АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ ЧЕРНЫШЁВ
Старинный род Чернышевых был известен на Руси с ХV в. Род не был слишком знатным, хотя его потомки служили при великокняжеском дворе стольниками, стряпчими, воеводами .
Александр Иванович Чернышев родился 30 декабря 1785 года в Москве. Его отец Иван Львович (1736-1793) был заслуженным генералом-поручиком, костромским наместником, сенатором. И.Л. Чернышев был женат на Евдокии Дмитриевне Ланской (ум. 1816) —сестре А.Д. Ланского, одного из фаворитов Екатерины II. Кроме сына, Чернышевы имели двух дочерей — Екатерину (1782-1851), вышедшую замуж за действительного тайного советника князя Петра Сергеевича Мещерского, и Мавру, скончавшуюся в девичестве 19 лет от роду.
Александр получил домашнее воспитание. Еще в детстве, по существовавшему тогда обычаю, он был записан в военную службу — вахмистром в Конную гвардию.
Звезда Александра Чернышева начала восходить при императоре Александре I. Был ли то счастливый случай или предначертание свыше, но в дни коронации Александра в 1801 году судьба на балу свела его с юным Чернышевым. Во время танца император обратился к нему с каким-то вопросом и был приятно удивлен непринужденным и ловким ответом. Юноша запомнился царю, и по его велению был определен камер-пажом, что открывало по тем временам дорогу к успешной военной карьере. Чернышев, похоже, сумел крепко ухватить свою «синюю птицу»: через год он был корнетом, через три — поручиком, через девять лет стал полковником, а в 27 лет уже носил генеральские знаки отличия.
Молодой Чернышев был красив, умен, обходителен, отважен и смел, но, главное, до необычайности везуч и, похоже, чрезвычайно ловок в обращении, как с дамами, так и с начальством, о чем свидетельствуют его светские и карьерные успехи.
Взлету военной карьеры Чернышева, без сомнения, помогла военная кампания 1805-1807 гг. За отличие в сражении под Аустерлицем Чернышев получил свою первую награду — Владимирский крест 4-й степени с бантом, который давался тогда только полковникам. В течение военной кампании ему неоднократно предоставлялся случай от-личиться не только собственной отвагой и военной доблестью, но и смекалкой. Так, в 1807 году, среди гибельного отступления по горевшим мостам на реке Алле нашей армии, разбитой при Фридланде, А.И. Чернышев отыскал брод, по которому переправилась и спаслась значительная часть войска. Наградой за совершенный подвиг был Георгиевский крест. За участие в других сражениях он был удостоен золотой шпаги с надписью «За храбрость».
В Тильзите во время подписания мирного договора Чернышев был представлен Наполеону. Французский император обратил внимание на боевые ордена на груди русского офицера и поинтересовался, где он их заслужил. Завязался разговор о сражении при Аустерлице и Фридланде. Чернышев, не смущаясь, спорил, порою опровергал доводы великого полководца. Смелость и уверенность молодого офицера понравились французскому императору.
Их вторая встреча состоялась в 1809 году во время войны, развязанной Наполеоном против Австрии, когда русские войска, в соответствии с договором, вынуждены были выступать против своих бывший союзников на стороне Франции. Чернышев был в это время личным представителем царя Александра I при Наполеоне и исполнял роль особого курьера по переписке между русским и французским императорами, за что получил прозвище «вечного почтальона». Роль его однако, не ограничивалась этим. Чернышев был настоящим предста-вителем Александра I в Париже, причем обнаружил недюжинные ди-пломатические способности и понимание положения дел.
Постоянно общаясь с Наполеоном и высшим французским военных командованием, ему удалось понять характер Наполеона, проникнуты стратегическое мышление императора Франции, выявить основные элементы его стратегии и рассмотреть в Наполеоне завоевателя, который никогда не остановится на достигнутом.
В 1810 году, когда в России начала действовать Особая канцелярия (ведомство внешней разведки), Чернышев получил от военного министра Барклая де Толли инструкцию о сборе разведывательных сведений во Франции: добывать данные «о числе войск..., об устройстве, образовании и вооружении их и расположении по квартирам..., о состоянии крепостей, способах и достоинствах лучших генералов и расположении духа войск». Предписывалось также закупать издаваемые в стране карты и «сочинения в военной области». Военный министр указывал, что «не менее еще желательно достаточное иметь известие о числе, благосостоянии, характере и духе народа, о местоположениях и произведениях земли, о внутренних источниках сей империи или средствах к продолжению войны».
