Василий Алексеевич Перовский

1833 по 1841 и с 1851 по 1857 годы Оренбургскую губернию возглавлял оренбургский и самарский генерал-губернатор, генерал-адъютант, генерал-майор от кавалерии, кавалер Василий Алексеевич Перовский. Столько регалий было у одного человека. И все они были даны не зря.

Перовский был неординарным человеком, многосторонне образованным, владевшим несколькими иностранными языками, культурным, с демократическими взглядами.

Его имя знала вся Россия. Он дружил с Гоголем и Жуковским, был близок с Карамзиным и Вяземским, с великим Пушкиным держался на «ты». Его ценили политические деятели, архитекторы и художники. Более того, о нем слышала Европа. К примеру, Фридрих Энгельс писал о нем: «Люди, подобные Перовскому, являются гордостью России».

Перовский родился в Украине в 1795 году и был внебрачным сыном графа Разумовского. Окончил Московский университет, затем военное училище. В звании поручика участвовал в Отечественной войне 1812 года. Был ранен в Бородинском сражении, захвачен французами в плен, где находился до взятия русскими Парижа

в 1814 году. Участвовал в русско-турецкой войне 1828 года. В бою под Варной был тяжело ранен. Награжден Георгиевским крестом и произведен в генерал-майоры. Но из-за последствий ранений вынужден был отказаться от строевой службы.

В 1833 году он получил новое назначение -оренбургский военный губернатор отдельного Оренбургского корпуса. В.А. Перовский очень много сделал для развития края. И не только потому, что дважды стоял во главе губернии, но и потому, что обладал поистине уникальной для правителя особенностью - стремлением окружить себя людьми высоко культурными, эмоциональными и, главное, инициативными.

Он считал, что помощник должен быть самостоятельно мыслящим человеком, радетелем о славе, процветании Отечества, а значит, и Оренбургского края. Именно поэтому в его окружении работали гражданские чиновники братья Ханыковы, офицеры В. Даль и И. Виткевич, ученый-исследователь Зан, востоковед, философ, географ и археолог В. Григорьев (во второй приезд Перовского он был назначен председателем Оренбургской пограничной комиссии) и многие другие.

Одновременно он был и требовательным, безбожно карал за бесчинство и взяточничество, иногда доходил до жестокости, поскольку характера был вспыльчивого, в выражениях не стеснялся.

Много провел реформ и новшеств у нас в Оренбургском крае. Часто объезжал всю губернию, много раз бывал в Орске. В 1835 году по его предложению была создана так называемая «новая пограничная линия» - от Орской крепости на 500 верст до станицы Березовской. Тогда были основаны укрепления Наследницкое, Ново-Орское, Елизаветинское, станицы Кумакская, Андреевская, Ольгинская и другие. Переселенные сюда казаки оренбургского войска получили новые земли.

Претерпела изменения и внутренняя жизнь Оренбургского казачьего войска. Именно Перовский положил основание войсковому капиталу, учредив в нем торговое общество. Например, не желающий служить казак освобождался от службы, но 30 лет платил в войсковую казну ежегодно 200 рублей.

Он уделял большое внимание культуре земледелия. Благодаря усилиям Василия Алексеевича на мировом рынке появилась сыскавшая необычайную славу оренбургская пшеница.

В 1835 году им был издан указ, где повелевалось «ввести обязательную «общественную всполку» свободных земель силами казачьего войска. Принудительная норма засева - 1 пуд на каждого казака».

Еще один пример деятельности Перовского: «При проезде моем по линии (имеется в виду пограничная линия) с прискорбием заметил худое состояние лесов по Уралу... Урал мелеет, летом палящий зной сжигает хлеба». И в результате появилось постановление губернатора, где каждому жителю края мужского пола вменялось посадить определенное количество деревьев.

Это лишь малая часть его добрых деяний в нашем крае.

