Николай Васильевич Шереметев (5 марта 1804, с. Богородское Горбатовского уезда Нижегородской губернии—6 февраля 1849, Нижний Новгород) — член Северного общества декабристов. Из дворянской линии рода Шереметевых.

Николай Васильевич Шереметев родился в семье генерал-майора Василия Сергеевича Шереметева (1752—1831) и его супруги Татьяны Ивановны, урождённой Марченко (1770—1830). По линии отца — потомок Василия Петровича, брата знаменитого фельдмаршала графа Бориса Петровича. Мать была дочерью небогатого полтавского майора. Этот брак наделал много шума в свете. Н. Н. Бантыш-Каменский писал князю Куракину: Противны вам, как вижу из письма от 23 октября, две свадьбы Шереметева и Новосильцева. Но первая извинительна. Может быть, он не хотел делать параду из своей жены: полтавка может быть ему вернее, послушнее и неразорительнее. Когда цари наши разделяли ложе свое с пленницами, велико ли, когда подданные их брачатся с мещанками, в добронравии воспитанными? Свет ныне так испорчен, что, может быть, потомки наши будут себе искать невест в Камчатке. Шереметева уже здесь: все ее хвалят, да кто же? Женщины и девы. Все отдают ей справедливость. Одно только наречие ее дико, но в прекрасных устах..

Однако, этот союз был счастливым. Супруги имели 4 сыновей (Сергея, Василия, Петра, Николая) и 2 дочерей (Наталью, супругу Дмитрия Обрескова, и Юлию, супругу Василия Александровича Шереметева).

Получил домашнее образование. Татьяна Ивановна писала о сыне: Николаша велик же довольно, только Христос с ним, толстой больно, учится очень хорошо и характера очень доброго..

Позднее продолжил образование в Пажеском корпусе. Откуда был выпущен в 1823 году прапорщиком в Лейб-гвардии Преображенский полк. За приналежность к тайному обществу 20 апреля 1826 года Н. В. Шереметев переведен из гвардии на Кавказ, в 43-й егерский полк. В начале 1827 года переведён в ширванский пехотный полк, в мае — в Лейб-гвардии Сводный полк. Шереметев участвовал в боях за Аббасабад, Сардарабад, Эривань. Командующий Кавказским корпусом Паскевич сообщал Николаю I, что подпоручик Шереметев в «делах против неприятеля проявил неустрашимость». Произведён в поручики. В июле 1828 года вместе с полком покинул Кавказ.

17 декабря 1832 года в чине штабс-капитана Лейб-гвардии Московского полка уволен от службы.

После отставки поселился в своем имении Николаевка. Занимался благотворительностью, был попечителем Нижегородского александровского дворянского института и губернской гимназии. Избирался нижегородским губернским предводителем дворянства в 1846—1848 годы (после своего брата Сергея). С 23 марта 1847 года — статский советник. Умер в Нижнем Новгороде и был похоронен в фамильном склепе в селе Богородском Горбатовского уезда под алтарём Успенской церкви.

Женат не был и потомства не оставил.

В 1825 году Н. В. Шереметев был принят в состав Северного общества А. М. Муравьёвым. Вероятно, деятельного участия в работе общества не принимал. Во время восстания 14 декабря 1825 года оставался в полку. Родственница Шереметева — Варвара Петровна Шереметева, урождённая Алмазова, — писала: говорят, что молодой Шереметев — Николай в этом адском заговоре; я этому не верю; он получил слишком возвышенное воспитание и у него слишком много чувств, чтобы якшаться с этими мерзавцами и в особенности слишком много религии, потому что всё это общество совершенно неверующее, ни во что не верят…

20 декабря 1825 года Николай Шереметев был арестован. Император Николай I лично сообщил об этом его брату Сергею, отправив того к родителям с сообщением о задержании младшего сына. Позднее Василия Сергеевича посетил великий князь Михаил Павлович. Он сообщил Шереметевым, что «… именно потому, что он принадлежит к такому семейству, как вашему» не наказать его не могут, «потому что, ежели он простит Шереметева, он не будет иметь права наказывать других» Однако, сам император считает, « что он не включен в несчастный заговор, то что он, как ребенок, попался в сети. Он позволил записать свое имя в тайное общество и поступил противозаконно, потому что он присягал не принадлежать ни к какому тайному обществу, ни к ложе». Да и великий князь сообщил, что любит его «не меньше прежняго». Всё это позволило Василию Сергеевичу простить сына, от которого собирался отречься: Если мой сын в этом заговоре, я не хочу более его видеть и даже первый Вас прошу его не щадить. Я бы и сам пошел смотреть, как его будут наказывать. С тех пор, что существую, я был верным подданным моему Государю и всему его семейству; никогда ни в какой истории не участвовал против Государя и законов.

По разрешению императора Николай Шереметев был привезён в дом отца для прощания с родственниками. Позднее Сергей Шереметев препроводил брата к коменданту, откуда 25 декабря 1825 года был отправлен в Кронштадтскую крепость. Освобожден 5 февраля 1826 года.

27 марта 1826 года по высочайшему повелению переведён на Кавказ.

Род Шереметевых: графская и дворянская линии

Автор: Арнольд Муравье, краевед, Йошкар Ола

Валерий Матвеев, краевед, Нижний Новгород

Род Шереметевых ведет свою историю с древних времен. По легенде, предок Шереметевых прибыл на русскую службу «из прусс». Многие русские служилые роды, подобно Шереметевым, ведут свою историю от предка, некогда прибывшего к тому или иному удельному или Московскому князю с Запада или с Востока. Такие роды получили в отечественной историографии наименование «выезжих» родов. Первое упоминание в русской летописи о прародителе Шереметевых боярине Андрее Ивановиче по прозванию Кобыла относится к середине XIV века. Известно, что он «…был в особенной доверенности в Великого князя Московского Симеона Иоанновича…».
От его сыновей произошло более 20 служилых дворянских родов, в числе которых такие известные роды как Романовы (с 1613 года царствующий род), Боборыкины, Коновницыны, Колычевы, СуховоКобылины, Неплюевы, Епанчины и другие, которые прекратились по мужскому колену еще в допетровское время. В середине XV века за одним из потомков боярина Андрея Ивановича закрепилось прозвище Шеремет, а его потомки стали называться Шереметевыми. В XVI столетии несколько Шереметевых имели чин боярина и заседали в Боярской думе. Некоторые из них прославились как военачальники во время многочисленных войн, которые вело русское государство со своими тогдашними врагами – татарами, шведами, поляками и др. Одна из женщин рода, Елена Ивановна Шереметева, стала женой царевича Ивана Ивановича, убитого его отцом Иваном Грозным. В 1613 году боярин Федор Иванович Шереметев сыграл решающую роль в избрании на царство своего однородца Михаила Романова, ставшего родоначальником новой царствующей династии. В конце XVII – начале XVIII вв. на государевой службе состояли более десяти Шереметевых. Самым известным из них стал боярин Борис Петрович Шереметев, дипломат и военачальник, сподвижник Петра I, который в 1706 году первым в России получил графский титул. Его потомки составили старшую (графскую) ветвь рода, которая продолжается до нашего времени. От двух младших братьев фельдмаршала, Василия и Владимира, происходят две дворянские ветви рода – нижегородская и московско-орловская.
Ниже приводится краткая схема, отражающая генеалогическую связь двух ветвей рода Шереметевых.

Старшая (графская) ветвь:

1. Борис Петрович (1652-1719), фельдмаршал, граф с 1706 г. 2. Петр (1713-1788). 3. Николай (1751-1809) генерал-майор. 4. Дмитрий (1803-1871). 5. Сергей (1844-1918) 6. Павел (1871-1943)
Нижегородская (дворянская) ветвь:
1. Василий Петрович (1659-1733). 2. Сергей (1723-1773). 3. Василий (1752-1831). 4. Петр (1799-1837). 5. Василий (1836-1893). 6. Петр (1882-1916)
Потомки графа Бориса Петровича Шереметева в XVIII – начале XX вв. занимали видные государственные посты и придворные должности, жили по преимуществу в столицах или в усадьбах под Москвой и Петербургом.