Чернышев достаточно быстро наладил контакты с людьми, уже зарекомендовавшими себя при оказании отдельных услуг русскому посольству в Париже, и незамедлительно создал свою сеть информаторов. Как отмечают военные историки, источники его разведывательной информации были разнообразны. В первую очередь, таким источником был сам французский император. Наполеон отличал ловкого адъютанта рос-сийского императора, приглашал на охоту и обеды. В ходе многочасовых аудиенций, представляемых Чернышеву, французский император высказывался по поводу различных политических вопросов. Информация о содержании бесед доносилась Александру I.
Весьма привлекательный и по-светски обходительный, молодой Чернышев сумел быстро завести обширные знакомства и связи в высших кругах парижской знати. Более того, осыпанный ласками со стороны императора Франции, Чернышев вращался в его самом тесном домашнем кругу. Здесь узнавал он все подробности политических перемен и мысли Наполеона, оставшиеся неизвестными прочим дипломатам.
Своим человеком Чернышев стал и у сестры Наполеона — королевы Неаполитанской. Молва приписывала ему любовную связь и с другой сестрой императора — Полиной Боргезе, особой легкомысленной и ветреной. В великосветских салонах о Чернышеве сложилось устойчивое мнение как о покорителе женских сердец. По выражению министра французской полиции Савари «Чернышев сделался маленьким царьком Парижа».
Еще выше он поднялся в глазах парижского женского общества после печально знаменитого бала у австрийского посла князя К. Шварценберга. Веселье тогда закончилось неожиданно вспыхнувшим пожаром — загорелась танцевальная зала. Среди суматохи и паники погибло немало присутствующих гостей, но наш герой и здесь показал себя с лучшей стороны: он спас жизнь супругам маршалов Нея, Дюрока и сенатора Богарне.
Любовные похождения и разнообразные увеселения парижского великосветского общества, которыми Чернышев, без сомнения, увлекался со всем пылом, свойственным молодости, не мешали ему посылать в Петербург обширные донесения, представлявшие значи-тельную ценность.
Это были всесторонние анализы обстановки, блестящие прогнозы, а также рекомендации и предложения, учет и реализация которых должны были, по мнению Чернышева, способствовать успеху русского оружия в предстоящей войне. Надо отметить, что стратегический замысел будущей кампании Наполеона против России в общих чертах был вскрыт Чернышевым задолго до того, как были нанесены стрелы на штабные карты. Выводы Чернышева сыграли не последнюю роль в принятии весной 1812 года Россией оборонительной стратегии, предусматривающей ведение боевых действий в течение нескольких лет — сначала на своей территории, в приграничных областях, а затем перенесение их в Европу, с опорой на антинаполеоновское освободительное движение.
«Зачем нет у меня многих министров, таких, как этот молодой человек!» Так написал император Александр I на донесении из Парижа своего военного агента Александра Ивановича Чернышева 5 (17) июня 1811 года.
За короткий срок Александру Чернышеву удалось создать собственную сеть информаторов в интеллектуальных сферах Парижа. Репутация светского повесы служила ему прекрасной ширмой и помогала получать нужную информацию от не в меру откровенных собеседников. После светских приемов он брался за перо и писал донесения в Петербург. Чтобы раздобыть нужные сведения, Чернышев не брезговал ничем, чаще всего, прибегая к подкупу. Самую ценную информацию русский резидент получал от завербованных служащих Военного ми-нистерства Франции. Чиновник этого ведомства Мишель имел доступ к подробным расписаниям численного состава французских вооруженных сил, которые каждые 15 дней сотрудники министерства соста-вляли лично для Наполеона.
Диапазон добываемой Чернышевым информации, в том числе и со-вершенно секретной, был необычайно широк. Поступавшие от него донесения не только отражали каждодневную деятельность французской армии, но и состояние французского общества в целом, внутриполитическую обстановку в стране и внешнеэкономические акции Франции. Так, ему удалось получить ряд документов из секретного архива министерства внешних сношений Франции. Секретарь топографической канцелярии Наполеона полковник Альбэ предоставил возможность Чернышеву снять копии с топографических карт целого ряда городов и их окрестностей, включая имеющиеся укрепления. В поле зрения Чернышева находились военно-технические изо-бретения французов. Он докладывал военному министру России об изобретении во Франции новых ружейных замков без кремней и особого состава пороха. При этом, он направил в Россию два образца замков и рецепт приготовления пороха, что позволило инспектору артиллерии русской армии сделать «тщательные опыты над сим изобретением». Не проходили мимо внимания Чернышева и поступившие в войска новые транспортные повозки. Переодевшись, он сумел проникнуть в часть, куда поступили первые образцы таких повозок, сделать их эскизы и снять основные характеристики.
