Письмо С.П. Трубецкого жене Е.И. Трубецкой
13

20. Воскресенье, 17 генв[аря] [1826 г.]

Вчера, друг милый, я не мог писать к тебе, и это было мне очень грустно, потому что ты проведешь день без известия от меня. Я же имел, душа моя, от тебя письма и третьего дня и вчера и теперь получил от вчерашнего дня. Еще и кроме того я имел о тебе известие; мне сказывали, что ты здорова 1). Благодарю бога моего, что он хранит тебя; благодарю его, что и ты меньше беспокоишься насчет моего здоровья; и чтоб ты видела, что я на сей счет ничего от тебя не скрываю, то я скажу тебе, что вчера весь день у меня болела левая щека, кажется, от зуба сделалась опухоль, которая сегодня очень уменьшилась, и боль совсем прошла. Не думай, однако ж, что это мне препятствовало вчера писать к тебе. Не стану, друг мой, описывать чувств, которые возбудили во мне последние три письма твои, на это ни времени, ни слов бы недостало, скажу тебе только, что каждое письмо твое, ангел мой, трогает меня до самой глубины души моей. В каждом письме твоем, можно сказать в каждой строке, вижу беспредельную любовь твою к несчастному твоему другу, который не умел сохранить того благополучия, которым наделил его всещедрый отец наш небесный. Как ты хочешь, друг мой, чтоб воспоминание об утрате блаженства, коим я наслаждался, не было бы для меня горестно! Особенно, друг мой, когда я думаю, что я сам единственный тому виновник.

Друг милый, я знаю, что ты все в состоянии перенести, если только бог, по неизреченному своему милосердию, приведет нас опять быть вместе. Я знаю, что ты никогда не будешь жаловаться на меня (даже и в душе своей), какую бы участь я тебя не заставил терпеть; я знаю, ангел мой, что ты найдешь для себя утешенье и в раскаянии моем и в покорности моей к воле божией. Но, милый друг мой, невольно иногда устрашаюсь я, чтоб когда ты увидишь меня в униженном состоянии, покорность твоя к пресвятой воле творца нашего не ослабела. Помни, друг мой, что как бы участь моя ни показалась тебе жестокою, но я ее вполне заслужил; помни, что уже и сохранение жизни моей до сих пор есть неизреченная милость и что я не имею никакого права роптать ни на что, что бы мне суждено ни было. Вспомни тогда, сколько уже благодеяний оказал нам милосердный государь наш, и ты примешь с покорностию судьбу, которую он нам судит. Ты говоришь справедливо, друг мой милый, что одним только чистосердечным признанием могу я убедить его в искренности моего раскаяния и в глубокой благодарности, которую я чувствую за его к нам благодеяния. Конечно, друг мой, я для этого иных средств не имею; но и здесь, милый друг мой, мне необходима всемогущая помощь милосердного бога моего. Он только один может обнаружить мое чистосердечие и твердое желание мое быть откровенным, ибо я потерял уже все права на то, чтоб верили моему слову; об этом-то, милый Друг, я молю бога моего непрестанно. Он один видит душу мою и сердце мое; ему одному нужно мое раскаяние, ибо он призывает грешников к покаянию; и в нем одном ищу я и буду искать утешения и кротости. Он даже мне поможет в том, и я крепко уповаю, что ни раскаяние мое, ни вера, ни покорность к его святой воле не ослабнут. Другим, конечно, не нужно мое раскаяние, оно нужно мне, ибо чрез него только могу я очиститься от грехов моих, им одним могу заслужить, чтоб небесный отец наш не затворил мне входа в вечную обитель свою; оно нужно для тебя, истинный друг мой, ибо им только одним могу тебе воздать сколько-нибудь из спокойствия, которое я столь жестоко у тебя отнял. Оно нужно мне еще, чтоб доказать, что я чувствую оказанные благодеяния и молю бога, друг мой, от чистого сердца, чтоб оно каждый день, всякую минуту было сильнее чувствуемо в душе моей. Я твердо верю, друг мой, что господь бог нас услышит, теплые наши молитвы и не отвратит лица своего от нас. Прости, друг мой, будь здорова и сколько можно покойнее на мой счет; и будем продолжать воссылать к богу нашему теплые молитвы наши; он помилует нас, соединит нас и даст мне прижать тебя к сердцу моему, которое одною тобою бьется.

С. Трубецкой

Поцелуй Володеньку, Лизу и всех твоих.
Примечания:

1) Установить, через кого Трубецкой получал сведения о жене, не удалось.

Письмо С.П. Трубецкого жене Е.И. Трубецкой
15

23. Среда, 20 генв[аря] [1826 г.]

