Декабристы

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » Декабристы » ПУБЛИЦИСТИКА » В.М. Пасецкий. "Декабристы-естествоиспытатели".

В.М. Пасецкий. "Декабристы-естествоиспытатели".

Страница:   1 2 3 4 5  

Сообщений 21 страница 30 из 45

21

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

Михаил Карлович Кюхельбекер (1798-1859)

О Михаиле Карловиче Кюхельбекере, младшем брате Вильгельма Карловича, известного Кюхли, друга А. С. Пушкина, пожалуй, написано не так много. Братья родились в небогатой дворянской семье в Эстляндской губернии, получили домашнее образование. Потом Вильгельм был определен в Царскосельский лицей, а Михаил - в Морской кадетский корпус. "Мы разговаривали только и единственно о России и не можем наговориться о ней; теперешнее состояние нашего Отечества, сердечное убеждение, что святая Русь достигнет высочайшей степени благоденствия, что русский бог не вотще даровал своему избранному народу его чудные способности, его язык богатейший и сладостнейший между всеми европейскими"1,- вспоминал Вильгельм Кюхельбекер.

1 (Кюхельбекер В. К. Лирика и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1939. С. 7.)

В 1813 г. Михаилу был присвоен чин гардемарина, в 1815 г. он был произведен в мичманы. После окончания корпуса он был включен в число участников Новоземельской экспедиции А. П. Лазарева. По этому случаю брат Вильгельм написал стихотворение "К брату":

А ты на долгую разлуку,

Стесненный тайною тоской,

О, друг, о верный, милый мой,

Мне пожимаешь молча руку.

Может быть, и есть у Михаила чувство тоски, но его наполняет счастье от мысли, что он отправляется в опасное полярное путешествие. Наконец, уложены вещи и приборы для экспедиции. Грустное прощание.

И вот ты скачешь, наконец,

Товарищ дней моих минувших.

Так писал Вильгельм Кюхельбекер, а брат уже мчится в далекий Архангельск, где его ждут спутники по плаванию к Новой Земле.

19 мая 1819 г. Михаил впервые видит золоченые колокольни Архангельска, могучую Двину, всего три дня назад сбросившую оковы и теперь искрящуюся в волоте солнечных бликов. Начальник экспедиции Ла-варев с лейтенантами Павлом Федоровичем Корсаковым и Павлом Мироновичем Барановым уже месяц находится в самом оживленном северном порту России в занимается "приуготовлением" к плаванию довольно древнего судна: меняет за гнилостью бушприт и весь рангоут, делает внутреннюю обшивку и настилает палубу, "коей на оном вовсе не было".

Таков бриг, на котором предстоит Михаилу Кюхельбекеру отправиться со своими товарищами в плавание. Их путь лежит к берегам Новой Земли, открытой русскими в XI в. На исходе первой четверти века Новая Земля представлялась не менее загадочной, чем несколько столетий назад: "Ужас климата, земля, не обитаемая никем, кроме хищных зверей, ледяные громады". Но это не пугало людей. Охотников плыть на Север "такое множество было, что можно было бы наполнить значительную эскадру,-писал Лазарев,-несколько дней около квартиры моей толпились матросы, желающие быть на бриге у меня". 9 июня 1819 г. были закончены все приготовления к плаванию.

В экспедиции, кроме моряков, должны были принять участие горный инженер и ученый-натуралист, но они запаздывали. Тогда Лазарев решил не дожа* даться их. Воспользовавшись благоприятным ветром, on вышел из Архангельска. На бриг был взят годовой запас провизии, готовая изба и запас дров на случай зимовки. "Не упущено также взять многих средств к предохранению от скорбутных болезней, там господствующих, как-то: сушеной капусты, лимонной кислоты, клюквы, морошки и сосновой эссенции; служители снабжены теплою одеждою: полушубками, капотами с капюшонами из тонкой парусины, подбитыми сукном рукавицами, шапками и онучами на ноги (кои признаны здешними промышленниками удобнее теплых чулок) ; взято также нужное число охотничьих ружей, винтовок и разных орудий, употребляемых промышленниками для ловли населяющих Новую Землю быстрых оленей, сластолюбивых моржей и дерзких медведей"1.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 14. Оп. 1. Д. 185. Л. 5.)

Всего в экспедиции участвовало 50 человек.

Михаил Кюхельбекер вступил на борт судна последним, так как был оставлен Лазаревым в Петербурге "для получения и доставления в Архангельск астрономических инструментов, коль скоро оные докончены будут". Теперь, когда пачалось плавание, молодому моряку как раз и приходилось больше всего иметь с ними дело. Под руководством Лазарева он быстро научился определять координаты корабля по солнцу и звездам.

"Стужа и влажность атмосферы" день ото дня становились чувствительнее, но Михаил Кюхельбекер был охвачен одним желанием - "сделаться полезным Отечеству, доставить выгоды стране, которой обязан существованием". Он готов был пожертвовать здоровьем, а быть может, и жизнью лишь бы добыть науке и мореплаванию достоверные карты забытых берегов Новой Земли и наблюдения о любопытных явлениях северной природы, богатствах моря и недр островов, которые им предстояло посетить.

17 июня экспедиция впервые встретила лед. На следующий день на северо-востоке небо то и дело раскалывалось молниями, озарявшими вершины исполинских льдин, терявшихся "в лазоревой дали". Плавали льдины, на которых виднелся песок, чернел различный сор. Это заставляло предполагать, что они недавно были оторваны от берега. 20 июня мимо брига пронесло "льдинные архипелаги, усеянные разного рода морскими чайками и утками". По мнению Кюхельбекера, который вместе со своими спутниками определял местонахождение судна, до Новой Земли оставалось не более 44 немецких миль. Но путь к ее берегам преграждал лед. Решили повернуть к северу. Стало еще холоднее. На 71°30' с. ш. начался дождь. Он "леденел на снастях, при движении коими обсыпало нас градом". Несколько дней продвигались разводьями, пока льдины не окружили судно. К счастью, ледовый плен оказался непродолжительным и не причинил повреждений судну.

Снова и снова предпринимались попытки "протереться сквозь льды". И хотя они не возносили своих вершин "до облаков немого свода" (как думал брат), Михаилу Кюхельбекеру исполинские плоские поля и мелкие льдины казались весьма грозным неприятелем.

Наконец 27 июня судно достигло невзломанного припая - льда, еще крепко державшегося у берегов Новой Земли, которые невозможно было различить вдали. Где он, этот давно известный и столь труднодоступный остров, у которого окончил свои дни многострадальный Баренц и на который еще недавно так уверенно и легко плавали поморы? С каждым летом все тяжелее становились ледовые условия, все больше не возвращалось судов, а еще больше людей. С 1808 г. архангельские промышленники перестали посещать богатые зверем новоземельские воды. Говорили, что в Пустозерске, лежащем близ устья Печоры, не всякое лето поморы спускают на воду свои суда. Как правило, в начале ранней весны они переезжали на оленях на остров Вайгач, где промышляли до середины августа. Затем они переплавляли добычу на Новую Землю и, навьючив стада оленей, возвращались к своим жилищам...

Но намерение путешественников твердо. С риском для жизни они будут пробиваться к намеченной цели. "От влажности атмосферы" все снасти покрылись коркой льда, и каждый подъел! на мачты был тяжелым испытанием для матросов. Раз путь на восток прегражден, бриг направляется к острову Колгуев. 2 июля Кюхельбекер впервые видит его берега, покрытые снегом и окруженные почти 3-километровым поясом льдов.

Проведя вычисления, путешественники приходят к выводу, что берега Колгуева находятся на 40 км севернее и на 50 км восточнее, чем показано на имевшейся у них карте. Несколько дней плавают в тумане около острова, а затем снова устремляются на восток, к проливу Карские Ворота, надеясь, что наконец "упорная доселе природа вскоре уступит нашему желанию пройти в Вайгачский пролив и увенчает успехом дерзкое наше предприятие"1.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 14. Оп. 1. Д. 185. Л. 10.)

Но надежды тщетны. Едва исчезает вдали остров Колгуев, как появляется мелкобитый лед. 14 июля они находятся на 70°11' с. ш., 53°12' в. д. Трудную, небывалую обстановку встретили путешественники у берегов Новой Земли. Уже кончился полярный день. Солнце к полуночи стало скрываться за горизонт. Вот-вот наступят морозы и скуют льды, через которые с таким риском бриг протирается к берегам Новой Земли.

Идут курсом на юго-восток, стараясь достигнуть самой южной оконечности Новой Земли и затем начать опись берегов, к которым лед мешает приблизиться. На карты ложатся первые пеленги, на планшетах появляются зарисовки берегов. Потом все закрывает туман. Идут с зарифленными парусами, почти ощупью пробираясь меж льдин.

Когда 23 июля "пасмурность прочистилась", стоявший па вахте Кюхельбекер увидел, что бриг тесно окружают льды. Послышался удар в правый борт. Затрещала обшивка. Все выскочили наверх. Матросы побежали по мачтам. Корабль оделся снова всеми парусами, и после полуторачасовой трудной борьбы вырвались на морской простор. Вскоре их настиг шторм... Его встретили без страха, скорее с надеждой, что крепким ветром разобьет лед у берегов и путешественники достигнут южной оконечности острова. 27 июля наконец усмотрели Летний (или Южный) мыс Новой Земли. На берегу его "увидели поставленные кресты, кои неправильным и кривым положением свидетельствовали древность своего основания, и по ним, вероятно, и место сие названо Крестовым мысом"1.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 14. Оп. 1. Д. 185. Л. 11.)

Почти полтора месяца странствовали моряки по Студеному морю, прежде чем достигли желанных Карских Ворот. Непродолжительная остановка в Кости-ном Шаре, и Кюхельбекер со своими товарищами отправился дальше к северу на поиски Маточкина Шара, который пока еще оставался своего рода проливом инкогнито. Промерена мель у Майгол Шара, запеленгован остров Машарский, окруженный льдом, и определено их местоположение. Бриг идет на север. Пройден мыс Кармакульскпй.

Наступает август. Дуют попутные ветры. Густые туманы, мгла и опять полосы "неожиданного опасного льда". Решают приблизиться к берегу. Но, едва бриг заходит в тихую бухту, ледяная гряда закрывает выход в море. Командир совсем сокрушен новой неприятностью. А Кюхельбекеру все любопытно: и греющиеся на солнце тюлени, и непуганые птицы, и незнакомые берега Новой Земли. Он совсем не прочь остаться здесь на зимовку в избе, которая лежит в трюме корабля... Но ледовый плен продолжается недолго. Корабль снова на свободе и снова ищет пути на север. 8 августа он находится на 73°21' с. ш., 50°8' в. д. Кюхельбекер ждет, что вот-вот откроется в разрывах тумана Маточкин Шар, ждут офицеры, ждут матросы. И теперь, когда они почти находятся у основной цели своего плавания, на их пути снова появляется лед. Он становится все сплоченнее. Северный ветер гонит его к югу, окружает бриг.

Лазарев собрал вахтенных офицеров и потребовал от них письменно изложить свое мнение: либо идти на риск зимовки во льдах, либо искать выход, чтобы вернуться в Архангельск, так и не увидев Маточкина Шара. Все были за возвращение. 10 августа благополучно вышли пз ледяных гряд. Наконец 4 сентября "Новая Земля" достигла Архангельска, потеряв в пути от цинги боцмана, кузнеца и конопатчика. 19 тяжелобольных матросов были отправлены в госпиталь. Из 47 оставшихся в живых членов экспедиции только 10 были здоровы.

Последние педели плавания Кюхельбекер стоял на вахте и исполнял обязанности матроса. Он понимал, что их экспедиция не одержала блестящей победы. Но ее нельзя было назвать и безуспешной. Они выполнили свой долг с честью. И не их вина, что бриг "Новая Земля" был малопригоден для плавания во льдах, что петербургское начальство приказало им идти в Студеное море, когда оно, словно мешок, еще заполнено льдами. Тем более что в тот год льдов было необычайно много, они блокировали все острова. Однако, несмотря на трудности, экспедиции удалось установить, что юго-западная часть Новой Земли на существовавших картах была показана на целых пять градусов по долготе восточнее, чем это есть на самом деле. Да и виденные ими берега находились гораздо западнее, чем утверждалось ранее. Кроме того, путешественники убедились, что прибрежные новоземельские воды изобилуют морским зверем. Бесспорно, что эти сведения содействовали развитию промыслов, которые достигнут небывалого размаха через 15 лет, когда в новоземельских водах будут плавать более сотни поморских судов.

Из научного наследства экспедиции сохранился лишь вахтенный журнал с данными наблюдений за температурой и давлением воздуха, за ветрами, осадками, состоянием погоды и льдом. Часть записей принадлежит Михаилу Кюхельбекеру. Они до сих пор сохраняют свое научное значение как первый цикл наблюдений за особенностями метеорологических условий в навигацию, отмечавшуюся необычайно тяжелыми условиями ледовой обстановки, а также представляют определенный интерес для изучения колебаний ледовитости Баренцева моря.

