Гаврила Ильич Бибиков (1747-16.07.1803), отец декабриста.

Сергей Ильич Бибиков (1851—1903) — генерал-лейтенант из рода Бибиковых. Комендант Императорской Главной квартиры.

Происходил из дворян Московской губернии, сын Виленского военного губернатора и Гродненского, Минского и Ковенского генерал-губернатора генерал-адъютанта Ильи Гавриловича Бибикова от брака с Варварой Петровной урождённой Мятлевой; родился 5 июня[1] 1851 года в Вильне. Зачислен в пажи 30 апреля 1855 года и 19 мая 1866 года поступил в Пажеский корпус, с 25 февраля 1869 года — камер-паж.

12 июля 1869 года произведён в корнеты и 19 июля выпущен из корпуса в лейб-гвардии Конный полк; поручик с 8 апреля 1873 года, штабс-ротмистр с 30 августа 1875 года. 10 октября 1876 года назначен ординарцем к главнокомандующему Кавказской армией великому князю Михаилу Николаевичу, a 27 февраля 1877 года назначен в его распоряжение офицером для особых поручений.

Бибиков принимал участие в кампании 1877—1878 годов против турок в составе действующего на кавказско-турецкой границе корпуса; 24 апреля был при занятии Кагызмана, затем участвовал в кавалерийском деле у селения Вегли-Ахмета (18 мая), в сражении под Зивином (13 июня), в сражении под горой Кизил-Топа (13 августа), в трёхдневном бою на Аладжинских высотах (20—22 сентября) и в бою под Авлиаром (3 октября), где была разбита армия Мухтара-Паши. За отличие при взятии форта Канлы, при штурме крепости Карс, Бибиков был 19 апреля 1878 года награждён орденом св. Георгия 4-й степени В воздаяние за отличие, оказанное при штурме крепости Карса, в ночь с 5 на 6 Ноября 1877 года, где первым бросился на бруствер укрепления и оставаясь до конца дела во главе колонны, личною храбростию и распорядительностию имел значительное влияние на всю штурмовавшую колонну, чем много содействовал полному успеху штурма укрепления Канлы.

За разновременные отличия в эту войну Бибиков 30 августа 1877 года также получил орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом[2].

По взятии Карса, Бибиков по приказанию великого князя Михаила Николаевича был отправлен курьером в действующую Дунайскую армию, для извещения о штурме и для отвоза трофейных Карсских знамён. Прибыв в Главную квартиру Его Величества Бибков был 22 ноября ноября пожалован во флигель-адъютанты. Находясь при Дунайской армии Бибиков участвовал во взятии Плевны. 25 апреля 1878 года он отчислен, по Высочайшему повелению, в Свиту Его Величества. 6 января 1879 года произведён в ротмистры.

19 июня 1879 года был обратно откомандирован в распоряжение великого князя Михаила Николаевича для принятия участия в экспедиции в Закаспийском крае против текинцев. Там он 28 августа 1879 года, командуя полуэскадроном Переяславского драгунского полка, участвовал в штурме Геок-Тепе и, несмотря на общую неудачу штурма, за отличие в этом деле был 26 августа 1880 года награждён золотым палашом с надписью «За храбрость».

По окончании похода Бибиков приехал в Санкт-Петербург, где по высочайшему повелению назначен состоять при великом герцоге Ольденбургском, во время пребывания его высочества в Санкт-Петербурге (в ноябре 1880 года), причём пожалован ольденбургским орденом «За заслуги» 2-го класса. 3 марта 1881 года Бибиков был назначен состоять при его королевском высочестве принце Фридрихе-Вильгельме Гессенском, во время его пребывания в Санкт-Петербурге, причём принц пожаловал Бибикова офицерским крестом гессенского ордена Филиппа Великодушного. В мае того же года Бибиков вновь состоял при герцоге Ольденбургском.

4 июня 1881 года Бибиков был переведён в 3-й гусарский Елисаветградский полк, с переименованием в подполковники (с 5 июля) и с оставлением в звании флигель-адъютанта. 26 февраля 1883 года он произведён в полковники, с оставлением в звании. С 22 апреля по 4 июня 1883 года состоял при императоре Александре III во время его коронации, причем получил установленную в память сего события темно-бронзовую медаль на Александровской ленте.

В 1885 году награждён командорским крестом виртембергского ордена Короны; с 4 февраля по 20 марта 1886 года состоял при великом герцоге Гессенском во время пребывания в Санкт-Петербурге и награждён командорским крестом 2-го класса Гессенского ордена Филиппа Великодушного.

12 марта 1888 года Бибиков был назначен командиром Уральского казачьего № 3 полка, с оставлением в звании флигель-адъютанта. 6 мая 1890 года награждён орденом св. Станислава 2-й степени и 26 ноября того же года назначен командиром 44-го драгунского Нижегородского полка. 26 сентября 1891 года Бибиков по Высочайшему повелению командирован в Штутгарт, по случаю кончины шефа полка, короля Виртембергского, и там был награждён командорским крестом 1-го класса ордена Филиппа Великодушного.

25 декабря 1894 года Бибиков был произведён в генерал-майоры с назначением состоять в распоряжении командующего войсками Одесского военного округа, в том же году он получил орден св. Анны 2-й степени. С 21 марта 1896 года был комендантом Императорской Главной квартиры (на этой должности сменил П. П. Гессе) и в 1899 году занял должность командира 2-й бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, а в 1901 году был произведён в генерал-лейтенанты и назначен начальником 10-й кавалерийской дивизии.