Сын фельдмаршала, граф Петр Борисович (1713-1788), видный придворный эпохи императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, сенатор в начале царствования Екатерины II, более всего известен в русской истории как меценат, создавший в подмосковной усадьбе Кусково крепостной театр.
Его сын граф Николай Петрович (1751-1809) сформировался как личность в эпоху Просвещения, получив прекрасное образование, при Екатерине II, он, вслед за отцом, служил в Сенате, после воцарения Павла I считался одним из самых близких его приближенных, занимал придворные должности обер-гофмейстера, а затем обер-камергера Двора. При нем шереметевский крепостной театр справедливо считался одним из лучших театров России. Самым известным делом на ниве благотворительности стало создание им на собственные средства Странноприимного дома графа Шереметева в Москве.
Граф Дмитрий Николаевич (1803-1871), единственный сын Николая Петровича и его жены Прасковьи Ивановны (бывшей актрисы шереметевского театра Прасковьи Жемчуговой) - в молодости офицер Кавалергардского полка, флигель-адъютант Николая I, после женитьбы и выхода в отставку служил по гражданскому ведомству, имел придворное звание гофмейстера Двора. Но более всего граф Дмитрий Шереметев известен как благотворитель и меценат, владелец собственной хоровой капеллы в родовом дворце в Петербурге (в Фонтанном доме).
Старший сын предыдущего, граф Сергей Дмитриевич Шереметев (1844-1918, Москва), в молодые годы также служил в Кавалергардском полку, был флигель-адъютантом императора Александра III, затем возглавлял Придворную певческую капеллу, дважды избирался московским дворянством на пост губернского предводителя, с 1900 года состоял членом Государственного совета. Вместе с тем он известен как историк, издатель, видный общественно-научный деятель, почетный член Императорской Академии Наук. Он и его едино- Алла Краско, генеалог, г. Санкт Петербург Род Шереметевых: графская и дворянская линии кровный брат, граф Александр Дмитриевич Шереметев (1859 -1931, Франция), генерал-майор Свиты и Начальник Придворной певческой капеллы, финансировали замечательный исследовательский проект, предпринятый историком А.П.Барсуковым. В результате проделанной работы в конце XIX – начале XX вв. в свет вышло восемь томов книги «Род Шереметевых» (правда, в них исследование было доведено лишь до конца XVII века). Граф Александр Дмитриевич (дядя Саша) упоминается в очерке как владелец имения в Нижегородской губернии (село Панино). Митя и Гога – его сыновья, графы Дмитрий (1885-1963, Париж) и Георгий (1887-1971), офицеры Кавалергардского полка, после 1917 года - в эмиграции, младший из них, отец Георгий – священник Русской Зарубежной православной церкви в Лондоне.
Земельные владения графов Шереметевых находились во многих губерниях Российской империи, они считались одними из самых богатых семейств страны. Им принадлежали известные своими историческими и художественными коллекциями подмосковные имения Кусково и Останкино, родовой дом в Петербурге (Фонтанный дом).

В нижегородской ветви рода Шереметевых волею судьбы рождалось меньше людей, нежели у графов Шереметевых. Среди «нижегородских» Шереметевых наиболее известен Василий Сергеевич Шереметев (1752-1831), внук родоначальника. Он, как и большинство молодых дворян, получил домашнее образование и поступил на службу в полк Конной гвардии. В 1772 году Василий Сергеевич получил отпуск на два года и сопровождал своего троюродного брата графа Николая Петровича Шереметева в поездке по Европе для завершения образования. По возвращении в 1774 году он продолжил службу в армии, участвовал в войне с Турцией, в 1791 году произведен в генерал-майоры, с 1794 года служил правителем Изяславской губернии. Напомним, что после третьего раздела Речи Посполитой в состав Российской империи вошли земли, на которых образовались новые губернии, в т.ч. Изяславская. Затем короткое время Василий Сергеевич управлял Волынской губернией, но после воцарения Павла I вышел в отставку, жил в Москве и в своих нижегородских имениях.
Помимо многочисленных родовых вотчин он приобретал и новые земли с крестьянами.
О его богатстве современники были хорошо осведомлены. Так, князь И.М.Долгоруков, извесный мемуарист и дальний род- ственник Шереметевых, писал:«… генерал Шереметев чрезвычайно богат. Вся Нижегородская губерния у него на откупу. Это сделало его тутошним жителем. Он купил большой дом на лучшем месте города [Нижнего Новгорода – А.К.] и очень его увеличил новыми пристройками…». Князь Долгоруков писал эти строки о событиях и людях, которые бежали из Москвы в 1812 году и жили в Нижнем Новгороде в 1813 году.

Василий Сергеевич поддерживал тесные связи со своими титулованными родственниками. Он имел возможность жить в Фонтанном доме, если ему приходилось бывать в столице. По просьбе своего троюродного брата графа Николая Петровича Шереметева он стал первым Попечителем Странноприимного дома в Москве, поскольку граф с юных лет хорошо его знал и полностью ему доверял. Василий Сергеевич добросовестно исполнял обязанности Попечителя в трудный период становления этого крупнейшего частного благотворительного учреждения до начала 1824 года, когда сын учредителя, молодой граф Дмитрий Николаевич Шереметев, достиг совершеннолетия и принял на себя эти обязанности. В 1824 году художник О.А.Кипренский был приглашен для создания парадного портрета молодого графа Шереметева для Странноприимного дома. Одновременно художник написал портрет Василия Сергеевича Шереметева, что, возможно, послужило знаком благодарности племянника своему дяде. Известна также копия с этого портрета, написанная дочерью Василия Сергеевича Юлией Васильевной Шереметевой (1800-1862).
Представители двух ветвей рода – графской и дворянской «нижегородской» ветви, продолжали поддерживать тесные связи между собой и в последующие годы.
У Василия Сергеевича («нижегородского») родилось четыре сына и две дочери, которые, по выражению тех времен, «считались родством» со своей столичной титулованной родней.
Старший сын, Сергей Васильевич Шереметев (1792-1861), в рядах Кавалергардского полка участвовал в Отечественной войне 1812 года и Заграничных походах 1813-1814 годов, 14 декабря 1812 года вместе с полком выступил против мятежников, которые вышли на Сенатскую площадь в Санкт-Петербурге, в знак благодарности за верность назначен флигель-адъютантом Николая I, в 1827 году получил чин генерал-майора, участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 гг., в Польской компании 1831 года, имел орден св. Георгия и другие ордена, золотое оружие с надписью «За храбрость». В 1835 году он по состоянию здоровья вышел в отставку, жил в Петербурге, в Москве, где имел собственный дом, в своих имениях. В 1837 году дворянство Нижегородской губернии избрало его своим предводителем, и на этом посту он оставался до 1845 года, получил в 1839 году чин тайного советника. По натуре генерал Шереметев был человеком прямым, резким до бесцеремонности. В годы службу в полку он подолгу жил в Фонтанном доме и на правах родственника молодого графа Дмитрия Николаевича. А.В.Никитенко (один из крепостных служителей графа, впоследствии крупный чиновник, автор известных мемуаров «Моя повесть о самом себе») писал: «…Генерал Шереметев имел большое влияние на племянника и распоряжался его делами как своими…». Во время своего третьего трехлетия пребывания на посту предводителя и после отставки С.В.Шереметев вступил в серьезный конфликт с местными административными властями - нижегородским губернатором и военным губернатором. Главной причиной разногласий стали разные взгляды на решение «крестьянского вопроса». Шереметев считался ярым противником освобождения крепостных крестьян. Барон А.И.Дельвиг, посланный из Петербурга расследовать эти конфликты на месте, позже писал в своих воспоминаниях: «… Губернский предводитель дворянства … уже имел несколько столкновений с военным губернатором князем Урусовым и решительно отказался от выбора на ту же должность на следующее трехлетие. На его место был выбран единогласно … брат его Николай Васильевич Шереметев, благороднейший и добрейший человек. Дворяне не любили С.В.Шереметева, который обращался с ними как начальник, редко бывал в Нижнем, где не только не давал балов [одна из неписанных обязанностей предводителя – А.К.], но весьма немногих приглашал к обеду….он расправлялся в своих значительных имениях по-азиатски, имея собственную исправительную команду для крестьян…». В результате резких действий и высказываний генералу пришлось покинуть Россию, последние годы жизни он провел в Швейцарии, где и скончался. Тело его перевезли в Петербург и похоронили на кладбище ТроицеСергиевой пустыни.

