619

Все три области явлений в основном синхронны. Чувствуется, как жадно ищет выхода Грибоедов. Не его вина, разумеется, что он, один из лучших людей времени, не обладает способом радикально и практически разрешить основные задачи своей эпохи. Но то русло, в котором бьется, ища выхода, его общественная мысль, найдено им глубоко правильно и полно плодотворных возможностей. Он думает о народе и о его роли в исторической жизни своей страны. К глубокому прежнему внутреннему конфликту, — он не верил и ранее, до восстания, в правильность путей, избранных декабристами, хотя и признавал справедливость их дела, — прибавляется новое страдание: подчас внезапно возникающее и затем пропадающее вновь сознание безысходности.

Горькая ирония пронизывает иногда его письма. «Потружусь за царя, чтобы было чем детей кормить», — пишет он однажды Булгарину. У него нет детей, — ситуация придумана Грибоедовым в образном порядке, чтобы иронически оттенить обычную мотивировку трудящегося для удовольствия начальства бедного, обремененного семьей человека. «Выручите, если возможно, а я за вас буду бога молить с женой и малыми детушками», — в том же образном плане писал М. П. Погодину еще холостой Пушкин. Образ был народным, фольклорным701.

К этому прибавляется крайне тяжелый для Грибоедова поворот отношений к Ермолову и двусмысленность положения при Паскевиче. Счастливый для него исход следствия по делу декабристов при тонкости его душевной организации оказывается для него источником новых душевных страданий. Петр Бестужев оставил нам ключ к тяжелому душевному состоянию Грибоедова в последекабристский период. «До рокового происшествия, — пишет Петр Бестужев, — я знал в нем только творца чудной картины современных нравов, уважал чувство патриотизма и талант поэтический. Узнавши, что я приехал в Тифлис, он с видом братского участия старался сблизиться со мною. Слезы негодования и сожаления дрожали в глазах благородного; сердце его обливалось кровию при воспоминании о поражении и муках близких ему по душе и, как патриот и отец, сострадал о положении нашем. Невзирая на опасность знакомства с гонимыми, он явно и тайно старался быть полезным. Благородство и возвышенность характера обнаружились вполне, когда он дерзнул говорить

621

кровию» при воспоминании о «поражении» его друзей — он «сострадает» Бестужевым не только как друг и старший товарищ (как «отец»), но и «как патриот». Здесь же указывается на опасность дружбы со ссыльными и хлопот за них — Грибоедов помогает им, «невзирая на опасность знакомства с гонимыми». Он помогает сосланным «явно» и «тайно». Если доказательства первого перед нами налицо, — хлопоты за Одоевского и Бестужевых, — то доказательств последнего мы не знаем и можем лишь на основании этого свидетельства утверждать, что Грибоедов помогал декабристам и тайно. Особо ценно прямое свидетельство о разговоре Грибоедова с Николаем I.

Но какие именно упреки мог сделать Грибоедову «строгий стоицизм» со стороны политической? На что решился он «с пожертвованием чести»? К какой морально неправильной линии политического поведения его принудили непреодолимые «обстоятельства», подчеркнутые декабристом в тексте? Ведь несколько выше «правила чести» Грибоедова с полным основанием отнесены тем же декабристом к таким правилам, «коими б гордились оба Катона». В чем же тут дело? Невозможно точно ответить на эти вопросы за отсутствием данных. Можно лишь высказать более или менее правдоподобные предположения. Не мучило ли Грибоедова то, что он, будучи столь же или даже более замешанным в дела тайного общества, как и другие пострадавшие, вышел сух из воды при помощи собственной сообразительности, влиятельных знакомств и родственных связей? Товарищи томились в сибирских казематах, а он ходил на свободе, осыпанный «милостями» самодержца? «Друзья, братья, товарищи», употребляя пушкинское выражение, брошены были на каторгу, а он получил повышение в чине и жалованье «не в зачет». Не прибавлялась ли к этому тяжесть двусмысленного положения между Паскевичем и Ермоловым, сухое отношение к нему Ермолова, которого Грибоедов так любил, еще какие-нибудь подозрения? Вероятно, утвердительный ответ на эти вопросы дает наиболее правдоподобное истолкование тех загадочных мест, которые имеются в замечательной характеристике Грибоедова, данной Петром Бестужевым.

