Апр[ель]. [7]/19 1814 Париж.*)

    *) Архив, No 2677, лл. 77--78.
       Письмо сие пишу к вам, любезнейшие братья, с Александром Андреевичем и Михаилом Андреевичем Щербиниными. Прежде всего почитаю я своим долгом оправдать себя, почему я не мог выписать Сергея сюда, поехав к Штейну вместо его, и лишив его этого, впрочем незавидного, но во всяком случае хотя любопытного места. Для сего должен я вам объяснить течение дел, то есть дипломатических переговоров, которыми наши, австрийские, прусские и английские дипломаты нашли себе неизгладимый стыд и поношение. По приезде моем в Франкфурт, никто не думал о переходе войск через Рейн. Переговоры дипломатические продолжались (а через это Наполеон имел время образовать свою армию). Наконец было решено идти через Рейн. Но во Франции не возпоследовало никакого возмущения против тогдашнего правительства, чего некоторые ожидали. Все были в величайшем замешательстве и недоумении. Мы дошли в 1-й раз до Лангра. Австрийцы желали и требовали мира. Все на это согласились, и конгресс начал свои заседания в Шатильоне.1 В это время все ожидали наверное мира; и назначенные к отправлению из Германии чиновники для определения к различным ген[ерал]-губернаторам получили приказ повременить с своим отъездом. Для Сергея можно было бы найти место без малейшего труда при одном из губернаторов. Штейн верно бы это сделал, но надобно бы было более 2 месяцев для призвания его сюда, а никто не думал, что война, следств[енно] и занятия генерал-губернаторов продолжатся столь долго. (Впрочем это было уже в феврале). Доказательством доброй воли Штейна служить может то, что он мне сам говорил в Труа: Si les affaires vont se trainer en longueur, nous ferons venir votre frère cadet ici. -- Из Лангра поехал государь к армии. Бриенское дело было совершенно выиграно; но мы не возпользовались победою, не преследовали Наполеона и довольствовались Шатильонским конгрессом. Из Троа пошли к Парижу. Блюхер разтянул свою армию, а Н[аполеон], возпользовавшись этою ошибкою, изтребил несколько наших отдельных корпусов; и мы из Bray пошли назад. Это нещастная и вместе постыдная ретирада привела всех в величайшее замешательство. Все в один голос кричали о мире и желали мира. Все бранили Штейна и Pozzo di Borgo, которые, будучи дальновиднее, говорили, что надобно идти в Париж. Граф Артуа,брат короля, был во Франции, но ему не позволяли что либо делать. Послы в Шатильоне предложили заключить мир на условиях, на которые Бонапарт прежде уже соглашался; но кот[орые] в это время он отвергнул.
       Между тем армия наша была в бездействии, главная квартира скучала в Шомоне, а мужики вооружались и ежедневно били и резали наших курьеров и партизанов.2 Наконец Н[аполеон] сделал марш на St Dizié, думая, что императоры были в Бар-sur-Aube и желая их там взять в плен. Подлинно был там австрийский император, прусский Staats-Kanzler и Stein. Но это мы узнали и отправились в Дижон. Тут мы были совершенно отрезаны от главной армии, в кот[орой] находился Государь. Получив там известие о взятии Парижа, приехали сюда. Здесь все уже было кончено. Из сего вы увидите, что мы жили здесь с самого Франкфурта в беспрестанном ожидании мира; и что не могло быть ни одного удобного и надежного случая выписать сюда Сергея. Впрочем он бы не согласился быть здесь в штатской службе -- это слишком неловко, в особенности в его летах и в его чине, но без сомнения весьма, весьма жаль, что ему не удалось послужить в военной службе.3
       Граф Artois назван Lieutenant-Général du Royaume. Вы, я думаю, получили уже конституцию Франции, кот[орую] здесь многие называют: Constitution des rentes; ибо подлые сенаторы, при составлении оной, всего более думали о своих доходах, а о многом совсем не думали. Бог знает как это сойдет с рук Франции.4
       О моем отъезде отсюда я еще ничего верного сказать не могу. На этих днях Штейн намерен оставить дела свои, предложив государю учредить комиссию в Франкфурте под председательством Prinza Solms-Licht, для окончания щетов и т. п. А управление провинциями кончится само по себе, как скоро будет заключен мир с Луд[вигом] XVIII, которого на сих днях сюда ожидают. Тогда Stein вероятно поедет в свою деревню на Рейне, а мы, находящиеся при нем, по своим домам.
       Булгаков пожалован в действ[ительные] ст[атские] сов[етники] и поедет вероятно с государем в Лондон. Несельроде получил Александровскую ленту. Но эта лента не загладит бесхарактерного и мелкого его поведения в важнейших его делах, кот[орые] решили судьбу Европы. Щастье народа было то, что наш государь был здесь, и все делал один, не взирая на тысячи препон на каждом шагу, как в военных, так и в дипломатических делах. -- Наполеон отправился вчера или третьего дня на остров Эльбу.--
       Анштет весьма недоволен, что и он не получил Александровской ленты. Паисий Сергеев[ич] Кайсаров выстрелил последнюю пушку в главной армии. Он теперь здесь, но я его еще не видал.
       Я может быть опять поеду через Геттинген и постараюсь отправить книги водою. Но совестно перед должниками. Получил ли Сергей мое письмо, в кот[ором] я его просил написать о векселе в Штокгольм к Дену?

