мария Федоровна согласилась взойти на его борт лишь при условии, что англичане спасут вместе с нею всех, кому угрожает опасность.
Среди тех, кто воспользовался великодушием Марии Федоровны, были княгиня Ольга Константиновна и ее сын, князь Николай Владимирович с женой Надеждой Петровной и годовалой дочерью Ириной. Князь Владимир Николаевич покинул Крым месяцем ранее13.
11 апреля линкор «Мальборо» снялся с якоря и взял курс на Константинополь. На его борту родину покинула и семья Орловых. 20 апреля 1919 года княгиня Ольга Константиновна, князь Николай Владимирович и княгиня Надежда Петровна с годовалой дочерью Ириной сошли на берег Мальты; они остановились в городке Слим, в гостинице «Империаль». С Мальты Орловы перебрались во Францию14, где уже обосновался князь Владимир Николаевич; после развода с Ольгой Константиновной он обвенчался в 1920 году с Е.А.Людерс-Веймарн (1883–1969)15.
Княгиня Ольга Константиновна прожила на чужбине недолго: она скончалась 26 октября 1923 года, неполных сорока девяти лет. Князь Владимир Николаевич пережил ее на четыре года; подобно своему отцу, В.Н.Орлов провел свои последние годы в замке Бельфонтен и скончался там 29 августа 1927 года.
Сын его, князь Николай Владимирович, как большинство русских эмигрантов, непрестанно анализировал причины, приведшие Россию к великим потрясениям. Особенно интересовала князя Н.В.Орлова история гибели императорской семьи. Через офицера американского Красного Креста он приобрел в Вене у проживавшей там дочери Григория Распутина М.Г.Соловьевой несколько важных документов и 12 июля 1922 года (вместе с американцем В.А.Чанлером) передал их следователю Н.А.Соколову16, продолжающему сбор материалов об убийстве царской семьи17.
Союз князя Николая Владимировича и Надежды Петровны продлился почти двадцать три года; их дочери Ирина и Ксения (родившаяся 27 марта 1921 года) были уже навыданье, когда в марте 1940 года брак Николая Владимировича и Надежды Петровны был расторгнут. В том же году князь Н.В.Орлов пересек океан и поселился в Нью-Йорке. Там он вступил в свой второй брак: Николай Владимирович женился на Марине Маршалл, рожденной Чак.
Орловы жили в доме 27 на 62-й улице в Ист-Энд, неподалеку от музея «Метрополитен».
Очевидно, некий камертон мировоззрению князя Н.В.Орлова был задан не только семейными традицями, позволявшими ему постоянно ощущать свою причастность к русской истории, но и принадлежностью Николая Владимировича к лицейскому братству. 19 октября 1918 года императрица Мария Федоровна записала в своем дневнике: «Трое юных лицеистов — Ферзены и Орлов — преподнесли мне чудесный букет роз — сегодня у них праздник»18. Князь Николай Владимирович и на чужбине был верен «прекрасному союзу», объединявшему лицеистов с пушкинских времен. 19 октября 1940 года на празднование 129-й лицейской годовщины в Нью-Йорке собралось более двадцати выпускников Александровского лицея; об их числе нетрудно судить по памятной фотографии. Мы не найдем среди них нашего героя: фотокамера находилась в его руках19. Однако и этот снимок говорит нам о князе Николае Орлове не меньше, чем о тех, кого запечатлел его аппарат: выпускников Александровского лицея привела на эту встречу безответная любовь к отчизне.
12 июня 1959 года князь составил свое завещание, по которому все, что он имел, должно было быть передано его «дорогой и любимой жене» Марине, — за исключением нескольких предметов, которые предназначались для возвращения на родину, в память о князе.
Завещание оказалось своевременным: князь Николай Владимирович скончался 30 мая 1961 года на шестьдесят шестом году жизни…
19 декабря 1968 года вдова Николая Владимировича Марина Орлова (она не называла себя княгиней) сочла необходимым составить свое завещание, в котором исполнение последней воли князя Николая Владимировича возложила на Ирину Адама-Зилистра — его старшую дочь от первого брака20. Через несколько дней Марина Орлова скончалась в своей квартире на Моррис-авеню в Бронксе, в Нью-Йорке — уже 28 января 1969 года ее завещание было принято к исполнению.
Однако и Ирина Николаевна не сумела исполнить волю своего отца; она скончалась в Вилласерфе, близ Фонтенбло, 16 сентября 1989 года21.