  Иванова Наталья Васильевна

Василий Алексеевич Перовский 9(20) февраля 1795, г. Почеп ныне Брянской области, — 8(20) декабря 1857, Алупка] — российский государственный деятель и военачальник, генерал от кавалерии, генерал-адъютант, граф (с 1855 года).

Внебрачный сын А. К. Разумовского от мещанки Марии Михайловны Соболевской. Брат А. А. Перовского (Антония Погорельского) и министра внутренних дел гр. Л. А. Перовского. Окончив курс в Московском университете, поступил в 1811 году колонновожатым в свиту его величества.

В 1812 году участвовал в Бородинской битве, лишился пальца на левой руке, а при последующем отступлении был захвачен в плен, где находился до взятия союзниками Парижа. В 1814 году был причислен к Гвардейскому главному штабу, состоял в лейб-гвардии Егерском, а затем в Измайловском полку. В 1818 году назначен адъютантом к великому князю Константину Павловичу. Сразу при воцарении Николай I назначил Перовского флигель-адъютантом. 14 декабря 1825 года находился при императоре, на Сенатской площади получил удар поленом в спину.

В турецкую войну 1828 года отличился, взяв штурмом Анапу, под Варной был тяжело ранен и принужден отказаться от строевой службы; за отличия произведён в генерал-майоры с зачисление в свиту императора, а также награждён орденами Святого Георгия 4-й и Анны 1-й степени. В 1829 году был назначен директором канцелярии главного морского штаба.

В 1833 году назначен оренбургским военным губернатором и командиром Отдельного оренбургского корпуса.

Усердие Перовского при подавлении восстания в Башкирских кантонах заметил сам император, который прислал ему позже благодарственное письмо, в котором отмечалось:

«Я с особенным удовольствием вижу, что Вы оправдали все ожидания мои… Одобряя вполне все распоряжения Ваши к водворению строгой дисциплины и порядка в башкирских кантонах, я вменяю себе в приятный долг изъявить Вам за сие усердия мою собственную признательность».

Предпринятый Перовским в 1839 году поход на Хиву кончился неудачно (см. Среднеазиатские владения Российской империи). В 1842 году оставил управление Оренбургским краем, в 1843 году получил звание генерала-от-кавалерии. В 1845 году был назначен членом Государственного Совета, а в 1847 году — членом Адмиралтейств-Совета.

В 1851 году вновь вернулся в Оренбург, став генерал-губернатором Оренбургской и Самарской губерний. В это время были приведены в исполнение ещё ранее задуманные им меры: в степи устроены были многочисленные укрепления, исследовано Аральское море и учреждено на нём пароходное сообщение, в 1853 году взята штурмом кокандская крепость Ак-Мечеть в 1854 году заключён с хивинским ханом выгодный для России договор.

В честь Перовского Ак-Мечеть была переименована в Перовск, и носила это имя до 1922 года.

Император Александр II в первый день царствования собственноручным письмом благодарил друга своего отца «за долговременную, верную и усердную службу», и в 1855 году Перовский был возведён в графское достоинство, и в день коронации Перовский был награждён бриллиантовыми знаками ордена Святого Андрея Первозванного.

7 апреля 1857 года вышел в отставку, а 8 декабря того же года скончался в Алупке.
Интересный факт

В 1878 году в Оренбурге в честь Василия Алексеевича Перовского была названа улица.

В 2006 году в Оренбурге после реконструкции Детский парк им. С. М. Кирова был переименован в честь военного губернатора им. В. А. Перовского. Со стороны ул. Постникова установлен бюст Перовскому.

С именем Василия Алексеевича Перовского связан старинный башкирский охотничье-воинский мужской танец[2]. Танец «Форт Перовский» сложен на музыку «Марш Перовского» башкирских воинов, участников походов В. А. Перовского в Среднюю Азию и казахские степи. Казахский народный музыкант и композитор Курмангазы также назвал одно из своих произведений - «Перовский марш».