    Весь ваш Н. Тургенев.
       Прилагаю при сем 2 брошюры, замечательнейшие из всех.

Франкфурт 31 мая/12 июня 1814. *)

    *) Архив, No 4302, л. 1.
       Здравствуй, любезнейший друг и брат Сергей!
       Вчера приехал я сюда из Парижа2 вместе с Ал[ександром] Ив[ановичем] Данилевским, которой вчера же отправился в Геттинген. Там пробудет он дни три и отправится из Любека морем в П[етер]бург. С ним был {Вместо зачеркнутого жил.} я и в течение войны и в Париже вместе; и разлука наша для меня очень горестна, тем более, что я остаюсь здесь совершенно один с немцами, моими товарищами. Не знаю, долго ли здесь пробуду. Штейна еще здесь нет, но ожидают его завтра. Ему не удалось для меня ничего сделать, хотя он и желал. Он представлял меня к чину и к некоторой степени, но к моей неудаче и неудаче моих товарищей, государю некогда было подписать представления. Видно мне везде одно щастье. Хотя я и ценю награждения так как их ценить должно, но не менее того это мне больно -- у нас в службе чины и кресты необходимы. Штейн обещал выхлопотать награждение мне по возвращении государя из Англии. -- Напиши, любезной друг, что делаешь, и какие виды имеешь ты по службе, но пожалуй, есть ли можно, будь щастливее меня. Я послал к бр[ату] Ал[ександру] Иван[овичу] несколько книжек. Хотел бы послать кой-каких посылок, но в деньгах не богат. В Париже было жить дорого. Да и к тому же не знаю что послать. Напиши, что ты думаешь приличнее послать к Матушке. Здесь денег у меня более будет, ибо жизнь в Франкфурте не так дорога.
       Был ли ты в Геттингене? Есть ли был, то ты узнал, что долги наши там еще не заплачены. Писал ли ты в Альтону к Дену, и какой успех?
       Долго ли ты надеешься пробыть в Дрездене при князе и куда намерен после? Опиши все это пообстоятельнее. Адресуй свои письма ко мне сюда в Франкфурт: abzugeben im Hotel des Staatsministers Baron von Stein, Chef des obersten Verwaltungs Departement. Прилагаемое при сем письмо постарайся повернее доставить. Генерал Панчулидзев должен быть или в Дрездене, или недалеко оттуда. Оно от его племянника, Панчулидзева, которой с нами ехал из Парижа и теперь поехал далее с Данилевским.
       Перед отъездом моим из Парижа я отправил письмо к князю Репнину от князя Петра Михайловича] Волконского. Получил ли он его?
       Прости, любезнейший брат и друг. Пиши чаще и более о себе и о твоих занятиях, и твоих планах.

    Весь твой
    Н. Тургенев.
       Я просил брата Ал[ександра] Ив[ановича] прислать мне Сиверса перевод Коммерческого уложения, есть ли оной существует. Напиши, продолжает ли он составление сего уложения?
       Есть ли имеешь письма из П[етер]бурга, то уведомь.

    Н. Тургенев.