Был он крутого нрава - юринские крестьяне долго помнили «право первой ночи», которую их барин ввел в своем имении. С.В.Шереметев официально не был женат, но до конца его дней рядом с ним находилась Надежда Николаевна Зайцева (1823-1898), бывшая крепостная крестьянка, которая юридически значилась санкт-петербургской 2-й гильдии купчихой, не производившей торг. За два с лишним десятилетия их сожительства Н.Н.Зайцева родила четверых детей, которые значились «воспитанниками» Шереметева и получили фамилию Сергеевы и были вполне материально обеспечены своим отцом.
Второй сын Василия Сергеевича, Василий Васильевич Шереметев (1794-1817), также служил в Кавалергардском полку. В ноябре 1817 года штабс-ротмистр Шереметев был убит на дуэли камер-юнкером графом Александром Петровичем Завадовским, дуэлянты стрелялись из-за балерины Авдотьи Истоминой, которая находилась на содержании Шереметева, но изменила своему покровителю. Через год эта дуэль, состоявшаяся в Петербурге, имела продолжение – в Тифлисе стрелялись их секунданты корнет лейб-гвардии Уланского полка Александр Иванович Якубович и чиновник Министерства иностранных дел Александр Сергеевич Грибоедов, который получил ранение руки (именно по этой ране его смогли опознать после его трагической гибели в Тегеране). Эта история, известная современниками как «дуэль четырех», стала темой для многих мемуаристов из-за видного положения лиц, вовлеченных в эту кровавую историю. Его могила сохранилась до наших дней на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры (ныне Некрополь XVIII века Музея городской скульптуры)
Четвертый сын Василия Сергеевича, Николай Васильевич Шереметев (1804-1849) в апреле 1823 года из камер-пажей произведен в прапорщики и определен в лейб-гвардии Преображенский полк. В декабре 1825 года, после восстания на Сенатской площади, «за прикосновенность» к тайным обществам арестован и по приговору суда 7 марта 1826 года переведен из гвардии в 43-й Егерский полк, расквартированный на Кавказе. Он воевал с горцами, в рядах лейб-гвардии Сводного полка прошел русско-персидскую войну, получил чин поручика. В 1828 году царь «простил» его, и молодой человек был переведен в лейб-гвардии Московский полк, вместе с которым вернулся в Петербург. В декабре 1832 года Николай Шереметев «по болезни» вышел в отставку в чине штабс-капитана. В дальнейшем он жил в Москве, в своих нижегородских имениях, занимался хозяйством, очень любил охоту, об этом его увлечении граф Павел Шереметев пишет в очерке (вероятно, со слов крестьян, помнивших еще времена Николая Васильевича) .
В 1846 году Николай Васильевич Шереметев сменил своего старшего брата на посту губернского предводителя дворянства, был переименован из штабскапитанов в коллежские советники, награжден придворным званием камер-юнкера. В течение многих лет Н.В.Шереметев оставался почетным попечителем Нижегородской губернской гимназии и Нижегородского Дворянского института, и добрая память о нем сохранялась в стенах этих учреждений. Он не был женат и законного потомства не оставил.
Братья Шереметевы имели двух сестер. Наталья Васильевна (1795-1862) в 1818 году в церкви св. Троицы в Странноприимном доме в Москве венчалась с Дмитрием Михайловичем Обресковым (1790-1864), в молодости офицером лейб-гвардии Семеновского полка, впоследствии виленским губернатором, тайным советником. Юлия Васильевна (1800-1862) в году в той же Троицкой церкви обвенчана с Василием Александровичем Шереметевым (1796-1862), впоследствии Товарищем Министра юстиции, Министром государственных имуществ, членом Государственного совета, действительным тайным советником.
Ее супруг принадлежал к третьей, также дворянской, ветви рода Шереметевых, происходящая от генерал-поручика Владимира Петровича Шереметева (? -1737), самого младшего из братьев фельдмаршала. По числу входивших в нее персон она самая многолюдная. Ее традиционно именуют московско-орловскими Шереметевыми, по их основным имениям в Московской и Орловской губернии. В очерке графа Павла Шереметева упоминается одно из их орловских имений село Тельча (Теличье).
Все три ветви рода Шереметевых, помимо того, что они имели общего предка, роднились между собой через браки (конечно, если вступающие в брак не приходились друг другу слишком близкими родственниками). Так, граф Дмитрий Николаевич Шереметев первым браком был женат на Анне Сергеевне Шереметевой из московско-орловской дворянской ветви рода. Юлия Сергеевна Сергеева (1847-1916), одна из «воспитанниц» нижегородского генерала Шереметева, в 1865 году вышла замуж за Бориса Алексеевича Шереметева (1831-1886), впоследствии полковника Кавалергардского полка из этой же ветви рода. Эти родственные «пересечения» надо иметь в виду, когда читаешь очерк.
Расскажем теперь о судьбе Петра Васильевича Шереметева (1799-1837), третьего сына Василия Сергеевича (брата предыдущих). Он начал службу в марте 1818 года, как и два старших брата, в Кавалергардском полку, через полтора года был произведен в поручики и назначен адъютантом к командиру Гвардейского корпуса И.В.Васильчикову. Открывалась блестящая возможность продолжить службу, однако по состоянию здоровья в марте 1823 года Петр Шереметев вышел в отставку в чине штабс-ротмистра, в мае того же года он был пожалован камер-юнкером. Однако в сентябре 1827 года он вернулся на службу - в чине коллежского асессора был определен в ведомство Коллегии иностранных дел и прикомандирован к русскому посольству в Париже. В 1828 году здоровье его поправилось, и он вернулся в полк, откуда в 1832 году переведен в Курляндский уланский полк с повышением чина, 6 января 1835 года уволен совсем от службы с чином подполковника. Еще через два года он скончался и был похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге, где был похоронен его брат Василий.
В 1834 году Петр Васильевич Шереметев женился на Елизавете Соломоновне Мартыновой (1812-1891). У ее отца, отставного полковника Соломона Михайловича Мартынова, было большое семейство. Один из его сыновей, Николай Мартынов, в 1837 году на Кавказе дрался на дуэли со своим сослуживцем М.Ю.Лермонтовым, которая закончилась гибелью поэта. Необычная судьба этой женщины, принадлежавшей по отцу к старинному русскому дворянскому роду, а по мужу – к еще более знатному семейству. После смерти мужа она уехала с двумя малолетними детьми в Италию, жила во Флоренции, в Риме, серьезно увлекалась философией, изучала историю искусства. В 1843 году была удостоена звания профессора-академика 1-го класса Флорентийской академии изящных искусств. Один из ее современников, хорошо знавший Е.С.Шереметеву и других русских дам, которые по разным причинам предпочитали жить вне России, писал: «… милые, добрые, прекрасные женщины… они слишком свободны…особенно Шереметева. Это женщина умная, смелая, образованная… Главная вина ее та, что она, Мартынова, вышла за Шереметева, и Мартыновой не дают места, которое хотела бы и должна бы иметь Шереметева, а оставшись вдовою 22-х лет, она уже не хотела переменить на другое свое новое имя, которое в России и вне России звучит богатством. Шереметева очень дурно воспитывает сына. Дочь миленькая девочка…». Елизавета Соломоновна Шереметева скончалась в Риме 2 февраля 1891 года и погребена на римском некатолическом кладбище Тестаччо.
Братья Шереметевы вплоть до 1835 года (до момента смерти Петра Васильевича) владели огромным имением, доставшимся им от отца, нераздельно. На тот момент им принадлежало в Нижегородской, Казанской, Московской, Тамбовской и Симбирской губерниях 6 тысяч душ крестьян.
В числе их владений были полученные предками еще в древности (XVII веке) cело Кубенцево с деревнями, Балахнинская вотчина, село Богородское Горбатовского уезда. Однако после смерти Петра Васильевича братья все же произвели раздел имений, так как невестка пожелала жить с детьми за границей. Только эти дети и могли унаследовать родовое имение своих предков, «воспитанники» Сергеевы такого права не имели, а Николай Васильевич женат не был.
Старшая дочь Петра Васильевича и Елизаветы Соломоновны, Елизавета Петровна Шереметева (1835-1923, Рим), вышла замуж за Дмитрия Дмитриевича Бибикова (1831-1864), сына богатого тамбовского помещика, генерала от инфантерии и члена Государственного совета Д.Г.Бибикова. Однако ее супруг, служивший в молодые годы в гвардии, рано умер, Елизавета Петровна по преимуществу жила за границей, воспитывая сыновей Дмитрия и Виктора (женившегося позже на Елизавете Николаевне Араповой, старшей внучке Н.Н.Ланской, вдовы А.С.Пушкина).
Василий Петрович (1836-1893) Шереметев, ее младший брат, после смерти своих дядьев и матери сосредоточил в своих руках огромное родовое состояние. Он получил домашнее образование в Италии, в доме своей матери, и по достижении 17 лет (когда по традиции молодой дворянин начинает службу) вернулся в Россию и поступил в Кавалергардский полк. Однако в июне 1858 года он вышел в отставку в чине поручика. Отставке предшествовала дуэль, состоявшаяся в январе 1858 года. Шереметев стрелялся с конногвардейским офицером графом Н.И.Коновницыным. Поводом к поединку стала стычка между двумя кампаниями не очень трезвых молодых людей, раздосадованных невозможностью попасть в трактир, уже закрытый по случаю позднего времени. К счастью, дуэль не привела к трагедии, как это случилось в 1817 году. По решению военного суда участники ее были наказаны, В.П.Шереметев к тому времени уже покинул полк. Напомним, что в России дуэли, особенно между находящимися на службе лицами, были запрещены. Выйдя в отставку, Шереметев жил в Москве, в Италии, в своих имениях. К этому времени Юрино окончательно получило статус главной барской усадьбы, старинная родовая вотчина, село Богородское, было заброшено.
Василий Петрович начал перестройку старого барского дома в Юрине; новостройка выглядела столь грандиозно и диковинно в художественном отношении, что почти сразу получила название замка. Современники отмечали, что одной из характерных черт личности этого русского аристократа было его неуемное стремление к новому, необычному, и пренебрежение к старине; из-за его странных поступков окружающие считали его не вполне нормальным человеком.
При Василии Петровиче Шереметеве в Юрине отстроили каменный храм Михаила Архангела, в склепе под этой церковью он и был погребен.
Женой В.П.Шереметева стала Ольга Дмитриевна Скобелева (1847-1898), вторая дочь рязанского помещика генераллейтенанта Дмитрия Ивановича Скобелева.
Родственные связи этой семьи также упоминаются в очерке, поскольку память о Скобелевых хранилась в доме при Шереметевых, сохраняется она в наше время. В русской истории хорошо известно имя брата хозяйки Юринского замка - генерал-адъютанта Михаила Дмитриевича Скобелева (1843-1882), «белого генерала», героя русско-турецкой войны 1877-1878 годов, покорителя Шипки. Сестры Ольги Дмитриевны Шереметевой занимали высокое положение в обществе. Ее старшая сестра, Надежда Дмитриевна Скобелева (1842-1920), вышла замуж за князя Константина Эсперовича Белосельского-Белозерского, генерал-майора Свиты Его Императорского Величества, другая, хозяина роскошного дворца на Невском проспекте в Санкт-Петербурге. Младшая сестра, Зинаида Дмитриевна (1856-1899), породнилась с Домом Романовых - стала супругой герцога Евгения Максимилиановича Лейхтенбергского и получила титул графини Богарне.
Ольга Дмитриевна и ее муж, выросший в Италии, любили ее культуру, особенно музыку. Музыка стала ее страстью, она состояла в дружбе и в переписке со многими музыкантами-профессионалами и любителями, сама стала автором нескольких музыкальных сочинений, преимущественно романсов, известны музыкальные посвящения ей. Желая увековечить память брата, Ольга Шереметева сочинила «Скобелевский марш».
Их сын Петр Васильевич Шереметев родился в Москве 6 ноября 1882 года и рос в семье, стиль жизни которой можно было бы определить как космополитический. Отец умер, когда мальчику исполнилось лишь десять лет, через пять лет скончалась и его мать. Старшая сестра Ольга Васильевна (1874-1967, Франция) в 1894 году, еще при жизни матери, вышла замуж за П.А.Демидова. Несовершеннолетние дети Петр и его сестры Елизавета (1885-1955, Франция) и Марина (1890-1926. Франция), как полагалось по закону, получили опекунов. Сестры воспитывались в доме родственников Мартыновых, затем в доме княгини Белосельской, сестры их покойной матери. Петр окончил 7-ю московскую гимназию и в 1902 году поступил в Московский университет, откуда в 1904 году перевелся на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, но курса не кончил. На государственной службе он не состоял. Петр Шереметев был очень богат, ему принадлежало около 40 тысяч десятин земли в разных уездах Нижегородской, Тамбовской, Воронежской губерний, дома в Москве, Астрахани, приносившие до 100 тысяч годового дохода. Большая их часть поступала от разработки лесов (о чем упоминается в очерке) и от рыбной ловли на Волге. Интересно, что в очерке есть строки, посвященные мирному настроению юринских крестьян – по стране уже катилась волна крестьянских возмущений против помещиков, которые вылились в революцию.
Как и полагается по традиции, П.В.Шереметев жертвовал на нужды благотворительности, состоял почетным членом Васильсурского уездного попечительства детских приютов (с января 1909 года), в начале первой мировой войны он, в числе прочих лиц, удостоен особой благодарности вдовствующей императрицы Марии Федоровны за пожертвования на устройство госпиталей.
Петр Васильевич Шереметев скончался 14 января 1916 года, в возрасте 33 лет, и был похоронен рядом с отцом, в склепе под юринским храмом. Незадолго до своей смерти он женился на француженке Луизе Камилловне Руссель. Подробности ее биографии и дальнейшая судьба нам неизвестна, но она значилась среди официальных наследников своего мужа и состояла в то время в русском подданстве.