Участие В. А. Перовского в Отечественной Войне 1812 года и его плен, а также его детство было описано в историческом романе Г. П. Данилевского «Сожжённая Москва» (1885 г.).

Растение Перовския названо так в честь Василия Алексеевича.
Литература
Захарьин И. Н. Хива. Зимний поход в Хиву Перовского в 1839 году; Первое посольство в Хиву в 1842 году. — СПб., 1898.
Захарьин И. Н. Граф В. А. Перовский и его зимний поход в Хиву. — СПб.,1901.
Тагеев Б. Перовский, граф Василий Алексеевич // Русский биографический словарь : Павел, преподобный — Петр (Илейка). — СПб., 1902. — С. 530—540.[1]
Шилов Д. Н., Кузьмин Ю. А. Члены Государственного совета Российской империи, 1801—1906. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2007. — С. 619. — ISBN 5-86007-515-4
Данилевский Г. П. Сожжённая Москва. — М.: Сибирская благозвонница, 2011. — ISBN 978-5-91362-328-7.

Нет более сложной задачи, чем рассказать о деятельности человека, дважды управляющего Оренбургским краем — с 1833 по 1842 и с 1851 по 1857 годы. В любом случае есть риск вызвать недовольство, а то и гнев историков-профессионалов, приверженцев различных теорий и взглядов на его поступки. Настолько неординарны, порой даже противоречивы, черты характера Василия Алексеевича Перовского, взглядов — демократических, стремившегося окружить себя людьми не только культурными, но и проявлявшими незаурядную личную инициативу и сметку. До сих пор остается только удивляться дару его предвидения на десятки, а может быть, и на сотни лет вперед!
Однажды поверив человеку, верил ему до конца, порой становясь жертвой такого доверия. Именно так произошло с ним из-за полковника Циолковского, позднее ставшего генералом. Именно он, Циолковский, стал основной причиной провала хивинского похода, вошедшнго в историю как первый. Имя Перовского слилось с развитием строительства города, культуры, архитектурного облика, лесоразведения и даже развития мукомольной промышленности в нашем крае. Некоторые начинания военного губернатора не всегда воспринимались его современниками, приводили к бунтам, а некоторые из тех, кто заменял его на этом посту — в делах даже откатывались назад, возвращая все "на круги своя!".

Знакомство с краем

Впервые приехав в Оренбург в 1833 году, Перовский тут же объехал почти все крепости Оренбургской пограничной линии, лично убедился не только в сказочном плодородии наших полей, но и в хищнической вырубке лесов. Его удивило, что такие щедрые земли столь мало засевают пшеницей. Старожилы рассказывали ему, что в некоторые года здесь собирались баснословные урожаи! Известны случаи, когда поля, с которых был убран урожай, повторно не засевались — осыпавшаяся при уборке пшеница становилась своеобразным посевным материалом, перезимовавшим на полях! По весне дружные всходы самосева радовали глаз земледельца! Да вот беда: бичом урожая были периодически засухи и суховеи. В результате этой поездки родился "циркуляр", разосланный Перовским всем комендантам крепостей. Он очень интересен и по сути убедительно подтверждает неординарность мышления нового военного губернатора: "При проезде моем по линии я с прискорбием заметил худое состояние лесов по Уралу — большая часть из них совершенно вырублена или быстро клонится к истреблению. С истреблением лесов, сих хранилищ влаги и снега, освежительная роса исчезла или едва заметна. Весенние разлития уменьшились. Урал мелеет и во многих местах представляет уже беспрерывный ряд бродов. Бурные ветры дробят и разносят дождь и снег по необозримым пространствам голых степей. Летом палящий зной сжигает хлеба, сено, томит людей и животных…" К 1 февраля 1834 года Перовский собрал от комендантов крепостей "точный счет" всех жителей мужского пола не ниже 12 лет. Он же приказал: "…всех жителей простолюдинов или поселенных солдат, которые за ослушание, пьянство или грубость, буйство или драку подлежат легкому наказанию — не наказывать, а заставлять вспахать четверть десятины земли у опушки леса…" Год спустя военный губернатор выпускает "наставление, как правильно производить посадку деревов", практически он вынудил производить лесоразведение! Каждому жителю мужского пола вменялось произвести посадку определенного количества деревьев "и наблюдать за их произрастанием". В феврале 1836 года по инициативе Перовского в городе открылась школа лесоводства.