С августа 1810 по февраль 1812 года в адрес Барклая де Толли Чернышев регулярно направлял важные разведывательные сведения по преимуществу военного характера, свидетельствовавшие о подтягивании французских войск к западным границам России. «Война неотвратима и незамедлит разразиться», — докладывал Чернышев в Петербург 8 (20) февраля 1812 года.
Близкий разрыв между Францией и Россией становился все более очевидным. В этой ситуации для Александра I весьма важно было знать образ мыслей будущего короля Швеции и, по возможности, предупредить осложнение отношений России с этим государством. Чернышев имел близкое знакомство со шведским принцем — французским маршалом Жаном Батистом Бернадотом (будущим Карлом XIV), что послужило основанием для направления Чернышева на переговоры в Стокгольм. Здесь ему представилась еще одна возможность проявить себя, но теперь уже в качестве дипломата. В письме к Александру I Чернышев писал: «Я очень счастлив, Государь, что сведения, о которых я имел счастье доносить Вашему Величеству касательно характера наследного принца, оправдываются... Это, конечно, не слуга императора Наполеона... Что же касается его чувства к России, то я осмеливаюсь уверить Ваше Величество, что он честно относится к ней, и если мы будем щадить его, то можем рассчитывать на него. Поэтому, Ваше Величество, можете во всякое время быть спокойным насчет Финляндии и даже располагать свободно частью войск, которые там находятся».
А.И. Чернышеву удалось подготовить почву для дальнейших мирных переговоров между Россией и Швецией в канун войны 1812 года. Наполеон в то время и не подозревал, что обласканный им русский флигель-адъютант лишил его предполагаемого союзника в готовящемся походе против России.
Политическая дальновидность Чернышева сказалась и в его предложении русскому правительству любой ценой заключить мир с Турцией, что позволило бы упрочить политическое и военное положение нашей страны в преддверии войны с Францией. За месяц до вторжения Наполеона в Россию, благодаря активным действиям русской армии под командованием М.И. Кутузова и опыту русских дипломатов, был подписан Бухарестский мир.
Приближался 1812 год.
Над Чернышевым начали сгущаться тучи. Он почувствовал, что его разведывательная деятельность становится подозрительной французскому правительству и начал выражать желание быть отозванным в Россию. 12 января 1812 года он писал графу Румянцеву: «... Я не опасаюсь неприятностей, связанных с подобным положением; мною руководит не желание избегнуть захвата моих бумаг, может быть, даже лишения свободы со всеми прискорбными обстоятельствами, могущими из сего проистекать; но я буду считать истинным для себя несчастием, если буду задержан в Париже в такое время, когда новое положение дела представило бы мне случай служить императору согласно моим желаниям и на поприще мне свойственном».
Предчувствия не обманули опытного разведчика. За ним действительно давно следили, подсылали ложных информаторов, а министр полиции Савари даже инспирировал газетную статью с прозрачными намеками на его шпионскую деятельность. Требовалась крайняя осторожность, но как раз в этот период Чернышев допустил непростительную оплошность, которая имела далеко идущие последствия. Перед очередной поездкой в Петербург он не уничтожил записку от Мишеля, случайно забившуюся под ковер. Ее то и обнаружила французская поли-ция, нагрянувшая в дом после отъезда русского офицера.
По почерку Мишель был выявлен и арестован. Начался громкий судебный процесс, в ходе которого была обнаружена картина целой системы подкупов агентами русского правительства французских чиновников военного ведомства. Несколько информаторов были арестованы, но им был вынесен оправдательный приговор. Мишель был приговорен к смертной казни.
Наполеон был разгневан, что не мешало ему в то же время самому широко прибегать к услугам шпионов, лично определяя направления их деятельности. Под видом путешественников и торговцев, монахов и артистов, врачей и гувернеров французские агенты направлялись в Россию. Центром шпионажа являлось посольство Франции в Петербурге.
