183. М.С. ЛУНИНУ

23 июля [1824].

Каменный остров1

Любезнейший друг, я весьма виноват перед тобою, что так долго ни строки к тебе не писал, ты знаешь мою лень, и я твердо уверен, что ты ни минуты не усомнился о моей дружбе и о том, что я всегда о тебе помню. В таком отдалении, в каком мы находимся, я бы желал с тобою беседовать основательно, но для этого и тебе, и мне надобно писать томы. Как жаль, что судьба нас так отдалила, я не предвижу, когда мы сойдемся. Я не знаю, любезный друг, получил ты письмо, которое я к тебе послал с одним из ваших приезжих сюда, и в котором заключалось известие для тебя довольно важное, которое случаем до меня дошло насчет твоего любимого управителя Суслина (которого имени и прозвания не могу затвердить по сих пор)2. Я только что два дни как воротился из Красного Села, в котором жил 6 недель в беспрестанных телодвижениях. Это место наших маневров. Каждый день я бывал по 6 и 7 часов верхом.

Ты помнишь князей Голицыных (Andre et Michel)? Первый у нас занимает место оберквартирмейстера и имеет весьма утомительную для нас деятельность. В доказательство я тебе опишу занятия мои до самых маневров. Воскресенье весь Гвардейский ген[еральный] штаб должен быть у развода. Понедельник. Экзамен во все утро для юнкеров, поступающих в кавалерийские полки гвардии. Я имел несчастие, что мне поручили русский язык, историю и географию. Ты можешь себе представить как это весело. Во вторник мы учились пехотному строю и нас становили в взводы. По середам курс фортификации. По четвергам курс топографии от 12 до 2. В пятницу от 12 до 2 была моя очередь читать своим сослуживцам курс чего? Никогда не отгадаешь. Высшей тактики и стратегии! Чтобы писать оный, мне дали 2 недели срока, и все остальные от службы часы, даже вечера, были у меня совершенно отняты сим занятием. Требовалось притом, чтобы курс сей, начавшийся в ноябре, был непременно окончен к 1 маю, но от сего я решительно отказался. К весне мы кончили пехотный фронт, но начали учиться строевой кавалерийской службе и фронтовой артиллерийской. Ты, верно, на все это заметишь: qui trop embrasse mal etreint!* Я замечал то же самое несколько раз, но без успеха. Надлежало учиться и преподавать в одно и то же время. Ты знаешь, любезный друг, что Белоклоков умер в Венеции; его дела поручены г-у Попову, бывшему директору министерства просвещения. Я постараюсь с ним поговорить о 8-ми тысячах, которых покойник был тебе должен**.

Напиши мне подробности о себе - есть ли у вас какое-либо общество в Сьедльце? Ты теперь совсем близко от Варшавы, ездишь ли ты туда время от времени?3 Последний раз бедный Константин проехал здесь с своей сестрой, чтоб отправиться в замок Зонненштейн в Саксонии, где находится знаменитая лечебни­ца для душевнобольных. Изменения в нем пугают4. Прощай, любезный друг. Я обнимаю тебя от сердца и души.

Н. Муравьев.

[Адрес:] Его высокоблагородию Михайле Сергеевичу Лунину.

Примечания:

РГИА. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 1408 "0". Л. 5-6

1 Датируется 1824 г. на основании письма Екатерины Федоровны Лунину от 22 июля 1824 г., где она пишет: "Мои сыновья вернулись два дня тому назад из Красного Села, где они были более месяца [...]. Никита сам к тебе пишет" (ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 320. Л. 1об.).

2 Лунин на следствии показал: "[...] в продолжение слишком 4-х лет [с 1822 г.] писал ко мне Никита Муравьев раз пять" (ВД. Т. 3. С. 122). Обнаружены лишь два письма Н.М. Муравьева к Лунину, публикуемые в данном томе.

3 26 марта 1824 г. Лунин был переведен из Польского уланского полка в л.-гв. Гродненский гусарский полк, сформированный по указу Александра I от 19 февр. 1824 г. Штаб-квартирой полка был назначен г. Седльц (Сьедльц) - в 85 верстах от Варшавы (Елец Ю.Л. История л.-гв. Гродненского гусарского полка. СПб., 1898. Т. 1-2).

