53. Е.Ф. МУРАВЬЕВОЙ*

30 сентября 1817

Любезнейшая маминька! Вот уже более двух недель как я не получил от вас ни строчки. Я не знаю, что и думать об этом молчании. Вначале я связывал его с отъездом г. Дружинина, на имя которого могли быть адресованы письма. Затем я грешил на почту, но потом вспомнил, что я вам послал мой адрес, который снова посылаю:

за Тверскими воротами в Бронном переулке в приходе Рожества на Палашах в доме губернского секретаря Герасимова**.

Получая известия только из писем, я решил послать гонца к Сергею Трубецкому 1), чтобы узнать ваши новости. Что касается меня, то я чувствую себя хорошо и все мое хозяйство в порядке. Я не мог раньше, чем сегодня, написать вам письмо, так как мы заняты послезавтрашним парадом. Этой ночью ожидают государя и князя Волконского. Прощайте, любезная маминька, я целую тысячи раз ваши руки. Выведите меня из неизвестности.

Ваш сын Никита Муравьев

Обнимаю Сашу и Константина.

[Адрес:] Ее превосходительству милостивой государыне Катерине Федоровне Муравьевой в С.-Петербурге в собственном доме у Аничкова мосту на Фонтанке.
Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Он. 1. Д. 42. Л. 21

1) С.П. Трубецкой оставался в Петербурге до конца сент. 1817 г.; получив письмо о т.н. Московском заговоре, срочно взял отпуск и приехал в Москву.

55. Е.Ф. МУРАВЬЕВОЙ

Октября 4-го дня 1817.

Москва

Любезнейшая маминька! Третьего дни приезжает Петр Михайлович из Рязанской [губернии] и присылает мне два ваших письма, которые меня весьма обрадовали, ибо я так давно не получал их. Вы мне все говорите о средствах, как поддерживать мое здоровье, в чем, мне кажется, я до сих пор не имею нужды. Сукно, шарф и эполеты мною получены, за кои и приношу мою искреннюю благодарность. Что ж касается до моего путешествия, то оно совершилось весьма благополучно - экипаж цел, лошади сыты. Верховые отличались здесь на парадах. Кучер мною отпущен, а на его место я взял другого за 25 руб. в месяц, который до сих пор весьма исправен и растороплив. Сочинения Батюшкова не могут пропасть. Мне помнится, одна часть была в сундуке, одна в моем маленьком шкафу красного дерева с зеленою тафтою, а последний в вашем шкафу 1). Вы мне пишете, что вы отправили план Москвы - но я его еще не получил. Я говорил Петру Михайловичу о Скюдери, но он говорит, что надеется теперь, что совершенно обойдется [без] докторов, что в самом деле самая спасительная вещь. Костинька делает нам величайшее благодеяние, занимаясь с Сашею. Надобно надеяться, что Саша воспользуется этим и будет истинно прилежным, а ему весьма время.

То, что вы мне пишете о Михайле Сергеевиче, меня не удивляет. Надобно бы было приставить Ментора к новому Телемаку и выбросить его в море из Бельмонта (деревни гр. Мануччи). Я бы никак не полагал, что Корсаков был до такой степени художник - оттого он находил, что все, что Миша говорит и делает, умно. Что ж касается до нашего Корсакова, то он просто шалит 2).

Сию минуту мне приносят первое письмо ваше, прямо ко мне адресованное. Моя квартира оттого только дешева, что заблаговременно нанята. Низкие комнаты мои без малого имеют 5 аршин высоты. Сырости также никакой нет, потому что не я один, а хозяин и еще жилец в нем. Нанять мне никого не нужно и незачем, разве в управители обширного моего хозяйства, которое и без него очень хорошо обходится. Комиссию вашу касательно рукописей я на днях исполню 3). Мне весьма жаль, что Костинька едет к себе, он опять станет скучать и грустить. Прасковьи Петровны здесь нет 4). Что ж касается до Алек[сандры] Фед[оровны], то я не знаю, в каком она монастыре. Письмо из Митавы от Новосильцова 5), письма, адресованные на имя Петра Мих[айловича], получил.