Циркуляр на общественную запашку земель

Перовский был убежден, что посевы оренбургской пшеницы, пользовавшейся широкой известностью, необходимо расширять. Твердый в проведении задуманных реформ, в 1835 году он отдает приказ генерал-майору Гельду, в те годы командовавшему казачьими войсками, ввести обязательную "общественную запашку" свободных земель силами казачьего войска. Такое решение Перовский принял не случайно — спрос на оренбургскую пшеницу постоянно возрастал! Он вводит принудительную норму засева — один пуд на каждого казака. Генерал Гельд не смог донести до сознания казачества необходимость выполнения этого приказа и его перспективную суть, личную выгоду. Генерал Гельд решил опереться только на силу приказа. Служба казака в те годы была нелегка. Это было учтено в выданных казачьему войску "Привилегиях". В приказе Перовского казаки усмотрели покушение на данные им привилегии, дополнительное принуждение выполнять тяжелую работу, напоминающую оброк. Казаки отказались повиноваться, а главное — сеять хлеб! В казачьем войске вспыхнули волнения, которые Гельд заглушить не смог. Получив рапорт о неповиновении, Перовский немедленно отстранил от должности генерала Гельда, поднял линейный батальон, приказал немедленно выступить в районы, охваченные волнениями, туда же отправился и сам. В Чернореченской крепости казаки "отменно были наказаны плетьми и шприцрутенами. Особо непокорные были отселены в отдаленные станицы". На место Гельда был назначен генерал-майор Шуцкий, о котором гласила народная молва: "Человек тупой, но до ужасти крутой!" Массовая порка казаков за невыполнение приказа губернатора сделала свое дело — общественная запашка силой, но была введена!
Перовский приказал с каждого нового урожая оставлять не только семенной фонд, но и закладывать "страховой запас" в общественные амбары, гарантировавший казачеству поддержку жизненного уровня на случай засухи или неурожая — он даже это учел! Общественной запашкой было поручено заниматься инженер-капитану Агапьеву. На первых порах дело пошло успешно. Он даже был представлен к ордену! Через его руки стали проходить крупные суммы, выделяемые не только из казны, но и полученные от реализации собранного казаками урожая, сданного в "провиантские магазины". За каждый сданный пуд зерна казак получал по 26 копеек. Личные доходы Агапьева стали стремительно расти. Слух об этом дошел до Перовского. Он вызвал казнокрада, заявил, что, несмотря на полученный орден, он подлец, не оправдавший доверия. С тем и выгнал его вон из Оренбурга. От генерала Шуцкого потребовал строжайшего контроля за выполнением казаками минимальной нормы высева, за количеством сданного ими зерна. Ввел строгую отчетность. Казнокрадству был положен конец. Обозы с оренбургской пшеницей потянулись вглубь России. В общем объеме сданного зерна весомым становился вклад "общественной запашки", одной из самых жестких "причуд" Перовского, следовательно, весомым был вклад и всего Оренбургского казачьего войска. Да и сами казаки стали понимать свою выгоду от продажи пшеницы.
В одном из разговоров с потомственными оренбургским казаком Семеновым, служившим в XI-й кавалерийской дивизии, пришлось услышать такую фразу: "Путь к хлебному изобилию и славе пшеницы оренбургской лежал через казачью задницу! Но то был самый короткий путь к сознанию…"
Обилие хлеба не только превратило край Оренбургский в одну из житниц России, но и дало толчок к развитию мукомольной промышленности, позднее стало одним из решающих факторов при обосновании необходимости строительства Самаро-Оренбургской железной дороги, для учреждения в Оренбурге торговой биржи.

