ФОН-МЕНГДЕН Михайло Александров

ФОН-МЕНГДЕН Михайло Александров. Генерал-майор.
Князь Волконский показал, что по словам Пестеля фон-Менгден - член общества.
Но Пестель на вопрос о сем отвечал отрицательно, и никто более не делал на него никакого показания.
Комиссия оставила сие без внимания.

ФОН-РУГЕ Емельян Викторов

ФОН-РУГЕ Емельян Викторов. Подполковник Квартирмейстерской части.
Поступил в Союз благоденствия в 1820 году, но после объявления о разрушении оного не знал о существовании тайного общества, что подтверждено показаниями многих членов. Содержался на главной гауптвахте.
По докладу Комиссии 18 марта высочайше повелено: за необъявление при подписке, продержав месяц в крепости, отправить на службу.
Содержался в Тираспольской крепости. По миновании срока ареста приказано ему явиться предварительно в Главный штаб 2-ой армии.

ФРАНК 5 Егор Ермолаев

ФРАНК 5 Егор Ермолаев. Ротмистр Ахтырского гусарского полка.
В 1824 году Бестужев-Рюмин открыл ему существование тайного общества, но, не получив согласия его на вступление в оное, просил, по крайней мере, не выдавать. Однажды Франк, находясь у Артамона Муравьева, упал в обморок и, придя в чувство, увидел возле себя одного Муравьева, который, пожав ему руку, сказал, что он уже предупрежден о известности ему, Франку, об обществе, и просил дать слово на действие с эскадроном. Франк отвечал на сие также пожатием руки; но, опомнясь, раскаялся и никакого участия в обществе не брал. После присяги Константину Павловичу Артамон Муравьев удивлялся, что долго не дают сигнала к действию, хотел под видом командировки в Киев послать Франка в Васильков с письмом к Сергею Муравьеву, но Франк отказался от того. Содержался в крепости с 14-го февраля.
По докладу Комиссии 15-гo июня высочайше повелено, продержав еще два месяца, отправить на службу в Уральский гарнизон и ежемесячно доносить о поведении.
О переводе его отдано в высочайшем приказе 7-го июля.

ФРОЛОВ 4-й Александр Никитин

ФРОЛОВ 4-й Александр Никитин. Подполковник конной артиллерии, командир бригады при 3-й гусарской дивизии.
По словам Сергея Муравьева-Апостола и Бестужева-Рюмина, Фролов был принят первым в Южное общество в 1824 году в Белой Церкви, во время лагеря, но не открыто ему ни состава, ни средств общества, а показана только цель оного и то неясным образом.
После сего Фролов не принимал никакого участия и не имел с ними ни сношений, ни разговоров. Бестужев-Рюмин присовокупил, что предложение Фролову о вступлении в общество было сделано так: в случае кончины государя готов ли содействовать к перемене правления? Он на сие решительно согласился. Против сих показаний Фролов не сознался, отвечая, что предложения о вступлении в общество никто ему не делал.
От Сергея Муравьева слышал он только вольные суждения насчет правительства и жалобы на строгости и свое состояние, причем говорил, что умереть все равно. В словах Бестужева-Рюмина слышал то же. Впрочем, из всего того не мог предполагать существования общества и намерений их. Содержится в крепости с 18-го генваря.
По докладу Комиссии 13-го июня высочайше повелено, продержав еще шесть месяцев в крепости, возвратить на службу, но лишить роты, переведя в другую к старшему в команду, не давать роты впредь до повеления и ежемесячно доносить о поведении.
По высочайшему приказу 7-го июля переведен в конно-артиллерийскую № 15-ю роту.