Род Мойеров
Из хроники семейной, известной мне по преданиям, осталось рассказать мне то, очень немногое. Что знаю о семье отца моего. Дед его был родом из Голландии и назывался Van Moor. Мой отец, бывши в чужих краях, нарочно ездил туда, чтобы познакомиться с родными и там узнал, что род их дворянский и родственники его богатые люди.
Дед отца моего был убит упавшим на него деревом, в то время как он проезжал верхом по лесу. Сын его остался после него недостаточным сиротой; окончив воспитание свое, он в качестве наставника поехал в Ревель с каким-то знатным эстляндским семейством. Когда его воспитанники поступили в университет, то Мойеру, который успел заслужить уважение всего тамошнего дворянства, предложили сделаться пастором в той церкви в Ревеле, где место пастора зависит от избрания баронов — die Dom Kirche. При этой церкви находится школа для мальчиков, в которой воспитываются их дети под надзором выбранного ими пастора.
Дед мой принял это место, женился на бедной красавице Dorothee Tiedeboehl и жил в Ревеле в большом почете. У них было 4 дочери красавицы и 2 сына.
Отец мой воспитывался в той же дворянской школе, где его отец был директором; поэтому был знаком со всем дворянством и дружен со многими товарищами. Сестры его учились музыке, но очень плохо и лениво; учитель был недоволен их успехами. Отец, не бравший у него уроков, часто присутствовал при них и затверживал за них. Однажды учитель из другой комнаты услышал случайно его вдохновенную игру на фортепианах, и, узнав, что это он играет, стал просить родителей, чтобы они позволили ему, хоть даром учить талантливого музыканта. Отец учился со страстью; учитель привязался к нему всем сердцем и впоследствии, не имея семьи, завещал ему все свое маленькое имущество, состоящее из нот, книг и часов. Когда отец мой имел какое-нибудь горе или беспокойство, или тревогу, то он проводил целые дни за фортепианами, фантазируя, но никогда не записывал ничего из своих вдохновений. Я часто слыхала, как жалели об этом музыканты. После школы поступил он в Дерптский университет на медицинский факультет и потом поехал учиться хирургии в Павию, где был тогда знаменитый Скарпа98 — профессор. Отец его давал ему 100 червонцев в год, которыми он жил.
Брат его Франц (Федор Филиппович, по-русски) учился в Гейдельбергском университете99 праву. Там отец мой сделался отличным хирургом, выучился в совершенстве итальянскому языку и в Вене, кажется, брал уроки музыки у Гуммеля100.
Он путешествовал некоторое время с Шредером, богатым банкиром, который познакомил его со многими германскими, знатными домами; его необыкновенный талант к музыке упрочивал за ним знакомство с аристократическими домами, куда он был приглашаем запросто.
С ними вместе ездил Броссе (Брочи, родственник), ровесник отца, очень недостаточный и очень веселый человек. Однажды в Вене они были званы к какому-то князю на его загородную дачу обедать. Шредер и Мойер приехали, а Броссе опоздал, приехал, когда уже все сидели за столом. Хозяйка спросила у Броссе, хочет ли он обедать. Он сконфузился и отвечал, что уже обедал; его стали обносить. А есть ему очень хотелось. Наконец, он обратился к хозяйке и говорит: “Madame, vous m’avez dit quelque chose?” — “Non, monsieur”. — “Si, Mme, vous m’avez dit quelque chose! Наконец, она догадалась и говорит: “ Je vous ai offert a dinner!” — “С est, Mme, j’accepte”*. Все засмеялись и Броссе подали обедать.
В Голландии они тоже все трое были званы к богатому банкиру на дачу. Там обычай, что гости дают очень много на водку людям. Шредер давал по червонцу; отец дал, конечно, меньше; но ни Шредеру, ни отцу моему люди, принимая от них деньги, никогда не улыбались, но от Броссе всегда принимали с улыбкой. Шредер сказал Броссе: “Да скажите же мне, сколько вы даете, что у людей такое довольное лицо”. Он отвечал: “Когда они протягивают ко мне руку, я почешу им ладонь, после чего они мне всегда улыбаются”.
В Павии отец мой получил известие, что его отец скончался в его отсутствие; это известие его так огорчило, что он не мог спать и был совершенно убит. Кроме того, что ему была невыносимо тяжела мысль, что он не увидит более отца своего, но с его кончиной оканчивалась для него возможность существовать в чужих краях. В это время, в одну бессонную ночь, когда его мучила тоска, услышал он превосходную игру на фортепианах; играли Моцарта Sonate, кажется, он стал слушать и вот, мало помалу все тревоги и печали успокоились в сердце его, и он на другое утро почувствовал себя, если не утешенным, то умиротворенным.
В Павии выдержал он экзамен на степень доктора; Италия в это время принадлежала Франции; это было в 1812 году. Диплом докторский был дан ему от имени Наполеона. С этим дипломом должен он был возвращаться в Россию, которая уже воевала с французами; через границу прусскую нельзя было ехать, там были войска. Его повезли в объезд, и он очутился в Орле в то самое время, когда там получено было известие о том, что Москва была отдана. Отец мой ехал на долгих; извозчик его пошел на базар узнать, отчего такой вопль в городе, а ему отдал подержать вожжи, да целый час не возвращался. Можно вообразить положение моего отца, вовсе почти не говорившего по-русски. Когда извозчик, наконец, воротился, с воплем сообщил ему ужасное известие. Этот добрый извозчик посоветовал отцу моему не говорить и не показываться, когда он останавливался кормить лошадей, для того, чтобы его не приняли за француза и не убили бы. Сам же он на расспросы: “Кого везешь?” — отвечал, что барина какого-то, который все время без просыпа пьян, опохмеляется для того, чтобы вновь напиться. Отец мой часто рассказывал, смеясь, какое почтение внушал он на постоялых дворах этим качеством, или этим мнимым своим поведением. В Сергиевском, впрочем, его чуть не убили за то, что дурно говорит по-русски; народ собрался вокруг постоялого двора с криком: “Шпион, француз”. К счастью, в Сергиевском был в это время исправник, отец мой обратился к нему с просьбой защитить его. Исправник обратился к толпе, говоря ей, что проезжий — немец, что паспорт у него в порядке. Один из присутствовавших заспорил, тогда исправник подал ему паспорт, требуя, чтобы он прочел его. Мужик взял его в руки со словами, что он грамоте не знает, но паспорт всетаки фальшивый. Исправник, вырвав у него паспорт, ударил его по щеке со словами: “Нет, настоящий, веришь теперь?” — “Верю, батюшка, видно вправду настоящий”. Толпа разошлась, а исправник посоветовал отцу скорее выезжать из Сергиевского.
