ЖУКОВ

ЖУКОВ. Командир Саратовского пехотного полка.
Мозгалевский показал, что Жуков узнал от Спиридова о существовании общества и имел намерение застрелиться, если бы велели его взять. На вопрос Комиссии как Спиридов, так и все главные члены утвердительно отозвались, что Жуков не принадлежал к обществу и не знал о существовании оного и что никто не слыхал показанных Мозгалевским слов.
Комиссия оставила сие без внимания.

ЗАВАЛИШИН Дмитрий Иринархов

ЗАВАЛИШИН Дмитрий Иринархов. Лейтенант 8-го флотского экипажа.

К тайному обществу не принадлежал, но о существовании и о цели сделать переворот в государстве знал. Не донес об обществе, гнушаясь имени предателя и не желая погубить членов; думал, однако, объяснив государю вкравшиеся по управлению злоупотребления и возникшие от того неудовольствия, представить общество необходимым следствием оных и таким образом разрушить, не погубя никого. Испрашивал у покойного императора позволения учредить Орден восстановления под видом восстановления законных властей и искоренения злоумышленников, но, не получив на то высочайшего соизволения, сообщил о сем Ордене, как о существующем за границею Арбузову и двум Беляевым, сказав им, что объявленная государю цель Ордена есть токмо личина настоящей, которая состоит в восстановлении республиканского правления и соделании связи между народами, и что слово законная власть есть двусмысленное, ибо для правительства оно означает законную власть его, настоящий же смысл есть восстановление прав, сколь можно ближе к естественным, и ограничение правителей.
Он принял в сей Орден Беляевых; казался пред ними и Арбузовым самым ревностным республиканцем, доказывал необходимость переворота, удобоисполнительность оного, возможность и выгоду введения в России республиканского правления, осуждая всякое действие правительства; поручал им распространять свободомыслие, увеличивать число недовольных и давал читать разные книги и стихи, из коих одни наполнены самыми дерзкими и гнусными клеветами на покойного императора и августейшую фамилию, ужаснувшими даже соумышленников его, причем уверял, что все, сказанное в них, совершенная истина. Сверх того он уличался в рассказах о том, что заговорщики
намеревались сделать переворот во время Петергофского праздника, что есть злодей, готовый на все, что общество в Москве было чрезвычайно сильно, наконец, что он не только знал о намерении заговорщиков истребить императорскую фамилию, но даже убеждал Беляевых, Арбузова и Дивова в необходимости сей меры для твердости нового правления, доказывая примером Испании, что половинные меры не годятся.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу вечно.
Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить в работе 20 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.

ЗАИКИН Николай Федоров

ЗАИКИН Николай Федоров. Подпоручик Квартирмейстерской части.
Принят в Южное общество с год тому назад, и сам принял одного члена. Знал цель - введение республиканского правления посредством вооруженной силы; более никаких сведений по обществу не имел. Действия его состояли в том, что был два раза посылан с поручениями и участвовал в сбережении бумаг Пестеля, передав их Бобрищевым-Пушкиным для зарытия в землю. Он первый показал о целости сих бумаг и в намерении (как после открылось) сберечь Пушкиных, взял на себя вину зарытия бумаг и представил чертеж для отыскания оных. Вследствие чего он был послан на место с нарочным, и здесь оказалось, что он только слышал, где были зарыты бумаги, но сам не знал, и убедительным письмом к меньшому брату своему (ниже означенному) подвигнул его указать сие место.
По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в Сибирь на поселение бессрочно. Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить его на поселении 20 лет.

ЗАРЕЦКИЙ  Петр Алексеев

ЗАРЕЦКИЙ  Петр Алексеев. Поручик Пензенского пехотного полка.
В половине 1825 года Тютчев приглашал Зарецкого вступить в Славянское общество, не объявляя еще цели оного. Из нескольких слов Тютчева заметив, что общество имеет злое намерение, Зарецкий отказался от сего приглашения. В сентябре Тютчев, увидясь с ним, снова приглашал его вступить в общество, говоря, что дело их идет хорошо и что он уже записал его в число членов общества. На возражение противу сего и на вопрос, почему он осмелился сие сделать, Тютчев извинился пред ним, Зарецким. После сего Спиридов, Громницкий и Лисовский уговаривали его не чуждаться сего общества, в котором большая часть людей высшего класса, и что дело такого только рода, что, двинувши войска, без всякого кровопролития будут требовать конституции. Но когда Зарецкий и здесь не дал согласия своего, то они просили его хранить сие, по крайней мере, в тайне. Не донес потому, что не знал совершенно дела и полагал, что, не доказавши, должен отвечать, а притом намерение их почитая за сумасшествие. Когда Борисов приехал с известием об открытии общества и приглашал Громницкого и Лисовского выводить к действию командуемые ими роты, то Зарецкий, испугавшись сего, уговаривал их не предпринимать такого зла, и они успокоили его уверением, что никогда на сие не согласятся. Прочие члены отвечали, что они не знают его.
Все сии сведения, в исполнение высочайшего повеления 13 июля, были сообщены главнокомандующему 1 армиею, и впоследствии, по докладу отзыва его государю императору, 15 декабря 1826 г. высочайше повелено, продержав месяц на гауптвахте, определить в полки 3 пехотной дивизии под строгий надзор полкового, бригадного и дивизионного начальства.