Современные историки разведки считают, что процесс Мишеля был частью большой политики начала XIX в. Лицемерное негодование Наполеона по поводу «неблаговидных действий России в мирное время» было оправданием его подготовки к нападению на наше государство. Нужен был повод для политического скандала, и он был найден. В этой связи очень странным кажется «забытое» опытным разведчиком Чернышевым письмо Мишеля. Скорее всего, оно было сфабриковано французской полицией.
Как бы то ни было, но в конце февраля 1812 года Чернышев благополучно возвратился на родину, успев за несколько недель до начала Отечественной войны вывезти из Парижа толстый портфель, содержащий подробные планы развертывания великой армии Наполеона. Созданная и отлаженная А.И. Чернышевым система по сбору секретной информации продолжала свою работу и после его отъезда, продолжая поставлять в Россию сведения от французских агентов.
Война началась далеко не в лучших условиях для России.
Вооруженные силы России в 1812 г. составляли 480 000 человек полевых войск, однако, далеко не все они могли быть употреблены в дело. Численность Великой Армии была доведена до состава 606 000 человек при 1700 орудиях. В ее состав вошли все подвластные Наполеону народы – то есть все нации Европы, за исключением шведов, датчан и испанцев.
Война России с Турцией, едва закончившаяся и грозившая возобновиться, и с Персией, а также неуверенность в Швеции занимали примерно третью часть всех сил на Дунае, Черноморском побережье, Кавказе и в Финляндии. В оставшихся силах по батальону от полка – третья часть всех сил – была отчислена на образование запасных войск и обучение пополнений (весьма предусмотрительное мероприятие).
Для отражения, ставшего неизбежным нашествия, русская армия располагала немногим более 200 000. Силы эти, постепенно с 1811 г. стягивавшиеся на западную границу, к весне 1812 г. составили три армии. 1-я – Барклая де Толли (122 000) наблюдала линию Немана от Россиен до Лиды; 2-я – Багратиона (45 000), находилась между Неманом и Бугом, у Гродны и Бреста; 3-я – Тормасова (43 000), собранная у Луцка, прикрывала Волынь.
В июле 1812 года, в самом начале войны, императору Александру I была представлена «Записка флигель-адьютанта Чернышева о средствах к предупреждению вторжения неприятеля в 1812 году», где указывалось на необходимость соединения двух наших армий и на опасность, которой мы подвергались, предоставив неприятелю обладание важной дорогой, ведущей из Минска в Смоленск и в Москву. Чернышев вновь напоминал о необходимости затягивания военных действий и подготовки подкреплений внутри страны. Как пишет историк Н.К. Шильдер, «прочитав записку, император Александр обнял и поцеловал Чернышева».
В период Отечественной войны А.И. Чернышев находился в свите Александра I в качестве флигель-адъютанта по особым поручениям. В его обязанности входило осуществление связи между царем и армиями, доставка командованию секретных документов, планов и приказов. Но деятельному, привыкшему к риску, полковнику Чернышеву этого было недостаточно: выговорив себе командование конным отрядом донских казаков, отважный флигель-адъютант совершил с ним ряд удачных партизанских рейдов, за что был произведен в генерал-майоры.
Фортуна не оставляла своего любимца и в заграничном походе русской армии 1813-1814 гг. Имя А.И. Чернышева не сходило со страниц военных сводок и бюллетеней. В 1813 году за участие в освобождении Берлина от французов А.И. Чернышев был награжден орденом св. Георгия 3-й степени и с тех пор стал пользоваться в Германии большой популярностью. В феврале 1814 года за отличие при штурме Суассона, во время которого были взяты в плен три генерала, 180 офицеров и свыше 3 тысяч солдат противника, Чернышев получил чин генерал-лейтенанта.
Многочисленные награды и ордена следовали один за другим: шведский — Меча 1-й степени,
австрийский — Марии-Терезии 3-й степени, прусский — Черного Орла, французские — Командорский крест Святого Людовика и Золотой крест Почетного легиона, полученный Чернышевым лично из рук Наполеона в 1809 году. Среди многочисленных знаком отличия — награды Баварии, Нидерландов и других европейских государств.