Почем казаку борода?

Будучи человеком демократических взглядов, Перовский вместе с тем был порой жестоким до неуправляемости. В легенду вошел один случай, о котором долгие годы вспоминали жители Оренбурга. Говорят, это было так.
Однажды несколько казаков явились на смотр не в мундирах, а в обычной одежде. Заявили, что они готовы служить царю верою и правдою, если им будет дозволено носить бороды! Особое упрямство проявил казак Пшеничников, явившийся на смотр в протой одежде, с книгой священных Правил и говорил, что не он, а святые Отцы, установили ношение бород. Христианский государь не должен делать им запрета — для царя нужна служба, которую казаки будут нести, а с бородою человек или без бороды — царю не все ли равно? Об этом случае окружной штаб-офицер полковник Ханский лично доложил Перовскому. Пшеничников с единомышленниками был привезен в Оренбург. Тут его поручили опытному протоиерею кадетского корпуса Петру Алексеевичу Сахарову, при участии наказного атамана Ивана Васильевича Падурова и правителя генерал-губернаторской канцелярии Глебова, отменного юриста. Сколько ни убеждали Пшеничникова, что для Бога — вера, для государя — служба никак не исключает одна другую, — он оставался при своем мнении "потерпеть за бороду". Перовский утвердил решение — наказание в три тысячи шпицрутенов, но дал разрешение Подурову простить казаков, если они раскаются. Когда были выстроены солдаты, Подуров объявил об этом. Пшеничников перекрестился и пошел первым, сказав, что он не для показа готовил себя и вынесет все, пока жив.
Некоторых казаков несколько раз выводили и добивали. В живых остался один Пшеничников. Перовский превысил свою власть, примени в наказание шпицрутенами, так как уже существовал закон, согласно которому нижние чины из раскольников за поступки, имевшие в основании религию, не подвергаются телесному наказанию, а подлежат ссылке. Он счет такой закон для Оренбургского края неудобным, через военного министра просил об оставлении прежнего порядка. Император Николай Павлович на его представлении положил резолюцию: "Зло нужно уничтожать в начале и бород казакам не носить, исключая стариков более 50 лет и вообще таких даже в урядники не производить".
Запрещение носить бороду оренбургским казакам, состоявшим на службе, было установлено при войсковом атамане Могутове: " В бытность мою в прошлом 1757 году в Ельдяке — писал Могутов атаману елдицких казаков Чисметову, — видел я, что все казаки ходят в бородах и волосы так торащают, как у мужиков, а в Указе Ея Императорского Величества 1748 года марта 31 написано: "В сбор с бородачей и раскольников положенных денег поступать по прежним Указам безо всякого опущения, токмо дабы разных чинов люди опричь священников и церковного причта и крестьян в неуказанном платье не ходили и бород не носили, того смотреть накрепко, а кто в противность публикованных в том Указов в каком неуказанном платье ходить и бороды носить станет, с таковых по взысканию штрафа чинить по Указу безо всякого послабленья, того ради в силу онаго Ея Императорского Величества Указу всем команды свои старшинам и казакам бороды обрить и волосы подстричь, так как со здешними казаками числится, чего ради фельдшера из их же казаков выбрав к тому искусного определить и поступать по силе онаго, дабы все как старшины, так и казаки были во всякой чистоте и платье носили по своему званию, а не мужичье, а кто тобою фельдшером определен будет, о том мне рапортовать. Василий Могутов. 12 января 1758 года"