В 1821 г. было принято решение отправить шлюпы "Аполлон" и "Аякс" для охраны Русской Америки. На шлюп "Аполлон" по просьбе Крузенштерна был назначен Кюхельбекер. 28 сентября 1821 г. корабли покинули Кронштадт. При выходе из Балтийского моря "Аякс" был выброшен бурей на мель, и "Аполлону" пришлось совершать дальнейшее плавание в одиночестве.

Кюхельбекер вел путевые записки, из которых сохранился единственный отрывок, относящийся ко времени плавания через Атлантический океан и пребывания в Бразилии. "27 декабря мы оставили Портсмут и через 47 дней прибыли в Рио-де-Жанейро,- писал он.- Ветер был все время благоприятным, не было и большой жары... Больших красивых домов нет, в комнатах повсюду ящерицы и пауки, нет настоящих постоялых дворов. Есть водопровод, подающий воду с гор...

Окружающая местность прелестна, большие горы, холмы, плодородные долины, светлые ручьи текут с гор, раскиданы красивые деревенские дома, плантации сахарного тростника, кое-где хлопка - это создает красивый ландшафт. Природа очень богата, красивейшие и многообразные деревья и цветы, большие разноцветные бабочки и цветы, нужно бояться змей. Собрал много семян, но нет оказии послать их, ни одно судно не идет в Россию, я должен подождать благоприятного случая. Отсюда мы направляемся в Новую Голландию, тогда мы найдем русские суда"1. Эта запись сделана Кюхельбекером на обороте листа разграфленного вахтенного журнала.

1 (Отд. рукописей Б-ки СССР им. В. И. Ленива. Ф. 449. Картон 2. Д. 19. Л. 1.)

После починки шлюпа 1 марта 1822 г. путешественники, оставив Рио-де-Жанейро, взяли курс на порт Джэксон в Австралии. Старший офицер шлюпа "Аполлон" лейтенант Хрущов, принявший на себя обязанности руководителя экспедиции после смерти командира "Аполлона" капитана 1-го ранга Толубьева, докладывая в Адмиралтейств-коллегию о ходе вояжа, воздавал "должную справедливость" Михаилу Кюхельбекеру за его ревностную службу.

В порту Джэксон экспедиция находилась с 27 мая по 13 июня, затем она направилась к Камчатке. Ее берега открылись 9 августа, но моряки не могли узнать приметные места из-за густого тумана. Только спустя три дня "пасмурность прочистилась", и путешественники увидели сначала сопки, затем вход в Авачинскую губу. 13 августа "Аполлон" вошел в Петропавловск, где сдал грузы для Камчатки и Охотска. Затем экспедиция направилась к берегам Русской Америки и 10 октября 1822 г. прибыла в Новоархангельск. Через три педели "Аполлон" взял курс на Сан-Франциско, где путешественники пополнили запасы провизии, проконопатили шлюп и заменили пришедший в негодность такелаж.

Летом 1823 г. шлюп находился у северо-западных берегов Русской Америки, между 51 и 57° с. ш. Плавание на парусном судне в проливах, простиравшихся почти на 200 верст, было очень опасным: ширина их составляла всего 1-5 миль, масса островков, скрытые подводные камни, течения, которые никто не исследовал. Командир судна посылал "лейтенантов для обозрения близлежащих проливов и мест". Такие поручения выпадали и на долю Кюхельбекера. Сохранился отрывок из черновика его рапорта командиру шлюпа. Из этого документа видно, что 1 июня 1823 г. он отправился с двумя гребными судами для исследования пролива к северу от стоянки корабля. Кюхельбекер нанес на карту мысы Первый, Второй и Третий, обследовал несколько бухт и заливов. При этом были промерены глубины, которые колебались от 15 до 30 сажен, измерены расстояния входов в бухты и осмотрены углубления берега.

Кюхельбекер со своими спутниками открыл большой остров, который он назвал Калошинским, поскольку на его восточном берегу "виднелись остатки старой Калошинской крепости". В проливе между Калошинским островом и побережьем Америки были обнаружены глубины до 40 сажен, песчаный грунт. "На самом фарватере пролива" были открыты две банки длиной около четверти мили и шириной около 1 кабельтова (0,1 мили). "Грунт вблизи них каменистый, а глубины 2-3 сажени, а между мелями глубина колебалась от 12 до 19 сажен"1.

1 (Отд. рукописей Б-ки СССР им. В. И. Ленива. Ф. 449. Картон 2. Д. 20. Л. 1.)

Кроме картирования пролива, Кюхельбекер вел метеорологические наблюдения, отмечал характерные особенности берегов. В том же отрывке приводятся записи магнитного склонения и заметки о жилищах индейцев. 3 сентября 1823 г. в Новоархангельск на смену шлюпу "Аполлон" прибыл фрегат "Крейсер" под командой М. П.Лазарева. После захода в Сан-Франциско "Аполлон" вместе со шлюпом "Ладога" взял курс на Кронштадт, куда прибыл 15 октября 1824 г.

По окончании плавания лейтенант Хрущов в официальных документах отметил высокое морское искусство "лейтенантов Баранова, Кутыгина и Кюхельбекера", подчеркнув глубокую признательность офицерам "за понесенные и делаемые труды в столь продолжительное плавание"1.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 215. Оп. 1. Д. 562. Л. 272.)

Сохранился еще один документ, представляющий важный интерес для географии. Речь идет о вахтенном журнале шлюпа "Аполлон", вернее, о его копии, которая находится в Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота. Около одной четверти содержащихся в журнале метеорологических, магнитных и астрономических наблюдений принадлежит Кюхельбекеру1. Они велись ежедневно в 0, 4, 8, 12, 16 и 20 часов. При этом приводились показания термометра с точностью до четверти градуса, барометра с точностью до одной сотой дюйма. Отмечались выпадение осадков (туман, дождь, снег, град), состояние погоды (облачно, ясно) и фазы Луны. Кроме того, в графе "Замечания" имелись записи о том, в каком часу пошел дождь и в каком часу прекратился. И наконец, при начале каждых суток (по астрономическому времени) указывались координаты корабля. В таблицах, составленных Кюхельбекером, приведены данные магнитного склонения.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 215. Оп. 1. Д. 562. Л. 272. Ф. 870. Оп. 1. Д. 2668. Л. 1-312.)

Долгое время оставался забытым очерк Кюхельбекера о Забайкальском крае. Он отправил его своему старому знакомому Н. И. Гречу с просьбой напечатать в журнале "Сын Отечества". Но статье не суждено было увидеть свет: она оказалась в фондах III отделения, хранящихся сейчас в Центральном государственном архиве Октябрьской революции1.

1 (ЦГАОР. Ф. 109, 1 экспедиция. Оп. 5. Д. 61. Ч. 14. Л. 27-40 об.)

По словам Кюхельбекера, Россия, которая занимает половину Европы, Азии и северо-западную часть Америки с многочисленными архипелагами и островами на севере Тихого и в Ледовитом океане, "представляет богатое поприще для ученых наблюдений"1. Декабриста глубоко возмущало то, что царское правительство для изучения Отечества охотнее предоставляло средства иностранным ученым. "О России,- писал Кюхельбекер,- русские мало пишут, иностранец же, самый даже благонамеренный, о ней, быть может, менее, чем о какой другой земле, в состоянии сказать что-нибудь верное... и на все смотрит, так сказать, чужими глазами. Притом большею частию пребывание заграничных гостей в России кратковременно. Итак, мудрено ли, что немцы, французы, англичане и пр. печатают столько вздору про матушку Россию?"2.

1 (ЦГАОР. Ф. 109, 1 экспедиция. Оп. 5. Д. 61. Ч. 14. Л. 27-40 об.)

2 (ЦГАОР. Ф. 109, 1 экспедиция. Оп. 5. Д. 61. Ч. 14. Л. 2.)

Все это и заставило Кюхельбекера заняться сбором сведений о Забайкальском крае. В очерке дана характеристика озера Байкал: "В Байкале не замечено постоянного периодического прилива и отлива; возвышение воды единственно зависит от дождей и таяния " снега, прибыль эта не очень значительна, и редко озеро выступает из берегов. Есть ли в нем вековая убыль воды, не знаю. Из слов старожилов заключаю, что нет, хотя, по всем вероятностям, должна быть, и даже очень приметная, со времени заселения берегов русскими, покорившими окрестности земледелию"1.

1 (ЦГАОР. Ф. 109, 1 экспедиция. Оп. 5. Д. 61. Ч. 14. Л. 4.)

Кюхельбекер отмечал, что Байкал, именуемый жителями Священным морем, окружен со всех сторон горами, берега его всюду обрывисты. По мнению декабриста, озеро необходимо тщательнейшим образом исследовать в геологическом отношении. Он подробно останавливался на гидрографической сети Забайкалья, разделив ее на три системы - Байкальскую, Амурскую, Ленскую; Байкальскую он, в свою очередь, подразделил на Ангарскую, Баргузинскую и Селенгинскую.

Рассмотрев эти системы, Кюхельбекер пришел к выводу, что со временем реки Забайкальского края можно будет связать либо посредством каналов, либо путем устройства коротких волоков, но для этого следовало бы осуществить точную барометрическую нивелировку не только Забайкалья, но и всей Сибири. Декабрист был убежден, что создание системы внутренних водных сообщений в Восточной Сибири имело бы исключительное значение для экономического и культурного развития края.

"...Охотское море с Амуром и приведенное с ним в соприкосновение Витимом и притоками, Удою сообщалось бы, с одной стороны, с Леною, с другой стороны, с Байкалом, а Леною и нижней Ангарой, впадающей в Енисей, в двух противоположных направлениях - с Ледовитым океаном; губернии Енисейская и Иркутская, города Енисейск, Иркутск, Верхнеудинск, Кяхта, Нерчинск и Якутск пользовались бы как между собою, так и с Охотским морем прекраснейшим водяным сообщением, которого сосредоточением был бы Забайкальский край; а Енисей и Обь, если бы проложить и между ними канал, сблизили бы Восточную Сибирь с Западною. Боимся вдаваться в мечты, но доказано, что Каму сочетать с водами Тобольской губернии довольно удобно. Итак, плавание из морей Каспийского и Балтийского по рекам и каналам в Восточный океан, хотя по огромному пространству и переходит за предел сбыточного, однако не за предел же возможного"1.

1 (ЦГАОР. Ф. 109, 1 экспедиция. Оп. 5. Д. 61. Ч. 14. Л. 8.)

Затем декабрист описал озера Баунт, Котокель, Еравна, Духовое, Шокши, Кинон, Укырское, изобилующие ценными породами рыб. Далее Кюхельбекер описывал ландшафты Забайкалья, при этом декабрист подчеркивал, что горы столь переплетены друг с другом, что без точной топографической съемки их положение, протяженность, направление, высоту определить невозможно. И хотя высота их значительна, "но нигде они не достигают черты вечных льдов".

Особенно подробно Кюхельбекер характеризовал климат Забайкалья с его лютыми морозами, когда по нескольку суток кряду ртуть замерзает в термометре. Но больший вред земледелию и всему растительному миру наносили заморозки в конце весны и ранние морозы в начале осени, случается, что и в середине лета выпадает снег. Однако чаще летом стоит жара: термометр Реомюра в тени показывает 27° тепла, а иногда 30° и более. На всей территории Забайкалья господствуют северо-западные ветры, особенно в весеннее время. В то же время, отмечал Кюхельбекер, направление ветров зависит в основном "от направления гор и лежащих между ними долов и равнин"1. Эта мысль о влиянии подстилающей поверхности на климат затем найдет широкое отражение в трудах отечественных метеорологов.

1 (ЦГАОР. Ф. 109, 1 экспедиция. Оп. 5. Д. 61. Ч. 14. Л. 8.)

Кюхельбекер записал, что дожди в Забайкалье выпадают редко, но бывают и необыкновенно дождливые летние сезоны, причем один дождливый сезон приходится на четыре засушливых. Грозы случаются не так часто, как следовало бы ожидать по причине гористого положения Забайкалья: "Отменно сильные грозы замечены только в 1829 и 1830 годах в Читинском остроге, за Яблоновым хребтом. Оба эти лета были дождливы и чрезвычайно плодородны"1. Грозы наблюдаются не только летом, но даже поздней осенью, в конце сентября и в октябре-ноябре. Зимой преобладают жестокие холода и выпадает мало снега; более того, этот снег, как правило, сдувается с равнин ветром. Поэтому землепашцы очень редко сеют озимые и, как правило, отдают предпочтение яровым. "Урожай их очень неверен и подвержен многим случайностям,- писал декабрист.- Избегая поздних весенних морозов, сеют поздно и тем самым жатву подвергают морозам осенним и инеям, застающим хлеб иногда в цвету. Земля, не напитанная влагой от зимнего снега, без обильного дождя не в силах произвести порядочной жатвы. В засушливые годы, сверх того, малый род саранчи - кобылка - причиняет порою большие опустошения. Вредят также хлебу сурки и разных видов полевые мыши; их иногда непомерное множество. Из сказанного видно, что хлебопашество здесь и при хорошей обработке довольно затруднительно. Вдобавок земледелие стоит еще на [более] низкой ступени, нежели в России"2.