Друг мой, ангел мой, какой ты день провела третьего дня! 1) Как усердно призывал я имя господне и молю бога моего, чтоб ужасное беспокойство, в котором ты была, не имело последствий вредных для твоего здоровья! Милый ангел мой, как здоровье твое нужно для меня; ради самого Христа, спасителя нашего, храни его и сохрани себя от беспокойств, подобных тому, в котором ты была в понедельник. Друг милый, в такие минуты призывай бога на помощь с твердою верою во благость и милосердие его. Ты видишь, друг мой, как бог милостив, как он хранит меня, который недостоин его великих милостей. Уповай твердо, ангел мой, что он, по милосердию своему, не оставит меня. Он видит, что существование мое нужно для сохранения жизни твоей. Он помилует и спасет нас. Ради бога, ангел мой, не предавайся подобному беспокойству и чрезвычайной горести, этим одним ты можешь сохранить себя для несчастного друга твоего. Не увеличь его несчастия еще тем, чтоб он должен был еще более страшиться за тебя. Ангел милый, ради бога, береги себя и верь, что никакая болезнь не попрепятствовала бы мне написать к тебе хоть одну строчку, и я тебя не буду обманывать насчет моего здоровья. За тебя я страшусь ежеминутно, я все боюсь, что твои силы не выдержат всей горести, которую я тебе причинил, и беспрестанно молю бога, чтоб он послал бы тебе терпение, покорность и какое-нибудь утешение, чтоб он укрепил тебя в силах твоих и сохранил тебя. Друг милый, я тем только несколько успокаиваюсь, что надеюсь, что вскоре, по отправлении ко мне вчерашнего твоего письма, ты получила мое письмо от 17-го, но я очень неспокоен о последствиях беспокойства, в котором ты была. Ради бога, друг мой, умоляю тебя, не скрой от меня истину, опиши, в каком ты положении была с понедельника, и подробно скажи, как ты с тех пор чувствовала себя. Прости, друг мой, укрепи дух твой молитвою. Право, друг мой, я душевно верю, что бог, по милосердию своему, поможет в том тебе и сохранит тебя. Обнимаю и целую тебя от всей горячности любви моей.

С. Трубецкой

Примечания:

1) 16 января Трубецкому, видимо, не разрешили писать жене (см. п. 13).

Письмо С.П. Трубецкого жене Е.И. Трубецкой
17

28. Среда, 27 генв[аря] [1826 г.]

Милый друг, из полученных мною сегодня вчерашнего и третьегодняшнего писем твоих я вижу, что ты не имеешь писем моих после того, которое я тебе писал в пятницу, и причину тому полагаю ту, что письма мои были слишком велики, ибо и вчерашнее письмо возвращено мне по сей же причине 1), почему вперед я буду писать к тебе только короткие письма и тебя прошу то же делать, чтоб они могли к нам доходить. Из возвращенного мне вчерашнего моего письма ты бы видела, милый друг мой, что я приготовлен на все то, о чем ты пишешь в письме твоем от понедельника 2), я очень рад был видеть из него, что ты на все готова, что нам остается перенесть в жизни сей; меня очень тревожило, чтоб ты не слишком страшилась на мой счет, и о том я к тебе писал; но теперь я на сей предмет покоен. Я очень знаю, друг мой, что суждения людей на мой счет будут очень строги и тем строже, чем милосердие государя нашего больше. И потому не должен я искать сострадания даже и в самых ближних. Ты и сестра можете одни меня любить столько, сколько любите. Обнимаю вас обеих от глубины души. Бог тебя сохранит, ангел мой.

С. Трубецкой
Примечания:

1) Письмо от 26 января утрачено.

2) В письме от 25 января Трубецкая писала: «Меня будущее иногда беспокоит на твой счет. Иногда страшусь, чтоб тяжкая твоя участь не показалась тебе свыше сил твоих. Но, друг мой, на коленях тебя прошу о том: приготовься ко всему. Решись все снести, что б нас ни ждало, с чувством истинного христианина. Когда ты заслужишь вполне то, что нас ждет, то необходимо должно нам принять наказание с чувством благодарности и совершенной покорности Необходимо отказаться от всего земного и в одном боге искать утешения и силы. Не только удел наш будет весьма горестный, но мы непременно должны ожидать на каждом шагу тьму неприятностей всякого роду Может быть, мы мало найдем состраданья или даже во всех посторонних людях найдем строгих судей, которые ни раскаянию твоему не будут верить, ни тому, что ты бы жизнью рад был воротить все прошедшее. Все сие, конечно, прибавит много к тому, что нам суждено терпеть; но, друг мой, ради Христа, заранее ко всему этому приготовься. Я бы не стала тебе об этом говорить, если бы не страшилась, что оно иногда тебе покажется слишком тяжело... Мне же, друг мой, все будет легко переносить с тобою вместе, и чувствую, ежедневно сильнее чувствую, что как бы худо нам ни было, от глубины души буду жребий свой благословлять, если буду я с тобою» (д. 1, л. 72—73 об.).

Письмо С.П. Трубецкого жене Е.И. Трубецкой
19

2. Воскресенье, 31 генв[аря] [1826 г.]

Сегодня я получил вчерашнее письмо твое, милый друг мой, и так же, как и ты, я всякую минуту живее чувствую, какое благодеяние для нас позволение переписываться. Ты писала прежде, друг милый, чтобы я решился снести все, что бы нас ни ждало, с чувством истинного христианина; я крепко надеюсь, что бог мне в этом поможет. Физические страдания могут быть только: труд, нужда, недостатки, всему этому есть мера, ибо свыше меры тело человеческое выдержать не может; притом же бывают и болезни, в которых человек терпит несравненно более, нежели вообразить можно. Но именно против нравственных страданий должно просить силы у бога; эти страдания предстоят нам от большей части знакомых, приятелей, друзей и родственников, от всех тех, кому мы были или будем известны, и от них никакая власть избавить нас не может, даже самое милосердие государя нашего их более увеличит, как я прежде писал тебе. Умереть для мира есть одна возможность уменьшить их; и я надеюсь, что бог и в сем не оставит нас сильною своею помощию. Прости, друг мой, от души обнимаю тебя. Я здоров.

С. Трубецкой