Когда он приехал домой к своим, его вытребовали в Ригу ходить за ранеными, привезенными туда; из числа, кажется, 13 докторов, прикомандированных к этому госпиталю, мой отец единственный остался в живых; все умерли тифом. Однажды привезли ему целый транспорт раненых, замерзших дорогой; один офицер, сопровождавший их, был очень недоволен моим отцом за то, что тот не давал ему расписки в принятии благополучно прибывших раненых.
После окончания войны отец мой получил место профессора при Дерптском университете101 в 1815 году; в это же время, как сказано выше, приехали и Воейков с моей бабушкой и матерью.
Отец мой познакомился с моей матерью, кажется, во время ее болезни (у нее было воспаление легких). Он часто бывал у них в доме, играл с ней в четыре руки, читал с ней поитальянски и вообще близко познакомился со всей семьей. Он посватался за нее и получил отказ по настоянию Воейкова, который не хотел, чтобы она выходила замуж. Почему, не знаю, неужели затем, чтобы не выпустить из рук ее маленького имения, заключавшегося в половине Муратова. Как бы то ни было, но он бросился однажды перед образом на колени, произнося разные клятвы и ругательства на Мойера и, клянясь, что пусть он не встанет с места, если допустит его жениться на Марии Андреевне. Когда он хотел встать, то не мог; сделался утин102. Послали за Мойером, чтобы поднять его; тот, подняв его, посадил в ванну и, когда облегчил его, то Воейков сам стал каяться ему, что ругал его и произнес какую-то клятву.
После выздоровления моей матери, бабушка послала отцу моему пуд варенья, которое сама сварила для него. Воейков был ужасный лакомка; несмотря на то, что был с Мойером в неприязненных отношениях, он, узнав о варенье, стал ходить к нему всякий день есть варенье, и ходил до тех пор, пока съел все.
Отец мой три раза сватался за мать мою; наконец, в третий раз, Воейков благоволил согласиться, и свадьба их была назначена на 11 янв(аря) 1817 года, но состоялась 14 января. Воейков в церкви, поздравляя мою мать, укусил ее, в плечо до крови, так, что она долго не могла надеть платья с открытым лифом.
Отец мой купил дом на Карловской улице с большим садом в гору, в котором было 5 террас; взял к себе двух племянников: Тидебеля, которому не было еще двух лет, и Штоппельберга, которому было около шести лет.
Бабушка моя сперва жила отдельно, а потом переехала жить к ним. Воейкову вскоре отец запретил переступать порог его дома, чтобы оградить себя и жену от тех сплетен и ссор, которые тот приносил с собой. Сестры могли видеться только в нашем доме, потому что и мать моя, разумеется, не ходила к Воейковым. Впрочем, если дети бывали больны, отец мой продолжал лечить их. Вскоре Воейков, насоливший университету, вышел в отставку и переехал в Петербург, где издавал “Русского инвалида”.
Бабушка каждый год ездила к дочери, и тетка моя Воейкова приезжала повидаться с матерью, но Воейков, по милости отца моего, сделался для них безвредной гадиной.
Мать моя была слишком три года замужем, не имея детей; она, впрочем, окружила себя большой семьей детей и молодых людей, которые все называли ее матерью, и для которых она на самом деле была матерью. В 1820 году, в октябре 19 числа родилась я, когда она уже и не думала, что у нее будут дети. Из писем ее тогдашнего времени, которые я для вас переписала, можете вы видеть, как приняла она это благословение Божие.
Господь не сулил мне счастья быть воспитанною ею. В 1822 году она сделалась вторично беременной и в 1823 году 14 марта, не родив мертвого ребенка, мальчика, скончалась в то время, как у нее его вытаскивали щипцами. Операцию эту делал профессор и акушер Дейтш. Замечательно, что она, говорят, не любила проходить мимо дома этого Дейтша, во все время, пока жила в Дерпте.
В лютеранской церкви, где был пастором Ленц, вопреки обычая, несколько воскресений сряду Ленц и весь приход его молился об ней, об успокоении ее души, и о бабушке моей, об отце и обо мне. Вся жизнь ее была неутомима. В Дерпте до сих пор вспоминают о ней, как о святой.
После смерти ее бабушка моя взяла нас, то есть меня и брата Тидебеля, на свое попечение. Ей бедной во второй раз на старости лет (ей было во время смерти матери 52 года) пришлось опять совершать подвиги терпения и самоотвержения, какие совершает всякая добрая мать. Мое сиротство, по ее милости не было так безотрадно, как было бы без нее. Она была строга со мной и взыскательна, но всю нежность души своей сосредоточила на мне.
В 1829 году скончалась и другая ее дочь Воейкова чахоткой в Пизе и схоронена в Ливорно. Две старшие дочери ее отданы были в институт в Петербурге, сын Андрей103 оставлен в Веве в училище, а младшую дочь Марию (теперешнюю Бревенде Ла Гарди) привезли к бабушке. Ей было тогда три года; бабушка очень баловала ее, но я и тогда чувствовала, что я — ее любимица.
Здесь кончаются семейные предания и начинаются собственные мои воспоминания, о которых не знаю, буду ли писать. Во всяком случае, следует здесь кончить.
Расскажу еще, как бабушка моя поймала двух убийц, возвращаясь из Петербурга после рождения Маши, своей внучки, в 1826 году. Бабушка выехала из Петербурга в четвероместной карете с человеком на козлах. На второй или третьей станции застала она переплетчика дерптского Шуха, который возвращался из учения в Дерпт пешком, узнав о том, что бабушка едет одна в карете, он стал просить, чтобы она его подвезла. Бабушка, разумеется, согласилась и взяла его к себе.
Выехав из Стрельны, они вдруг услышали крик: “Разбой, режут и пр.” и вслед за этим выбежал человек, раздетый донага почти, который подбежал к карете и рассказал, что еще нынче по утру пристали к нему два солдата (это было вскоре Семеновской истории104, когда раскассировали солдат этого полка), которые расспрашивали у него и узнали, что он идет из Петербурга с заработков, что с ним 100 р(ублей) сер(ебром) в котомке и тяжелая палка, налитая свинцом против недоброй встречи. Один из солдат, заметив, что он устал, предложил ему нести эту палку; тот с дуру согласился и отдал; тогда солдат хватил ею его по голове. Они обобрали его и, оставив замертво, ушли. К вечеру он озяб, очнулся и принялся кричать “Разбой”.
Бабушка моя, услышав это, велела ему сесть на козлы и приказала повернуть назад в Стрельну. Там послала она за исправником. Ограбленный же пошел, между тем, в ямскую избу и влез на печку погреться. Пока он сидел на ней, вошли два солдата и потребовали вина; тут вдруг соскочил мужик, запер дверь и закричал: “Вот они, держите”. Их связали и, когда приехал исправник, бабушка ему могла передать почти оконченное следствие, ибо солдаты признались, и отдали деньги, из которых было истрачено 2 рубля.