1 (ЦГАОР. Ф. 109, 1 экспедиция. Оп. 5. Д. 61. Ч. 14. Л. 8.)

2 (ЦГАОР. Ф. 109, 1 экспедиция. Оп. 5. Д. 61. Ч. 14. Л. 11.)

Следует отметить, что собрапные Кюхельбекером сведения о засухах, дождливых сезонах, несвоевременных морозах, нашествиях вредителей были использованы нами в "Тысячелетней летописи необычайных природных явлений".

Ночи в Забайкалье, как правило, зимой и летом безоблачные, ясные, что благоприятствует астрономическим наблюдениям. В качестве доказательства Кюхельбекер приводит тот факт, что "Галлеева комета была усмотрена простыми глазами с 23 на 24 сентября [1811 г.]"1.

1 (ЦГАОР. Ф. 109, 1 экспедиция. Оп. 5. Д. 61. Ч. 14. Л. 11.)

Много страниц посвящено описанию рудных месторождений. По мнению декабриста, когда горы Забайкалья будут тщательно исследованы, то, вероятно, в их недрах откроются "великие богатства". Уделено внимание и анализу состояния сельского хозяйства, огородничества, животноводства, местной торговли, подробно описаны занятия и промыслы местных жителей. В целом труд Кюхельбекера представляет собой одну из первых комплексных природоведческих характеристик Забайкалья.

Незадолго до смерти Кюхельбекер осуществил гидрографическую съемку Байкала, точнее, ее Баргузинской губы. Скончался декабрист в 1859 г.

22

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

Николай Васильевич Басаргин (1800-1861)

Член Южного общества декабристов Николай Васильевич Басаргин родился в 1800 г. во Владимирской губернии в семье небогатого помещика, который располагал "материальными средствами самыми ничтожными". Воспитанием и образованием сына занималась его мать, Екатерина Карловна, урожденная Бланк, дочь известного архитектора. Когда мальчику исполнилось 14 лет, Екатерина Карловна умерла. "Три лучших года юности я, как говорится, бил баклуши у отца в деревне,- вспоминал декабрист.- Он был человек пожилой, чрезвычайно добрый, но с устарелыми помещичьими понятиями и считал образование скорее роскошью, чем необходимостью. Я сам, уже достигнувши 17-летнего возраста, должен был позаботиться о том, чтобы сделать для себя что-нибудь годное"1.

1 (Басаргин Н. В. Воспоминания об учебном заведении для колонновожатых и об учредителе его генерал-майоре Николае Николаевиче Муравьеве // Мемуары декабристов. Южное общество. М.: Изд-во МГУ, 1983. С. 144.)

В один из осенних дней 1816 г. Николай сообщил отцу о своем желании отправиться в Москву, чтобы поступить там в институт. Отец не отговаривал юношу, дал ему немного денег и пожелал успеха на избранном пути, не подозревая, что этому не суждено будет сбыться.

Приехав в Москву и оценив материальную сторону жизни, Басаргин рассчитал, что отпущенной отцом суммы денег при строгой экономии ему хватит на год-другой, и решил поступить вольнослушателем в Московский университет, чтобы "потом держать экзамен". Юноша произвел благоприятное впечатление на ректора Ивана Андреевича Гейма, крупного знатока истории и статистики, и получил разрешение посещать лекции. Однако вскоре он встретился с генералом Александром Алексеевичем Тучковым, который настоятельно советовал ему поступить в Московское учебное заведение для колонновожатых. Возглавлял училище генерал-майор Николай Николаевич Муравьев. "Добрый Тучков,- вспоминал Басаргин,- по просьбе моей согласился охотно сам представить меня генералу Муравьеву.

На другой день мы отправились с ним к Николаю Николаевичу. С первых слов этого достойного человека нельзя было не почувствовать к нему сердечного влечения. Расспросив меня с участием обо всем, до меня относящемся, и вникнув в подробности моего положения и моего воспитания, он с отеческою заботливостью объяснил мне все, что требуется для поступления в его корпус и что ожидает каждого из его воспитанников при хорошем или худом прилежании и поведении. К счастию моему, объяснив ему откровенно мои скромные познания в русском и французском языках, в истории, географии, арифметике, я был им обнадежен, что они достаточны, чтобы выдержать экзамен для поступления в его учебное заведение, и он тут же согласился принять меня учащимся, с тем чтобы по представлении свидетельства о дворянстве допустить к испытанию в колонновожатые"1.

1 (Басаргин Н. В. Воспоминания об учебном заведении для колонновожатых и об учредителе его генерал-майоре Николае Николаевиче Муравьеве // Мемуары декабристов. Южное общество. М.: Изд-во МГУ, 1983. С. 144.)

Так Басаргин стал воспитанником одного из лучших военных учебных заведений России, где царила атмосфера доверия, товарищества и равенства независимо от материального состояния. "Хоть,- писал Басаргин,- многие из колонновожатых были люди-зажиточные, даже богачи и знатного аристократического рода, но это не делало разницы между ними и небогатыми, исключая только неравенства расходов. В этом отношении надобно отдать справедливость тогдашнему корпусному начальству. Сам генерал, как и все офицеры, не оказывал малейшего предпочтения одним перед другими. Тот только, кто хорошо учился, кто хорошо, благородно вел себя, пользовался справедливым вниманием начальства и уважением товарищей... Между нами самими богатство и знатность не имели особого весу, и никто не обращал внимания на эти прибавочные к личности преимущества. Да и сами те, которые ими пользовались, нисколько на гордились этим, никогда не позволяли себе поднимать высоко голову перед товарищами, которые, в свою очередь, не допустили бы их глядеть на себя с высоты пьедестала"1.

1 (Басаргин Н. В. Воспоминания об учебном заведении для колонновожатых и об учредителе его генерал-майоре Николае Николаевиче Муравьеве // Мемуары декабристов. Южное общество. М.: Изд-во МГУ, 1983. С. 151.)

В первый год обучения Басаргин выполнил съемку Подмосковья в масштабе 100 сажен в дюйме, изготовил 20 планшетов, иными словами, картировал около сотни квадратных верст. Сюда вошли такие населенные пункты, как Архангельское, Останкино, Царицыно, Верхние и Нижние Котлы. "Помню также,- вспоминал декабрист,- как встревожила наша съемка крестьян. С каким любопытством и недоверчивостью они смотрели на наши занятия! Им вообразилось, что у них отбирают земли"1. Во время съемки открылась картина тяжкого угнетения, нищеты и бесправия крестьян, что и явилось впоследствии причиной вступления нескольких офицеров в члены тайного общества.

1 (Басаргин Н. В. Воспоминания об учебном заведении для колонновожатых и об учредителе его генерал-майоре Николае Николаевиче Муравьеве // Мемуары декабристов. Южное общество. М.: Изд-во МГУ, 1983. С. 154.)

В годы пребывания в училище Басаргин много читал. Его любимыми книгами стали "История государства Российского" Н. М. Карамзина и "Записки русского офицера" Ф. Н. Глинки. Очень увлекала будущего декабриста и поэзия, особенно стихи В. А. Жуковского, К. Н. Батюшкова и В. А. Озерова. "Даже теперь,- вспоминал Басаргин,- в моей памяти сохранилось гораздо более из того, что я прочел в то время, нежели то, что я читал, хотя и с большим вниманием, впоследствии. Целые страницы из стихов Жуковского, Батюшкова, Озерова я могу прочесть наизусть без ошибок, хотя с тех пор не заглядывал в их сочинения"1.

1 (Басаргин Н. В. Воспоминания об учебном заведении для колонновожатых и об учредителе его генерал-майоре Николае Николаевиче Муравьеве // Мемуары декабристов. Южное общество. М.: Изд-во МГУ, 1983. С. 154.)

В 1819 г. Басаргин выдержал экзамен на чин офицера Генерального штаба. Год он преподавал в училище для колонновожатых, а затем был назначен во Вторую армию, штаб которой располагался в местечке Тульчин Каменец-Подольской губернии. Командовал армией П. X. Витгенштейн, начальником штаба был П. Д. Киселев. Довольно скоро Басаргин вошел в круг молодых офицеров, которые, собравшись вместе, рассказывали друг другу о прочитанных книгах, обсуждали происходившие в мире и в России события. "Часто,- писал Басаргин,- рассуждали об отвлеченных предметах и вообще делили между собою свои сведения и свои мысли.

Вот имена лиц, составляющих это юное общество главной квартиры: генерал князь Волконский, молодой Витгенштейн - сын главнокомандующего, Пестель, Юшневский, князь Барятинский, Крюков 1-й, Ивашев, Рудомоев, Клейн, Будберг, князь Салтыков, Барышников, Аврамов 1-й, Чепрунов, Языков, Бурцев, князь Трубецкой, князь Урусов, граф Ферзен, барон Меллер-Заколильский, Штейбен, адъютанты главнокомандующего, начальника штаба и начальника артиллерии (кроме Юшневского, занимавшего должность генерал-интенданта), два брата Бобрищевых-Пушкиных, Лачинов, Колошин, Горчаков, Крюков 2-й, Аврамов 2-й, барон Ховен, Черкасов, барон Ливен, Пушкин, Петров, барон Мейседорф, Фаленберг, Филиппович, фон Руге, Новосильцов, Львов, Юрасов, Комаров. И еще некоторые офицеры Генерального штаба, военные медики Шлегель и Вольф.

Из всех этих лиц наиболее отличался своими способностями Пестель"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 7.)

Этот дружеский кружок впоследствии и составил ядро Южного общества декабристов.

Исключительно благотворное влияние на Басаргина оказал его старший товарищ Пестель. "Павел Иванович Пестель, - вспоминал Басаргин, - был человек высокого, ясного и положительного ума. Будучи хорошо образованным, он говорил убедительно, излагал мысли свои с такою логикою, такою последовательностью и таким убеждением, что трудно было устоять против его влияния. С юных лет посвятив себя изучению в обсуждению политических и общественных вопросов, он в особенности был увлекателен, когда рассуждал об этих предметах"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 9.)

Следует сказать, что ни командующий 2-й армией, ни начальник Главного штаба не только не препятствовали, но, напротив, даже поощряли "серьезное направление, которому следовала тульчинская молодежь"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 9.)

Басаргин в своих "Записках" отмечал, что все члены юношеского кружка, "горячо любившие свое Отечество, желавшие быть ему полезным и потому готовые на всякое пожертвование", отличались умом и образованностью. Далее он подчеркивал, что это была молодежь с намерениями чистыми, но без опытности, без знания света, людей и общественных отношений, они принимали к сердцу каждую несправедливость, возмущались каждым неблагородным поступком, "каждою мерою правительства, имевшего целью выгоду частную, собственную вопреки общей"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 9.)

Причину возникновения тайных обществ Басаргин видел в том, что правительство не выполнило своих обещаний, данных в грозное время Отечественной войны 1812 г., и вместо воли, земли и свободы создало военные поселения. Басаргин стал активным членом Южного общества, но вскоре из-за открывшегося у него туберкулеза вынужден был уехать в Крым. 6 января 1826 г. он был арестован и вскоре отправлен в Петропавловскую крепость.

Басаргин был приговорен к 20-летним каторжным работам. "Мы,- вспоминал он впоследствии,- так еще были молоды, что приговор наш к каторжной работе в сибирских рудниках не сделал на нас большого впечатления. Правду сказать, он так был несообразен с нашею виновностью, представлял такое несправедливое к нам ожесточение, что как-то возвышал нас даже в собственных наших глазах. С другой стороны, он отделял нас от прошедшего, от прежнего быта, от всего, что было дорого нам в жизни, что необходимо вызывало в каждом из нас все силы нравственные, всю душевную твердость для перенесения с достоинством этого перехода. Я теперь уверен, что, если бы правительство, вместо того чтобы осудить нас так жестоко, употребило меру наказания более кроткую, оно бы лучше достигло своей цели, мы бы больше сожалели о той доле значения в обществе и преимуществе прежнего нашего положения, которое теряли. Лишив же нас всего и вдруг поставив на самую низкую, отверженную ступень общественной лестницы, оно давало нам право смотреть на себя как на очистительные жертвы будущего преобразования России; одним словом, из самых простых, обыкновенных людей делало политических страдальцев за свои мнения, этим самым возбуждало всеобщее к нам участие и на себя принимало роль ожесточенного, неумолимого гонителя"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 80.)