4 22 июля 1824 г. Е.Ф. Муравьева писала Лунину о Батюшкове: "Бедная Александра Николаевна поехала за братом в Дрезден. Константина несчастного отправили с доктором и фельдъегерем (без чего никак бы с ним не сладили) в Зонненштейн, где находится прекрасное заведение для болезни сего рода. Здесь никто не брался его лечить, то надобно было решиться туда его отправить" (ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 320. Л. 2).

185. А.Г. Муравьевой **

Среда, 23 сентября [1825],

9 часов утра. [Москва]

Я пишу тебе, маленькая Бабасинька, перед тем как сесть в коляску. Как ты проделала свое путешествие? Была ли ты довольна ямщиком? доктором? как ты нашла дорогу? Мне не терпится получить известия от тебя! Я столько носил в себе, что смог, по меньшей мере, почувствовать ту пустоту, в которой нахожусь. Тебе, должно быть, сильно надоела твоя попутчица, благоухающая на всю карету.

Вчера вечером я получил письмо от маминьки, где она пишет и тебе. Дети чувствуют себя хорошо и очень веселы. Тото бегает по всем комнатам и повторяет - папа и мама. Она все время хочет спускаться по лестницам, и ее с большим трудом удерживают от этого. Те два дня, когда светило солнце, она была на солнце в саду. Ради них маминька в ближайшее время переедет в город (это письмо от 17 сентября)1. Полк возвращается в город 21, и маминька хотела бы вернуться в тот же день2. В своем письме она ничего не пишет о г-же Новосильцовой, но у меня известия от Алексея Орлова, уехавшего из Петербурга в тот день, когда тело перенесли из монастыря св. Сергия, т.е. в прошлый четверг. В день смерти она навещала его через несколько мгновений после кончины. Маминька сопровождала ее. Орлов говорит, что это было душераздирающее зрелище, пришлось отрывать мать от тела сына3.

Мои тетушка и дядюшка4 остаются с маминькой все то время, что она проведет в деревне, я очень благодарен им за это, и в городе они будут только с ней.

После твоего отъезда я провел грустный вечер. На одно мгновенье зашел к Нарышкину, но не знал, что сказать ему, и вернулся домой и бодрствовал до 11 ча­сов. На следующий день я возобновил свои путешествия - отправился к Горяинову, которого не застал дома, а затем пошел к [...]*, разыскав доброго Дружини­на. Позже я посетил старую добрую родственницу м-ль Аничкову, о которой я тебе рассказывал. Она приняла меня с распростертыми объятиями и много рас­спрашивала меня о Сашази. Пообедал я за табльдотом, где оказался рядом с очками Ржевского, который поехал в Петербург. Вечером мне нанес визит Эвенс, напомнивший мне о грозном времени 12 года и нашем бегстве в Нижний, - там он познакомился с маминькой. Вчера я наконец повидал г-на Горяинова, который нашел для меня коляску с помощью английского каретника. Она кажется удобной, и мне гарантируют ее надежность. Я плачу за нее 100 рублей в месяц. Затем я купил табак в дорогу. Нанес визит Булгакову, но не застал его дома. У Орлова, где видел его брата5, и у Лазарева, который оставил меня обедать. Он уже несколько месяцев женат на некой м-ль Гернус из института Моно, которая выезжала в свет всего 3 дня до обручения. Эта особа ростом и размеров г-жи Захарьевской, одетая бог знает как, с очень необычными рукавами, и живет на широкую ногу. Ее отец сенатор здесь. Старый Лазарев, которому, думаю, 90 лет, давно меня знает, он был в восторге от моего визита и рассказал мне, что он часто навещал графиню Чернышеву и графиню Панину, когда они были еще фрейлинами, во дворце, кажется, в 1760. Он очень напоминает графа Петра6. Мне показалось, что в моем журнале я пропустил целый день, но вижу, что не так, - перед визитом Эвенса у меня был Уваров, который сделал все возможное, чтобы уговорить меня посетить его деревню7.

Я целую руки маминьке, обнимаю папиньку и всех моих сестриц8. Вырази хорошенько мое почтение бабушке9. Я ничего не пишу тебе о Захаре, так как маминька не пишет мне о нем в своем последнем письме, и я предполагаю, что у вас есть известия прямо от него. Прощай, козазайчик Сашарази-Бабасинька. Обнимаю тебя от всего сердца, пиши мне быстро и много - я прошу тебя об этом. Как вел себя в дороге Шанон?10 С нетерпением жду возвращения в Нижний и приезда в Тагино. Обнимаю тебя тысячу и тысячу раз.