С этого времени формальные исполнители завещания искали способ передать предметы, завещанные России, самостоятельно.
Весной 2007 года транспортная фирма «Хепри» доставила в Эрмитаж пять предметов, завещанных России князем Н.В.Орловым. Вазы нуждались в реставрации; восстановительные работы успешно провела Н.А.Большакова. В Дни Эрмитажа, в декабре 2007 года, орловские вазы и патенты были торжественно представлены публике в Гербовом зале Зимнего дворца.
Примечания
1. Позиция, занятая Россией во франко-прусском конфликте, обусловила неучастие в нем Австрии, убежденного врага Пруссии. Поэтому во время военных действий во Франции просьбы русского посла прусское командование исполняло беспрекословно.
2. Мосолов А.А. При дворе последнего Российского императора. М., 1993. С. 74.
3. Щербатов С.А. Художник в ушедшей России. М.: Согласие, 2000. С. 271.
4. Мосолов А.А. Указ.соч. С. 176–177.
5. Мосолов А.А. Указ.соч. С. 111.
6. Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны. М.: Международные отношения, 1991. С. 59.
7. Там же. С. 110.
8. Macnaughtan S. My war experiences in two continents. L., 1919. С. 219.
9. Кондзеровский П.К. В ставке верховного. 1914-1917. Воспоминания Дежурного Генерала при Верховном Главнокомандующем. Серия: Военно-историческая библиотека. Париж: Военная быль, 1967. С. 117.
10. С начала Первой мировой войны училище перешло на ускоренный восьмимесячный курс обучения. Молодые люди выпускались в чине прапорщика.
11. Александр Михайлович, великий князь. Воспоминания. М.: Захаров, 2001. С. 292–293.
12. Императрица Мария Федоровна, искренне любившая князя В.Н.Орлова, не одобряла его увлечение Елизаветой Александровной Людерс-Веймарн и сочувствовала княгине Ольге Константиновне. См.: Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 годы) М.: Вагриус, 2005. С. 185, 236 и 259.
13. Кн. В.Н.Орлов намеревался покинуть Крым в конце сентября 1917 года, однако ему пришлось отложить отъезд до весны: 11 (ст.ст.) марта 1918 года императрица Мария Федоровна записала в своем дневнике, что доктор Малама рассказал ей «об Орлове, который находится на пути во Францию, разумеется, вместе с мадам». — Дневники императрицы Марии Федоровны С. 309.
14. Великие князья Николай и Петр Николаевичи с семействами дошли с императрицей Марией Федоровной на линкоре «Мальборо» до Принкипо (Prinkipo) — самого большого из Принцевых островов в Мраморном море, с небольшим греческим городком того же имени, где пересели на корабль «Лорд Нельсон» и высадились в Генуе.
15. Для Е.А.Людерс-Веймарн этот брак также был вторым: в первом браке она была за ротмистром Н.И.Кавелиным.
16. См.: Протокол о передаче следователю по особо важным делам Н.А. Соколову ряда документов князем Н.В. Орловым и Вильямом Астером Чанлером, 12 июля 1922 г.] // Соколов Н.А. Предварительное следствие 1919–1922 гг.: [Сб. материалов] / Сост. Л.А. Лыкова. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. С. 352–353.
17. Князь оказывал Соколову поддержку, и некоторое время следователь жил в доме Орловых. 23 ноября 1924 г. он скончался от разрыва сердца в местечке Сальбри; после его смерти князь Н.В.Орлов опубликовал материалы, которые не решалась оставить у себя вдова Соколова, опасавшаяся длинной руки ЧК. Книге Н.А.Соколова Николай Владимирович предпослал свое предисловие.
18. Дневники императрицы Марии Федоровны. С. 268.
19. Эта фотография впервые опубликована С.М.Некрасовым в кн.: Некрасов С.М. Лицейская лира. Лицей в творчестве его воспитанников. СПб.; Вита Нова, 2007. С. 283.
20. 27.IV.1940 г. Ирина Николаевна вышла замуж за барона Херберта фон Вальштеттена. Супруги развелись в 1946 г.; 8 января 1960 г. Ирина Николаевна заключила брак с Энтони Адама-Зилистра (1902–1982).
21. Надежда Петровна, первая супруга князя Н.В.Орлова, скончалась в Шантильи 21 апреля 1988 г. Ее младшая дочь Ксения скончалась еще ранее, 7 августа 1963 г. в Эннордре, во Франции.