27 января 1827 г. Басаргин был отправлен в Сибирь. Местные жители старались как-то помочь узникам. "Я,- писал Басаргин,- до сих пор храню как драгоценность медную денежку, которую я взял у нищей старухи. Она вошла к нам в избу и, показывая нам несколько медных монет, сказала: "Вот все, что у меня есть; возьмите это, батюшки, отцы наши родные. Вам они нужнее, чем мне". Мы прослезились, и я, выбрав у нее одну самую старую монету, положил к себе в карман, благодаря ее от самого искреннего сердца"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 99.)

Отношения ссыльных декабристов с местным населением основывались на выработанных в их среде представлениях о справедливости, честности и любви к ближнему. "Можно положительно сказать,- писал Басаргин,- что наше долговременное пребывание в Сибири доставило в отношении нравственного образования сибирских жителей некоторую пользу и ввело в общественные отношения несколько новых и полезных идей"1. И далее: "Несмотря на рассеяние наше по Сибири и на отправление некоторых на Кавказ, мы все составляли как будто одно семейство: переписывались друг с другом, знали, где и в каком положении каждый из нас находится, и, сколько возможно, помогали один другому... Все мы вообще в тех местах, где жили, пользовались общим уважением, с достоинством шли тем путем, который провидению угодно было назначить каждому из нас. Я уверен, что добрая молва о нас сохранится надолго по всей Сибири, что многие скажут сердечное спасибо за ту пользу, которую пребывание наше им доставило. Неудивительно после этого, что все искали нашего знакомства и что некоторые из прежних наших сослуживцев, увидя кого-либо из нас после 20-30-летней разлуки, позабывали различие взаимных общественных положений наших, встречались с нами с прежнею дружбою и откровенно сознавались, что во многих отношениях мы счастливее их"2.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 217.)

2 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 223.)

Живя в Сибири, Басаргин стал собирать материалы по экономике края. Одновременно он изучал быт староверов (старообрядцев), переселившихся сюда из районов русского Севера. Впоследствии в состав своих "Записок" Басаргин включил монографию о Сибири, посвятив ее экономико-географической характеристике вторую часть своего талантливого труда. "Сибирь,- отмечал декабрист,- на своем огромном пространстве представляет так много разнообразного, так много любопытного, и ее ожидает такая блестящая будущность, если только люди и правительство будут уметь воспользоваться дарами природы, коими она наделена, что нельзя не подумать и не пожалеть о том, что до сих пор так мало обращают на нее внимания"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 186.)

По мнению Басаргина, чтобы развить производительные силы Сибири, необходимо в ближайшее время предпринять самые решительные действия и сдвинуть местную промышленность и сельское хозяйство с низших ступеней их нынешнего состояния. Кардинальное изменение внутреннего устройства Сибири позволит приступить к широкому использованию ее природных богатств. Декабрист был глубоко убежден, что Сибири недостает "внутренней" хорошей организации. "Первый из недостатков,- отмечал Басаргин,- бросается в глаза каждому мыслящему обитателю Сибири. Управление края находится в руках людей, не имеющих никакого понятия о гражданском благоустройстве. Эти лица, не обладая ни теоретическими познаниями, ни практической опытностью, не имея стремления к общей пользе, думают только о собственных ничтожных, выгодах, об улучшении своего личного вещественного быта, об удовлетворении чувственных наслаждений или личных честолюбивых видов. Они действуют не в смысле той пользы, которую общество вправе от них требовать, а, напротив, считают, что управляемые [народы], т. е. общество, созданы для того, чтобы устроить их личное благосостояние. От этого происходит, что при отправлении своих обязанностей они имеют в виду самих лишь себя и ни во что не ставят общественную пользу и справедливость"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 187.)

Особенно важным Басаргин считал основание в одном из центральных сибирских городов высшего учебного заведения, в которое должны допускаться лица всех сословий. "Золотая промышленность,- писал декабрист,- которая обогатила многих, а других пустила с кошелем, принесла бы в тысячу раз больше выгоды и стране, и самим золотопромышленникам, если бы с самого начала нашлись люди, которые бы понимали это дело, и если бы занимающиеся ею не принуждены были действовать более или менее ощупью. Во всех других областях промышленности недостаток специальных людей еще более ощутителен"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. Красноярск: Кн. изд-во. 1985. С. 191.)

Особое внимание Басаргин уделял проблеме развития путей сообщения в Сибири. По его словам, при разнообразии климата и природы этой страны внутренняя и внешняя торговля ее могут получить успешное развитие не иначе как при "удобствах сообщения".

Вопросам развития транспортных сообщений в Сибири Басаргин посвятил труд "Об устройстве железной дороги от города Тюмени до реки Камы в городе Перми", где рассмотрел вопрос о вывозе сибирских товаров на рынки Европейской России и Западной Европы.

Тем временем в Петербурге произошли важные события. 26 августа 1856 г. был опубликован коронационный манифест, который разрешал декабристам вернуться в Европейскую Россию (кроме столиц). Как и большинство декабристов, Басаргин долго колебался, прежде чем принять решение. Наконец желание увидеть родные места пересилило. В Нижнем Новгороде он был радушно встречен губернатором А. Н. Муравьевым.

Весной 1858 г. Басаргин обосновался близ Владимира, но вскоре перебрался в Москву, поближе к врачам: здоровье его резко ухудшалось. 3 февраля 1861 г., не дожив 16 дней до отмены крепостного права, декабрист скончался. По поводу его смерти А. И. Герцен писал в "Полярной звезде": "Еще один из наших старцев сошел в могилу - Николай Васильевич Басаргин. Правительство и его взыскало своей милостью. На похороны московский обер-полицмейстер послал переодетого квартального и четырех жандармов. У родственников покойного тайная полиция делала обыск. А как не выкрадывайте истицу, историю вам не украсть"1.

1 (Герцен А. И. Собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, 1959, Т. 16.)

Главным научным трудом жизни Басаргина - "Записками" полиции завладеть не удалось. Они сначала широко разошлись по России в списках. Впервые "Записки" увидели свет в 1872 г. в историко-литературном сборнике П. И. Бартенева "Девятнадцатый век", в том же году появилось отдельное издание, затем они переиздавались в 1917, 1983, 1985 гг.

"Записки" Басаргина принадлежат к лучшим произведениям декабристской литературы. В них рельефно выступает исключительное значение нравственной стороны первого революционного движения против царизма, участники которого посвятили "себя на пользу Отечеству, пи во что не ставя личную опасность и грозящую невзгоду в случае неудачи или ошибочного расчета". Басаргин подчеркивал, что они, последователи новых идей, отдавали себе отчет, сколь мало их по сравнению с теми, кто предпочитал всему личные выгоды и занимал высшие должности в государстве. И тем не менее они "с увлечением и (почему не сказать) с ошибочною надеждою вступили в тот путь, где должны были пасть в неравной борьбе и сделаться первыми жертвами"1.

1 (Басаргин Н. В. Записки. С. 13.)

"Записки" Басаргина пронизаны глубокой любовью к русскому народу, который "так мало думает о своем достоянии, о своей жизни, когда дело идет об Отечестве"1. В них содержится множество этнографических и географических материалов, которые по-прежнему сохраняют историческую и научную ценность.

1 (Басаргин Н. В. Записки. С. 236.)

23

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

Дмитрий Иринархович Завалишин (1804-1892)

Дмитрий Иринархович Завалишин родился 13 июня 1804 г. в Астрахани. Его отец, генерал-майор Иринарх Иванович Завалишин, был военным начальником Астраханской губернии, включая "Кавказскую инспекцию" от Каспийского до Черного моря. "Мать моя,- вспоминал декабрист,- Марья Никитична, урожденная Черняева, была, по общему свидетельству, женщина редких качеств"1.

1 (Завалишин Д. И. Записки декабриста. СПб., 1906. С. 9.)

Когда отец вышел в отставку, семейство Завалишиных отправилось сначала в Могилевскую губернию, а затем в Тверь. Вскоре умерла мать. Образованием и воспитанием сына стал заниматься отец. У них в доме была большая библиотека, и Дмитрий увлекся астрономией и географией. Он "подолгу стоял перед географическими картами, развешанными по стенам в кабинете отца".

Завалишин начал вести дневник. Впоследствии он убедился, что почти каждодневные беседы с самим собой имели важное значение как для сохранения в памяти наиболее ценных фактов, так и для развития представлений об окружающем мире. Дневник он вел на нескольких иностранных языках, в том числе на древнегреческом. "Я,- писал он,- знал наизусть не только отдельные лучшие места первоклассных писателей древней и новой литературы, но и целые поэмы"1.

1 (Отрывки из "Записок" Д. И. Завалишина // Древ. и новая Россия. 1879. № 2. С. 145 (прим.).)

В 1816 г. Завалишин был определен в Морской кадетский корпус. Окончив его и получив звание мичмана, плавал на судах Балтийского флота.

С 1820 г. Завалишин начал преподавать в Морском кадетском корпусе, где читал морскую географию, астрономию, высшую математику и различные предметы, "относящиеся до морского дела". На допросе в следственном комитете он показал: "Я слушал постоянно лекции в Медико-хирургической академии, Горном корпусе, посещал Обсерваторию, Академию художеств, библиотеки, даже заводы и мастерские, изучая производство разных ремесел и искусств"1.

1 (Восстание декабристов. М.: Госиздат, 1925. Т. 3. С. 223.)

Деятельность Завалишина как естествоиспытателя начинается с кругосветного плавания под начальством М. П. Лазарева. Членам экспедиции вменялось в обязанность во время плавания вести попутные гидрометеорологические, магнитные, астрономические наблюдения и собирать сведения географического характера. Более того, подчеркивалось в инструкции, за "особливо сделанные примечания" для пользы наук офицерам будет выражена благодарность1.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 118. Оп. 1. Д. 666. Л. 314.)

На фрегате "Крейсер" имелась хорошая библиотека: сочинения И. Ф. Крузенштерна, Г. А. Сарычева, Ю. Ф. Лисянского, Дж. Кука. Кроме того, на каждый корабль было выдано по два оттиска карт из подготавливавшегося к печати Атласа Тихого океана с той целью, чтобы во время плавания была проверена их достоверность и собраны замечания, "нужные к поправке оных, дабы с верностью можно было издать в свет сей Атлас"1.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 118. Оп. 1. Д. 666. Л. 315.)

Во время плавания на фрегате "Крейсер" каждые сутки измерялись температура воздуха и атмосферное давление, выполнялись геомагнитные и астрономические наблюдения, о чем делались соответствующие записи в корабельных журналах, которые и по сей день служат науке1. Эти исследования являлись частью беспрецедентной для первой четверти XIX в. ученой деятельности русских моряков, положивших начало глобальному изучению атмосферных процессов и магнитного склонения на просторах Мирового океана, включая полярные области планеты2.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 3599а, 35996, 3599в.)

2 (Медведев Д. Н. Вековые вариации магнитного склонения и дрейф Южного магнитного полюса // Бюл. Сов. Антаркт, экспедиции. 1970. № 77. С. 100.)

В этих наблюдениях принимал участие и Завалишин, посвятивший плаванию на фрегате "Крейсер" несколько статей и трудов. Ему было всего 19 лет, когда он был зачислен в число участников экспедиции Лазарева. С ним Завалишин познакомился еще в 1819 г. Лазарев пытался определить гардемарина "сверх комплекта" на шлюп "Мирный", но получил отказ, а по возвращении из южнополярного плавания он вспомнил о молодом офицере. "Я получил однажды в исходе 1821 года,- писал Завалишин,- от адмирала Беллинсгаузена записку, в которой он просил меня прибыть к нему безотлагательно. Когда я явился, он передал мне письмо М. П. Лазарева, который, возвратясь из экспедиции к Южному полюсу и находясь в отпуску, писал мне "по секрету", что, вероятно, будет назначен снова в кругосветное плавание"1. Лазарев приглашал Завалишина в число своих офицеров. О такой чести можно было лишь мечтать.

1 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание фрегата "Крейсер" // Древ. и новая Россия. 1877. Т. 2. № 5. С. 56.)

Во время подготовки экспедиции судьба свела Завалишина с Павлом Степановичем Нахимовым, будущим выдающимся флотоводцем и руководителем героической обороны Севастополя. "Мы,- писал Завалишин,- условились жить и на фрегате вместе и для того соединили две свои небольшие каюты в одну, что дало нам возможность лучше разместиться, и наша каюта сделалась как бы малою гостиною, куда обыкновенно собирались наши товарищи для искренней беседы. Нахимов стал неразлучным моим товарищем, сопровождавшим меня повсюду... Я брал его с собою и в Лондон, и в разъездах моих на острове Тенерифе, в Бразилии, в Австралии, в Отаити, в Калифорнии и пр., так что его прозвали наконец моей тенью"1.