Никита.

Я надеюсь, что ты в мельчайших подробностях расскажешь мне о своем приезде, о всех наших, а также об X, если он есть 11.
Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Он. 1. Д. 133. Л. 4-5об.

1 Получив четырехмесячный отпуск 12 сент. 1825 г., Н.М. Муравьев отправился с женой в Москву, а оттуда - после отъезда Александры Григорьевны в орловское имение родителей - поехал в нижегородское имение матери. Дети - полуторагодовалая Катя, Тото, и семимесячный Миша, Коко, оставались с бабушкой Екатериной Федоровной.

2 Речь идет о Кавалергардском полку, в котором служил Александр Муравьев.

3 Сын Е.В. Новосильцовой, двоюродной сестры А.Ф. Орлова, Владимир был смертельно ранен 10 сент. на дуэли с К.П. Черновым и умер 14 сент. 1825 г.

4 Вероятно, речь идет о братьях Алексее и Михаиле Орловых. С М.Ф. Орловым Н.М. Муравьев в Москве обсуждал вопрос о намерении Якубовича совершить покушение на царя (ВД. Т. 1. С. 309).

6 Граф Петр - см. прим. 5 к п. 72.

7 Уваров - вероятно, Федор Александрович, муж Екатерины Луниной.

8 У А.Г. Муравьевой было пять сестер: Софья (1799-1847), в замужестве Кругликова; Елизавета (1805-1858), в замужестве Черткова; Наталья (1806-1888), замужем за Н.Н. Муравьевым (Карским); Вера, в замужестве гр. Пален; Надежда (1813-1853), в замужестве кн. Долгорукова.

9 Бабушка А.Г. Муравьевой - Чернышева Анна Родионовна. См. п. 139. прим. 2.

10 Шанон - собака Муравьевых.

11 Личность "X" не установлена.

187. А.Г. Муравьевой *

2 октября [1825].

Мухино

Вот уже скоро 2 недели, Бабасинька, как мы в разлуке, а у меня все еще нет известий о тебе. В прошлую среду я послал мои письма в город и ожидал получить твое после возвращения слуги. Он возвращается после 3 часов ожидания и не приносит ничего. Я спрашиваю его, прибыла ли почта, он мне отвечает, что да, прибыла, но для меня ничего не было. Написала ли ты мне из Тулы, как я тебя просил, быть может, это не был почтовый день? Как ты доехала по такой плохой дороге? Я просто в ужасе из-за тебя. Как не ко времени эта встреча, из-за которой ты совершаешь это путешествие одна в твоем состоянии и в это время года1.

Что касается меня, то мое присутствие здесь было необходимо. Я принимаю каждый день, и передо мною уже прошло более 300 глав семейств. Я начал с актов милосердия и с того, что освободил 5 крестьян, посаженных в исправительный дом за дурное поведение и неплатеж оброка. Остальное мое время уходит на проверку счетов и усилия вытребовать деньги крестьянам от их должников. В последнюю почту я отправил маминьке обстоятельный отчет на 5 страницах и написал два деловых письма в Москву.

Вместо одного землемера у нас здесь в настоящий момент два, каждый из которых имеет свое дело. Эта земля совершенно особая. Крестьяне почти не зани­мают ее, поскольку земледелие, которое здесь незначительно, не дает им даже хлеба на целый год. Но они все ремесленники и торговцы, и так как город рядом с ними, они имеют дело со всеми и все с ними. Кроме того, есть два зависших процесса. Мои развлечения очень невинны: иногда это землемер, пришедший взять у меня чаю, в другой раз - это заседатели дворянские**, разновидность людей, о существовании которых ты и не подозреваешь. Чтоб завершить тебе картину моего времяпрепровождения, я скажу, что не имею времени раскрыть ни одной взятой с собой книги, заменяя их книгой расходов мирских**. Я убежден, что ты смеялась бы до слез, присутствуя при моих проповедях крестьянам. Иногда я грохочу против них, в другой раз шучу с ними, заставляя их смеяться, спустя минуту я апеллирую к их чувствительности и слышу и вижу, как старики плачут, тогда как молодежь остается твердокаменной. Каждые четверть часа какой-нибудь крестьянин отделяется от группы и спешит положить несколько монет на стол, соглашаясь со справедливостью моих суждений.