На днях случилось мне пробежать у Алекс[андра] новую книгу, которую Розен ему дал почитать - "Sur l'Esprit et la doctrine de l'Eglise orthodoxe" par Stourdza 6), я вам советую ее прочесть. Весьма любопытная книга, я ее искал у здешних книгопродавцев, но не нашел. Описывая ад, он говорит, между прочим, что мучения состоят в отдалении лучей света и в разлагающем действии мрака, и так далее. Это место весьма любопытно. Он слишком щадит пап и тем лишается лучшего оружия в брани своей. Прощайте, любезнейшая маминька, целую тысячу раз ваши ручки.

Ваш покорный сын Никита Муравьев.

Свидетельствую мои поклоны всем знакомым.

Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 42. Л. 29-30

1) Имеются в виду "Опыты в стихах и прозе" К.Н. Батюшкова (СПб., 1817. Ч. 1-2). Батюшков подарил Никите экземпляр "Опытов" и на первой книге написал: "Любезному брату и другу Никите Михайловичу на память (ноября 9.1817 г. Петербург). Константин Батюшков" Сохранившиеся на полях резкие замечания Муравьева свидетельствуют о том, что он не одобряет умеренные взгляды кузена: "вздор", "глупости", "захотелось на водку", "будет на водку" и т.п.

2) О каком эпизоде из жизни Лунина идет речь, неясно.

3) Вероятно, имеются в виду рукописи М.Н. Муравьева. См. п. 40.

4) Личность Прасковьи Петровны не выяснена.

5) См. прим. 6 к п. 47.

6) Книга А.С. Стурдзы "О духе и доктрине православной церкви" на франц. языке была издана в 1816 г. в Веймаре на средства Александра I. Н.М. Карамзин назвал ее "мистическою вздорологиею".

57. Е.Ф. МУРАВЬЕВОЙ

Октября 15-го дня 1817

Любезнейшая маминька, вы теперь, верно, знаете, почему я так долго не получал ваших писем; причиною тому было отсутствие Петра Михайловича. Меня же то удивило, что я посылал наведываться на почте, нет ли писем к Петру Мих[айловичу] с припиской, и мне сказали, что нет.

Причиною того, что я к вам в прошедшею почту не писал, был ужасный парад. Мы два дни сряду были верхами. Парад 12-го числа начался в 8 часов утра и кончился в три. Более тридцати тысяч было под ружьем, некоторые армейские полки приходили за 200 верст нарочно для сего парада. Войска расставлены были на расстоянии более 5-ти верст от колокольни Ивана Великого до Москвы-реки насупротив Воробьевых гор, на которых заложен был собор 1). Задача расставлять ровно войска по всей этой линии была довольно затруднительна. Потом все войска стянулись за Девичий монастырь и стали между оным и рекою в трех линиях. В первой находилась вся артиллерия, во второй вся пехота, а в третьей вся кавалерия. Накануне мы расставляли везде колья, чтоб войска могли найти места свои. В день парада произошли некоторые перемены и нам надлежало переменить все линии и переставить все колья. Войска простояли на одном месте все время объезда и закладывания собора. Сегодня армейский парад всего 5-го корпуса, но, к счастью, это до нас не касается. Мы все с унынием проходим по Красной площади мимо монумента Минина и Пожарского, который скоро будет открыт и грозит нам новым парадом 2). Вчера Жуковский был у меня 3) и доставил мне письмо ваше, но меня не застал. Сегодня сбираюсь зайти к нему.

Посылки ваши получил, также и деньги 700 рублей, за которые приношу искреннюю благодарность. Вы пишете, маминька, что вы хотите мне переслать кни­ги поодиночке. Я боюсь, чтоб они так не растерялись и не разрознились. Нельзя ли их переслать в ящике? Я здесь понаведаюсь об комиссионере. Что ж касается до учителя, то я поговорю с Петром Мих[айловичем]. Но вы сами знаете, как трудно найти человека. Общий порок всех тех, которые выходят из гимназии и университета, тот, что даже если они и хорошо учились, то все у них недостает обращения и познания людей. Они дики, робки, неловки, не мастера изъясняться и, следовательно, для Саши не годятся. Что ж касается до Ипполита, то он, конечно, имеет хорошие способности. Но вообразите, что он ничему не учился, кроме латинского и греческого языков. Недавно Эвенс уже сам от себя взял для него русского учителя.