Портрет А.И. Чернышева украшает галерею Героев войны 1812 года в Зимнем Дворце Петербурга, а за блестящую победу под Суассон его имя запечатлено на одной из мраморных мемориальных досок героев войны 1812 года в храме Христа Спасителя.
После возвращения из заграничного похода А.И. Чернышев состоял в качестве генерал-адъютанта при императоре Александре I.
В марте 1819 года А.И. Чернышев был назначен членом комитета, по устройству Донского казачьего войска, а с 1825 по 1835 год — его председателем.
За труды в Донском комитете он был пожалован орденом св. Александра Невского и получил право носить мундир Донского казачьего войска. В знак благодарности казаки по подписке собрали деньги и преподнесли А.И. Чернышеву именное оружие — саблю, золотой эфес и ножны которой были украшены чеканкой и бриллиантами. Следует заметить, что сегодня эту саблю можно видеть в экспозиции Государственного исторического музея.
В 1820-е годы тонкий политик и профессионалный разведчик А. И. Чернышев напал на след антиправительственного загoгopa гвардейской молодежи.
Он подал Александру I донесение, в котором был список заговорщиков, их устав и программные положения. Это было не первое предупреждение о заговоре, однако реакции императора не последовало.
В конце 1825 года, уже после смерти Александра I, Чернышев принимал участие в аресте руководителя «Южного общества» Павла Пестеля и его соратников, а затем являлся активным членом следственной комиссии по делу декабристов.
Возможно, следует по-новому взглянуть на восстание 1825г. Из письма императора Николая I – своему брату Великому князю Константину Павловичу (С.-Петербург, 4 января 1826 г.): "…Показания, которые только что мне дал Пестель настолько важны, что я считаю долгом без промедления вас о них уведомить. Вы ясно увидите из них, что дело становится все более серьезным вследствие своих разветвлений за границей и особенно потому, что все, здесь происходящее, по-видимому, только следствие или скорее плоды заграничных влияний."
За работу в следственной комиссии А.И. Чернышев был пожалован табакеркой с портретом Николая I. И это не все: в день коронации императора, в августе 1826 года, А.И. Чернышев был возведен с нисходящим потомством в графское достоинство «в воздаяние отличных заслуг, Указанных престолу и Отечеству, неутомимого усердия в важных поручениях и в изъявление монаршего благоволения к неусыпным трудам, понесенным при открытии злоумышленников и проведении о них исследования».
В декабре 1826 года А.И. Чернышев стал сенатором, в феврале 1827 года получил должность товарища начальника Главного штаба, a в августе — управляющего Военным министерством. В октябре того же года был произведен в генералы от кавалерии, а в апреле следующего назначен членом Государственного Совета. С мая 1832 по август 1852 года Александр Иванович занимал должность военного министра России и председателя Военного совета.
К осени 1848 года здоровье князя А.И. Чернышева сильно пошатнулось вследствие бывшего с ним удара, но это не помешало ему быть вскоре призванным к еще более сложной деятельности: 1 ноября 1849 года он был назначен председателем Государственного Совета и Комитета министров с сохранением прежних званий и должностей. Наградою за его труды были: княжеское достоинство (1841 г.) и титул Светлости (1849г.).
Титул светлейший в России имели всего 18 князей, среди них Меньшиков, Орлов, Потемкин, Кутузов.
В 1831 году «за отличную службу и пламенное усердие к пользам Государя Императора и Отечества и многия полезныя улучшения во всем составе военного управления» Чернышев был удостоен высшей награды Российской империи — ордена св. Андрея Первозванного .
В августе 1854 года Александр Иванович получил знак отличия за пятидесятилетнюю беспорочную службу. За эти годы А.И. Чернышев провел ряд преобразований в армии: при нем были изданы уставы и положения, учреждены Военная академия и восемь кадетских корпусов; в 1841 году окончено военно-статистическое описание империи по губерниям, воздвигнуто много крепостей и укреплений (в том числе в Варшаве, Иван-городе, Брест-Литовске и других); проведено общее преобразование армейской пехоты, кавалерии, артиллерии. Срок службы в армии сократился до 15 лет, офицерам было увеличено жалование, упрощены снаряжение и обмундирование солдат. С 1842 года в русской армии начали вводить нарезное оружие.