Есть еще одно обстоятельство в жизни отца моего, или вернее есть еще один поступок моего отца, который нам всем казался таким простым и естественным, что я только теперь, видя совсем другое направление, по крайней мере, в московских профессорах, стала ценить его, как доказательство редкого бескорыстия.
Отец мой был 22 года профессором; в числе этих 22-х лет он три года был ректором Дерптского университета. Во время его ректорства случилось ему раза два или три выпросить не совсем законные пенсии очень бедным вдовам при нем умерших профессоров. Эти пенсии были незаконны, потому что профессора эти умерли, не прослужив достаточно лет по закону, чтобы вдовы их могли что-нибудь получить105.
Когда отец мой вышел в отставку, то ректор, заменивший его место, хотел представить его к полной пенсии, говоря, что 22 года службы и три года ректорства по закону считаются 25 лет службы; он три года исправлял две должности и потому не было ни малейшего сомнения, что ему дали бы полную пенсию. Но отец мой ни за что не согласился на это, говоря: “Я столько выпросил незаконных пенсий во время своего ректорства, что не хочу, чтобы могли подумать, что прокладывал этим себе дорогу”. Он запретил ректору представлять об нем ни на какую пенсию; половинной ему бы не дали, а дали бы полную, а полная казалась ему не совсем законной.
Он получил отставку без пенсии, и уехал в свою деревню, которая была вся куплена на заемные деньги. За год перед кончиной своей выплатил он последние 2 тысячи сестре своей, то есть ее сыну Тидебелю. После Дерпта прожил он 21 год; следовательно, подарил казне 105 тысяч ассигнациями или 30 т(ысяч) с(еребром). Бабушка моя немного смущалась тем, что он не взял пенсии, также вовсе не из корыстолюбия, а потому что думала, что, пожалуй, скажут не знавшие его, что он не получил пенсии за то, что плохо служил. В Дерпте, впрочем, в то время никто не удивился этому поступку. Это не было еще такою редкостью, чудачеством.
ПРИМЕЧАНИЯ
1Мойер (урожд. Протасова) Мария Андреевна (1793—1823), мать мемуаристки, жена И. Ф. Мойера, известна по своему роману с В. А. Жуковским.
2 Протасов Андрей Иванович (1759—1805), тульский губернский предводитель дворянства (1790—1793). Женат на Буниной Екатерине Афанасьевне (1771—1848).
3 Протасов Иван Яковлевич (Юдич, Иудич) (1721—1778), статский советник.
4 Иоасаф, в миру Иоаким Андреевич Горленко (1705—1754), епископ Белгородский и Обоянский.
5 Сыновья И. Я. Протасова: Василий Иванович (1757—1807), тульский губернский предводитель дворянства (1793—1795); Яков Иванович (1764 — ?), отставной гв. прапорщик; Павел Иванович (1760—1828), д. с. с., орловский вице-губернатор.
6 Протасова (в замуж. Протасова) Александра Ивановна (1750—1782). Муж — Протасов Петр Степанович (1730—1794), генерал-поручик (1785), сенатор (1792). Сын Степана Федоровича Протасова (1703—1767) от 1-го брака.
7 Протасова Анна Степановна (1745—1826), графиня, камерфрейлина, дочь С. Ф. Протасова от 2-го брака с Анисьей Никитичной Орловой (1721—1775). После смерти А. И. Протасовой (жены брата) воспитывала ее детей.
8 Протасова (в замуж. Плещеева) Анастасия Ивановна, свояченица Н. М. Карамзина, писательница, жена Алексея Александровича Плещеева (секунд-майор в 1778 г.) Близкие друзья Карамзина, которым были посвящены «Письма русского путешественника».
9 Протасова (в замуж. Карамзина) Елизавета Ивановна (1771—1802), с 1801 г. замужем за Н. М. Карамзиным (1766—1826).
10Протасова (в замуж. Толстая) Анна Яковлевна (? — 1786). Муж — д. с. с., граф Василий Иванович Толстой (? — 1785).
11Тончи Сальватор (Николай Иванович) (1756—1844), итальянский исторический и портретный живописец. С 1800 г. работал в Москве.
12 Протасова (в замуж. Тимирязева) Мария Васильевна (? — 1819). Ее муж — Тимирязев Аркадий Семенович (? — 1867), участник войны 1812 г. Уволен из штабс-ромистров Конной гвардии в отставку «за болезнью» с чином подполковника, тайный советник, впоследствии сенатор. Член масонской ложи Александра тройственного спасения с 1819 г., наместный мастер (1822).
13 Юшкова (в замуж. Зонтаг) Анна Петровна (1786—1864), писательница, автор «Священной Истории для детей», автор воспоминаний о В. А. Жуковском, сестра А. П. Елагиной.
14Е. А. Протасова, (урожд. Бунина), сводная сестра В. А. Жуковского, родная сестра В. А. Юшковой, матери А. П. Елагиной.
15Карамзина Софья Николаевна (1802—1856), фрейлина, хозяйка известного литературного салона в Петербурге.
16Дети Елизаветы Федоровны Протасовой от первого брака с Василием Барыковым: Прасковья Васильевна (1796—1879). Муж — Толстой Андрей Андреевич (1771—1844), граф, подполковник;
Екатерина Васильевна (1790—1843?). Муж — Толстой Алексей Петрович (1782—1843), князь;
Федор Васильевич, корнет, привлекался по делу декабристов. Уволен в отставку в 1827 г. поручиком. Жена Ушакова Варвара Павловна (? — 1862), фрейлина.
От В. И. Протасова — Александра Васильевна (после 1796—1830). Муж — Кутлер Федор Львович (1788—1840), генерал-майор кавалерии, в отставке с 1834 г. Их дети: Николай Федорович (1826 — ?), Федор Федорович (1828 — ?), Павел Федорович (1830—1877)
17Ростопчин Федор Васильевич (1763—1826), граф, Московский военный ген.-губернатор, генерал-адъютант (с 1796), генерал от инфантерии (с 1812). Жена (с 1794) — Протасова Екатерина Петровна (1775—1859), графиня, дочь генерал-поручика и сенатора П. С. Протасова и А. И. Протасовой, воспитывалась в доме камер-фрейлины Екатерины II А. С. Протасовой. Перешла в католичество в 1806 г. Среди ее духовных наставников граф Ж. де-Местр.
18Дети А. С. Тимирязева от первого брака с М. В. Протасовой: Иван Аркадьевич (1819—1877), Александр Аркадьевич (1818 — ?)— мценский уездный предводитель дворянства (с 1877), Мария Аркадьевна (1816—1866), Ольга Аркадьевна (1817— ?).