1 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание фрегата "Крейсер" // Древ, и новая Россия. 1877. Т. 2, № 5. С. 55.)

17 августа 1822 г. фрегат "Крейсер" в сопровождении шлюпа "Ладога" вышел из Кронштадта. Во время пребывания в Англии Завалишин посетил Гринвичскую обсерваторию и картографическое заведение Арроусмита, где приобрел запас карт для экспедиции. Он решил осматривать достопримечательности посещаемых им стран и знакомиться с их природой. Когда экспедиция находилась на вулканическом острове Тенериф, он поднялся на вершину его самой высокой горы, затем посетил ботанический сад и долину Оритаву. В Бразилии Завалишин совершил восхождение на Сахарную голову, часто ездил в "загородную плантацию" академика Г. И. Лангсдорфа.

Переход от Бразилии до Вандименовой Земли (Тасмании), продолжавшийся около трех месяцев, был опасен и труден. В последние 17 дней одна буря сменяла другую. Шел дождь, град, снег, "а иногда все вместе"1.

1 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание фрегата "Крейсер" // Древ, и новая Россия. 1877. Т. 2, № 5. С. 55.)

Из-за непрерывной ненастной погоды путешественники не имели возможности определить положение корабля по астрономическим наблюдениям и вынуждены были довольствоваться счислением по лагу и компасу. "Конечно,- писал Завалишин,- офицеры употребляли все свое старание для достижения возможной точности, но никто не мог ручаться, какую разницу могли производить не подлежащие измерению морское течение, неравномерность хода корабля в промежутках измерений и изменяющееся склонение магнитной стрелки компаса, определение которого само требует астрономических наблюдений. Л между тем опасность была близка, уже и в случае неверности счисления мы-могли наткнуться на берег в то время, когда считали бы себя еще далеко от него, а пасмурность и туман препятствовали увидеть берег заблаговременно. Было еще невыгодное обстоятельство - барометр предвещал усиление бури"1. И все же кораблям удалось не только вовремя заметить берег, но и в шторм благополучно войти в порт Дервен.

1 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание... № 9. С. 43.)

Завалишин отмечал, что на Вапдименовой Земле русские моряки были приняты необычайно радушно. В одной из статей, посвященных плаванию, он дает характеристику хлебопашества и скотоводства, описывает город Хобарт, в котором насчитывалось более 6 тыс. жителей, более подробно отмечает характерные черты климата и природы.

Путь до Таити был опасным из-за множества коралловых островов и подводных коралловых рифов, не означенных на карте. По своим гидрометеорологическим условиям это плавание значительно отличалось от плавания в тропическом поясе Атлантического океана. "Там - отсутствие бурь, штилей и дождей,- писал Завалишин,- здесь - проливные дожди по нескольку дней и бури, сопровождающиеся электрическими явлениями. Сноснее всего, конечно, были для парусного судна штили, потому что при отсутствии ветра, чем останавливалось плавание, море редко, однако, было спокойно, а при штиле качка бывает несноснее потому, что размахи корабля не удерживаются напором силы ветра в паруса и хлопанье парусов наводит особенную тоску. Причиною волнения при безветрии, или так называемой "зыби", надо предположить или неулегшееся волнение, что происходит позже прекращения ветра, или нагоняемое волнение из других мест, где уже начинался снова ветер или не затих прежний"1.

1 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание... № 9. С. 49.)

На страницах труда Завалишина содержится немало замечаний метеорологического характера. В сочетании с опубликованными измерениями температуры и давления воздуха1, которые велись в течение трехлетнего вояжа, они не только представляют исторический интерес, но и могут быть использованы современными исследователями.

1 (Метеорологические наблюдения, производившиеся во время кругосветного плавания фрегата "Крейсер" в 1822, 1823 и 1824 годах. СПб., 1882.)

На пути к Таити фрегат налетел на подводный коралловый риф. По словам Завалишина, это была отдельная ветвь кораллов, которая сломалась от удара о корабль. "Действительно,- вспоминал декабрист,- когда в Ситхе разгрузили фрегат, то в носовой части найден был кусок коралла, который, пробивши наружную обшивку, сломался и заткнул собою пробоину. Но, будь риф сколько-нибудь обширнее, фрегат неминуемо разбился бы"1.

1 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание... № 10. С. 154.)

8 июне 1823 г. путешественники достигли острова Таити, где Лазарев дал отдых команде. "Мы имели случай,- писал Завалишин,- наблюдать на Отаити, где мы пробыли две недели, нравы и обычаи островитян Великого океана... Нас, русских, отаитяне очень любили, и, начиная от дворца до самой бедной хижины, не было больше праздника, как если кто из нас посещал их"1. В "Записках" декабрист рассказал о животном и растительном мире острова, о минеральных его богатствах, о благоприятных климатических условиях и щедрых дарах природы, когда "трех каких-нибудь деревьев хлебного плода достаточно для прокормления человека круглый год".

1 (Завалишин Д. И. Записки декабриста. С. 74.)

Далее "Крейсер" направился к берегам Русской Америки. 2 сентября 1823 г. фрегат находился у острова Ситха, а на следующий день в Новоархангельске встретился с "Аполлоном". На Сихте Завалишин вместе с другими офицерами смог уделить "немало времени на осмотр местности и на исследование положения колоний и быта как русских, так и алеут и туземного населения"1.

1 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание... № 10. С. 154.)

9 ноября в Новоархангельск прибыла "Ладога". Она привезла важные сообщения: крейсерство военных судов ограничивалось прибрежными водами. 14 ноября "Крейсер" в сопровождении "Ладоги" вышел к берегам Калифорнии. По выходе из Ситхинского залива они попали в жестокий шторм. Завалишин командовал в то время вахтой. Заметив "падение ртути в барометре", он принял необходимые предосторожности. Около полуночи начало рвать паруса на обоих судах. Палуба и снасти покрылись льдом. Трудно было удержать руль, но еще труднее менять в ночи паруса, когда "ветер рвал все из рук"1. Однако моряки выстояли и 1 декабря прибыли в Сан-Франциско.

1 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание... № 11. С. 211.)

Свои впечатления о пребывании в этих землях Завалишин впоследствии описал в статье "Воспоминания о Калифорнии в 1824 г.", опубликованной в "Русском вестнике" (1865, № 11), и в "Кругосветном плавании". Он побывал в Сан-Рафаэле, Сан-Франциско-Солано, Сан-Пабло, Сан-Хосе, Санта-Кларе, Санта-Крус, Маринозе. Он посетил берега реки Сакраменто, где предполагал устроить новые русские поселения (недалеко от этих мест находилось поселение Росс, основанное Российско-Американской компанией в 1811 г.). "Мне случалось,- писал Завалишин,- делать в одни сутки 150 верст верхом, а в одну поездку я объехал 600 верст в четверо суток"1. Его "всевозможные исследования" были подчинены одной цели - расширить русское поселение Росс до реки Сакраменто, тем более что эти земли отличались "превосходным климатом, богатейшей почвой, прекраснейшим положением на Великом океане с одним из лучших в мире портов"2.

1 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание... № 11. С. 214.)

2 (Завалишин Д. И. Кругосветное плавание... № 11. С. 214-215.)

Весной 1824 г. фрегат "Крейсер" возвратился в Новоархангельск, а осенью Завалишин был в Петербурге. 7 ноября в столице произошло страшное наводнение. В тот день Завалишин с Ф. Лутковским, родственником адмирала В. М. Головнина, готовил документы для начальника Морского штаба. Они так увлеклись работой, что не заметили, как вода заполнила двор. Лишь после того как через окно в комнату потекли струи, они заволновались, но через дверь выбраться не смогли: ее заклинило. Морякам сверху бросили связанные жгутом простыни, и так они спаслись. Затем с несколькими морскими офицерами на трех шлюпках Завалишин отправился спасать людей в Коломне и Екатерингофе. Пострадавших от наводнения они привозили к К. П. Торсону, а тот размещал их в пустых палатах морского ведомства, где жил сам.

"Работа наша при плавании по улицам,- вспоминал Завалишин,- была нелегкая и даже очень опасная... Справляться с лодками, особенно при приеме в них людей, было очень трудно вследствие страшной силы ветра, срывавшего при том с кровель железные листы, черепицы и доски, с труб - кирпичи, с фонарных столбов - фонари, со стен - вывески и пр., это все летало в разных направлениях и могло наносить людям даже смертельные удары. Нас бог миловал, хотя в одну лодку и попали свернутый как бы трубкою железный лист и затем кирпич; но лист ударил в самый нос лодки, а кирпич только вскользь, слегка задел одного гребца.

Между тем в приемных палатах принимались все возможные меры для облегчения положения доставляемых нами пострадавших от наводнения людей. От адмирала Головнина, от Торсона и от других живших в этом доме офицеров и чиновников были принесены самовары, чай и сахар; детей, которые были в намокшей одежде, сейчас раздели и в ожидании, пока наберут им платье или просушат бывшее на них, завернули в теплые одеяла; из соседней булочной забрали все печенье, которое не подверглось подмочке; гребцов накормили у адмирала Головнина на кухне, и как промокшую их одежду нескоро можно было просушить, то морские канониры дали им свое платье и шинели. Я с действовавшими со мною офицерами пошел к Торсону обогреться, напиться чаю и посоветоваться о том, что нужно и можно делать далее; туда же пришло вновь несколько офицеров и чиновников предложить и свои услуги"1.

1 (Отрывки из "Записок" Д. И. Завалишина. № 3. С. 46.)

10 ноября Завалишин вместе с Торсоном сопровождал начальника Морского штаба А. В. Моллера в его поездке в Кронштадт. Выяснилось, что военно-морская крепость сильно пострадала от наводнения. "Особенно страшное зрелище,- писал декабрист,- представляли военные корабли. Дело в том, что вследствие слишком экономичного отпуска денег на морское ведомство вся материальная часть его дошла до крайней степени запущения, отчасти, впрочем, и по злоупотреблениям, которые только прикрывают недостаток средств. Оттого и случилось, что ко времени наводнения военная гавань была уже так засорена, что в северо-западном углу отмель выходила уже из-под воды. И вот жестокою бурею, сопровождавшею наводнение, все корабли сорвало с канатов, которыми они были прикреплены к стенкам гавани, и отнесло в засоренный угол, сбивши всех их в кучу. Когда же вода, поднявшаяся былр на большую высоту и на отмели, затем сбыла, то все корабли очутились на мели, а один лежал даже совсем на боку, так что за невозможностью стащить его с мели никакими средствами приходилось снять с него верх и даже совсем сломать его. Все боны и плавучие мосты, соединяющие отдельные стены гавани, были также сорваны и отнесены в ту же груду, которую образовали снесенные военные корабли и куда нанесло течением и прибило ветром множество всякого хлама и из города, так как военные корабли образовали тут нечто вроде плотины, не допускавшей уносить за гавань, в море, все что неслось по направлению к ним.

Трудно, конечно, исчислить все виды бедствий, которым подверглись несчастные жители города, особенно в низменных местах, и тем более что обывательские дома в Кронштадте были в то время все почти деревянные и одноэтажные"1.

1 (Отрывки из "Записок" Д. И. Завалишина. № 3. С. 232.)

Когда декабристы вышли на Сенатскую площадь, Завалишин находился в отпуске в Симбирске. 5 января 1826 г. его арестовали и 16 января доставили в Петербург. Вскоре он был освобожден. 18 января Моллер направил предложение Адмиралтейскому департаменту употребить Завалишина "на службу в оном по ученой части соответственно его способностям и с тем вместе препоручить ему состоящую при Музеуме модель-камеру"1. Но едва Завалишин успел принять опечатанную после ареста Н. А. Бестужева мастерскую, как 2 марта он снова был арестован.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 215. Оп. 1. Д. 725. Л. 1.)

При обыске на квартире Завалишина были обнаружены "редкости", привезенные из плавания на фрегате "Крейсер". В описи значатся два головных украшения индейцев из перьев, индейская гребенка, японский молитвенник, "костяная штука жителей Берингова пролива, веер жителей Сандвичевых островов" и другие предметы обихода обитателей земель, расположенных в Тихом океане. Там же было обнаружено 15 книг географического содержания. В их числе значатся "Путешествие вокруг света" Крузенштерна, описание плаваний Кука, лоция Антильских островов, атласы Американского побережья, "Хронологическая история путешествий в восточные моря" капитана Дж. Бурнея1.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 215. Оп. 1. Д. 725. Л. 13-14, 21.)

Кроме того, у Завалишина было изъято несколько записок, в которых содержались предложения по преобразованию управления Русской Америкой, основанные на "всестороннем исследовании" не только промыслов, но и географического положения русских поселений. В одной из записок дано описание острова Ситха со "столицей" Русской Америки - крепостью Новоархангельск.