Декабристы сохранили о Грибоедове самую светлую память. В мемуарной литературе иногда, хотя и очень редко, встречаются отрицательные характеристики Грибоедова, но ни одна из них не вышла из среды декабристов.

623

нашего незабвенного Грибоедова и плакал, как дитя — я был один... Что этот человек хотел сделать для меня!.. Он умер, и все пошло прахом».

Когда другая страшная весть — о гибели Пушкина — дошла до Александра Бестужева, он соединил память о нем с памятью первого трагически погибшего друга и отслужил в феврале 1837 г. на могиле Грибоедова панихиду по двум убиенным Александрам. Он так писал об этом в письме к брату Павлу Бестужеву 23 февраля 1837 г.: «Меня глубоко потряс трагический конец Пушкина, дорогой Павел... Я всю ночь не сомкнул глаз и на восходе солнца уже ехал по крутой дороге, ведущей к монастырю святого Давида, который ты знаешь. Приехав туда, зову священника и служу панихиду на могиле Грибоедова, на могиле поэта, попранной ногами черни — без надгробного камня, без надписи на нем. Я плакал тогда — как и сейчас плачу — горячими слезами, плачу о друге, о товарище по оружию, о себе самом; и когда священник протяжно провозгласил: «за убиенных боляр Александра и Александра», я чуть не задохся от рыданий — эти слова показались мне не только воспоминанием, но и предсказанием... Да, чувствую я, что смерть моя тоже будет и насильственной и необычайной — и близкой...»

Предчувствия не обманули декабриста — третий Александр — Бестужев был убит через три месяца с небольшим в стычке с черкесами у мыса Адлер — 7 июня 1837 г.703

Слух об этой необычной панихиде распространился в декабристской среде; о ней с волнением вспоминает в своих записках человек, близкий к Александру Одоевскому, — декабрист Розен.

Узнал о гибели Грибоедова и друг его, декабрист Александр Одоевский, посвятив ему известные стихи:

Где он? Кого о нем спросить?
Где дух? Где прах?.. В краю далеком!
О, дайте горьких слез потоком
Его могилу оросить,
Ее согреть моим дыханьем;
Я с ненасытимым страданьем
Вопьюсь очами в прах его,
Исполнюсь весь моей утратой,
И горсть земли, с могилы взятой,
Прижму — как друга моего!
Как друга!.. Он смешался с нею,
И вся она родная мне.

625

помню его пронзительный взгляд и очки, и что я пел какую-то французскую песню...»705

Так тепло и проникновенно вспоминали Грибоедова декабристы, так хранили они в памяти дружбу с ним после его трагической смерти.

5

Мы восстановили историю связей великого русского писателя Грибоедова с общественным движением его времени. Личные, идейные, общественные связи писателя с самым передовым движением его времени несомненны. Мы проследили эти связи, начиная с истоков и предпосылок, с общественной среды Московского университета до последних лет жизни писателя и до воспоминаний о нем декабристов после его трагической смерти. Мы видим юношескую среду, в которой одновременно начинает складываться мировоззрение и Грибоедова, и будущих декабристов; оно проходит через грозные дни двенадцатого года и эпоху заграничных походов, обогащаясь и зрея; мы видим, как в бурные послевоенные годы кануна общеевропейской революционной ситуации в России складывается первая тайная революционная организация и из того же горячего и бурного комплекса общественных идей вырастает в первой своей форме замысел великой русской национальной комедии. Автор разрабатывает этот замысел на Востоке, в общественной среде, вовсе не мертвой, не оторванной от общих интересов родины и всемирно-исторического движения, а в обществе, живущем теми же основными идеями и той же жизнью, что и более широкая общественная среда столицы. Весь комплекс идей «Горя от ума» вырастает из тех же исторических корней, что и все передовое движение, с которым взаимодействует писатель. Общение с живой средой передового революционного движения — могущественный усилитель и помощник внутренней творческой работы писателя.

Грибоедов совершает дело огромного исторического значения именно для передового движения своего времени, — он создает великое художественное произведение, насыщенное этими идеями и несущее их в среду пробуждающихся русских людей, агитирующее за лучшие, ведущие вперед идеи времени. Художник, подвергшийся аресту и следствию по тому же делу, что и декабристы,