19Боде Аделаида Клементьевна (? — 1887), баронесса, вторая жена А. С. Тимирязева. От этого брака у них было 3 сына: Николай Аркадьевич (1835—1906), генерал от кавалерии; Клементий Аркадьевич (1843—1920), ученый ботаник, профессор Московского университета, доктор ботаники (с 1875), профессор Московской с/х академии и Дмитрий Аркадьевич (1837—1903), статистик, служил в министерстве финансов, тайный советник.
20 Новосильцева (в замуж. Протасова) Мария Николаевна (1760—1830), сестра Н. Н. Новосильцева (1761—1836), Председателя Государственного Совета.
21Воейкова Александра Александровна (1817—1893), дочь Воейковой (урожд. Протасовой) Александры Андреевны (1795—1829).
22 Протасов Александр Павлович (1790—1856), сенатор, масон и мистик. Освободил своих крестьян в 1832 г.
23 Мойер Иван Филиппович (1786—1858), доктор медицины и хирургии, декан медицинского института и ректор Дерптского университета (1814—1836), с 1836 г. — помещик Орловской губернии.
24 Елагин Василий Алексеевич (1818—1879), историк, мировой судья в Белеве, сын А. П. Ела гиной.
25 Опекунский совет — орган, ведавший воспитательными домами, сиротскими приютами, богадельнями. Учреждения, подведомственные опекунскому совету, содержались за счет частных пожертвований.
26 Закон «О вольных хлебопашцах» 1803 г. разрешил помещикам освобождать крестьян с землей за выкуп или отработки.
27 Елагин Алексей Васильевич (1852—1885).
28 В описываемое время Английский дворянский клуб в Москве (1831—1918) располагался в доме брата поэта М. М. Хераскова на Тверской. Современный адрес: ул. Тверская, 21. Ныне в нем располагается Государственный центральный музей современной истории России.
29 «Исключительной привилегией сенаторов стали красный цвет мундира с 1804 г.» // Шепелев Л. Е. Чиновный мир России. XVIII—XIX в. СПб. 1999. С. 257.
30 Дети Киреевского Василия Ивановича (1773—1812) и А. П. Юшковой: Иван Васильевич (1806—1856), славянофил, литературный критик, публицист; Петр Васильевич (1808—1856), славянофил, фольклорист, археограф, публицист; Мария Васильевна (1811—1859)
31 Франциск де Саль (1567—1622), религиозный писатель, оратор, основатель монашеского ордена; канонизирован в 1665 г.
32 Дорохов Иван Семенович (1762—1815), генерал-лейтенант. Воевал против турок (1787—1791), отмечен Г. А. Потемкиным и А. В. Суворовым. Участник французских кампаний (1806—1807), герой Отечественной войны 1812 г.
33 Протасов Иван Яковлевич (1792—1851). Его жена, кн. Кропоткина Елизавета Петровна (? — 1832). Их дочери:
Щербацкая (урожд. Протасова) Прасковья Ивановна (1829—1909), замужем за Николаем Николаевичем Щербацким. (1820—1902).
Тиличева (урожд. Протасова) Елизавета Ивановна (1832—1874), муж — Тиличев
Дмитрий Павлович (1816—1861), д. с. с., директор департамента Государственных имуществ.
34 Шереметев Василий Александрович (1795—1862), действительный тайный советник (с 1856). После отставки жил в имении в Мценском у., Орловской губ. Уездный предводитель дворянства (1830—1833), орловский губернский предводитель дворянства (1833—1838).
35 Дорохов Руфин Иванович (1801—1852), воспитанник Пажеского корпуса. Известный дуэлянт и бретер, неоднократно разжалованный в солдаты, за которого хлопотал В. А. Жуковский в связи с ссылкой Дорохова на Кавказ в 1829—1830 г. Его жена — Плещеева Мария Александровна (ок. 1811—1867).
36 Гессе Павел Иванович (1801—1880), генерал-лейтенант, губернатор в Чернигове (1841—1855), киевский гражданский губернатор (1855—1864).
37 У П. С. и А. И. Протасовых было пять дочерей, которые после смерти матери воспитывались в доме их тетки камер-фрейлины А. С. Протасовой, получившей в день коронации Александра I (15 сентября 1801 г.) графское достоинство. По ее просьбе оно было распространено и на ее трех младших воспитанниц.
Екатерина Петровна с 1793 г. замужем за гр. Ф. В. Ростопчиным.
Александра Петровна (1774—1842), замужем за кн. Алексеем Андреевичем Голицыным (1767—1800), перешла в католичество в 1818 г.
Анна Петровна (1794—1869), графиня (с 1801), замужем за графом Варфоломеем Васильевичем Толстым (? — 1838) — д. с. с., камергер.
Вера Петровна (? — 1814), графиня (с 1801), замужем за князем Илларионом Васильевичем Васильчиковым (1777—1847).
Протасова Варвара Петровна (? — 1852), графиня (с 1801), не замужем.
38 Дочери А. А. Воейковой: Александра Александровна (1817—1893), фрейлина вел. кн. Марии Николаевны;
Екатерина Александровна (1815—1844), крестница В. А. Жуковского;
Мария Александровна (1826—1906), фрейлина вел. кн. Александры Иосифовны, в замужестве Бревен де Лагарди.
39 Подобный тип старух встречался в то время довольно часто. Вот как описывает свою двоюродную бабушку Екатерину Богдановну Воронцову Я. П. Полонский: «Старуха Воронцова была одною из типических представительниц тех барышень, которые помнили еще времена Екатерины II, и, еле грамотная, доживала она век свой, окруженная крепостной челядью и приживалками, с которыми судачила, иногда играла в «дурочки» и беспрестанно, даже по ночам, просыпаясь, упивалась чаем. Сиднем сидела она у себя дома вечно в одном и том же месте, душилась одеколоном, нюхала табак, ничем не интересовалась, кроме домашних передряг; вооружась хлопушкой, била мух, капризничала, щипала девок или посмеивалась». Я. П. Полонский. Мои студенческие воспоминания. // Нива. Ежемесячное литературное приложение. СПб., 1898. № 12. С. 642.
40 И. Ф. Мойер
41 Мойер (в замуж. Елагина) Екатерина Ивановна
42 Зонтаг (в замуж. Гутмансталь) Мария Его ровна (1824 — ?), дочь А. П. Зонтаг, муж — австрийский консул в Одессе Людвиг Леопольд Гутмансталь.