"Весь остров покрыт горами и каменными холмами, нет нигде ровного места,- писал декабрист.- Леса непроходимы. Деревья по каменистому грунту, не имея достаточной глубины для распространения кореньев, стоят нетвердо и уступают первому сильному порыву, ветра. На разрушении их вырастают другие, и часто ветвь его, образуя новое дерево, той же участи подвергается, и, таким образом, они, падая одно на другое, высокие холмы образовали. Нельзя ступить ни шагу, чтобы не провалиться. Расчищать такие леса требует и много времени, и много людей, огнем истребить невозможно. Разрушительная стихия сия не имеет действия над лесами Ситхи, вечная сырость напитала их до такой степени, что при всех усилиях сжечь дерево оно много что ветвей своих лишается. Прибрежные воды покрыты бездною мелких каменистых островков..."1

1 (ЦГАОР. Ф. 48. Оп. 1. Д. 48. Л. 297.)

Предлагая переместить главное правление Русской Америки из Новоархангельска в гавань Св. Павла на острове Кадьяк, Завалишин считал необходимым "рассмотреть географическое и местное положение обоих, качество земли и климат, средства пропитания, промыслы как причины, определяющие удобства, выгоды и безопасность сих заселений"1. Завалишин находил географическое положение Новоархангельска крайне невыгодным, поскольку крепость весьма отдалена от остальных русских поселений на северо-западных берегах Америки. Ее положение на краю русских владений в Америке делает крепость уязвимой и в оборонительном отношении, тем более что она не господствует над соседними холмами. "Качество земли и климат,- продолжал Завалишин,- увеличивают невыгоды заселения. Везде каменистый грунт земли представляет ужасные затруднения в разрабатывании ее и весьма мало вознаграждает труды"2.

1 (ЦГАОР. Ф. 48. Оп. 1. Д. 48. Л. 297.)

2 (ЦГАОР. Ф. 48. Оп. 1. Д. 48. Л. 298.)

Кадьяк в сравнении с Ситхой предоставлял наибольшие удобства для размещения там управления Русской Америки: прежде всего находится в центре русских владений и одинаково удален от всех заселений. Гавань Св. Павла гораздо глубоководнее и безопаснее, чем рейд Новоархангельска, и в нее могут заходить большие суда. "Почва земли на Кадьяке несравненно лучше, нежели в Ситхе,- отмечал Завалишин.- Так что все овощи могут поспевать на открытом воздухе. Обширные пастбища дают средства содержать достаточное количество скота и даже лошадей, что послужит немалым облегчением в работах и сократит число нужных людей. Рыбы здесь множество и превосходного рода. Что же касается климата, то оный хотя и холоднее Ситхи, но суше и здоровее"1.

1 (ЦГАОР. Ф. 48. Оп. 1. Д. 48. Л. 298.)

Географические работы Завалишина о Калифорнии, русском селении Росс, Русской Америке были подчинены задаче укрепления политического могущества и влияния своего Отечества. Его предложения так и не вышли за пределы следственного комитета, в фондах которого они сохранились до нашего времени.

Несмотря на арест, Завалишину удалось получить книги из своей библиотеки. Тюремщики и судьи смотрели на него с изумлением. "Они,- вспоминал декабрист,- никак не могли понять, каким образом человек, которому угрожает смертная казнь и во всяком случае вполне безнадежная будущность, может возиться с греческими и латинскими книгами..."1 Завалишина сначала отправили на Нерчинские рудники, а затем в Читинский острог.

1 (Завалишин Д. И. Записки декабриста. С. 245.)

"В числе занятий наших в каземате,- писал декабрист,- не было недостатка и в настоящих ученых трудах, и в самостоятельных изысканиях. По части естественной истории особенно замечательны были братья Борисовы. Старший, несмотря на то что был полупомешанный, собрал замечательную коллекцию насекомых и придумал сам новую классификацию, совершенно тождественную с тою, которая гораздо спустя уже была предложена Парижской академии и принята ею. Меньшой брат нарисовал акварелью виды всех растений даурской флоры и изображения почти всех пород птиц Забайкальского края. Вольф сделал разложение минеральных вод, которыми так богат край. Комендант по указаниям минералогов составил замечательную коллекцию минералов. Метеорологические наблюдения за десять лет были переданы в Берлинскую академию и очень ценились ею1. По части прикладных наук Николай Бестужев изобрел новую систему часов, Арбузов - новый закал стали и пр. Литературные произведения были очень многочисленны. Не говоря уже о переводах, было много и самостоятельных творений. Поэтические произведения Одоевского и басни Бобрищева-Пушкина заняли бы с честью место во всякой литературе. Корнилович и Муханов занимались изысканиями, относившимися к русской старине, и пр. Занятия политическими, юридическими и экономическими науками были общие, и по этим предметам написано оыло много статей"2.

1 (В действительности метеорологические наблюдения были переданы в Главную физическую обсерваторию Петербургской Академии наук и до сих пор используются в научных трудах.)

2 (Завалишин Д. И. Записки декабриста. С. 273.)

После амнистии декабрист развернул широкую кампанию в печати о нуждах Приамурья и Восточной Сибири. Благодаря содействию Ф. Ф. Матюшкина несколько его статей было напечатано в известном прогрессивном журнале "Морской сборник", который приобрел в Сибири необычайную популярность. Критические выступления Завалишина пришлись не по вкусу петербургским властям, и он поселился в Москве. Но и здесь Завалишин не прекращал активной литературной и общественной деятельности. Последние годы своей жизни он посвятил созданию обширных "Записок декабриста", отрывки из которых печатались в журналах. Завалишин скончался 5 февраля 1892 г., на 89-м году жизни.

24

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

Декабристы и развитие науки

С самого начала своей деятельности декабристы разрабатывали планы социальных и политических преобразований России, где видное место занимали также проблемы науки и просвещения. Судя по выполненной М. В. Нечкиной реконструкции устава первой тайной декабристской организации Союза спасения, главной обязанностью ее членов являлось служение "всеми силами" на благо России, как "то и надлежит истинным и верным сынам Отечества"1.

1 (Нечкина М. В. Движение декабристов. М.: Изд-во АН СССР, 1951. Т. 1. С. 163.)

Это стало одним из пунктов программы Союза благоденствия, созданного вместо распущенного Союза спасения. По словам С. П. Трубецкого, члены новой тайной организации хорошо понимали, что их движение окажет влияние на жизнь Отечества только в том случае, если они обогатят себя познанием "наук, имеющих целью усовершенствование гражданского быта государства"1.

1 (Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. М.: Госполитиздат, 1951. Т. 1. С. 274. (Далее: Избранные произведения декабристов...). )

Бесспорно, истинной целью тайного общества являлось изменение существующего строя, поэтому во главе движения мыслилось поставить людей талантливых, преданных Отечеству. В первом сохранившемся программном документе декабристов - уставе Союза благоденствия говорится: "Союз всеми силами попирает невежество и, обращая умы к полезным занятиям, особенно к познанию Отечества, старается водворить истинное просвещение"1.

1 (Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. М.: Госполитиздат, 1951. Т. 1. С. 244. (Далее: Избранные произведения декабристов...). )

Отдел распространения познаний должен был заботиться о развитии словесности, философии, естественных наук.

"Правилами соединенных славян", составленными П. И. Борисовым, от членов общества требовалось "почитать науки, художества и ремесла, возвышая любовь к ним до энтузиазма"1. В просвещении Борисов видел надежное средство борьбы с невежеством, которое "было всегда источником лютейших бедствий человеческого рода"2.

1 (Восстание декабристов. М.: Госиздат, 1925. Т. 5. С. 12.)

2 (Восстание декабристов. М.: Наука, 1982. Т. 13. С. 392.)

Вопрос об овладении науками ставился отнюдь не как задача самообразования, а как важнейшая цель в политической борьбе против самодержавия. К. Г. Каховский писал: "Народы, .почувствовав сладость просвещения и свободы, стремятся к ним; правительства же, огражденные миллионами штыков, силятся оттолкнуть народы в тьму невежества"1. По словам декабриста Н. И. Тургенева, государственный аппарат самодержавной России, "не зная наук, но зная средства, ведущие к выгодам"2, восставал против распространения просвещения.

1 (Избранные произведения декабристов... С. 502.)

2 (Дневники и письма Н. И. Тургенева. Пг., 1921. Т. 3. С. 264.)

М. П. Бестужев-Рюмин в показаниях следственному комитету отмечал, что важнейшее место в программе будущего революционного правительства отводилось вопросам просвещения и науки, в том числе предусматривалось "составление собрания ученых", которые не только вели бы изыскания в различных областях наук, но и извлекали бы из своих трудов "все полезное для общества". Аналогичные положения содержатся в "Русской правде" П. И. Пестеля, перу которого принадлежит несколько набросков о классификации наук. Революционному правительству надлежало не только заботиться о создании благоприятных социальных и материальных условий для развития науки, но и внимательно следить за успехами естествознания и техники во всем мире. Поэтому генеральным консулам, представляющим интересы России в других странах, предполагалось вменить в обязанность извещать правительство "о новых открытиях в науках, художествах и всех частях промышленности, а равно как и об усовершенствованиях, в оных делаемых"1.

1 (Восстание декабристов. Т. 13. С. 262.)

М. А. Фонвизиным написан труд "Классификация наук", текст которого, по мнению публикаторов, сохранился не полностью. "Систематическое распределение наук по их содержанию, называемое также энциклопедией наук, показывает, что все науки, как части или отрасли всеобщего человеческого ведения, состоят во взаимной связи и соприкосновении между собою, взаимно уясняются и восполняют одна другую"1,- отмечал декабрист в начальных строках своего сочинения.

1 (Фонвизин М. А. Сочинения и письма. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1982. Т. 2. С. 266.)

Фонвизин рассмотрел первый опыт классификации наук, принадлежавший Ф. Бэкону, который был развит Ж. Д'Аламбером и Д. Дидро. Бэкон делил науки по "разуму, памяти, воображению". Позже немецкие философы выделяли два отдела - антропологический (общественные науки) и антологический ("изучение мира и природы").

Фонвизин считал, что англо-французская и немецкая классификации наук не соответствуют истинному положению дел. По его мнению, несправедливо делить науки по разуму, памяти и воображению, поскольку все эти способности человека одинаково "необходимы для изучения всех наук и тем более для усовершенствования их в отношении метода и обретения новых истин в какой бы то ни было отрасли ведения". Не принимал Фонвизин и германскую энциклопедию наук, поскольку в ней богословие ставилось в один разряд с политическими науками". "Мне кажется,- писал он,- что рациональнее и естественнее распределить все науки по трем главным предметам человеческой любознательности, врожденной и никогда вполне не удовлетворяемой и которая есть главная причина бесконечного совершенствования ведения вообще"1. Это богословские, антропологические, антологические.

1 (Фонвизин М. А. Сочинения и письма. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1982. Т. 2. С. 267.)

Богословские науки включали догматическое богословие, толкование святого писания, практическое и нравственное богословие. На этом разряде, который почти незнаком современному читателю, нет надобности останавливаться, тем более что он изложен декабристом скупо и схематично. Гораздо подробнее охарактеризованы антропологические науки: география, история, философия, политика.

Фонвизин, создавший перед тем труд "Обозрение истории философских систем", очень подробно останавливался на философии как науке, которая сообщает всем прочим свои начала. Он рассматривал логику, метафизику, космологию, психологию, эстетику, педагогику, филологию, историю вместе со вспомогательными науками (хронология, историческая критика, археология и т. п.).

В порядок наук антологических входят все науки, находящиеся "вне человека в видимом мире": математика, геология, естественная история, химия, медицина, наука сельского хозяйства, технология.

Фонвизин рассматривал более 30 направлений наук, в том числе геологию. "Геология - наука об образовании земной поверхности - пытается объяснить феномены и законы постепенной формации земного шара и его напластований. Сюда входят все гипотезы о происхождении мира - главные из них Гершеля, Лапласа и др., которые полагают, что первобытная материя была воздухообразна и что из нее все произошло. Декарт, Лейбниц, Бюффон и другие думали, что сначала шар земной был в огне - расплавленном состоянии, а Линней, Доломье, Вернер доказывали, что вода была первою образовательною стихией земного шара. Делюк свои геологические гипотезы старался основать па библейской космогонии (на Моисеевой книге Бытия)"1.
 
1 (Фонвизин М. А. Сочинения и письма. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1982. Т. 2. С. 276.)

Один из разделов "Классификации наук" Фонвизина отводился естествознанию. "Естественная история,- отмечал он,- состоит из: а) минералогии, описывающей тела неорганические: земли, камни, металлы; b) ботаники и физиологии растений, рассматривающих растения, существа органические, одаренные растительной жизнью, но не имеющие произвольного движения; с) зоологии, рассматривающей существа, имеющие полную органическую жизнь: четвероногих, птиц, рыб, пресмыкающихся, насекомых; d) сравнительной анатомии животных"1.

