«Описание гравюр, акварельных и китайских рисунков, масляных картин и тому подобного в собрании почетного гражданина В. Н. Басиина, в Иркутске»3' под № 175 содержит запись следующего содержания: «Жен-сен (корень-человек). Известный целительный корень, снят с натуры в Пекине бывшим там медиком Порфирием Евдокимовичем Кириловым, а здесь со снимка срисовал Г. С. Уткин. Замечание: высота с белым полем бумаги 12 3/8 вершков, ширина – 9 3/8, вершка. Акварель, разноцветными красками. Наклеена»4. (Подчеркнуто в оригинале. - Авт.) Под № 1049 этого же каталога читаем: «2-й экземпляр разноцветной акварели корень «жен-сен», одинаковый с № 175»5.

Дальнейшая история возникновения рисунка женьшеня прослеживается по бумагам Борисовых. В письме В. Н. Баснина А. И. Борисову говорится: «С корня жен-сен я просил Петра Ивановича снять список. Повторяю мою убедительную в том просьбу и прошу не замедлить, ибо нужно послать в Нерчинск. Оригинал нужно наклеить, а список не наклеивать: он пошлется с почтой, навернутый на палку»6 (подчеркнуто В. Н. Басниным. - Авт.). И, наконец, в «Книге доходов» запись № 33 говорит о завершении всех работ по созданию рисунка женьшеня: «1846 г. Марта 19. От В. Н. Баснина за рисунок китайского растения - 22 р. 3,5 к.».

Все эти документы позволяют представить историю создания и дальнейшей судьбы данного рисунка П. И. Борисова следующим образом: первоначальный рисунок женьшеня был сделан в Китае с натуры П. Е. Кириловым («снимок») и остался у него, после того как в Иркутске был скопирован в двух экземплярах для В. Н. Баснина местным художником Г. С. Уткиным («акварель разноцветными красками» и «второй экземпляр разноцветной акварели»). Одна из этих скопированных Г. С. Уткиным акварелей («оригинал») была отослана В. Н. Басниным в Малую Разводную, где А. И. Борисов наклеил ее на специальный лист бумаги, как он наклеивал многие гравюры, литографии и т. п. для собрания заказчика, а П. И. Борисов сделал с нее копию («снял список»). Этот «список», или, иначе говоря, акварель работы П. И. Борисова большого размера (12 3/8х9 3/8 вершка, что соответствует примерно 55,8х44,3 см), была послана В. Н. Басниным в Нерчинск «навернутой на палку». Нам представляется, что рисунок женьшеня был заказан В. Н. Басниным для М. А. Зензинова7.  Михаил Андреевич Зензинов (1805-1873), купец по сословной принадлежности, был в тот период самым деятельным и известным краеведом, проживавшим в Нерчинске. Он был членом нескольких научных обществ, помещал статьи о Забайкалье в столичной печати. Не случайно к нему в Нерчинск на обратном пути из путешествия по Восточной Сибири в начале 1845 года заехал А. Ф. Миддендорф8. Своими интересами в области ботаники он был связан с Н. С. Турчаниновым и состоял с ним в переписке9. М. А. 3ензинов разводил в Сибири редкостные растения, образцы местной флоры он регулярно высылал в Петербургский ботанический сад. Остался ли рисунок женьшеня у М. А. Зензинова и погиб вместе с основной частью архива после его смерти или был отправлен в свое время в Петербург, остается неизвестным.

Дружеские отношения братьев Борисовых с В. Н. Басниным сохранились до конца их жизни.
В ответ на сообщение С. Г. Волконского о смерти Борисовых и просьбу определить сумму оставшегося за ними долга В. Н. Баснин откликнулся двумя письмами - от 5 и 22 октября 1854 года. В письме от 5 октября В. Н. Баснин сообщал С. Г. Волконскому о том, что за Борисовыми осталась еще часть денег, полученных ими в 1843 году от него на постройку дома («не оплаченных работами»), а кроме того, - четыре тома «Словаря» естественных наук, изданных в Париже в 1844 году с рисунками. 22 октября В. Н. Баснин, уточнив сумму денежного долга, писал С. Г. Волконскому: «Я пообещал Вам от 5 октября 1854 г., что, если нет денег, могу принять уплатой инструменты и материалы - теперь нужным нахожу дополнить, что, если я ничего не получу, не пожалею и не побеспокою память Борисовых упреком: все, что я сделал для них, было следствием сострадания и маленького великодушия, к которым я бываю иногда способным. Вы, Сергей Григорьевич, сами представить можете счастие болезненного Андрея Ивановича, когда он увидел в руках своих отличное собрание из С.-Петербурга инструментов и материалов. Петр Иванович неоднократно говорил мне лично, что их всегда тревожит мысль: как бы не умереть, не расплатившись со мною. Я всегда успокаивал его - не тревожиться. Были посылаемы к ним время от времени счета (где упоминались и деньги на дом), но единственно для сведения; деньгами не требовалось, а трудами, как они обещали. Противоречия и оспаривания счетов я не встречал от Петра Ивановича»13.

Все долги Борисовых были выплачены С.Г. Волконским из казенных денег. 21 января 1855 года он писал И. И. Пущину (на имя М. М. Мешалкиной): «с долгами двух братьев, в один день умерших, мне нет хлопот, долгов было незначительно и уплачены и остается из полученного заслуженного пособия за удовлетворением и похоронных расходов почти 150 рублей серебром, что будет достаточно, чтобы сделать над ними памятник и ограду»14
.
Альбомы, созданные П. И. Борисовым для В. Н. Баснина, поступили в фонды Исторического музея по завещанию сотрудницы музея Софьи Николаевны Басниной, внучки их первого владельца.
Альбомы упоминаются в специальной литературе. В. В. Сорокин15 сообщил о том, что альбомы с рисунками декабриста П. И. Борисова из семейного собрания Басниных поступили в музейное хранение. М. Ю. Барановская писала о них в то время, когда альбомы еще принадлежали С. Н. Басниной. М.Ю. Барановская допустила при этом неточность, утверждая, что в альбомах содержатся «изображения цветов и птиц»16, В то время как в них находятся только рисунки птиц.
Акварели из этих альбомов никогда не публиковались17.