133. Е.Ф. МУРАВЬЕВОЙ

Ноября 17-го дня [1821].

Г. Минск

Вчера у нас здесь был бал в городском казино - так называется здешнее собрание. Я вам скажу, что здешние дамы не имели счастия мне понравиться - мало или, лучше сказать, нет ни одной хорошей собой - ростом все маленькие; во-вторых, кривляются и довольно неловки: из 30 девушек ни одного личика не было, которое бы могло действовать на воображение. Обращение их здесь похоже на русское. Впрочем, они танцуют довольно хорошо. Я возвратился домой в 12 часов - танцы еще продолжались. В субботу нам обещают еще бал. Но весьма любопытны сии балы тем, что военные никак с здешними не сливаются - фраки в одну сторону, мундиры в другую и обратно. Большая часть молодых людей здешних носят орден Почетного легиона, который дал им Наполеон, за то, что в 1812-м году они воевали противу нас, и сие весьма естественно придает холодность взаимному обращению. Один из здешних молодых панов весьма похож на Адама Ожаровского.

Что же вы делаете, любезная маминька? У вас уже, верно, снег, которого здесь еще нет, и без сомнения, зима уже стала. Строения на даче, без сомнения, уже остановлены. О деле я вас не спрашиваю, потому что уже, верно, скоро получу о том извещение и, может быть, в будущем письме вашем вы об оном говорите. Решились вы взять того господина...*, которого рекомендует И.Б.?1 По адресам писем ваших вижу, что Вас[илий] Алекс[еевич] еще в Петербурге - неужели по сих пор не кончены его дела или неужели он все болен? Как ему не совестно всякий раз, как он надписывает пакет, что он не написал еще ко мне ни одной строчки? Алекс[андр] Осип[ович] также хранит такое же грозное молчание. На днях жду от Саши извещения - каков будет успех его просьбы у Депрерадовича!2

Прощайте, любезнейшая маминька, будьте спокойны и здоровы. Вот желание вас многолюбящего сына

Никиты Муравьева.
Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 44. Л. 19-19об.

1 Возможно, речь идет о приеме нового служащего к Муравьевым; И.Б. - вероятно, Иван Борисович Пестель, с которым Екатерина Федоровна поддерживала близкие отношения.

2 А.М. Муравьев подал просьбу об отпуске.

135. Е.Ф. МУРАВЬЕВОЙ

Ноября 21-го дня [1821].

Г. Минск

В письме вашем, любезнейшая маминька*, вы рекомендуете мне развлечения, как будто я не развлекался уже без этого. Я все делаю, что от меня зависит, но ходить в общество здесь невозможно по двум причинам. Во-первых, потому, что их вовсе нет, во-вторых, потому, что если б оные и существовали, то все бы нам доставляли мало приятности, потому что мы с поляками не можем сойтиться как вода с маслом. Они нас принимают за недоброжелательных наблюдателей, не имеют никакой откровенности и разговаривают с нами официальным тоном с весьма забавною важностью. Сверх того, все здешние помещики в процессах и совершенно разорены, что не придает им любезности. Все они почти обанкрутились, и имения их состоят в Екс-дивизии. Вот что это значит. Положим, что у меня имения на 50 000, а долгу на 100 000. Я объявляю себя банкрутом, и все мое имение разделяется. Одна часть мне остается, а каждому заимодавцу идет часть, пропорциональная той сумме, которую он давал взаймы, и которою он пользуется до тех пор, пока она ему не вознаградит потерянный им капитал. После сего все раздробленные части возвращаются по-прежнему помещику - вы можете себе представить в каком положении! Ничего нет забавнее сей Екс-дивизии. Вообразите, что одному достается лес, другому пески, одному мельница, а другому мельничный пруд. Сверх того, каждый получивший часть Екс-дивизии, обязан внести в казну 6 процентов с доставшейся ему части - хотя б он и не хотел ее брать. Судьям, трудившимся в сей прекрасной операции, обязаны давать также заимодавцы по 6 процентов с капитала. Здесь очень многие пустились в ремесло банкрутства на сем основании, так что теперь ни у кого кредита нет. В самом городе очень много таких домов (к несчастию тех, которые стоят постоем), в которых нижний этаж за одним хозяином, а верхний за другим!