ШЕРЕМЕТЕВЫ И ЮРИНСКАЯ УСАДЬБА

Василий Сергеевич Шереметев

Василию Сергеевичу Шереметеву посвятил отдельный свой труд в 1910 году его родственник граф Павел Шереметев. Эпиграфом к нему он взял слова графа Никиты Панина о Василии Сергеевиче: "Это молодой человек, от которого надо ждать добра". Предвидение во многом оправдалось, особенно в ратных делах.

Василий Сергеевич Шереметев был правнуком Василия Петровича, брата знаменитого фельдмаршала графа Бориса Петровича. Он родился 20 февраля 1752 года и был единственным сыном в семье. Отец Сергей Васильевич был младшим сыном Василия Васильевича, а мать Наталья Яковлевна, урожденная княжна Голицына. В 14 лет он был записан в Конную гвардию ротным квартирмейстером, а в 1771 году его произвели в корнеты. В 1772 году он первый раз с разрешения императрицы поехал за границу, откуда князь Михаил Никитич Волконский писал Екатерине: "... Корнет конной гвардии Шереметев (который здесь в отпуску) желает ехать в чужие края на два года для обучения и просил меня о исходатайствовании вашего Императорского Величества высочайшего дозволения...".

14 мая 1772 года императрица отвечала: "Корнета Шереметева я увольняю в чужие края на два года для научения; да советуйте ему лучше ехать куда в университет, нежели в Париж, где нечего перенять".

На это Волконский императрице отвечал: "Всемилостивейшая государыня! Высочайшее повеление вашего Императорского Величества от 14 сего я получить удостоился, вслед оного корнету Шереметеву паспорт дал и напомнил, чтоб учился где в университете, а не в Париже. Он мне сказал, что Петр Борисович Шереметев посылает его на своем коште, и чтоб он вместе с сыном его был и учился...".

Отношения Василия Сергеевича с двоюродным дядей графом Петром Борисовичем были близкие и, приезжая в Петербург, он всегда останавливался у него, в Фонтанном доме. Так, в мае 1774 года, когда Василий Сергеевич был в Санкт-Петербурге, граф отвел ему покои графини Варвары Петровны "большую прихожую, передспальну, спальну и кабинетец", но содержания никакого не давал.

В 1779 году Василий Сергеевич был произведен в ротмистры, а в 1784 он оставляет службу в гвардии и переводится полковником в Полтавский легкоконный полк, с которым участвовал в Турецкой войне: в 1786 году в осаде Очакова, а на следующий год во взятии замка Аджибей, будущей Одессы. В 1790 году он был переведен в конно-гренадерский военного ордена полк и под Килией был ранен в ногу. Байрон высоко оценил подвиг B. C. Шереметева, назвав его в числе людей чести и совести:

Все ж об иных я должен говорить,
Шахматов, Шереметев, Разумовский,
Куракин, Мусин-Пушкин были там,
Погибель и позор суля врагам,
То были люди чести и совета,
Которым был известен к славе путь.

В 1792 году состоялась его свадьба, о которой Н. Н. Бантыш - Каменский (историк и археограф) писал князю Куракину: "Противны вам, как вижу из письма от 23 октября, две свадьбы Шереметева и Новосильцева. Но первая извинительна. Может быть, он не хотел делать параду из своей жены: полтавка может быть ему вернее, послушнее и неразорительнее. Когда цари наши разделяли ложе свое с пленницами, велико ли, когда подданные их брачатся с мещанками, в добронравии воспитанными? Свет ныне так испорчен, что, может быть, потомки наши будут себе искать невест в Камчатке. Шереметева уже здесь: все ее хвалят, да кто же? Женщины и девы. Все отдают ей справедливость. Одно только наречие ее дико, но в прекрасных устах..."

Сам Василий Сергеевич доволен женитьбой и пишет графу Николаю Петровичу Шереметеву: "Женитьба, положение переменяющая, дала и чувства иные, перетворяет мысли, словом, более побуждает рассуждать основательно, показывая и будущее, паче когда женою счастлив, а тем и родившееся от нее драгоценнее...".

Звали ее Матрена Ивановна, но писалась она Татьяной. Отец, Марченко, был полтавский поставщик в чине майорском, но далеко не богат.

И сразу же молодые отправились по месту новой службы Василия Сергеевича губернатором Изяславской и Константиновской губерний. Это было беспокойное бывшее Волынское воеводство Польши.

В мае 1793 года императрица собственноручно сообщила Безбородко: (канцлер России) "Генерал-майорам и губернаторам новоприобретенных губерний: Шереметеву, Неплюеву да Берхману ленты святые Анны".

Официальный в то время титул Василия Сергеевича, которым он подписывал бумаги, звучал так: "Ее Императорского Величества Всемилостивейшей Государыни моей от Армии Генерал-майор, Лейб Гвардии конного Полку Премиер-майор, командующий отрядом Войск, Волынской губернии Правитель и орденов: Святого равнопрестольного князя Владимира второй степени большого креста и Великокняжеского Голстинского Святые Анны Кавалер".

30 сентября 1797 года он был "выключен" вовсе от службы и устроился жить с семьей в своем родовом имении - селе Богородицком в Нижегородской губернии. Зажил спокойной жизнью "среди семейки своей", в которой, кроме жены, уже было двое сыновей: Сергей и Василий. Занимался садом, устраивал оранжерею. "Выпрашивал у графа Николая Петровича два диковинных дерева, "Бухс-бом" прозываемых, и два горьких померанца".

В 1808 году Василий Сергеевич принимал активное участие в делах странноприимного дома графа Николая Петровича Шереметева в Москве, который даже решил передать этот дом однофамильцу и родственнику учредителя генерал-майору Василию Сергеевичу Шереметеву, если не окажется "наследников мужеского пола". И когда умер граф Николай Петрович, то ввиду малолетства сына графа Дмитрия Василий Сергеевич стал его попечителем.

Наступил 1812 год. В этот ответственный момент он пишет советы бывшего воина своим юным сыновьям, служившим в кавалерийском полку.

