Когда б

1

Когда б я солнцем покатился,
И в чудных заблистал лучах,
И в ста морях изобразился,
И оперся на ста горах;

2

Когда б луну — мою рабыню —
Посеребрял мой длинный луч,—
Цветя воздушную пустыню,
Пестря хребты бегущих туч;

3

Когда б послушные планеты,
Храня подобострастный ход,
Ожизненные мной, нагреты,
Текли за мной, как мой народ;

4

Когда б мятежная комета,
В своих курящихся огнях,
Безумно пробежав полсвета,
Угасла на моих лучах: —

5

Ах, стал ли б я тогда счастливым,
Среди небес, среди планет,
Плывя светилом горделивым?..
Нет — счастлив не был бы я... нет!

6

Но если б в рубище, без пищи,
Главой припав к чужой стене,
Хоть раз, хоть раз, счастливец нищий,
Увидел Бога я во сне!

7

Я б отдал все земные славы
И пышный весь небес наряд,
Всю прелесть власти, все забавы
За тот один на Бога взгляд!!!

1841-1845

Сельский сон

Как сладко в уголок укромный
Залечь, с спокойствием в душе,
На сенокосе — в шалаше,
Где виден, сквозь ветвей, надзвездный свод огромный
Иль светлый океан волнистых облаков!..
Как сладко в тишине приютной хаты,
В садах природы пить роскошны ароматы,
Дыханье молодых цветов!
Вблизи — ручей, грустя от тесноты брегов,
Как будто их раздвинуть хочет;
Вдали — протекший гром грохочет...
Но вот заря глядит в серебряный поток,
И утро под окно спускается украдкой,
И веет негой ветерок...
Как мил он мне, сей час мечты и неги сладкой!
Я слушаю сквозь сон, чуть помня сам себя,
Как милый сын весны, впервые полюбя,
Протяжно, томно ноет, стонет,
Как будто в сладкой неге тонет,
Всё тише, тише... смолк — и вдруг
Шумит, катит, дробит и щедро сыплет трели!
И песнь — то яркий треск, то милый глас свирели —
Переливается, лелеет, нежит слух!..
Весь воздух — аромат и пенье,
И весь я свежее, живое наслажденье!

<1821>

Рейн и Москва

Я унесен прекрасною мечтой,
И в воздухе душисто-тиховейном,
В стране, где грозд янтарно-золотой,
Я узнаю себя над Рейном.
В его стекле так тихи небеса!
Его брега — расписанные рамки.
Бегут по нем рядами паруса,
Глядят в него береговые замки,
И эхо гор разносит голоса!
Старинные мне слышатся напевы,
У пристаней кипит народ;
По виноградникам порхает хоровод;
И слышу я, поют про старый Реин девы.

«Наш Рейн, наш Рейн красив и богат!
Над Рейном блестят города!
И с башнями замки, и много палат,
И сладкая в Рейне вода!..

И пурпуром блещут на Рейне брега:
То наш дорогой виноград;
И шелком одеты при Рейне луга:
Наш реинский берег — Германии сад!

И славится дева на Рейне красой,
И юноша смотрит бодрей!
О, мчись же, наш Рейн, серебрясь полосой,
До синих, до синих морей!..»

Но чье чело средь праздничного шума,
Когда та песня пронеслась,
Поддернула пролетной тенью дума
И в ком тоска по родине зажглась?..
Он счастлив, он блажен с невестой молодою,
Он празднует прекрасный в жизни миг;
Но вспомнил что-то он над рейнской водою...
«Прекрасен Рейн твой и тих,
(Невесте говорит жених),
Прекрасен он — и счастлив я с тобою,
Когда в моей дрожит твоя рука;
Но от тебя, мой юный друг, не скрою,
Что мне, на севере, милей одна река:
Там родина моя, там жил я, бывши молод;
Над бедной той рекой стоит богатый город;
По нем подчас во мне тоска!
В том городе есть башни-исполины!
Как я люблю его картины,
В которых с роскошью ковров
Одеты склоны всех семи холмов —
Садами, замками и лесом из домов!..
Таков он, город наш стохрамый, стопалатный!
Чего там нет, в Москве, для взора необъятной?..
Базары, площади и целые поля
Пестреются кругом высокого Кремля!
А этот Кремль, весь золотом одетый,
Весь звук, когда его поют колокола,
Поэтом, для тебя не чуждым, Кремль воспетый
Есть колыбель Орла
Из царственной семьи великой!
Не верь, что говорит в чужих устах молва,
Что будто север наш такой пустынный, дикий!
Увидишь, какова Москва,
Москва — святой Руси и сердце и глава!—
И не покинешь ты ее из доброй воли:
Там и в мороз тебя пригреют, угостят;
И ты полюбишь наш старинный русский град,
Откушав русской хлеба-соли!..»

<1841>

Раздумье

Бывает грустно человеку,
Ложится в грудь тоска!
Тогда б так слез и вылил реку...
Но высохла река!

Тогда, совсем оцепенелый,
Ни мертвый, ни живой,
Хоть день готов стоять я целый
С поникшей головой!..

Не раздражен, не растревожен,
И полон я и пуст;
И весь я цел и уничтожен,
Как смятый бурей куст...

Нет дум былых, былой отваги,
И будущность моя
Лежит, как белый лист бумаги:
Задумываюсь я...

О! кто ж тот белый лист испишет
И что напишут в нем?
А между тем уж бурей дышит:
В горах грохочет гром...