43 Мемуаристка ошибается. Хотя имя А. А. Плещеева и включено (без указания ложи), благодаря кругу московских знакомых, в энциклопедический словарь «Русское масонство. 1731—2000» (М. 2001.), но он был в оппозиции к кружку «московских мистиков» и особенно его жена, Анастасия Ивановна. Так она писала А. М. Кутузову, видному масону, близкому другу Н. И. Новикова: «Я сколько-нибудь всех ваших друзей знаю и лучше хочу для них остаться при моем недоверчивом нраве, нежели с вашей легковерностью.» (Цит. по Н. М. Карамзин Письма русского путешественника. Л. 1987., С. 536).
44 Плещеев Александр Алексеевич (1778—1862), член литературного общества «Арзамас», поэт и композитор, личный чтец императрицы Марии Федоровны, камергер (с 1821), статский советник. Известно, что в 1812 г. в Черни жил французский генерал Шарль Август Бонами (1764—1830). Плещеев был женат дважды.
Его первая жена — Чернышева Анна Ивановна (? — 1817), дочь фельдмаршала графа Ивана Григорьевича Чернышева. «Хозяйка дома была красавица. Муж очень ей угождал, что не мешало ему ухаживать за другими. В день ее рождения он задал пир, который сохранился еще в устных преданиях и дает понятие об образе жизни богатых помещиков того времени. После обедни, на которую съехались ближние и дальние соседи, хозяин предложил прогулку. Пошли в рощицу, где, к общему удивлению, стояла, выросшая за ночь роща. Когда виновница пира к ней приблизилась, роща склонилась перед ней, и обнаружился жертвенник, украшенный цветами; возле него стояла богиня, которая приветствовала Анну Ивановну поздравительными стихами. Потом богиня и жертвенник исчезли, и на место их явился стол с роскошным завтраком.(...) Под звук военной музыки маневрировал полк солдат. На их знаменах и киверах стояла буква «Н», так как Плещеев звал жену свою Ниной». Цит. по: Толычева Т. (Е. В. Новосильцева) Рассказы и анекдоты. // Русский архив. М., 1877. Кн. 2. С. 361—368.
Вторая жена — Плещеева Роза Ринальдовна. Вот, что о ней писала вел. кнж. Ольга Николаевна в своих воспоминаниях за 1837: «Адини, младшие братья и я оставались во время этого путешествия в Царском Селе, под покровительством нашего маленького князя Голицына, а также некоей Мадам Плещеевой, жившей обычно в Павловске. Она принадлежала еще к окружению Бабушки, ее муж был лектором при Дворе...». Цит. по кн. «Николай I. Муж. Отец. Император.» М. 2000. С. 229.
45 Плещеев Александр Александрович (1803—1848), корнет л -гв. Конного полка; привлекался по делу 14 декабря 1825 г., освобожден с оправдательным аттестатом; чиновник особых поручений при начальнике Петербургского таможенного округа (1828); женат на Титовой;
Плещеев Алексей Александрович (1800—1842), поручик л — гв. Конного полка, член Северного общества, был арестован по делу 14 декабря 1825 г.; в «алфавите Боровкова» сказано: «По высочайшему приказу переведен в Курляндский драгунский полк». // Декабристы. Биографический справочник. М. 1988. С. 301. С 1836 года обязан был проживать в Орле;
Плещеев Григорий Александрович (? — не ранее 1866), надворный советник, женат на Хрущовой Екатерине Александровне (1811 — ?);
Плещеев Петр Александрович (1805—1859), помещик Болховского у., Орловской губ.; надворный советник; женат на Адамович Марии Васильевне;
Плещеева Варвара Александровна, замужем за доктором Паулем;
Плещеева Мария Александровна, жена Р. И. Дорохова.
46 Азбукин Василий Андреевич (? — 1832). сводный брат Марии и Александры Протасовых, муж Е. П. Юшковой (? — 1817) с 1814 г. В 1812 г. был начальником Жуковского в ополчении.
47 Азбукина Авдотья Васильевна (1815— ?), в первом браке Вельс, во втором — Пелопидас.
48 Юшкова (урожд. Бунина) Варвара Афанасьевна (1768—1797), сестра Е. А. Протасовой, мать А. П. Елагиной.
49 Бунин Афанасий Иванович (1716—1791) калужский, орловский, тульский помещик, в 1780-х гг. — градоначальник в Белеве.
50 Елагин Андрей Алексеевич (1720—1827), свекор А. П. Елагиной.
51 Мемуаристка ошиблась: А. И. Протасов умер в 1805 г.
52 Протасова (в замуж. Воейкова) Александра Андреевна (1795—1829), сестра М. А. Протасовой. Была воспета В. А. Жуковским под именем «Светланы».
53 Коленкор — дешевая хлопчатобумажная ткань одноцветной окраски.
54 Димитрий Ростовский, в миру Даниил Саввич Туптало (1651—1709), принял монашест во в 1668 г., игумен в нескольких монастырях на Украине. В 1702 г. Петр I назначил Димитрия митрополитом в Ростов, где началась его просветительская деятельность. Церковный писатель и проповедник. Канонизация Димитрия Ростовского была проведена в середине XVIII в.
55 Бунина (урожд. Безобразова) Мария Григорьевна (? — 1811), жена Афанасия Ивановича Бунина.
56 Их дети: Иван Афанасьевич (1762—1781), Авдотья Афанасьевна, в замужестве Алымова, Наталья Афанасьевна, в замужестве Вельяминова (1756—1791), Екатерина Афанасьевна, в замужестве Протасова, Варвара Афанасьевна, в замужестве Юшкова
57 Алымов Дмитрий Иванович (1750 — ?), кол. советник (с 1793)
58 Жанлис Мадлен-Фелисите Дюкре де Сент-Обен (De Jenlis) (1746—1830), фран цузская писательница, автор книг для детей и сентиментальных нравоучительных романов. Ее роман «Адель и Теодор, или письма о воспитании» (1782), в русском переводе назывался «Аделия и Феодор, или письма о воспитании» (1794).
59 Вельяминов Николай Иванович, тульский советник правления (1784), тульский вице-губернатор (1791)
60 Кречетников Михаил Никитич (1729—1793), генерал-аншеф, граф. Участник Семилетней войны и Первой русско-турецкой. В 1775—1788 г. губернатор тульский, калужский и рязанский. О его романе с Н. А. Вельяминовой упоминает А. Т. Болотов: Вельяминова «гостила у него тогда тут же со своим мужем. И при сем-то случае насмотрелся я довольно сей госпоже, игравшей тогда важную роль, и не мог довольно начудиться ее мужу, не чувствующему ни малейшего оттого стыда, что носил почти только звание мужа, и жертвующему женою своею в угодность сему вельможе. Но не столько удивителен был мне он, сколько отец сей госпожи. Он был г. Бунин и служил тогда городничим в городе Белеве, где наместник и познакомился с сим семейством. Говорили, что будто и сам отец и мать сей госпожи, бывшей тогда девушкой, поспешествовали сами такому знакомству дочери своей с наместником, и единственно для того, чтобы пользоваться его милостью. И дабы можно было ему ее иметь всегда у себя поблизости, то и выдана она была за молодого человека, из фамилии Вельяминовых, которого наместник по самому сему случаю произвел в люди, и который, находясь при нем в должности советника правления, играл также тогда важную роль».Цит. по: Болотов А. Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков». СПб., 1872. Т. 3, часть 21. Стлб. 1185—1186.