Но в письме чувствуется и родительская тревога: "Письма ваши, милые друзья мои, Сережа и Вася, мы получили, радуемся, что вы, слава Богу, здоровы. Но крайне нас беспокоят Московские слухи, якобы вся гвардия получила уже повеление быть готовыми... ваша обязанность, друзья мои, ежели судьба приведет видеть неприятеля, то благородные и верные сыны Отечества, без робости делать свое дело: запальчивости быть не должно... Запальчивость в таком случае от потери рассудка произойти должна, а потеря таковая обыкновенно есть последствие трусости или малодушия; храбрость состоит не в том, что я лезу, как бешеный, вперед на рожон, одно отчаяние на сие наклонить может, а истинная храбрость есть в бодрости духа и в сохранении чистой памяти, то есть быть в совершенном рассудке, тогда и в неудаче поправка готова...". Кончилась война. Из Парижа пришло долгожданное письмо от сына Сергея. Мать ему в марте 1814 года отвечала:

"... Мы получили твое письмо, были так обрадованы, что все живущие нас с этою радостию поздравляли. Время было очень опасное, и кто жив, точно другой раз родился, милый... Слава Богу, что тебя любят товарищи, это очень много, это тебе и в старости будет приятно. Тятеньку всегда все любили, это и теперь хорошо, его все почитают. Для меня репутация лучше, нежели все награждения... Когда к тебе пишу, так и кажется, будто я с тобою разговариваю и ожидаю этого благополучия... Вот, милый, я много говорила, а не сказала тебе об тех, которые и тобою любимы, и ими ты очень любим. Наташа, слава Богу, здорова и довольно порядочного росту, но не хороша, не так как ты говорил о ней, но добра очень и занимается целый день учением, читает, пишет, рисует... Юленька больше ростом Наташи и будет недурна. Петруша так мил, что, ей богу, никто из вас и таков не был, учится очень прилежно, даже мы его удерживаем, боимся, чтобы не изнурился, и добрый очень. Николаша велик же довольно, только, Христос с ним, толстый "больно, учится очень хорошо и характеру очень доброго..." Письмо дано с исправленными ошибками, так как явно не хватало грамоты маменьке.

После приобретения Юрина у Жеребцовой Василий Сергеевич бывал там неоднократно. Известно письмо дочери Юлии, которое подтверждает это: "... И я вас также прошу, милый тятенька, уведомить нас, благополучно ли вы приехали в Юрино и скоро ли к нам возвратитесь? Я этого времени ожидаю с большим нетерпением. Без вас очень скучно. Весел ли Ник. В. (Николай Васильевич, ее брат) и как ему показалось Юрино. Поцелуйте его от меня также и от мамзель Де (льсоль)".

... Василий Сергеевич пережил свою жену только на один год, хотя был старше ее на 18 лет. По свидетельству Юлии, он не мог пережить горя, и ему казалось, что она еще жива и ему слышались ее шаги в комнатах богородского дома.

Оба они похоронены под одним памятником, украшенным двумя гербами: Шереметевых и Марченко и с изображением лебедя. На нем надпись на медной доске: "Под сим камнем покоится тело генерал-майора и кавалера Василия Сергеевича Шереметева, род. 1752 20 февраля - скончался 6 февраля 1831, и супруги его Татьяны Ивановны, род. 1770 20 сентября - скончалась 16 сентября 1830".

Сергей Васильевич Шереметев

Это второй хозяин Юрина из Шереметевых. Сергей Васильевич родился 28 августа 1792 года, в 16 лет начал службу корнетом в Литовском уланском полку. По военной служебной лесенке двигался он довольно быстро: через год стал прапорщиком, а в 21 лет был уже полковником и командовал эскадроном.

С.В. Шереметев принимал участие в Бородинском сражении, и участник этого сражения фон Левенштейн записал о нем в своем дневнике: "... Я видел молодого Шереметева, получившего большую рану саблей по лицу: подобная рана всегда делает честь кавалерийскому офицеру".

В декабре 1825 года он был в строю кавалергардского полка против декабристов. Царь высоко оценил верноподданничество Сергея Васильевича, назначив его своим флигель-адъютантом. В это время его брат Николай находился в противоположном лагере.

Став 6 декабря 1827 года генерал-майором, С.В. Шереметев принимал участие в Турецкой кампании при осаде Варны, командовал корпусом кавалерии при осаде Силистрии. Бил турок при Ямболи и Сливно, за что получил золотую с алмазами саблю. Немало было у него и орденов, в том числе и Святого Георгия 4-й степени. Последним этапом военной карьеры Сергея Васильевича была Польская война 1831 года, за которую он награжден орденом Святого Владимира 2-й степени.

29 мая 1835 года Сергей Васильевич, отдав армии 27 лет, был уволен из нее по "домашним обстоятельствам" в возрасте 43 лет. Какие же были обстоятельства? Возможно, необходимость заняться обширными Нижегородскими имениями. К этому времени прошло уже четыре года после смерти отца, и Сергей как старший должен был вступить в управление имениями. Отец был противник раздела земли между сыновьями. А волю родительскую надо было выполнить.

Поселился он в главной вотчине селе Богородское Горбатовского уезда Нижегородской губернии. Село было достаточно благоустроенное. Там имелась больница на 50 коек с богадельней и отделением для рожениц, три училища и четыре каменные церкви. В Богородском помещик завел институт "думчих", избираемых жителями села и утверждаемых Шереметевым. Они распределяли все подати и повинности среди жителей и разбирали все тяжбы и споры. Бурмистр и староста тоже избирались крестьянами. На этом демократия кончалась, и начинался обычный помещичий произвол. Барин приобретал выгодно для себя крестьянские земли. Всех ослушников отправлял в Юрино Васильсурского уезда, или, как выразился Короленко, в "Шереметевскую Сибирь".

Семейная жизнь бывшего воина была проста. С ним жила его крепостная Наталья Николаевна Сергеева, детей от которой он записал в купеческое сословие. Одну дочь, Юлию, он выдал замуж за Бориса Алексеевича Шереметева (1831-1886), а вторую дочь - за грека Баланаки.

С 1835 по 1837 годы С.В. Шереметев был Нижегородским губернским предводителем дворянства. Гордый и властный характер Сергея Васильевича был тяжел не только для крестьян, но и для нижегородских губернаторов князя М. А. Урусова и А. Н. Муравьева.

Понимая, что крепостные получат освобождение, Шереметев в 1858-1859 годах предложил им выкупиться на волю с оплатой за каждый оброчный рубль 25 рублей капитальной суммы. Крестьяне, естественно, отказались. Тогда барин начал на них гонения. Губернатор А. Н. Муравьев, бывший декабрист, решил опечатать вотчинные бумаги Шереметева и просил министра внутренних дел назначить следствие. 28 марта 1859 года по высочайшему повелению прибыл флигель-адъютант граф Бобринский, чтобы "убедить его к прекращению неблаговидных и стеснительных для крестьян действий". Бобринскому удалось уговорить Шереметева не притеснять крестьян. После этого прекратилось переселение крестьян в Юрино в качестве меры наказания. Но столкновения с губернатором продолжались. А. Н. Муравьев добивается от царя решения о лишении Сергея Васильевича права управления имениями и отдачи их в опеку. В результате Шереметев покинул Россию и стал жить в Женеве.

Умер С.В. Шереметев 6 января 1866 года и похоронен в Сергиевой пустыни близ Санкт-Петербурга.

Несмотря на сложный характер, Сергей Васильевич был неплохой хозяин. При нем в Юрине были построены винокуренный и стекольный заводы. Для винокурения из окрестных сел скупалось картофеля на три тысячи рублей серебром. Продукция стекольного завода продавалась на нижегородской ярмарке на 15000 руб. серебром. Разводился крупный рогатый скот, из которого впоследствии была получена знаменитая юринская порода. Сергей Васильевич разводил тонкорунных овец и швейцарских коз. Юрино в 1852 году при нем насчитывало 92 двора.

Вот как его характеризует родственник граф П. С. Шереметев: "По отзыву местных людей, он был крут, но двигал промышленность железной рукой и содействовал процветанию села. Сергей Васильевич не только водку, но и чай пить и курить не позволял. Замечательный ум, настойчивость в проведении своих целей, храбрость, живой хозяйственный склад, вот качества Сергея Васильевича, омрачавшиеся упрямством и своеволием..." У Сергея Васильевича были братья - Василий, Николай, Петр.

Василий Васильевич Шереметев

Василий Васильевич Шереметев родился 1 марта 1774 года. Начинал служить эстандарт-энкером в кавалерийском полку и к 1817 году дослужился до штабс-ротмистра. В 1815 году увлекся известной балериной Авдотьей Истоминой, которой восхищался А. С. Пушкин:

"То стан совьет, то разовьет
И быстрой ножкой ножку бьет..."

В круг знакомых В. Шереметева и А. Истоминой входили камер-юнкер граф Александр Петрович Завадовский и губернский секретарь Александр Сергеевич Грибоедов. В силу обстоятельств Шереметев вызвал Завадовского на дуэль, закончившуюся трагически. Секундантами были у Завадовского Грибоедов, а у Шереметева Якубович, известный декабрист. При этом договорились, что если из дуэлянтов кто-нибудь будет убит, то стреляются секунданты. Такая дуэль в то время называлась двойной.

Дуэль состоялась 12 ноября в два часа дня на Волковом поле. Условия были жесткие: барьер был установлен в 18 шагах. Шереметев выстрелил первый и оторвал пулей край воротника у сюртука противника. Завадовский медлил с выстрелом, и Шереметев крикнул ему, чтоб тот стрелял, иначе он его все равно убьет. Завадовский был отличным стрелком, пуля попала в живот Шереметеву. Рана была смертельной, и через день Василия Васильевича не стало.