[4]/16 августа 1814 Франкфурт.*}

    *) Архив, No 2677, лл. 24--25. Вверху, в левом углу помета рукою И. И. Тургенева: Прошу переслать по прочтении в Петербург.
       Так как я завтра отправляюсь на Рейн, и путешествие моё продолжится около двух недель, то я почел за нужное перед отъездом уведомить тебя о себе. На другой день своего отъезда был я в здешней Швейцарии: места подлинно прекрасные, тем более, что Кенигстейн и Эбстейн, лежащие в горах сих, расстоянием отсюда около 35 миль. Вчерашний же день провел я почти весь в Казино. Между прочим смеялся, читая в l'Ambigu1 Leèons de la Littérature etc., выбранные из сочинения Mme Staël и поставленные в виде вопросов и ответов. Между прочим спрашивается: D[emande] Qu'est ce que c'est que le Danube? R[éponse] Le Cours de ce Fleuve ressemble à la vie d'un chevalier; il semble que c'est le Danube qui a cultivé tout ce qui l'entoure. C'est le Dieu tutélaire de la liberté, du Midi de l'Allemagne; il raconte l'histoire des temps passés (Donc il est chevalier, laboureur, Dieu, historien en même temps).
       Также: Que fait Mr de Villers? R[éponse] Par son esprit et par ses connoissances il représente la France en Allemagne et l'Allemagne en France. D[emande] Qu'est ce que la douleur? R[éponse] C'est un secret de la nature.2
       И так есть ли у тебя заболят зубы, то ты не думай лечиться; ибо таинствы природы неисповедимы. Разве будет лечить какой нибудь известный профессор нат[уральной] ист[ории], напр[имер] Blumenbach. -- Таким вздором наполнены в Ambigu 4 или 5 страниц. Нельзя ли из Жихарева сочинений выбрать также несколько ответов и вопросов?-- Сегодня приехал сюда А1оpeus и отправляется в Берлин. -- Я ожидаю от тебя известия о твоем приезде; есть ли будет верная оказия, то пиши побольше обо всем. Барон, вральман des Römischen Kaysers,3 о тебе осведомлялся и спрашивал уже о табакерке с портретом князя Репнина. По ращетам моим не худо бы было мне здесь купить коляску, а тебе взять мою; но впрочем это роскошь.
       Брата Александра Ивановича покорнейше прошу о пересылке мне 400 франков, кот[орые] он вероятно получил уже от Панчулидзева, и также, есть ли можно, о доставлении части моего жалования. Рейнское путешествие изтощит мой кошелек, наполненный теперь двойным жалованием за Париж, от которого я хотел и должен был отказаться, но кот[орый] взял по неимению денег. Я просил адресовать вексель на Gebrüder Mühlers in Francfort a/M[ain], кои, есть ли меня здесь и не будет, доставят мне деньги. -- Я не знал, что его пр[евосходительст]во Густав Андреевич получил ленту, иначе бы не преминул его поздравить. Но в отдалении он забыл своего помощника по Коммерческому уложению.
       Прошу от меня поклониться Ал[ександру] Ив[ановичу] Данилевскому и Ал[ександру] Ал[ексеевичу] Панчулидзеву. Я ожидаю от них записочки, есть ли не письма.
       Комиссия наша продолжает с успехом дела свои. Щеты австрийских губернаторов все уже рассмотрены и утверждены нами, и суммы поступающие в раздел между союзными державами определены. Теперь занимаемся рассмотрением щетов русских губернаторов: Алопеуса и Грунера. Тут гораздо более хлопот и недоумения. Прусские щеты займут нас не долго, ибо главный отчет с прусской стороны, по управлению Бельгиею, уже рассмотрен и утвержден.4 Я с моей стороны не знаю только, кому я должен представить отчет по моей здесь должности. Stein говорит, что мы от него в сем отношении не зависимы. Я думаю, по примеру моих товарищей, что и я должен отнестись к нашему министру финансов.

    Н. Тургенев.

  [3]/15 сентября [1814 г.] Франкфурт.*)

    *) Архив, No 4302, л. 2.
       Завтра поутру отправляюсь я в Вену. Теперь лучше если щеты ваши совсем сюда не придут. А есть ли и придут, то надобно будет отослать их в Вену, ибо здесь некому будет их разбирать.1 Постарайся, чтобы князь с ними поехал в Вену. Увидишь die Kayserstadt. На этот случай даю тебе адрес Штейна, где ты обо мне спросишь: Unter Breiner Strasse, im Wetzlarschea Hause wohnt d[er] Minister B[aron] Stein.
       Я на сих днях большой пакет писем получил из П[етер]бурга. Даже и от Ал[ександра] Иван[овича] две записочки, и то по службе; а именно уведомляет меня, что намерен за мои труды в комиссии представить меня к алмазной Анне. Матушка пишет, и видно, что рада письму княгини Прозоровской, кот[орая] ее уведомляет, что Штейн ей меня хвалил. Граф Егор Петрович Сивере (так он подписывается) прислал даже копию с этого письма. Данилевского сам государь поздравил капитаном гвардии, т. е. нового гвардейского корпуса свитских офиц[еров].
       Вчера я видел одного купца из Альтоны. Он сказывал мне, что умерший Ден был младший, а что старший жив и имеет liegende Grunde; торговля их прервалась, в делах беспорядок и много процессов, подобных нашему делу. Он мне сказал, что весьма трудно получить наши деньги, но что всего лучше это может сделать Бенеке Гамбургский.
       Повеса Каверин мог бы ускорить это дело, будучи сам на месте, но что с дураком делать.
       Я от тебя давно писем не получал. Брат Ал[ександр] Иванович] пишет, что намерен прислать мне 400 франков, кот[орые] возьмет с Панчулидзева, и 1000 кроме сих. Хоть бы это прислал, да поскорее, и дубликатом сюда и в Вену. По адресу Штейна ты можешь и ко мне в Вену писать. Уведомь о себе, что и как твое положение.
       Английский мой проэкт мне не очень нравится. В особенности служить при посольстве не хочется.2 Но что избрать и что делать -- не знаю. -- Прости! Постарайся увидеться в Вене; пиши туда.
       Прилагаемое письмо прошу отослать по адресу.

  Н. Тургенев.