Здешний губернатор г-н Крюков2, старинный знакомый с 812 года (жена которого англичанка, но не молодая), которого я видел в воскресенье, хотел затащить меня обедать, но я не мог тогда остаться у него и был сегодня. Вчера я был приглашен к нашему священнику, который очень молодой человек. То, что развлекает меня, - это переезд в город на большой лодке с 10 гребцами. Обычно размещается 30-40 пассажиров - мужчин, женщин, детей с их сторожами и товарами. Нужно слышать все их рассуждения и свежие новости. Я известен как белый волк на перевозе, и все внимание обращено на меня. Мне всегда предоставляют уголок на скамье, где я сижу, и именно я даю сигнал к отправлению. Городская и сельская пристани всегда заполнены людьми, и это настоящая суматоха. Местность очень населенная и очень промышленная. С нашей стороны на протяжении  30-25 верст 20 000 крестьян, принадлежащих частных лицам или удельному ведомству, которые находятся в городе или приходят туда постоянно. Вид на реку великолепный. Наш берег пологий, а тот, на котором находится город, около тридцати туаз высоты. Город и Кремль занимают пространство из двух верст, покрытое каменными домами и старинными церквами, построенными амфитеатром одни над другими. Направо, где течет Ока, ярмарочные строения и недавно завершенный великолепный собор. Сегодня я обошел город за несколько часов и сделал 4 или 5 верст пешком.

До настоящего времени я не получил ни единого слова из Москвы и не имею никаких известий о Тото и Михайлушке. Отправляясь из Москвы, я поручил Уварову забрать у г. Дружинина письма, которые придут мне из Петербурга, для того чтобы он тотчас отправил их сюда. Я не знаю, сделал ли он это! Возможно также, что маминька не писала мне несколько дней из-за м-м Новосильцовой. Я писал тебе, кажется, что она сопровождала тело ее сына. Я чувствую себя немного уставшим оттого, что работал весь день, и я еще должен написать длинное послание маминьке, хотя уже около 10 часов вечера.

Прощай, Бабасинька, я обнимаю тебя так, как люблю от всего моего сердца. Будь здорова, пиши мне и будь спокойна на мой счет. Была очень мягкая погода до сегодняшнего дня, когда начало немного подмораживать. Все мои вечера здесь, когда у меня нет больше дел, от которых я устаю, я сижу один в маленькой комнате за 800 верст от козочки-зайчика. Я хожу по комнате, а потом ложусь спать. Как только начинаю засыпать, я ищу мою Бабасиньку и не нахожу ее. Вче­ра я видел во сне, что ты приехала в Мухино, и я не мог понять, как ты это сделала. Я целую тебе, Бабасинька, ручки, ножки, губки, носик, ротик* и т.д. Поцелуй от меня ручки маминьке и бабушке. Мне не терпится соединиться с тобой. Я обнимаю мысленно папа. Какова в настоящее время его подагра и здоровье управляющего? Я обнимаю детей. Я хочу вам привезти пряники из деревни графа Орлова (которая в 40 верстах отсюда), которые известны под названием Городецкие, если я найду здесь хорошие, потому что их обычно привозят только на ярмарку.

Прощай, Бабасинька, обнимаю тебя от всего сердца.

Никита.

Так как здесь хватает кузнецов, то я уже сделал распоряжение насчет моей коляски; я приказал сделать новый круг и сделать крюк для чистки труб, который совершенно отсутствует.

Сообщи мне, как живет Шанон, он совсем меня забудет.
Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 133. Л. 6-7об.

1 А.Г. Муравьева была беременна, 15 марта 1826 г. родила дочь Лизу.

2 Александр Семенович Крюков - отец декабристов Александра и Николая Крюковых.

189. А.Г. Муравьевой и Е.П. Чернышевой *

9 октября [1825]. Пятница.