Петр Васильевич Шереметев

Он был следующим по старшинству и единственный из братьев был женат. Супруга его Елизавета Соломоновна Мартынова была сестрой убийцы Лермонтова. Петра Васильевича называли третий Шереметев. Рос он очень прилежным мальчиком. В письме матери читаем: "Петруша так мил, что ей Богу никто из вас (сыновей) таков не был, учится очень прилежно, даже мы его удерживаем, боимся, чтобы не изнурился, и доброй очень".

В кавалерийский полк он вступил в 1819 году корнетом, а через год стал поручиком и был назначен адъютантом командира Гвардейского корпуса. В 1823 году из-за болезни был уволен из армии и стал камер-юнкером. Пробыв 1828 год в посольстве в Париже, поступил опять в кавалерийский полк.

Петр Васильевич дружил с А. С. Пушкиным, о чем свидетельствует М. И. Пущин. Особенно часто они встречались в 1829 году, когда П. В. Шереметев лечился на Кавказских минеральных водах. В первой главе "Путешествие в Азрум" Пушкин упоминает о своем приятеле Ш. П. В. Шереметев в 1835 году был уволен от службы подполковником. У него был сын Василий, родившийся 20 августа 1836 года, дочь Елизавета (20 мая 1835 года) и дочь Татьяна (19 августа 1837 года, умерла в младенчестве). Петр Васильевич Шереметев скончался 23 декабря 1837 года и погребен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.

Николай Васильевич Шереметев

Самый младший брат. Вот как родная мать описывает своего сына: "Николаша велик же довольно, только Христос с ним, толстой больно, учится очень хорошо и характера очень доброго..." Так и вырос он толстый, но это в какой-то степени компенсировалось большим ростом. Образование он получил в Пажеском Его Императорского Величества корпусе и из камер-пажей выпущен Лейб-Гвардии в Преображенский полк прапорщиком. В чине штабс-капитана 17 декабря 1832 года за болезнью со службы уволен.

Он был большой любитель музыки и сам неплохо пел. Варвара Петровна Шереметева, урожденная Алмазова, в ноябре 1825 года вспоминала: "Он страстный охотник до музыки, и мне всегда приятно его видеть в это время. Он не может остаться спокойным, все его тело в беспокойствие, он все еще очень толст, но ничего особенного, потому что он очень высок ростом".

Он не остался в стороне от декабризма и оказался вовлечен в Северное общество. Несмотря на то, что родственники предоставляют это как случайность, наверное, дух свободолюбия ему был не чужд. Арест сына родители и вся семья восприняли как трагедию, и верноподданнические чувства отца были оскорблены. Варвара Петровна была свидетелем, когда прибыл великий князь Михаил на дом к Шереметевым для объявления об этом: "Государь посылает меня к вам, чтобы передать вам, насколько он огорчен случившимся с вами несчастьем; но он также вас извещает, что он не включен в несчастный заговор, то что он, как ребенок, попался в сети. Он позволил записать свое имя в тайное общество и поступил противозаконно, потому что он присягал не принадлежать ни к какому тайному обществу, ни к ложе". Отец плачет и говорит ему: "Если мой сын в этом заговоре, я не хочу более его видеть и даже первый Вас прошу его не щадить. Я бы и сам пошел смотреть, как его будут наказывать". Великий князь говорит ему: "Государь велит вам сказать, что именно потому, что он принадлежит к такому семейству, как ваше, он не может ему простить, потому что ежели он простит Шереметева, но не будет иметь права наказывать других".

Для прощания с родителями Николая привели в родительский дом. Вначале отец и видеть его не хотел, но затем сменил гнев на милость и обнял его. Кронштадтская крепость ждала вольнодумца, а затем через три месяца Кавказ и егерский полк. Об облегчении его участи в 1827 году хлопотал А. С. Грибоедов.

Вернувшись из ссылки, он жил в Нижегородской губернии, где, как и брат Сергей, избирался губернским дворянским предводителем с 1846 по 1849 год.

Как большинство Шереметевых, Николай любил псовую охоту. Был попечителем Нижегородского дворянского института. Женат не был и умер 45-ти лет в родовом имении селе Богородском, где и похоронен под алтарем Успенской церкви.

П. И. Мельников на его похоронах сказал: "Человек родословный, патриот по душе и действиям, с благородным образом мыслей, глубоко сочувствующий всему высокому и прекрасному, он 15 лет жил с нами и 15 лет был предметом всеобщей любви, всеобщего уважения. Его благородные мнения у нас были мнениями общественными".

Сестры

Старшая Наташа по описанию матери: "Наташа, слава Богу, здорова и довольно порядочного росту, но нехороша..., но добра очень и занимается целый день учением, читает, пишет, рисует". Замуж вышла удачно за Дмитрия Обрескова, тайного советника, посланника в Рим. Свою дочь она выдала за греческого посла князя Суща и, в основном, проживала за границей.

Юленька уже в детстве, наоборот, обещала стать красавицей. Ею восхищалась в своем дневнике Варвара Петровна Шереметева. Юлии в то время было 25 лет, и она была разборчивой невестой. Дом Шереметевых в Петербурге ежедневно принимал гостей и считался вторым после дома министра Гурьева. Юля систематически занималась рисованием, для чего ходила в Эрмитаж, посещала театры. Варвара Петровна вспоминает: "... после обеда в 6 часов вечера Юлия Шереметева пришла ко мне и уговорила поехать с ней в театр, я поехала и не раскаиваюсь... Давали балет "Федру" и было великолепно, наша ложа была около ложи великого князя Николая, он был со своей женой, они очень любезно поклонились Юлии..."

Иногда в доме Шереметевых устраивались музыкальные вечера. Пели в три голоса романсы: Юлия, ее брат Николай и граф Дмитрий Шереметев. Иногда Николая заменял профессор пения Антоний Сапиэпци, управляющий хором графа Шереметева.

Юлия имела свою портниху, которая ежегодно шила и перешивала платья. Варвара Петровна пишет: "Она была хорошо одета... платье из пунцового цвета на атласе того цвета с множеством бриллиантов и с шифром (фрейлины). На голове пунцовые цветы и большая аграфа бриллиантовая с изумрудом..."

В мужья ей прочили Алексея Николаевича Потапова (1772-1847), шефа рижского драгунского полка, члена Государственного и Военного советов, В 1825 году он был дежурным генералом, генерал-адъютантом императора Николая I. О браке очень хлопотала его двоюродная сестра Варвара Петровна Шереметева: "Если бы и могла сделать так, как я хочу, я бы соединила судьбу двух существ, которых я очень люблю: ее и благодетеля (Потапов А. Н.)... но он несносен, он твердо решил никогда не жениться...".

Судьба распорядилась по-другому. Юлия вышла замуж за Василия Александровича Шереметева (1795-1862), бывшего товарищем министра юстиции и затем министром Государственных имуществ. Жили они на Большой Конюшенной.

1862 год был роковой для семьи. Тогда умерли Наталья Васильевна в возрасте 67 лет, Юлия Васильевна - в 62 года и ее муж Василий Александрович - в 67 лет.

Василий Петрович Шереметев

После смерти Сергея Васильевича в 1866 году единственным наследником усадьбы стал его племянник Василий Петрович (1836-1893), который практически сразу после отдачи имения в опеку в 1860 году вступил в управление усадьбой.

Василий Петрович пошел по стопам отца и начал в 1854 году службу в престижном кавалергардском полку юнкером и числился Шереметевым четвертым. Прослужил всего четыре года, был уволен в отставку по болезни в чине поручика.

Он женился на Ольге Дмитриевне (1847-1898), дочери генерала Дмитрия Ивановича Скобелева, фрейлине царского двора. Мужа своего Ольга боготворила...

Характер у Василия Петровича был вспыльчивый, и жена уравновешивала, умиротворяла его. У Василия Петровича была огромная коллекция пенковых трубок с тончайшими фигурами художественной работы. Он обыкновенно ходил по усадьбе с длиннейшей трубкой и, осматривая свои огромные службы, сад и оранжереи, ругался по-русски, признаваясь, что он очень любит русскую брань. Зимой, когда жил в Юрине, заходил в зимний сад и, заметив, что какая-нибудь из пальм упирается в стекло, приказывал ее рубить и пилить на дрова; затем бросал их в своем кабинете в камин и приговаривал: "Черт знает как я богат, пальмами отапливаю свой кабинет".

Был он эмоциональным человеком и малохозяйственным. При нем выстроили пятиэтажную мельницу, которая ни дня не работала. Строительство хозяин вел, занимая деньги в долг, в том числе у своих крестьян. И, по свидетельству Павла Сергеевича Шереметева, когда Василий Петрович умер, то в доме не оказалось и ста рублей на похороны и пришлось занимать у исправника...

Своего брата Михаила, знаменитого генерала, покорителя Шипки, Ольга Дмитриевна очень любила. И после его смерти она заказала платки с его портретами, и по описи 1916 года их было 470 штук.

Ольга Дмитриевна находила время и на занятия музыкой. Происходя из военной семьи, она сама сочиняла военные марши. В Петербурге до настоящего времени в фонтанном доме Шереметевых находятся ее нотные произведения.

Консультантом по отбору картин для Шереметевых был художник Иван Айвазовский. Сохранилось его письмо Василию Петровичу, в котором он интересуется здоровьем Ольги Дмитриевны. В память о нем в Юринском главном доме висели картины художника.