Я пишу к Саше. Прощайте, любезнейшая маминька. Целую тысячу раз ваши ручки. Если не получите одну почту писем моих, то смело вините в том парад или тому подобное.

Ваш покорный сын Никита Муравьев.

На последней почте я послал портрет Суворова. Сделайте одолжение, доставьте оный Николаю Ивановичу Уткину. Пускай он висит у него пред глазами и напоминать будет ему нарушенные им обещания.

[Адрес:] Ее превосходительству милостивой государыне Катерине Федоровне Муравьевой в С.-Петербурге.
Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 42. Л. 31-32об.

1) Парад 12 окт. 1817 г. состоялся в связи с закладкой храма Христа Спасителя на Воробьевых горах. Строительство велось по проекту А.Л. Витберга, но было остановлено в 1826 г. в связи с клеветническими обвинениями в его адрес и ссылкой в Вятку.

2) Работу над проектом памятника Минину и Пажарскому И.П. Мартос начал еще в 1804 г.

К 1815 г. он закончил его модель. В сент. 1817 г. памятник перевезли из Петербурга в Москву. Торжественное открытие произошло 20 февр. 1818 г.

3) В.А. Жуковский с 1815 г. состоял в придворном штате. Осенью 1817 г. вместе с двором приехал в Москву.

59. Е.Ф. МУРАВЬЕВОЙ

Октября 22-го дня 1817 года.

Москва

Любезнейшая маминька! Я получил письмо ваше с Трубецким, который хочет быть у меня сегодня ввечеру 1). Я, слава богу, здоров, и все у меня исправно. Эполеты, о которых вы заботитесь, так же как и план московский, дошли до меня исправно. Получили ли портрет гравированный Суворова, который я послал Ник[олаю] Иван[овичу] Уткину? На этой неделе я обедал три раза у Дмитрия Марковича Полторацкого, так что я перед прочими знакомыми виноват, а Петра Михайловича давно не видел. Константин Маркович Полт[орацкий] занемог было горячкою, но Шнауберт ее тотчас прервал, и он теперь выезжает. Лизавета Дмитр[иевна] также была очень больна, но теперь ей легче. Вообразите себе, что я третьего дни для пробы отправился от себя пешком обедать к Дм[итрию] Марк[овичу], а оттуда только приехал домой на дрожках 2).

Сегодня мы все ожидали парад, который, однако ж, не состоялся. Минин и Пажарский угрожают нам на Красной площади. На днях обедал я у Кологривова. У Николая Николаевича начались экзамены колонновожатым. Они будут продолжаться три недели. Я еще не был ни на одном и желаю быть завтра. У него экзаменуют человек 20. На днях приехал курьер из Персии с известием, что посольство возвращается в Грузию. Николай Муравьев получил персидский орден Солнца и Льва второй степени на шею 3). Ермолов представлял шаху Коцебу (нашей части офицера), сына известного писателя, который с Крузенштерном ездил вокруг света 4), и сказал ему, что теперь, увидев Его Величие, он намерен успокоиться [на] остаток дней своих. Конечно, отвечал шах, ему ничего теперь не остается видеть.

Свидетельствуйте мое почтение дедушке, мои поклоны всем тем, которые помнят меня. Обнимаю любезных Сашу и Костиньку. Здесь все с нетерпением ожи­дают Российской истории - весьма для нас необыкновенного появления. Целую тысячу раз ваши ручки. Прощайте, любезнейшая маминька, мне помешали пи­сать поутру, и я боюсь опоздать.

Ваш покорный сын Никита Муравьев

Здесь оттепель и грязь.

[Адрес:] Ее превосходительству милостивой государыне Катерине Федоровне Муравьевой в С.-Петербурге.

Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 42. Л. 35-35об.

1 Брат декабриста - Петр Трубецкой (см. п. 62).

2 Д.М. Полторацкий жил у Калужской заставы.

3 Н.Н. Муравьев (Карский) находился в Персии в составе посольства А.П. Ермолова.

4 М.Е. Коцебу в 1816 г. был назначен в состав посольства Ермолова в Персию; в 1803—1806 гг. вместе с братом Отто - известным мореплавателем и ученым - участвовал в кругосветном плавании под руководством И.Ф. Крузенштерна.