61 Вельяминова (в замуж. Арбенева) Авдотья Николаевна, (не позднее 1785—1831), по материнской линии приходилась внучкой А. И. Бунину, мать жены И. В. Киреевского.
62 Юшков Петр Николаевич (? — 1805), советник Тульской казенной палаты (1791), в отставке с 1797 г. По словам К. К. Зейдлица, друга семьи Елагиных, «в доме Юшковых собирались все обыватели города и окрестностей, имевшие притязания на высшую образованность. Варвара Афанасьевна была женщина по природе очень изящная, с необыкновенным дарованием к музыке. Она устроила у себя литературные вечера, где новейшие произведения школы Карамзина и Дмитриева, тотчас же после появления своего в свет, делались предметом чтений и суждений». // Зейдлиц К. К. Жизнь и поэзия Жуковского. СПб., 1883. С. 14.
63 Дочери В. А. и П. Н. Юшковых: Анна Петровна, в замужестве Зонтаг, Мария Петровна (? — 1809), замужем за Офросимовым Александром Михайловичем, Авдотья Пет ровна (1789—1877), в первом браке Киреевская (с 1805), во втором — Елагина (с 1817), Екатерина Петровна, в замужестве Азбукина.
64 Жуковский Василий Андреевич (1783—1852), известный поэт, внебрачный сын А. И. Бунина и пленной турчанки Сальхи (? — 1811), которая при крещении получила имя Елизаветы Дементьевны Турчаниновой; воспитывался со своими сводными сестрами. В 1792 г. Жуковский учился в Главном народном тульском училище.
65 Радклиф Анна, урожденная Уорд (1764—1823), английская писательница, одна из со здательниц жанра «готического романа» или «романа ужасов и тайн».
66 Весной 1814 г. в письме к А. П. Киреевской Е. А. Протасова писала: «Моя надежда вся на Бога; он видит истинное мое желание исполнить предписание Его святой воли, установленной церковью, которой глава есть Христос. С добрым, милым моим Жуковским также было у нас изъяснение, после которого, тоже, мне кажется, нельзя ему иметь надежду, чтоб я когда-нибудь согласилась на беззаконный брак, или лучше просто, потому что тут браку нет. На него я мало надеюсь, он долго не возвратит своего спокойствия, особливо в здешней стороне. Голову поэта мудрено охолодить, он уже так привык мечтать; да и в законе христианском все, что против его выгоды, то кажется ему предрассудком». Е. А. Протасова пыталась и себя и своих близких убедить в том, что любовь к Жуковскому со стороны ее дочери, родственная: «За Машеньку же я вам ручаюсь, что она давно вышла из заблуждения да и никогда страсти не знала, но любила его, как милого и любезного всей моей семье человека», — писала она сестрам из Дерпта 10 октября 1815 г. // Уткинский сборник. Письма В. А. Жуковского, М. А. Мойер и Е. А. Протасовой. М,. 1904. С. 289, 293
В. А. Жуковский писал А. И. Тургеневу: «Я люблю Машу (с тобою можно дать ей это имя), как жизнь. Видеть ее и делить ее спокойное счастье есть для меня все. И для нее также. (...) Сердце рвется, когда воображу, какого счастья меня лишают, и с какой жестокостию, нечувствительною холодностью». // Жуковский В. А. Собр. соч. М., 1960. Т. 4. С. 493—494.
67 В письме от 13 февраля 1816 г. Е. А. Прота сова писала А. П. Киреевской: «О Мойере я тебе только скажу, что у него даже и для света один, кажется, недостаток — он не дворянин. Богатство его в его голове, и трудах, он профессор медицины и дает лекции, отчего имеет около шести тысяч дохода, лечит бедных и сам их отыскивает, содержит в совершенном по рядке госпиталь и вседневно благославляем всеми от него зависящими. Благородство души его, право, описать нельзя, доверенность и привязанность к Маше необыкновенная». // Уткинский сборник. Ук. соч. С. 299.
68 Красовский Афанасий Иванович (1780—1849), генерал-адъютант, генерал от инфантерии.
69 Воейков Александр Федорович (1779—1839), литератор, журналист, профессор русского языка и литературы в Дерптском уни верситете (1815—1820). Ф. Ф. Вигель писал о нем: «Он был мужиковат, аляповат, неблагороден; она же настоящая Сильфида, Ундина, существо неземное, как меня уверяли». // Ф. Ф. Вигель. Записки. М., 2000. С. 374. Был дважды женат. 1-я жена — Александра Андреевна Протасова. 2-я жена — Деулина Александра Васильевна.
70 В письме от 29 сентября 1816 г. Е. А. Про тасова писала А. П. Киреевской: « Ты знаешь мою истинную привязанность к Воейкову, ты видела мое обращение с ним, мою нежную заботливость скрыть его недостатки перед другими, я точно о нем думала, как о сыне, как ты о Ваничке. Чем же я заплочена? ненавистью, да! точно, во всей силе этого слова; он не только говорит, что меня ненавидит, нет, он покойно видеть меня не может. И он — Сашин муж, Дуняша; Что же она терпит?!» // Уткинский сборник. Ук. соч. С. 300.
71 Арбенева (в замуж. Киреевская) Наталья Петровна (1809—1900), жена И. В. Киреевского с 1834 г.
72 Дети И. В. и Н. П. Киреевских: Василий (1835 — после 1911); Александра (1838 — ?), в замужестве Кобран; Сергей (1845— после 1916); Мария (1846 — ?), в замужестве Бологовская; Николай (1848 — ?). В младенчестве умершие: Наталия (1836—1838), Екатерина (1843—1846).
73 Арбенева (в замуж. Норова) Мария Петровна (? — после 1834), замужем за Норовым Владимиром Андреевичем (? — после 1834).
74 Арбенева (урожд. Козлова) Марфа Ивановна (1741—1804). Муж — генерал-от-инфантерии Иоасаф Иевлевич Арбенев (1742—1808). Современник вспоминал: «Люди всех состояний знали дом Асафа Ивелича Арбенева, генерал-аншефа в отставке (...). Жена его, Марфа Ивановна, несмотря на свои преклонные года, очень любила молодиться и краситься и делала это единственно для того, чтобы лучше нравиться мужу, с которым они жили как голубки. Ей Державин посвятил следующее восьмистишие:
Ну же, муза! Ну, ну, ну! Настрой арфу, Воспой Марфу Мне, Арбенева жену. Что Марфа прекрасна, В том муза согласна; Что Марфа умна, В том муза скромна.