1 (Фонвизин М. А. Сочинения и письма. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1982. Т. 2. С. 276.)

И все же "наукой наук" Фонвизин считал философию, рассматривая ее как "высочайшую науку", которая объемлет мир и человека во всей совокупности его истинных отношений, имея целью достижение высочайшего знания "об этих предметах". В своем обозрении декабрист проследил историю философии, начиная с ее возникновения на Востоке и в Древней Греции в кончая философскими учениями конца XVIII - первой половины XIX в., включая "Диалектику" Гегеля, которую он воспринял своеобразно. Опираясь на этот труд, декабрист подчеркивал, что любое философское учение, объявленное даже бессмертным и вечным, отражает лишь определенный этап, период, эпоху в развитии науки или целой системы наук. Он солидарен с Гегелем, что учения бывают верными, по не бессмертными. Говоря современным языком, декабрист полагал, что, признавая изменчивость материального мира, нельзя признавать вечность или неизменность того или иного кажущегося сегодня верным учения. Оно не более ступеньки в бесконечной лестнице прогресса науки, искусства, культуры и, разумеется, мысли.

По мнению декабристов, прежде чем приступать к коренным, революционным преобразованиям Российского государства, надо было иметь представление о его внутренних и внешних границах, о природе и ее особенностях, о качестве земель, о народах, населяющих различные части страны, о состоянии промышленности, земледелия и промыслов. Поэтому не случайно уже в "Зеленой книге" познание Отечества вменено в одну из главных обязанностей членов Союза благоденствия. Об этом мы читаем в "Русской правде" П. И. Пестеля и в проекте конституции Н. М. Муравьева. В них сформулированы новые принципы административно-территориального устройства России.

Для лучшего "усмотрения состава уделов и областей" к "Русской правде" было приложено два чертежа. На одном из них было дано разделение России на губернии. Другой чертеж давал представление о новом административно-территориальном устройстве России. На основе последнего документа была реконструирована карта Европейской России, приложенная к "Русской правде". Анализ карты и текста "Русской правды" показывает, что основным принципом районирования был учет природных характеристик областей и округов, их хозяйственного развития, что явилось важным вкладом в развитие отечественной географической мысли. Но немаловажную роль играли и политические соображения, особенно это относится к внешним границам. Вопросы административно-территориального устройства России рассмотрены в четвертой главе ("О России") проекта конституции Муравьева. При этом автор особое внимание уделял созданию держав близ водных путей, будь то речных или морских. "Российская империя, занимающая половину Европы и Азии и часть Америки,- писал М. К. Кюхельбекер,- представляет богатое поприще для ученых наблюдений. Даже гении, подобные Гумбольдту, не в состоянии обнять столь пространное и разнообразное государство, вмещающее в себе, кроме жаркого, все климаты земного шара: обширные степи и великие горные хребты, бесплодные солонцы и тучные равнины Малороссии, благодатную природу закавказскую и Крыма и суровость стран полярных..."1

1 (Кюхельбекер М. К. Краткий очерк Забайкальского края // Декабристы о Бурятии: Статьи, очерки, письма. Улан-Удэ: Сурят. кн. изд-во, 1975. С. 25.)

В изучении России, ее экономики, рудных и минеральных богатств, природы, животного и растительного мира декабристы видели могучий рычаг развития промышленности и сельского хозяйства и усиления политического влияния.

"Между 1812 и 1825 годами, - писал А. И. Герцен, - развилась целая плеяда, блестящая талантами, с независимым характером, с рыцарской доблестью [(явлениями совершенно новыми в России). Ею было усвоено все то из западного образования, что было запрещено ввозу"1. Действительно, декабристы были образованнейшими людьми своего времени. По данным М. В. Нечкиной, более 20 из них учились в Московском университете2. Многие окончили Харьковский университет, Царскосельский лицей, Петербургский педагогический институт, Институт путей сообщения. 66 декабристов получили образование в Морском кадетском корпусе, в Первом и Втором сухопутных кадетских корпусах, училище для колонновожатых, Горном и Лесном институтах, Ришельевском лицее. 17 деятелей тайных обществ учились в частных пансионах. 22 декабриста получили домашнее образование, и только трое являлись выпускниками низших казенных училищ.

1 (Герцен А. И. Собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, 1959. Т. 16. С. 72.)

2 (Нечкина М. В. Декабристы. М.: Наука, 1975. С. 160.)

Не случайно члены следственного комитета, стремясь узнать, что же питало идеи декабризма, задавали арестованным одни и те же вопросы: "В коих предметах старались Вы наиболее усовершенствоваться?", "Не слушали ли сверх этого особых лекций?", "В каких науках, когда и где именно?" В том и другом случае требовалось объяснить, "чьим курсом" привлеченный к следствию "руководствовался в изучении наук".

А. А. Бестужев-Марлинский сказал, что он настойчиво совершенствовал свои познания в области истории, политики, физики. "Смело могу сказать,- показал он,- что я не оставил ни одной ветви наук без теоретического или практического изучения, и ни одно новое мнение в науках умозрительных, ни одно открытие в химии или механике от меня не уходило"1. Братья Петр и Андрей Борисовы, основавшие в 1817 г. Тайное общество друзей природы, показали на следствии, что они с особым прилежанием занимались изучением натуральной истории.

1 (Избранные произведения декабристов.,. С. 497.)

Судя но следственным делам, среди естественнонаучных дисциплин, изучавшихся декабристами, первые места занимают география, физика, математика, химия, астрономия, метеорология, океанография, гидрография. На это обстоятельство уже обращали внимание исследователи. Адмирал Н. С. Мордвинов даже предлагал из осужденных на каторгу и в ссылку декабристов образовать академию, поручив "преступникам заниматься положительными науками", которые могут "способствовать процветанию Сибири", а именно агрокультурой, физикой, геологией, минералогией, химией, металлургией 1. Естественно, проект этот не был утвержден Николаем I, но он красноречиво свидетельствует о том, сколь блистали талантами деятели декабристского движения.

1 (Зильберштейн И. С. Николай Бестужев и его живописное наследие: М.: Изд-во АН СССР. 1956. Вып. 2, кн. 2. С. 72. (Лит. наследство; Т. 60).)

С кем же из своих именитых современников общались декабристы? Первым следует назвать известного полярного исследователя, руководителя русской гидрографии Г. А. Сарычева. Его знали все декабристы-моряки. С ним с детства был знаком В. И. Штейнгель. Особенно тесно с Сарычевым был связан Н. А. Бестужев. По рекомендации генерал-гидрографа он был сначала определен историографом Российского флота, а затем избран в почетные члены Адмиралтейского департамента.

Особым авторитетом среди декабристов пользовался руководитель Первой русской кругосветной экспедиции И. Ф. Крузенштерн. Воспитанный на идеях просветителей XVIII в., он принадлежал к числу противников крепостного права. Для декабристов Крузенштерн навсегда остался национальным героем и "просвещенным мореходцем", которого роднило с ними глубокое понимание роли полярных и океанических исследований в укреплении политического влияния своего Отечества. Крузенштерн встречался со Штейнгелем, Н. А. Бестужевым, высоко оценивал проекты Романова относительно изучения Русской Америки и поисков Северо-Западного прохода, т. е. тех самых вопросов, которые на протяжении четырех десятилетий постоянно интересовали его самого. Особенно близок был к Крузенштерну М. К. Кюхельбекер. Осенью 1819 г. декабрист ездил к нему на мызу Асе и рассказывал о плавании к Новой Земле. Именно по просьбе Крузенштерна Кюхельбекер был "сверх комплекта" зачислен в число участников кругосветной экспедиции на шлюпе "Аполлон". Он же пытался помочь Кюхельбекеру принять участие в знаменитом кругосветном плавании на шлюпе "Предприятие", но начальник Морского штаба отказался докладывать эту просьбу Александру I.

Ореолом героизма в глазах декабристов был окружен знаменитый мореплаватель В. М. Головнин. Его трудами о плавании на шлюпе "Диана", о пребывании в плену у японцев, о путешествии на шлюпе "Камчатка" зачитывались многие декабристы. Д. И. Завалишин относил Головкина к числу членов Северного общества и писал о том, что якобы он выражал готовность взорвать яхту с царской семьей1. Других свидетельств, подтверждающих принадлежность Головшша к обществу, не имеется. Зато известно его сочинение "О состоянии Российского флота в 1824 году". В нем он подверг резкой критике политику царского правительства в отношении флота.

1 (Завалишин Д. И. Записки декабриста. СПб., 1906. С. 28.)

Друг Головнина, начальник Камчатки, ученый и флотоводец П. И. Рикорд был дружен со Штейнгелем. "Во время самого ужасного кризиса моей жизни,- вспоминал впоследствии декабрист,- рука Петра Ивановича не дрогнула написать ко мне официальную записку: "Любезный друг, не беспокойся о детях, я буду наблюдать их"1.

1 (Штейнгель В. И. (Тридечный). Замечания старого моряка II Мор. сб. 1856. № 12. С. 1.)

Общение с Сарычевым, Беллинсгаузеном, Крузенштерном, Головниным, Рикордом, П. Кеппеном, Германом, изучение их трудов воздействовали на формирование интересов декабристов. Этому также способствовали их тесные отношения со многими именитыми современниками-путешественниками. Среди них особое место принадлежит М. М. Геденштрому. Его другом был Г. С. Батеньков, который в свою бытность в Иркутске жил в доме полярного исследователя. В те годы Батеньков работал над проектом исследования Сибири и циклом статей по географии этого края. Безусловно, не без влияния Геденштрома развился интерес Батенькова к изучению Северо-Востока России, к поискам гипотетической Северной матерой земли.

В свою очередь, общение с Батеньковым оказало воздействие на Геденштрома, который за распространение вольнодумных и "противуправительственных мыслей" губернскими властями был выслан из Тобольска на юг Сибири незадолго до восстания на Сенатской площади. Живя в деревне Хайдуковой в 9 верстах от Томска, Геденштром задался целью составить "новое описание всей Сибири, прося только содержание, инструменты и дозволение говорить правду без оглядки"1. Но это предложение было оставлено без ответа.

1 (ЦГИАЭ. Ф. 2057. Оп. 1. Д. 465. Л. 74.)

Весной 1820 г. в Иркутске в доме Геденштрома Батеньков встретился с участниками экспедиции для поисков и описи северных земель Ф. П. Врангелем, Ф. Ф. Матюшкиным и П. Ф. Анжу. Они были тепло приняты в декабристских кругах Петербурга, в частности бывали в доме А. О. Корниловича и в семье Бестужевых, где делились впечатлениями о своих трехлетних странствиях по Северному Ледовитому океану. В декабристском окружении находился исследователь Новой Земли Ф. П. Литке, о чем он писал в своей автобиографии. Оп был с детства дружен с Н. А. Бестужевым, которого называл "красой и гордостью русского флота". Он бывал в доме у Завалишиных, встречался с Батеньковым. Еще в 1820 г., находясь в Копенгагене, Литке завел "Особую записную книгу". Он переписывал в эту тетрадь наиболее замечательные произведения нелегальной литературы начала 20-х годов прошлого века. Здесь можно найти и оду А. С. Пушкина "Вольность", и публицистические письма М. Ф. Орлова, и стихотворение К. Ф. Рылеева "К временщику", и, наконец, записку "Нечто о возмущении Семеновского полка", автором которой, возможно, является Н. А. Бестужев1. Литке собирал произведения "потаенной" литературы потому, что они отвечали его настроениям и размышлениям над действительностью.

1 (Окунь С. Б. Заппска "Нечто о возмущении Семеновского полка" // Декабристы-литераторы. М.: Изд-во АН СССР, 1956. Вып. 2, кн. 1. С. 362-372. (Лит. наследство; Т. 60).)

В декабристском окружении находился еще одип выдающийся географ и исследователь морей России - М. Ф. Рейнеке. Корнилович и Батеньков хорошо впали Ф. Ф. Шуберта, состоявшего в масонской ложе "Избранного Михаила", из которой вышло немало декабристов. Корнилович очень высоко ценил его труды по топографической съемке России и посылал ему поклоны из Петропавловской крепости как раз в то годы, когда геодезист Ф. Ф. Шуберт руководил гидрографическими исследованиями морского ведомства1.

1 (Корнилович А. О. Сочинения п письма. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 227.)

Декабристы плавали в различные области земного шара под командой М. П. Лазарева и Ф. Ф. Беллинсгаузена. При этом последний вел переписку с начальником Морского штаба А. В. Моллером об избрании Н. А. Бестужева в почетные члены Адмиралтейского департамента. Учителями и наставниками декабристов были такие выдающиеся представители русской науки, как П. Я. Гамалея, И. И. Свиязев, А. Я. Купфер, А. Ф. Миддендорф, В. Я. Струве, А. Эрман, А. Гумбольдт, К. И. Арсеньев и др.