Вы мне советуете ходить - я бы рад был, но океан грязи ограничивает мою деятельность, и я хожу теперь по одной площади, которая пред моими окнами, ко­торая одна еще довольно суха, потому что самое высокое место в городе и вымощена большими каменьями. Впрочем, дурная погода и грязь, как вам это известно, меня веселят. Вы нас стращаете Тифлисом - это как бы в Америке было по своему отдалению. Алекс[ей] Оленин еще не приезжал до сих пор к нам. Вы мне пишете о вашем желании ехать в Витебск, но брат уведомляет меня, что его отпускают к вам, это бы было, кажется, естественнее. Положим, что вы соберетесь в путь - это будет уже в конце генваря. Вы приедете в середине февраля, а может и в конце. А в первых числах мая все полки тронутся с места для маневров, и вам надобно будет ехать назад, потому что во время маневров и генералы не находили места. У Бенкендорфа в комнате жило их четыре или пять. Не лучше ли брату провести месяца два в Петербурге? Для него это будет приятным эпизодом. Саша мне пишет, что генерал обещался взять его с собою1. Это всего бы было лучше.

Я боюсь, чтоб Сиверс вовсе не отказался от платежа. Он мне кажется подозрительным, потому что слишком учтив и услужлив. Если положить на новоселенцев на первый случай 11/2 рубля с десятины, то это выйдет с 1250 десятин, ими занимаемых, 1875 рублей, а положить 10 р. с души - выйдет только 1340 рублей. Сверх того, очень полезно их приучить платить с земли. Письмо Алексея, видно, осталось у вас. Копию разрезки щелканской земли я получил. Когда же землемер приступит к измерению сапожской земли?

Вы мне советуете купить лошадей. Здесь - по Минске бесконная сторона. Вместо дегтю и уксусу у меня каждый день часа два открыто бывает окошко, впрочем, здесь вовсе нет ни больных, ни хворых. В субботу были именины губернаторши, и город давал ей бал, на который пригласил всех нас. Мы праздновали до 2-го часа, и здешняя зала была так полна, что повернуться негде было.

Я очень рад, что Мишель приехал, он оживит вас. Он мне пишет о книгах, чтоб ему брать их, и ему можно их поверить, потому что он весьма исправен. Прощайте, любезнейшая маминька. Целую тысячу раз ваши ручки.

Вас многолюбящий сын Никита Муравьев.

Мое почтение и поклоны всем родственникам и знакомым. У Алекс[андра] Ив[ановича] Тург[енева] находятся 3 части "Voyage en Grиce de Choiseul"2. Я пишу это для того только, чтобы напомнить ему об них.

NB. Я, кажется, писал, если не ошибаюсь, Ал[ександру] Осип[овичу] о Элементарной фортификации Муравьева3, которую взял молодой Плещеев4, и просил ее взять обратно. Ежели Плещ[еев] уже уехал, то надобно будет спросить ее у г-на Boucignon5.

Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 44. Л. 21-22об.

1 Генерал, обещавший взять Сашу в Петербург, вероятно, Н.И. Депрерадович, который в это время находился в Витебске (см. п. 132).

2 Книга французского дипломата и археолога гр. М.-Г. Шуазель "Voyage pittoresque en Grèce" в 3 т. Р., 1782, 1809, 1820.

3 Элементарная фортификация Муравьева - см.: Курс фортификации. М., 1816 / Пер. с франц. Издан Н.Н. Муравьевым.

4 Молодой Плещеев - младший сын арзамасца А.А. Плещеева, Александр, о котором Н.М. Муравьев упоминает также в п. 145.