В феврале 1855 года князь Чернышев, как человек близкий к царской семье, присутствовал при кончине Николая I, который назвал его одним из своих душеприказчиков. В это время сам светлейший князь был уже тяжело болен, поэтому в мае был отпущен для лечения «на воды» в Италию, а спустя еще полгода оставил службу. Скончался Чернышев 8 июня 1857 года в Италии, в Кастелламаре, на 72-м году жизни.
«Деятельность князя Чернышева обнимает собою пол-столетия и занимает не малое число славных страниц. Жизнь князя Чернышева замечательна еще тем, что он ознаменовал себя одинаково блистательно на трех поприщах: дипломатическом, военном и гражданском», — писал в 1902 году Н.К. Шильдер, автор биографического очерка о Чернышеве.
Некоторые же современники видели в Чернышеве только удачливого карьериста, надменного, тщеславного и хвастливого, но при этом не могли не согласиться, что, «несмотря на свои крупные недостатки, Чернышев, обладавший несомненным умом и способностями по занимаемому им положению, должен быть признан одним из заметных деятелей царствований Александра I и Николая I, хотя и трудно назвать его крупным государственным человеком».
А.И. Чернышев знал о завистниках, о чем свидетельствует его личная переписка. Сохранилось его письмо к сестре княгине Екатерине Ивановне Мещерской, где он в июне 1812 года писал: «Есть возможность написать тебе пару слов, мой добрый друг, и отправить письмо с г-ном Кологривовым, братом князя Александра Голицына ... Я прошу тебя принять его как можно лучше и несколько раз пригласить на обед; он мог бы быть мне полезен в Петербурге, рассказывая мою историю в ее истинном свете Императрицам и Великой княгине. Император знает обо всем прекрасно, но многие интриги доставляют мне неприятности ... да, наш двор — это весьма скользкий паркет, когда же свистят пули, все по-другому».
А вот еще один отрывок из письма к сестре, с которой Чернышев, видимо, был в самых нежных и дружеских отношениях: «5 (17) июля 1813 года. Итак, здравствуй, моя добрейшая и прекрасная лентяйка. С тех пор, как я получил от тебя шесть строк, прошло уже три месяца, я же бедняга отправляю тебе уже третье письмо, написанное после перемирия. Надо признать, что я был весьма удачлив на войне, все мои предприятия непременно имели успех, конечно, я прилагал к этому дьявольские усилия, не давая отдыха ни себе, ни своим подчиненным. Но что доставляет мне самое большое удовольствие, так это привязанность и доверие моего полка; надо увидеть это, чтобы оценить. Но есть и огорчения, мешающие мне быть вполне счастливым — это завистники всех мастей. Следуя, однако, своим иринцииам, я стремлюсь ответить тем, что стараюсь вы-полнять свое дело еще лучше ...».
Современники действительно по-разному относились к Чернышеву. Успехи, почести, награды, высшие посты в государстве — разве это не повод для досужих разговоров? Оценки его деятельности на различных военных и государственных постах диаметрально противоположны — от восторженных до резко отрицательных.
Но бесспорно одно: на протяжении всей своей жизни А.И.Чернышев преданно служил Отечеству.
А.И. Чернышев был похоронен в семейном склепе в подклети храма свв. апп. Петра и Павла в селе Петровское Московского уезда, которое сегодня вошло в состав города Лыткарино.
Однако после закрытия храма в 1937 году семейный склеп Чернышевых был вскрыт, останки усопших были поруганы и выброшены из могил — вандалы искали золото, бриллианты.
Старожилы-лыткаринцы помнят, что какой-то сердобольный татарин поздно ночью собрал оскверненные останки и зарыл их у входа на кладбище.
В 1993 году члены общественной благотворительной организации «Историческое наследие Лыткарино» с помощью московских археологов попытались найти место повторного погребения семьи Чернышевых, чтобы достойно перезахоронить их прах в церковной ограде. Им не удалось этого сделать — время стерло следы.
В фондах Российской государственной библиотеки был найден текст, некогда высеченный на мраморной доске, некогда висевшей в храме перед левым клиросом. Текст гласил: «Светлейший князь Алекандр Иванович Чернышев, служивший верою, правдою и честью Отечеству в три царствования императоров Александра I, Николая I и Александра II, бывший четверть столетия военным министром и кончивший службу России Председателем государственного Совета и Комитета министров. Целью всей его жизни были польза и слава России».
В настоящее время мемориальная доска восстановлена и висит в храме свв. апп. Петра и Павла в Петровском.