Мухино

Я чуть не поставил 20 октября, столь долгим показалось мне время без тебя, мой добрый друг. Наконец-то ты приехала, слава богу. Ты не можешь себе вооб­разить, с каким беспокойством я ожидал твое письмо в среду. Я не могу простить себе, что разрешил тебе отправиться в путь одной в твоем положении и не сопровождал тебя до Тагина, прежде чем приехать сюда межевать леса. Захар уже должен был прибыть сейчас, так как он выехал 27. Меня беспокоит, что ты, едва приехав по такой же милой дороге и беременная, хочешь сделать 60 верст в тот же день туда и обратно, не имея времени немного прийти в себя. Даже я, прибыв сюда, все послеобеденное время провел неподвижно в своей комнате, чтоб отдохнуть немного. Моя коляска коротковата, и, стало быть, я не мог вытянуться, что мешало мне спать - исключая станций, на которых меняли лошадей.

В то время как я пишу, я проклинаю m-1 Ballet и все съестные припасы, так как из 36 тысяч перьев, которые я взял у нее, нет ни одного пригодного, и я уже из­расходовал десять из них с того момента, как начал писать. Твои предчувствия обманули тебя, Бабасинька, я все время в том же домишке, целыми днями идет ливень и не дает мне высунуть нос наружу. Я огорчен, что ты присылаешь мне дурные известия о здоровье папиньки. Хочу надеяться, что лето, проведенное в деревне, пойдет ему на пользу. Мне кажется, что все изменения климата, кроме климата петербургского, могут принести только благо. Что касается Лизаньки 1), то она похудела из-за отсутствия театра. Ты мне не говоришь ни слова о Гогушке, наверное, г-жа Скарятина его истребила 2).

Здесь наше дело, которое идет достаточно хорошо, внезапно остановилось из-за отсутствия бумаг. Я написал уже три письма в Москву, чтоб их получить. Это чрезвычайно досадно. Нужно бы в любом случае остаться здесь еще на неделю, и то я уеду тогда, не зная, чем дело кончится, но по меньшей мере, может быть, увижу, как оно пошло. Я сражаюсь с крестьянами и заставляю их платить. Они совершенно испорчены, а этот мир создан на такой манер, что в нем невозможно жить без денег.

Я думаю, что маминька написала тебе сама и сейчас ты получила ее письмо. Она пишет мне 29 сентября, что дети чувствуют себя хорошо, благодарение Богу, и что Тото делает всякие милые вещи. Они уже больше недели в городе, и им очень нравится там.

Прощай, мой добрый дружок. Хорошего тебе самочувствия. Мысленно обнимаю тебя и сделаю все возможное, чтобы вскоре превратить все это в реальность. Не беспокойся по поводу дороги - я предельно осторожен. Верь мне, отправляясь навстречу тебе, я буду осторожен, не сломаю себе шею, не поеду ночью по бездорожью, так как я не нахожу в этом ни смелости, ни заслуги. Прежде чем отправиться в путь, я назову тебе примерно день. Нужно будет еще заключить сделку на коляску в евреем, который давал мне ее напрокат, чтобы он меня не обманул с ней.

С тех пор как я здесь, я забрасываю письмами г. Дружинина. Я пишу их направо и налево. Давно уже я так много не писал. Если это не сформирует мой стиль, как ты желаешь, это будет только моя ошибка. Я обнимаю тебя тысячу и тысячу раз, мой добрый дружок.

Дорогая маминька, я уверен, что вы не возражаете, что я пишу вам на одном листке с Сашенькой. Я в восторге, что она наконец приехала и на ваших руках. Уверяю вас, что я ужасно беспокоился. У меня не было другой мысли, как о дороге. Дорога, которую я проделал до границ губернии, открыла мне глаза. Я все же льстил себя надеждой, что ее дорога будет лучше. Ее письмо невообразимо встревожило меня, и с воскресенья до среды я был сам не свой. Не может быть более ужасного состояния, чем знать, что тот, кого ты любишь, в опасности, и не иметь никакой возможности устранить ее. Я счастлив, что вы оправились после болезни, о чем мне пишет Сашенька. Я в нетерпении соединиться с вами и иметь возможность самому засвидетельствовать вам все чувства, что я испытываю к вам. Я целую вам руки и обнимаю папиньку, с которым я надеюсь вскоре сыграть партию. Обнимаю всех моих сестер и Захара, который, должно быть, уже приехал сейчас. Я прошу вас засвидетельствовать мое почтение бабушке и особо рекомендовать ей вашего сына

Никиту.
Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 133. Л. 10-11

1) Лизанъка - сестра А. Г. Муравьевой.

2) О чем идет речь, выяснить не удалось.