Для блага города и горожан

Наш город во времена Перовского представлял собой сборище ветхих лачуг, некоторые из них и жильем-то можно было назвать с большим трудом. До 1822 года над городом довлел царский Указ "О воинском постое". Домовладельцы всеми правдами и неправдами старались этот закон обойти или как-то уклониться о его выполнения: либо дому придавался нежилой вид, либо строились такие лачуги-халупы, в которые офицеров не поселяли.После известного Указа об отмене "Закона о воинском постое" в городе началось строительство добротных домов, но строили только те, кто располанал определенными средствами. В голове у Перовского созрела мысль избавить город, в пределах крепости, от жалких лачуг. Полицмейстеру был отдан приказ составить список ветхого жилья и определить его к сносу. Таковых жилищ было найдено 221 строение.
До Перовского одним из губернаторов тоже делалась попытка избавить город от лачуг, но весьма своеобразным способом. Как гласит легенда, этот губернатор, через специальные команды, такие лачуги попросту поджигал! Перовский поступил по другому: есть средства у хозяина строить каменный дом в черте крепости — строй. Нет — отводилось место "вне города". На новое строение губернаторской казной выплачивалось 50 рублей ассигнациями и выдавалось определенное количество строительных материалов. Начав с жилых домов, Василий Алексеевич Перовский увековечил свое имя возведением жемчужины архитектурного города — Караван-Сарая. С его именем связано и строительство водопровода…

Последняя шутка Перовского

Многое приходилось слышать о чертах характера Перовского: жесток и милосерден, любитель шуток и в тоже время строг, доступный весельчак, страстный коллекционер и вспыльчивый генерал. Только в одном ему нельзя было отказать — в даре предвидения. Его постоянно окружали и были его гостями талантливые люди. Вспомним хотя бы автора "толкового словаря" Владимира Даля, А.Пушкина, сатирика Жемчужникова… Любил Перовский шутку, молниеносно реагировал на нее.
Об одной из них мне приходилось слышать в разных вариантах — то была реакция на попытку "пошутить" с ним одного из офицеров гарнизона.
Поздним, душным летним вечером в здании Офицерского собрания, что когда-то было на Николаевской улице, веселилась группа молодых офицеров. Среди них был один по фамилии Романов. Ей он очень гордился — еще бы, такая же была и у Его Императорского Величества!
Подвыпившие товарищи обратились с таким вопросом:
— Вот ты — Романов. Сможешь ли ты в сей час полуночный посетить господина губернатора и поинтересоваться, чем он занят?
Известно, что пьяному — море по колено! Офицер устремился к дому Перовского, следом шли его друзья…
Подошел, постучал в дверь, получил приглашение войти.
— Ваше превосходительство! Я — Романов! Вы — Перовский? Могу ли я спросить, чем сей момент занят наш губернатор?
Посмотрел Перовский на него, усмехнулся в ус и ответил, что если господин офицер окажет честь ему, Перовскому, присядет к столу, то сможет не только спросить, но и самолично убедиться, чем сей момент занят губернатор.
Офицер присел к столу и, не предвидя подвоха, спросил:
— А чем?
— Сей момент я занят подбором кандидата на пост коменданта в Ново-Орское укрепление. Отдаленно оно отменно, да тем и лучше! Комендант-то там должон быть смел отменно и непременно "с головой"! — Почесал Перовский ус и продолжил: — Потому "с головой", что ждать приказа будет не от ого. Далеко оно. Решать самому придется! Подобрал я тут одного, вроде бы подходит! — С тем и вызвал своего адъютанта, отдал соответствующий приказ, а Романову заявил, что такого офицера перед собой видит и считает, что поутру ему вместе с повозкою от Оренбурга верст на 25 отстоять надлежит! С тем и выпроводил незадачливого шутника.
А друзья, ждавшие его на улице, понурив головы, побрели по домам в ожидании наказания от Перовского за чрезмерное потребление хмельного…

Неизвестный художник. Портрет Василия Алексеевича Перовского. 1820-е гг.