// Пыляев М. А. Старый Петербург. М. 1997. С. 287—288.
75 Недалеко от Муратова в деревеньке Холх у Жуковского был свой дом, который в 1814 г. он отдал в качестве приданого А. А. Протасовой.
76 М. А. Протасова записала в дневнике: «Жители Смоленска теперь в крайности. Милый наш Киреевский опять пошел помогать; узнав, что они стоят близко, он отправился к ним на квартиру. Им нужда в дровах и муке, он обещал прислать им; лошадей их берет к себе в деревню, и завтра еще пойдет к ним. Этого милого человека чем более знаешь, тем более любишь». (Дневник семейства Протасовых и А. П. Киреевской 1812 г. в Орле с 26 августа по 26 октября. ОР РГБ Ф. 23. Картон 9. Л. 7.
77 Е. И. Елагина ошиблась: М. Г. Бунина умерла в 1811 г; П. Н. Юшков умер в 1805 г.
78 Петерсон Александр Петрович (1800 — не ранее 1887), внебрачный сын П. Н. Юшкова, побочный брат А. П. Елагиной.
79 «Никто не думал, чтобы француз занял Москву, потому что Ростопчинские афишки всех успокаивали (...), говорили все, что бояться нечего. После Бородина граф Ростопчин печатал в афишках, что торопиться нечего, что дадут еще сражение под самою Москвой, однако многие решились ехать». Цит. по: Т. Толычева. Рассказы очевидцев о двенадцатом годе. М., 1873. С. 84.
80 В. А. Жуковский писал А. П. Елагиной о Воейкове 19 января 1816 г.: «... возвратясь в Дерпт, он начал мучить их своими бешеными противоречиями. Пугал их беспрестанно то самоубийством, то дуэлью с Мойером, то пьянством, каждый день были ужасные истории». Цит. по: М. Гайнуллин, В. Бобылева. Эстонская пушкиниана. Таллинн, 1999. С. 181.
81 Известно, что в Дерпте Воейков терроризировал М. А. Протасову. Она в своем дневнике в ноябре 1815 г. записала: «Я крепко решилась убежать из дома куда-нибудь. Авось Воейков сжалится над несчастьем мам(еньки) и Саши — потеряв меня, они будут несчастны. Мы ездили с визитами; в это время В(оейков) обещал мам(еньке) убить Мойера, Жуковского, а потом зарезать себя. После ужина он опять был пьян. У мам(еньки) пресильная рвота, а у меня идет беспрестанно кровь горлом. Воейков смеется надо мной, говоря, что этому причиной страсть, что я также плевала кровью, когда собиралась за Жуковского». // Уткинский сборник. М. 1904. С. 161. В письме к Жуковскому М. А. Прота сова писала: «Воейков требует, чтобы я дала ему клятву не выходить замуж никогда, если он не будет делать мне огорчений». // Русская старина. 1803. № 7. С. 14.
82 Елагин Алексей Андреевич (1790—1846), муж А. П. Елагиной.
83 Ее письма говорят обратное. В письме к А. П. Киреевской от 13 февраля 1816 г. она писала: «Дома было у нас очень дурно, я решилась идти замуж и первой resolution (при чиной — Л. С.) виновата перед Мойером. Теперь я люблю его очень много, и уверена в своем, в нашем счастии». // Уткинский сборник. Ук. соч. С. 165. В. А. Жуковскому она писала 7 февраля 1821 г.: «Ах, мой Жуковский! Как мне не быть счастливой, когда ты есть на этом прелестном свете! Думать о тебе есть уже чувствовать рай Божий (...). Катька моя напоминает о тебе, как будто ты и она одно. Вероятно потому, что я вас обоих одинаково люблю». Там же: С. 252—253. А 11 декабря того же года она писала ему: «Ах, боже! Дай мне моего Жуковского! Брат мой! Твоя сестра желала бы отдать не только жизнь, но и дочь, за то, чтоб знать, что ты ее еще не покинул на этом свете». Там же: С. 267. В письме от 1 февраля 1822 г. она пи сала А. П. Елагиной: «Ах, я люблю его без памяти, и в минуту свидания чувствовала всю силу любви этой святой, которую за никакие сокровища света отдать бы не могла». Там же. С. 267.
84 Зейдлиц Карл Карлович (1798—1885), доктор медицины, профессор терапевтической клиники Петербургской медико-хирургической академии, друг и биограф В. А. Жуковского.
У Мойеров в Дерпте помимо племянников жили: Н. М. Языков, В. А. Соллогуб, периодически наезжал В. А. Жуковский и др. В письме В. А. Жуковскому от 13 ноября 1819 г. М. А. Мойер писала: «У меня теперь новая радость, взяла себе трехлетнего ребенка, который очень забавен и делает мне материнские заботы». // Уткинский сборник. Ук. соч. С. 233. Е. И. Елагина вспоминала: «Кроме родных жили у нас еще в доме в разное время Зейдлиц и Даль. Оба, особливо первый, остались на всю жизнь нашими самыми искренними, преданными друзьями. Пирогов тоже жил в нашем доме одно время». // Из воспоминаний Екатерины Ивановны Елагиной. М. 1902. С. 7—8.
85 Тучкова (урожд. Нарышкина) Маргарита Михайловна (1781—1852), в первом браке Ласунская, вдова А. А. Тучкова, в память о котором, воздвигла Спасо-Бородинский храм, с 1840 г. — игуменья Спасо — Бородинского монастыря.
86 Адеркас Фридрих Вильгельм (1767—1843), военный специалист, начинал на прусской службе (1782), профессор кадетского корпуса в Берлине (1798), перешел на брауншвейгскую службу профессором пажеского корпуса (1804—1806), был избран профессором военных наук Дерптского университета (1819—1830).