После смерти мужа Ольга Дмитриевна решила продать юринское имение и обратилась в 1894 года с этим предложением в Удельное ведомство к князю Вяземскому.

"Ваше сиятельство, князь Леонид Дмитриевич. После умершего мужа моего Василия Петровича осталось мне и моим детям, четверым имение в Нижегородской губернии Васильсурского уезда при реках Волге и Суре - село Юрино в количестве 40027 дес. большого, частию отличного соснового и елового леса. По семейному положению моему и как женщина я не могу извлекать из этого имения надлежащего дохода и потому желала бы продать его, но по размерам имения и большой ценности его затруднительно найти покупщика между частными лицами. Потому обращаюсь к Вашему Сиятельству с покорнейшей просьбой: не найдете ли вы полезным приобрести наше имение в Удельное ведомство. Этой покупкой, по-моему, многие достигнуты были бы цели: приобретение уделом драгоценного и весьма доходного по своему положению и составу имения и достижение общегосударственной цели - бережное и в надлежащем порядке хозяйство огромным лесным пространством..."

Князь Вяземский счел возможным вести разговор только о лесных дачах: "Просить О. Д. Шереметеву уведомить меня, согласна ли она в принципе продать Юрино без усадьбы, парка и базарной площади, то есть одних лесов по течению р. Ветлуги и вырубленный бугорок вблиз усадьбы и до реки Ветлуги". После смерти Ольги Дмитриевны дело о продаже имения было прекращено... .

Есть запись графа Павла Сергеевича Шереметева в очерке "Поездка в Юрино 18-25 апреля 1906 года", в которой сказано: "Она умерла в Рязанском имении и умерла по-скобелевски. Позвала всех детей, простилась и сказала "я сейчас умру" и умерла".

Ее муж умер в Юрино и похоронен возле Михайло-Архангельской церкви. На могильном камне высечено: "Василий Петрович Шереметев, родился 29 августа 1836 года, скончался 18 апреля 1893 года".

Петр Васильевич Шереметев

Петр Васильевич Шереметев во владение усадьбой официально вступил в 1907 году. Сам он был, в отличие от отца, человеком штатским и получил юридическое образование в Москве. Работать юристом ему, конечно, не пришлось. Основная его забота - это Юринская усадьба, а точнее, ее ремонт, разведение цветов и лесное дело. При нем в усадьбе появились водопровод, электричество и телефон. Управлял усадьбой немец Николай Васильевич Фридлиб. Он систематически извещал в своих письмах хозяина о делах. В них мы находим информацию о строительстве главного дома, о работах на лесозаготовках, о выращивании цветов, о взаимоотношениях людей.

Уже в 1904 году Фридлиб сообщал Петру Васильевичу, что ремонт главного дома идет, и главная задача - обеспечить тепло в здании. Замок отапливался с помощью калориферов, которые нагревали воздух, проходящий в тепловых каналах, устроенных в стене. За счет этого стены были теплыми, и в комнатах отсутствовала сырость. Есть свидетели, которые рассказывали, как после революции работали калориферы - истопив 15 возов дров в здании, тепло удавалось удерживать до двух недель.

Но вернемся к письмам Фридлиба. Август 1904 года: "... Три комнаты верхнего этажа (библиотека) придется тоже возобновить отделкой, так как расширением тепловых каналов там все испорчено. Потолок в средней комнате подкрашивают, стены же во всех трех комнатах вы, может быть, разрешите оклеить недорогими обоями, все оконные колоды пришлось там открыть и проконопачивать, они были поставлены только на камень, почему окна тепла не могли держать".

В сентябре 1904 года Фридлиба беспокоило и состояние главной башни: "Просим Георгия Робертовича (главноуправляющий Килевейн) поторопить приездом Малиновского (архитектор), так как надо будет теперь же решить, что делать с большой башней, где фундамент представляет из себя серьезную опасность, и работы по исправлению его, мне кажется, должны быть очень сложными ввиду значительного груза башни".

В октябре занимались ремонтом стекольного колпака над зимним садом: "По ремонту в главном доме вчерне закончили, теперь главные работы будут штукатурные по кругу: в гостиной и восточном кабинете... В новое помещение я еще не перешел, так как только третьего дня приехали из Нижнего мастера и настилают линолеум".

Прошло два года, и стал виден конец ремонтных работ: "К 20 числу июня, т. е. к вашему приезду, надеюсь, что все грязные работы в главном доме закончим. И все будет готово к окончательной окраске. Леса готовы, и штукатуры приступили к окончательной перетирке стен. Лестница в башне еще не готова, но так как сегодня выезжает в Юрино Малиновский, то вопрос этот разрешится и задержки в этом не будет: единственно, где трудно что-либо сделать, - это восточный кабинет, там много деревянной работы, и столяры затянут".

Петру Васильевичу в это время было 23 года, но, даже находясь в Санкт-Петербурге, он был в курсе всех юринских дел. Хотя любимым делом Петра Васильевича было цветоводство, он не забывал и о коммерческой ценности цветов. Фридлиб в сентябре 1904 года о цветах сообщал: "... Приходит время скоро убирать камелии, я не знаю, что делать. В последний раз, будучи в Нижнем, я предлагал их купить торговцу Анкудинову и просил за них (40 кадок) 200 руб., но он предлагает лишь 100 руб.". И еще одно письмо: "От излишней сырости начинают портиться сливы, хотелось бы продать штук 300. Для вас сбережем 2-3 дерева и персики".

Но сберечь их не удалось, и в следующем письме сообщается об этом: "... Сливы погибли от дождей, пришлось снять недозрелые и сварить варенье. Оставили для вас персики, но и они не надежны - как только дозревают - появляется гниль".

Любовь Петра Васильевича к цветам была такова, что после длительного отсутствия он, приплывая из Нижнего к полуночи на Каменском пароходе, в первую очередь шел в розарий и с фонариком осматривал их. Семена закупались у лучших садоводов Шоха и Мейера: "Растения от Шоха дождутся вашего приезда, так как они высажены в деревянные ящики и там поживут до осени".

Переписка шла и о лесных делах. В марте 1912 года Фридлиб сообщал: "Из телеграммы вы уже знаете, как мы, несмотря на всякие неблагоприятные обстоятельства, стараемся поддерживать нашу заготовку. Начиная после Масленицы и по 10 число с 1 марта, мы в среднем каждый день подвозили по 22000 футов, что составляет ежедневно свыше 500 возов. Двухнедельная оттепель в феврале окончательно смешала нам расчеты и выбила из колеи; дожди размыли дороги и согнали снег, так что пришлось все время искусственно поддерживать санный путь, набрасывая снег с обочин лопатами. Несмотря на это, дороги все-таки были тяжелы, и малосильные лошади скоро выбились из сил, почему и пришлось потерять около 70 лошадей. Затем у лесопромышленников началась паника, вызванная тем, что им не удается вырубить в эту зиму закупленные ими значительные площади гарей в Козьмодемьянском лесничестве, где сразу появилась масса дятла - предвестников начала червоеда, т. е. окончательной порчи древесины поеле пожаров; это вызвало небывалую конкуренцию у рабочих, что тоже мешало правильной и спокойной работе". Это письмо говорит о профессионализме Фридлиба в лесном деле и умении анализировать ситуацию.

Лесные дачи Шереметевых были обширны и в 1916 году занимали площадь 30864, 5 га. В этих лесах добывалась древесина, являющаяся главным источником их богатств. Основные пристани, к которым свозился лес, находились на реке Ветлуга. Это Моршавинская, Карамбаевская и Мелковская. На Перекопской пристани находился лесопильный завод, оснащенный лесопильной рамой фирмы "Рихард Поль" и локомобиль "Маршал". От завода до пристани был проложен рельсовый путь длиной 80 сажен (170, 7 м).

8 июня 1905 года появляется первое сообщение об устройстве телефона. Фридлиб сообщает: "Ваше письмо с подробным указанием окончательно решит по устройству телефона, я вчера получил..." В 1916 году в имении при конторе Шереметева была установлена центральная телефонная станция с проводами длиной 120 верст (128 км), соединяющих контору с заводскими лесными пристанями и сторожками.

Петр Васильевич умер 14 января 1916 года в Петрограде и похоронен возле Михайло-Архангельской церкви в Юрино, о чем записано в метрической книге: "Смерть 14 января 1916 года, погребен 2 июня, потомственный дворянин Петр Васильевич Шереметев 33 года от нефрита. Отпевание тела совершено в Петрограде, чин же предания земле совершали священники Николай Беляков и Николай Формозов с причтом церкви села Юрино - при новом камне".

Чтобы не заканчивать на печальной ноте, сообщаю о содержимом винного погреба при Петре Васильевиче. Там хранилось 2270 бутылок испанских вин, портвейна, шампанского, сотерна, мадеры и кахетинского. Так закончилась эпопея.

После смерти П. В. Шереметева наследники собрались для обсуждения дальнейшей судьбы Юринской усадьбы, не зная о том, что судьбу ее в 1917 году будут решать совсем другие люди. И все же документ, приводимый ниже, интересен тем, что же они решили.

Протокол общего собрания представителей наследников Петра Васильевича Шереметева.