5 Boucignon - можно предположить, что это служащий в доме Плещеевых.

137. Е.Ф. МУРАВЬЕВОЙ

Ноября 28-го дня [1821].

Г. Минск

Граф Чернышев1 приехал вчера сюда и привез мне письмо ваше от 12-го ноября, любезнейшая маминька, но оставил в Витебске журналы, потому что, по его словам, оные были адресованы на имя брата, который теперь должен быть у вас. Вчерашний вечер я провел в здешнем театре, который вчера открылся. Играли оперу 3 Султанки - никто из нас ничего в оном не понял, а главная неприятность то, что в театре было ужасно холодно. Здесь зима, кажется, стала, погода прекрасная. Опасения ваши насчет моей залы не имеют основания - она тепла и очень хорошо отапливается*. Вы спрашиваете у меня новостей о моей голове, но чрезвычайно трудно будет вам их дать, поскольку голова не дает хоть какую-нибудь новость и с моего прибытия сюда об этом даже не стоял вопрос. Вы мне пишете относительно обедов - я их не выбираю, но обойтись без них не могу. Что касается остатков, то меня это не волнует, я склонен даже думать, что их вообще нет.

Всегда нужно быть осторожным с людьми, которые могут что-либо скрывать от вас, любой оптимист рискует обжечь себе пальцы. Это, возможно, не сердеч­ный изъян этих господ, а недостаток их образования. Для тех, кто преуспевает в этом, интересно следствие, а не причина. Когда я написал вам, что ложусь спать в 10 часов, я написал то, что хотел бы делать, но я ложусь почти всегда в 11 часов, однако сплю также каждый день с 4 до 5 пополудни. Так что получается 8 часов сна, которые мне необходимы**.

Я получил письмо от Сережи. Он возвратился в Васильков, где весьма скучает и зовет меня в Киев на контракты2. Он пишет мне, что Матюша сбирается в Петербург, но вот уже третий год, что его сборы продолжаются3. Вы не пишете, маминька, сделан ли фундамент на даче? Письмо Алексея осталось у вас. У нас дороги здесь чрезвычайно дурны, и петербургская почта, которая приходит обыкновенно по субботам, еще не пришла и сегодня. В письме моем к Алекс[андру] Осиповичу я означил очень обстоятельно, где находятся книги. На днях к нам сюда приехал еще один офицер по нашей части Штернгельм. Катенин в Петербурге ли?4

Прощайте, любезнейшая маминька, целую тысячу раз ваши ручки. Желаю вам спокойствия и здоровья.

Вас многолюбящий сын Никита Муравьев

Обнимаю мысленно брата Михайлу5. Мои поклоны и почтение всем родным и знакомым.
Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 44. Л. 25-26

1 Граф Чернышев - Захар Григорьевич (см. п. 136)

2 Контрактовая ярмарка в Киеве проводилась ежегодно в янв.-февр. Именно там, на контрактах, в янв. 1822 г. состоялся первый съезд руководителей Южного общества, на котором присутствовали П. Пестель, С. Волконский, В. Давыдов, А. Юшневский и С. Муравьев-Апостол. Н.М. Муравьев был приглашен туда как третий директор Южного общества, но не приехал.

3 Матвей Муравьев-Апостол по-прежнему находился в Полтаве. 24 янв. 1821 г. он был переведен в л.-гв. Егерский полк с оставлением в должности адъютанта ген. Репнина.

4 П. Катенин 5 июля 1820 г. получил чин полковника л.-гв. Преображенского полка и через два месяца ушел в отставку.

5 Брат Михайло - М.С. Лунин (см. п. 136).

139. Е.Ф. МУРАВЬЕВОЙ

Понедельник. Декабря 5-го дня [1821].

Г. Минск

Вчерашний день был для меня днем прощаний - поутру уехал Толстой, адъютант Бенкендорфа, о котором я вам писал1, а ввечеру уехал Чернышев к своей ба­бушке в Чечерск2, откуда он отправится прямо в Петербург.