Таким образом, декабристы общались с целой плеядой естествоиспытателей, мореплавателей и ученых, чьи имена давно уже стали гордостью русской науки. Эти люди были для них воплощением героизма и служения благу Отечества.

В свою очередь, высокие душевные и нравственные идеалы, которым рельефно, по словам Ф. П. Врангеля, отличались деятели 14 декабря, их "горячее желание патриота выдвинуть дорогое Отечество на первый план образованного мира"1 были притягательны для прогрессивно мыслящих офицеров армии и флота, деятелей науки.

1 (Шварц К. Н. Барон Фердинанд Петрович Врангель // Рус. старина. 1872. Т. 5, № 3. С. 399-400.)

25

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

Основные даты жизни и научной деятельности декабристов


Ф. Н. Глинка

1786 родился 8 июня в селе Сутоки Смоленской губернии.

1799 поступил в Первый кадетский корпус.

1802 окончил Первый кадетский корпус; определен подпоручиком в Апшеронский пехотный полк.

1805-1808 участвовал в военном походе против войск Наполеона, а также в битве при Аустерлице.

1806 вышел в отставку по болезни.

1810-1811 совершил путешествие по Смоленской, Тверской, Московской и Киевской губерниям, "занимаясь наукой и литературою".

1812 участвовал в Отечественной войне 1812 г. и в заграничных походах; награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом и золотой шпагой за храбрость.

1813 произведен в поручики, награжден орденом Св. Анны 2-й степени, прусским орденом "За заслуги", баденским военным орденом и драгоценным церстнем.

1815-1816 выход в свет "Писем русского офицера".

1816 переведен в Петербург в Измайловский полк; принят в члены Вольного общества российской словесности.

1817 приступил к изданию "Военного журнала"; основал библиотеку при Гвардейском штабе, вступил в члены Общества военных людей.

1819 определен чиновником по особым поручениям при генерал-губернаторе М. А. Милорадовиче.

1822 согласно прошению переведен в армию.

1825 30 декабря доставлен на допрос в Зимний дворец.

1826 11 марта снова арестован и заточен в Петропавловскую крепость, приговорен к ссылке в Олонецкую губернию (под тайный надзор полиции).

1827 начал работать над статистическим обозрением Олонецкой губернии.

1830-1831 переведен из Петрозаводска в Тверь; женился на Авдотье Павловне Голенпщевой-Кутузовой.

1832 переведен советником Орловского губернского правления.

1834-1835 уволеп со службы; поселился в Москве.

1839 опубликовал "Очерки Бородинского сражения".

1853 переселился в Петербург.

1862 переехал па постоянное жительство в Тверь.

1869 избран членом Московского археологического общества.

1880 11 февраля скончался в Твери; похоронен в Желтиковом монастыре.

26

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

В. И. Штейнгель

1783 родился в городе Обва Пермского наместничества.

1792 определен в Морской кадетский корпус в Кронштадте.

1799 произведен в мичманы и определен в Балтийский флот; участвовал в экспедиции в Голландию.

1802 переведен на службу в Охотский порт.

1805 доставил из Охотска в Петропавловск-Камчатский важные депеши для Первой русской кругосветной экспедиции под начальством И. Ф. Крузенштерна.

1810 в чине капитан-лейтенанта "за болезнью" вышел в отставку; женился на Пелагее Петровне Вопифатьевой, дочери директора Кяхтинской таможни.

1811 переехал в Петербург и поступил на службу в Министерство внутренних дел.

1812 участвовал в Отечественной войне 1812 г., добровольно вступив в петербургское ополчение, а также в заграничных походах.

1814 назначен правителем дел гражданской и военной канцелярий при московском главнокомандующем А. П. Тормасове.

1819 вышел в отставку и занялся научной деятельностью, опубликовал монографию "Опыт полного исследования начал и правил хронологического и месяцесловного счисления старого и нового стиля", ряд трактатов и "Рассуждений".

1824 принят в Северное тайное общество.

1825 принимал деятельное участие в подготовке восстания декабристов; составил вариант "Манифеста к русскому народу".

1826 арестован в Москве и доставлен в Петропавловскую крепость; приговорен к пожизненной каторге.

1827 закован в кандалы и отправлен в Сибирь.

1834 написал очерк по истории управления Сибирью за 1765-1819 гг.

1835 отправлен на поселение в село Елань в 67 верстах от Иркутска.

1837 переведен на поселение в город Ишим Тобольской губернии.

1840 переведен на поселение в город Тобольск.

1843 переведен на поселение в город Тару.

1852 вернулся в Тобольск.

1856 возвращено дворянство и титул барона согласно манифесту от 26 августа 1856 г.; разрешено вернуться в Европейскую Россию без права въезда в Москву и Петербург.

1858 снят полицейский надзор.

1862 20 сентября скончался в Петербурге; похоронен на Охтенском кладбище.

27

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

С. П. Трубецкой

1790 29 августа родился в Нижнем Новгороде.

1806 слушал лекции в Московском университете.

1808 поступил на службу в лейб-гвардии Семеновский полк.

1812 участвовал в Отечественной войне 1812 г. и в заграничных походах; за боевые заслуги награжден орденами Св. Анны 4-й степени, Св. Владимира 4-й степени с баантом, прусским орденом "За заслуги" и "Железным крестом".

1816 участвовал в основании Союза спасения.

1817 избран председателем Тайного общества истинных и верных сынов Отечества.

1818 участвовал в разработке устава ("Зеленой книги") Союза благоденствия.

1819-1821 произведен в капитаны; выехал за границу; женился на Екатерине Ивановне Лаваль; переведен в лейб-гвардии Преображенский полк.

1822 написал замечания на проект конституции Н. М. Муравьева.

1825 написал конспект "Манифеста к русскому народу"; арестован.

1826 приговорен к пожизненной каторге; отправлен в Сибирь.

1827 переведем в Читинский острог.

1830 переведен в Петровский завод.

1832 начал вести метеорологические наблюдения.

1839 отправлен на поселение Оёк в 30 верстах от Иркутска.

1842 написал реферат о двойных звездах.

1843 подготовил записки по общей географии.

1844 написал статью о жирных кислотах.

1847 переехал в Иркутск.

1857 отправился в Цетральную Россию, прибыл в Киев.

1857-1858 вел дневник.

1859 (?) составил записку о положении крестьян в Сибири.

1860 22 ноября скончался; похоронен в Новодевичьем монастыре.

28

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

Н. А. Бестужев

1791 13 апреля родился в Петербурге.

1801 определен в Морской кадетский корпус.

1810 Зачислен в штат Морского корпуса подпоручиком.

1815 совершил плавание в Голландию.

1817 совершил плавание к берегам Франции.

1818 сотрудничал в журналах "Сын Отечества", "Полярная звезда", "Благонамеренный" и др.; опубликовал труд "О электричестве в отношении к некоторым воздушным явлениям".

1820 назначен помощником директора маяков Балтийского моря.

1821 член-сотрудник Вольного общества любителей российской словесности.

1822 прикомандирован к Адмиралтейскому департаменту для составления истории Российского флота.

1824 плавал на фрегате "Проворный" по маршруту Кронштадт-Плимут-Гибралтар-Кронштадт.

1825 избран членом Адмиралтейского департамента; опубликовал "Плавание фрегата "Проворного" в 1824 г."; назначен директором музея при Адмиралтейском департаменте; принимал участие в разработке плана декабрьского восстания.

1826 приговорен к ссылке па каторгу; отправлен из Шлиссельбурга в Сибирь.

1827 заключен в Читинский острог; начал работать над созданием портретной галереи своих товарищей по заточению.

1829 начал работать над новым корабельным хронометром.

1837-1851 занимался метеорологическими наблюдениями, вопросами атмосферного электричества.

1839 отправлен из Петровского завода на поселение в Селенгинск.

1853 в трудах Вольного экономического общества опубликовал статьи "О бурятском хозяйстве" и "Новоизобретенный в Сибири экипаж".

1854 опубликована монография "Гусиное озеро".

1850-1855 работал над монографией "Система Мира".

1855 15 мая умер в Селенгинске.

29

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

К. П. Торсон

1793 27 сентября родился в Петербурге (по данным историка А. Б. Шешипа).

1803 4 сентября зачислен в Морской кадетский корпус.

1808 6 сентября участвовал в сражении со шведами у острова Пальво.

1809 получил первый морской чип мичмана; участвовал в захвате шведского фрегата.

1812 участвовал в боях с французскими войсками на Балтике и отличился в схватке в порту Либава; награжден орденом Св. Анны 3-й степени.

1813 назначен командиром транспорта "Св. Анна".

1814 произведен в лейтенанты.

1817 совершил плавание на корабле "Орел" во Францию.

1819-1821 участвовал в составе Первой русской экспедиции к Южному полюсу в открытии Антарктиды и исследовании островов в тропической зоне Тихого океана; за успехи в экспедиции к Южному полюсу награжден орденом Св. Владимира 4-й степени и двойным жалованьем "пока в службе находиться будет"; приехал в Петербург "для окончания дел по вояжу к Южному полюсу".

1822 плавал на фрегате "Легкий" от Кронштадта до Готлап-да; откомандирован в Петербург "для занятия составлением записок Южной экспедиции".

1823 составил "Замечания на штат вооружения кораблей и прочих военных судов нашего флота и на построение оных"; назначен адъютантом начальника Морского штаба.

1823-1825 командовал галеоном "Ториео", плавал в Финском заливе.

1824 вступил в Северное тайное общество; закончил перевооружение 84-пушечного линейного корабля "Эмгейтейп"; представил в морское ведомство новые штатные положения для всех рангов военных судов; участвовал в спасении жителей Петербурга во время наводнения. Составил совместно с М. А. Бестужевым инструкцию экспедиции к Северному полюсу.

1825-1826 составил "Рассуждение о проекте конституции Н. М. Муравьева"; 15 декабря взят под арест; отправлен в заточение в Свеаборгскую крепость, из которой вскоре был переведеп в Петропавловскую крепость; подготовил "Предложения по улучшению строевой и хозяйственной части морского флота"; по 2-му разряду государственных преступников, осужденных к "политической смерти", сослан на каторгу в Сибирь.

1827 заключен в Читинский острог.

1828 читал в остроге лекции о русских финансах.

1830 переведен в Петровский завод.

1830-1850 составлял записки по преобразованию русского флота.

1832 составил записку о новых торговых сношениях с Китаем.

1833 разработал проект молотильной машины.

1835 отправлен в крепость Акша.

1837 переведен в Селенгинск; продолжал заниматься приготовлением различных земледельческих машин.

1843-1850 возобновил работы над рукописями о русском флоте; написал "Опыт натуральной философии о мироздании" и "Воспоминание о путешествии к Южному полюсу" (точные даты неизвестны).

1851 4 декабря скончался; похоронен в Селенгпнске.

30

  • Автор: AWL
  • Site Admin
  • AWL
  • Зарегистрирован: 12-12-2010
  • Сообщений: 45633

Г. С. Батеньков

1793 25 марта родился.

1810 после обучения в военно-сиротской школе, преобразованной в гимназию, направлен для продолжения образования в дворянский полк при Втором кадетском корпусе в Петербурге.

1812 закончил Второй кадетский корпус.

1813 принял участие в заграничном походе русской армии, освобождал Варшаву (27 января), Краков (1 мая); получил чин подпоручика.

1814 за отличие в боях с неприятелем во Франции награжден орденом Св. Владимира 4-ii степени с бантом; в сражении под Монмиралем был тяжело ранен.

1815 совершил второй заграничный поход.

1816 оставил военную службу; сдал экзамен в институт корпуса инженеров путей сообщения, получив звание поручика; возвратился в Тобольск.

1817 направлен в Томск для производства различных городских работ.

1819 переехал в Иркутск, составил проект устройства набережной Ангары.

1820-1821 работал над проблемами преобразования управления Сибирью и подготовил шесть проектов, в том числе о приведении в известность земель Сибири, а также о сухопутных сообщениях; возвратился в Петербург.

1822-1823 напечатал в "Сыне Отечества" обширный труд "Общий взгляд на Сибирь".

1825 вступил в Северное тайное общество; арестован.

1825-1846 заточение в Петропавловской крепости.

1846 направлен в ссылку в Томск.

1856 переселился в село Петрищево Тульской губернии.

1859 составил проект устройства железнодорожного пути через Сибирь.

1863 29 октября скончался в городе Калуге; похоронен в селе Петрищеве.

Страница:   1 2 3 4 5  

Вы здесь » Декабристы » ПУБЛИЦИСТИКА » В.М. Пасецкий. "Декабристы-естествоиспытатели".