87 Е. И. Мойер родилась 19 октября 1820 г. Из писем М. А. Мойер А. П. Елагиной: «Знаешь ли ты, что у меня в пузе шевелится маленькое творение, которое просит твоего благословения и части той нежной любви, которою ты делала его мать так счастливу. Я его без страха пускаю в свет, потому что есть на этом свете Бог, его создатель и вы, мои фонарики; вы и его жизнь осветите!» (24 марта 1820 г.), «Поверишь ли, что я не просила у Бога Катьке долгой жизни, да и вообще ни чего не просила, ни счастья, ни здоровья — а только царства небесного. Я рада ей до смерти, а страшно за нее, когда думаешь, что целая жизнь перед нею! Жить без нее кажется тоже невозможным». (2 ноября 1820 г.), «Ах, Дунька! Право, и мне кажется, что натурально любить тебя больше! Ведь я с этим чувством родилась и выросла, с ним и в могилу понесут! Ты мать моей дочери, лучшая нас обоих. Умри я, то никому, кроме тебя, она принадлежать не будет. Ты ее лучше нас воспитаешь». (8 мая 1821 г.) // Уткинский сборник. Ук. соч. С. 238, 245, 258
88 «Русский инвалид» — газета, выходившая в Петербурге с 1813 по 1917 гг. В 1816—1847 гг. называлась «Русский инвалид, или Военные ведомости». А. Ф. Воейков был ее редактором с 1822 по 1839 г.
89 М. А. Мойер умерла 14 марта 1823 г. (во многих источниках упоминается дата — 19 марта) и была похоронена на русском кладбище в Дерпте. На ее могиле В. А. Жуковский поставил чугунный крест, с бронзовым распятием. В течение 17-ти лет до своего отъезда за границу Жуковский часто посещал это место и даже собирался под Дерптом купить себе дом.
90 Семилетняя война (1756—1763). В августе 1757 г. русская армия нанесла поражение прусским войскам при Гросс — Егерсдорфе.
91 Черкасов Иван Петрович (ок. 1761 — ?), барон, секунд-майор, член ложи Девкалиона и член теоретической степени, работал под руководством главного надзирателя С. И. Гама леи. Жена: Кожина Мария Алексеевна. Дети: Петр Иванович (1796—1867), барон, поручик, Алексей Иванович (1799—1855), барон, поручик, привлекался по делу 1825 г.; Екатерина Ивановна, в замужестве Аблеухова; имел еще двух сыновей и четырех дочерей.
92 Батеньков Гавриил Степанович (1793—1863), декабрист, участник кампаний 1812—14 гг., сослуживец А. А. Елагина по артиллерийской бригаде, считал семью Елагиных «своей», по возвращении из Сибири некоторое время жил у А. П. Елагиной. По завещанию был похоронен рядом с другом в селе Петрищеве.
93 Об А. А. Воейковой высоко отзывались А. С. Пушкин, братья Тургеневы, которые посещали ее салон в Петербурге. Н. М. Языков преклонялся перед ней. «Большая часть его дерптских элегий обращена к Воейковой.
(...) Воейкову он всегда помнил, как первую образованную женщину, имевшую сильное влияние на его поэтическое развитие». Цит. по: Воспоминания А. И. Татаринова о Н. М. Языкове. // М. Гайнуллин, В. Бобылева. Эстонская пушкиниана. Таллинн, 1999. С. 115.
94 Дети Елагиных: Василий Алексеевич (1818—1879), историк, мировой судья в Белеве. О нем А. С Хомяков писал: «Это был человек обширных сведений, дарований и мысли всегда самобытной».
Елизавета, Рафаил, Гавриил, умершие во младенчестве
Николай Алексеевич (1822—1876), писатель, земский деятель, мировой посредник.
Андрей Алексеевич (1823—1844)
Елизавета Алексеевна (Лила) (1825—1848), крестница Г. С. Батенькова.
95 Дом Елагиных у Красных ворот в Москве находился в Трехсвятительском тупике у церкви Трех Святителей, владение 4.
96 Свербеевы Дмитрий Николаевич (1799—1876), дипломат, историк, мемуарист и Екатерина Александровна, урожденная кн. Щербатова (1808—1892), известные хозяева литературного салона в Москве.
Хомяков Алексей Степанович (1804—1860), публицист, славянофил, писатель. Жена, Екатерина Михайловна, урожденная Языкова (1817—1852), в браке с 1836 г.
Соболевский Сергей Александрович (1803—1870), библиофил и библиограф.
Кошелев Александр Иванович (1806—1883), общественный деятель, издатель журналов «Русская беседа» и «Сельское благоустройство», славянофил.
Погодин Михаил Петрович (1800—1875), историк, писатель, издатель.
Языков Николай Михайлович (1803—1845) поэт. Учился на философском факультете в Дерптском университете. В 1830 — е гг. поселился в Москве в доме Елагиных у Красных ворот.
Рожалин Николай Матвеевич (1809—1834), писатель, переводчик, знаток греческой, латинской и немецкой литературы, участник «Общества любомудрия».
Армфельд Александр Осипович (1806—1868), профессор судебной медицины Московского университета.
97 Зонтаг Егор Васильевич (1786—1841), капитан-лейтенант, служил начальником карантинной службы в одесском порту. В. А. Жуковский писал Анне Петровне о впечатлении, произведенном на него Зонтагом: «Увидя его, я в минуту понял, как могли вы так скоро решиться за него выйти. Я сам тоже бы сделал на вашем месте. Не знаю человека, которого бы можно так скоро полюбить, как этого милого Зонтага». // Уткинский сборник. М., 1904. С. 100.
98 Скарпа Антонио (1747—1832), знаменитый итальянский анатом и хирург. С 1784 г. профессор анатомии в Павии, лейб-хирург Наполеона Бонапарта.
99 Гейдельбергский университет, старейший в Германии, основан в 1386 г. курфюрстом Рупрехтом I в окрестностях Бадена.
100 Гуммель Иоханн (1778—1837), пианист и композитор, ученик Моцарта и Сальери. В 1811 г. посетил Санкт-Петербург и Москву и вызвал восторг своими импровизациями.
101 Дерптский университет учрежден в 1802 г. В 1820-е гг. считался выдающимся по своему составу преподавателей. С 1828 г. получил значение университета для подготовки профессоров в другие русские университеты.
102 Утин — ревматическая болезнь, боль в пояснице.
103 Воейков Андрей Александрович (1822 — ?), слабоумный, воспитывался в Женевском пан сионе, потом в пансионе Дерпта. По распоряжению В. А. Жуковского был отправлен в Бунино к Мойеру и Е. А. Протасовой. РБС. Петроград. 1916. «Жабокритский— Зяловский». С. 108.
104 «Семеновская история» произошла в 1820 г. Поводом явилось бесчеловечное обращение с солдатами полковника Шварца. В результате многие солдаты были сосланы в Сибирь. Полк был раскассирован и сформирован заново.
105 М. А. Протасова писала о Мойере А. П. Елагиной 6 сентября 1815 г.: «Украшеие Дерпта есть милый, добрый, благородный Мойер. Он положил себе за правило забывать или не думать о себе там, где дело идет о пользе ближнего, и жертвовать всем другому». Уткинский сборник. Ук. соч. С. 156.
Беэр М. В. Семейная хроника Елагиных — Беэр: Воспоминания // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2005. — [Т. XIV]. — С. 324—407.