Как я рад, что Саше удалось приехать к именинам вашим. Я буду просить вас, маминька, чтоб вы купили мне и переслали une boite a couleurs*, также une petite boussole** карманную, которые продаются по 15-ти рублей у Tanget - возле Казанского моста. Минск такой город, что в нем ничего достать нельзя. Я радуюсь весьма, что дело Бландо попалось к Ник[олаю] Иван[овичу] в руки3. Я не понимаю, каким образом оно в Сенате, который, кажется, не разбирает финляндских дел. Алексей Оленин в Могилеве, где останется до нового года. Что делает Бибиков?4 Занят ли он как прежде?

Депрерадович приезжал на несколько дней в Минск, а теперь уехал опять в Витебск, куда на днях сбирается также и Бенкендорф. Вы не поверите, как мне досадно, что Чернышев оставил журналы в Витебске. Здесь не получают никаких книг, а в особенности никаких русских книг. Я буду вас просить, чтоб вы прислали ко мне Арсеньеву Географию и Статистику5, которые находятся в большом стеклянном шкапе в гостиной или в узкой комнате на полке большого шкапа без стекол. Я просил, помнится, только о двух книгах Ал[ександра] Осип[овича]: о Гумбольте (5 томов)6, который находится в узкой комнате в открытом шкапу, и о книге Commentaires sur Montesquieu par Destutt de Tracy7, которую я отдал переплесть вместе с другими перед отъездом Зегелкену, и если он не принес ее, то надобно ее у него потребовать.

Прощайте, любезнейшая маминька, целую тысячу раз ваши ручки.

Вас многолюбящий сын Никита Муравьев.

Обнимаю Сашу - в мыслях, также Мишеля. Мое почтение и поклоны всем родственникам и знакомым.

P.S***. У меня еще к вам просьба. В стеклянном шкапу, где находятся труды по географии, есть маленькая книга с русским название Географический лексикон8. Я хотел бы, чтобы мой брат или Мишель его нашли и чтобы вы были бы добры мне его отправить. Шкап можно сразу найти, поскольку там труды Страбона и Плиния, а 8 толстых томов Страбона сразу заметишь.
Примечания:

ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 44. Л. 29-30

1 Толстой, адъютант Бенкендорфа - Николай Матвеевич, который дважды упоминается в п. 132 и п. 138.

2 В Чечерске жила двоюродная бабушка Захара Чернышева Анна Родионовна, вдова Захара Григорьевича, дяди Григория Ивановича Чернышева. Могилевское "графство" Чечерск насчитывало 4,5 тыс. душ, 84 тыс. десятин земли; вместе с подмосковным Яропольцем оно составляло фамильный майорат Чернышевых.

3 Николай Иванович - вероятно, Тургенев.

4 Бибиков - Илларион Михайлович, муж Екатерины Муравьевой-Апостол. В это время адъютант кн. П.М. Волконского, директор его канцелярии.

5 Арсеньева География и Статистика - Аресеньев К. Краткая всеобщая география. СПб., 1818; Его же. Начертание статистики Российского государства. СПб., 1818-1819. Ч. 1-2.

6 5 томов Гумбольта - наиболее вероятно, что речь идет о старшем из двух братьев, Вильгельме Гумбольдте, немецком филологе.

7 В библиотеке Муравьевых были два издания сочинений Детю де Траси: Destutt, Tracy de Comte. Eléments d'idéologie. P., 1817-1818. T. 1-3; Oeuves de Montesquieu suivies du commentaire sur l'Esprit des Lois, par M. Le comte Destutt de Tracy. P., 1822. T. 1-8.

8 Географический лексикон - "Географический лексикон Российской империи" Ф.А. Полунина, изданный Г.Ф. Миллером в 1773 и вторично в 1786-1789 гг.