"8-го июля 1916 года в село Юрино Васильсурского уезда Нижегородской губернии на общее собрание явились:

Представитель княгини Ольги Васильевны Кочубей - князь Михаил Михайлович Кочубей,

поверенный княгини Елизаветы Васильевны Черкасской - присяжный поверенный Александр Александрович фон Брикман,

представитель Марины Васильевны фон Кауфман Туркестанской - Петр Михайлович фон Кауфман Туркестанский,

опекун над имуществом Петра Васильевича Шереметева - Георгий Робертович Килевейн,

поверенный княгини Кочубей, княгини Черкасской и фон Кауфман Туркестанской - присяжный поверенный Петр Александрович Рождественский.

Предметами обсуждения общего собрания были следующие дела:

Доклад присяжного поверенного Рождественского о положении дела общего собрания в правах наследства всех вышеупомянутых наследников в связи с заявлением его в Нижегородскую казенную палату...

Докладная записка управляющего Юринским имением лесничего Н. В. Фридлиба по лесному хозяйству в Юринском имении в предстоящий операционный период 1916-1917 годов доклад этот на обсуждение общественного собрания представлен опекуном Г. Р. Килевейном.

Доклад того же опекуна о целесообразных и руководящих началах предстоящего раздела между наследниками Петра Васильевича.

По выслушании первого доклада собрание постановило: доклад присяжного поверенного П. А. Рождественского принять к сведению, причем признать необходимым в самом непродолжительном времени выяснить состав и стоимость имущества, принадлежащего Петру Васильевичу и находящегося в городе Париже.

При обсуждении доклада лесничего Фридлиба выяснилось, что в настоящее время в распоряжении экономии имеется к вырубке 503, 52 десятины хвойного леса. Принимая во внимание обстоятельства данного времени, малоблагоприятны: для крупных лесных операций вследствие недостатка как рабочих рук, так и лошадей для гужевой подвозки леса к пристаням. Собрание, соглашаясь с доводами докладчика и опекуна, постановило:

Назначить в продажу с публичных торгов в сентябре 1916 года 266, 70 десятины хвойного леса в делянках...

При обсуждении последнего доклада опекуна Г. Р. Килевейна о руководящих началах предстоящего раздела собрание единогласно постановило:

Признать целесообразным и неотложным для дальнейшего продолжения и развития лесного хозяйства при селе Юрино, принадлежащем наследникам Петра Васильевича, образование "Паевого товарищества" с паевым капиталом до 6200000 руб. Из них до 5600000 руб. составляют паи наследников, а остальную сумму до 600000 руб., образующую ХХХХ необходимый для дела оборотный капитал, разделить между посторонними пайщиками.

В состав имущества будущего "Паевого товарищества" включить все Юринские имения, за исключением усадьбы, и при нем участка земли в количестве 1846, 34 десятины, могущего составить самостоятельное хозяйство и вполне достаточного на содержание усадьбы.

Вопрос о дальнейшей судьбе Юринской усадьбы оставить открытым еще на один год, сохранив содержание ее в прежнем виде.

К организации "Паевого товарищества" приступить по надлежащем утверждении наследников в правах наследства.

Наконец, что касается до остальных имений Петра Васильевича, находящихся в городе Москве, Балахнинском и Горбатовском уезде, собрание ввиду того, что владение этими недвижимостями не представляет особого интереса для наследников, так как имения эти в данное время или совершенно не эксплуатируются (в Балахнинском уезде) и потому не приносят никакого дохода или же доходность их (Москва и Горбатовский уезд) чрезмерно низка сравнительно с рентой их стоимости и что продажа этих имений в настоящее время является по местным и общим условиям особенно благоприятна.

Собрание постановило:

Все вышеуказанные имения по учреждению наследников в правах наследства продать, причем для всестороннего выяснения стоимости этих имений предоставить каждому из наследников право по своему личному усмотрению за свой личный счет произвести тем или другим способом оценку этих имений.

О вышеизложенных постановлениях общественного собрания довести до сведения вдовы Петра Васильевича Луизы Камиловны Шереметевой или ее представителя".

На этом кончается первый этап в судьбе уникальной усадьбы Шереметева. И начинается второй, когда ею стал владеть народ. Он был и остается, к сожалению, менее благополучным.

В замке Шереметевых была собрана великолепная картинная коллекция, в основном итальянских и голландских художников. Было много родовых картин Шереметевых.

В коллекции находились картины Луки Лейденского "Положение Христа во гроб", Питера Брейгеля Мужицкого "Калеки", Яна Брейгеля Бархатного "Осада города", Класа Берхема "Пастух и Пастушка". Для 73-х картин использовалось большое зало с окнами, выходившими на север и юг. В других комнатах висели картины И. К. Айвазовского", В. Л. Боровиковского, К. Н. Брюллова. Коллекция картин Ф. С. Рокотова включала 19 портретов.

На родовых картинах был изображен генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев (художник И. А. Никитин), на картинах неизвестных художников можно увидеть Василия Сергеевича и Василия Петровича Шереметевых, Ольгу Дмитриевну Шереметеву, урожденную Скобелеву. Художественные вкусы хозяев замка отражают и 127 акварелей, пастелей и гравюр Рембрандта, Фр. Хамса, Иорданса, Беллини, Гверчино, а также 26 икон, из них 5 - греческого письма.

Эмиссар А.И. Иконников в 1923 году свидетельствовал о наличии в юринской коллекции единственного в то время в СССР великого Эль Греко, портрета Родриго Васказа.

В замке находились две редчайшие фигуры из раскопок Помпеи, а также разнообразные мраморные, каменные, бронзовые и деревянные фигуры.

В описи предметов большого зало находилось 73 картины, к сожалению, в описи названия картин не приводятся.

Икона в серебряной ризе с материей.

Рояль Плейля, к нему два подсвечника.

Граммофон.

Столик красного дерева для чая.

Дубовое кресло и стул обитые плюшем.

Большая дубовая тафта, на ней три подушки.

Два старинных резных шкафчика на столиках, которые задрапированы.

Старинный комод, на нем две фарфоровые тумбы о двух свечах.

Две круглые пирамиды для растений.

Тридцать шесть дубовых стульев, обшитые кожей.

Семьдесят три живописных портрета в рамах.

Пятьдесят девять разных блюд и две фарфоровые доски.

Большая резная рама.

Деревянная фигура черта на стене.

Три мраморные круглые тумбы, на них вазы.

Две гипсовые белые тумбы с вазами.

Пять резных кронштейнов, на них два кувшина, две банки и ваза.

Стеклянные висячие люстры на железном кронштейне о 8 свечах каждая, а всех люстр девять.

Две большие старые латанивые пальмы.

Четыре иконы, разные, старинные, греческого письма.

Старинная дерев, икона Неопалимая купина.

Две большие гипсовые фигуры: изображение царя Константина, царицы Елены.

Шесть разных фотографий в рамках.

Гитара

Мадонна фарфоровая, несколько разбитая.

Девять разных фарфоровых кувшинов, чайник.

Бочонок разного цвета - 9.

Две этажерки обложенные орехом.

Четыре торшера стоячих, электрические канделябры.

Шесть металлических канделябров.

Старинных два угольника, деревянных.

Мраморная статуя "Аполлон".

Бронзовая темная статуя.

Старинное дубовое двойное кресло.

Четыре портрета в золоченных рамах: Шереметевых Бориса, Петра, Екатерины и Елизаветы.

Масляные на полотне картины в багетных золоченых рамах: большая картина Геркулес, дичь и фрукты, военный парад.

Три чучела медведя.

Старинный комод, на нем статуя.

Большая ваза с пьедесталом.

Дубовый обеденный стол.

Шесть мягких дубовых стульев.

Статуя мальчика.

Большая клетка для канареек.

Девять камней с отрезной фреской для камина.

Подзорная труба с ножкой.

Плетеных один диван, два кресла и два стула и стол.

Четыре белых деревянных кресла.

Два круглых стола, дубовый и сосновый.

Два деревянных стенных угольника.

Один кронштейн фигура "черта".

Одно зеркало в дубовой раме большое.

Один телефонный аппарат.

Железный круглый стол белый, с лампой.

Одна конторка.

Один мягкий диван зеленого цвета.

Две лестницы стремянки.

Две больших пальмы "Латань".

Большая пальма в грунту и одна засохшая.

Один большой фигус.

Два больших Аругария.

Одна экзема.

Шесть лягустр.

Разных маленьких пальм в глиняных горшках - 68.

Разных растений в глиняных горшках - 120.

Художественное восприятие мира владельцев усадьбы отражается и в их любви к цветам и растениям. По описям мы видим, какое великое богатство произрастало в парке: это клены, тополя, кедры, лиственница, туи, сосна Веймутова, дубы; аллеи украшали различные виды сирени и акаций. До сих пор отдельные экземпляры сохранились и благополучно растут.

В оранжереях выращивались экзотические южные фрукты: виноград, персики, абрикосы, финики, лимоны, бананы. В парке высаживалось множество цветов: до 16 сортов пионов, гортензии, герань, камелии, канны, имелся специальный розарий. А на горе Маковка рос жасмин. В зимнем саду, который по описям назывался "круглое зало", находилось большое количество пальмовых и цветов.

В.С. Шереметев. Силуэт работы Ф.Г. Сидо 1782 – 1783 гг.