Скончался в Харькове 7 мая 1903 года.

Бибиков был женат на вдове гвардии полковника Елизавете Петровне Араповой, урождённой Ланской, дочери генерал-адъютанта генерала от кавалерии Петра Петровича Ланского и его жены Наталии Николаевны Пушкиной, вдовы А. С. Пушкина.
Источники
Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. Б—К. М., 2009
Гизетти А. Л. Сборник сведений о георгиевских кавалерах и боевых знаках отличий кавказских войск. Тифлис, 1901 на сайте Руниверс
Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007
Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. Т. 3. СПб., 1903
Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1984). Биографии бывших пажей с портретами. Фридрихсгамн, 1894
Примечания
1. По ошибочным данным В. И. Федорченко — 5 марта.
2. В «Списке генералам по старшинству» за 1896 год ошибочно указан 1871 год.

Бибиков Дмитрий Гаврилович - киевский генерал-губернатор

Дмитрий Гаврилович Бибиков в 1837-м был назначен генерал- губернатором юго-западных губерний, проводил политику русификации Украины.

Из Воспоминаний Стогова Э.И.

Не думая быть биографом Бибикова, я не собирал сведений об его родословной, но вот что я знаю о нем. Отец Бибикова, кажется, был полковник гвардии. Я знал мать Бибикова, в 1833-м году она была старуш- кою в Москве, была матерью пяти генералов и в большом почтении. Она была небольшого роста, но, должно быть, была редкою красавицею: огромные блестящие и умные глаза, брюнетка с румянцем во всю щеку и в старости очень стройная. Это была старинных русских бар благодетельная барыня, делать добро - было для нее долгом, и она делала много и разумно. Она была строгая мать - тоже по старине. Бибиков был уже генералом, когда, приехав в Москву к матери, поцеловал руку и сел без позволения. По старинке, это считалось оскорблением родителей, и мать не затруднилась сказать:

- Дмитрий, кто тебе позволил сесть? а как я прикажу тебе дать 100 розог!?

Дмитрий вскочил, просил прощения и сказал:

- Маменька, я буду смирно лежать, только вы высеките своими ручками, а я впредь не буду.

Бибиков считался родней графу  Бенкендорф у и вот какой: старший брат Бибикова,  Николай , умер бездетен, на вдове его женился граф Бенкендорф, и тоже скоро овдовел, не имея детей. Кажется, нет родства, но считались родными.

Бибиковых было пять братьев, я знал только трех,  Илья ,  Гаврила и  Дмитрий . Илья был любимец Михаила Павловича и числился в артиллерии. Гаврило, добряк, суетился по разным комитетам: тюремным и проч. Дмитрий - генерал-губернатором, генерал-адъютантом, членом Государственного Совета и генералом от инфантерии. Впоследствии он был  министром внутренних дел и кончил отставкою без мундира и без пенсиона.

Три брата Бибиковы, воспитанные гувернерами и гувернантками для гостиной, все были одинакового воспитания, т.е. никакого. Илья был молчалив, старался казаться размышляющим и имел привычку пыхтеть, как бы надуваясь. Гаврило был страшный говорун и невероятный добряк. Стоило попросить его похлопотать у кого-нибудь из вельмож, как говорило говорилыч (так его звали), не дослушав и не узнав о чем просить - летел к вельможе. Страсть помогать бедным расстроила его состояние. В Питере характеризовали трех братьев так: один дуется, другой продулся, а третий всех надувает. Бибиков, у которого я служил, любил спрашивать, что о нем говорят? Я отвечал всегда правду, но на этот раз сказал: ничего. Я забавлял его рассказами, которых у меня без конца, но однажды сидел молча. Бибиков спросил:

- о чем вы думаете? Я отвечал: о полковнике Одинцове.

- О каком?

- Который служил при вас.

- Да, я любил его; так что же вы думали?

- Он однажды сидел с вами, как я, вы спросили его, что о вас говорят? Он отвечал, говорят, что есть три брата Бибиковых, один дуется, другой продулся, а третий всех надувает, и вы прогневались, уволив его от службы.

- Кто вам это сказал?

- Не скажу.

- Это неправда.

Бибиков, видимо, сердился. Он был одного со мною роста, умеренно полный мужчина, с татарским лицом хорошего типа, был брюнет, плешив, что очень шло к нему, глаза матери удивительно хороши, большие, полные жизни и огня, левой руки не было по плечо - оторвало под  Бородиным , но он никогда не чувствовал боли перед дурною погодой, как обыкновенно бывает. Голос имел весьма приятный, повинующийся в интонациях.

Бибиков рано поступил в гусары, постоянно был адъютантом, не был пьяницей, не был картежником, но всю жизнь был поклонник хорошеньких женщин. Наук он не знал никаких, говорил по навыку по-французски и по- немецки, замечательно недурно говорил по-русски, но писать не умел ни на одном языке; по-русски до того плохо знал грамоту, что не умел и строки написать без руководства. Случалось иногда, что он просил взять перо и писать под его диктовку. Ходя по комнате, он диктовал, но что диктовал: "поелику", "так как, сей", "таковый же" - и проч. Разумеется, пишешь свое.

- Кончили?

- Кончил.

- Прочтите, поставьте, где следует "ять", - потрудитесь расставить запятые и прочие знаки.

- Поставил.

- Да поставьте хорошенько!

- Да я ставил, когда писал.

- Ну, вот еще рассказывайте, ни один литератор не ставит знаков, когда пишет, а расставляет после, для чего же вы уверяете меня.

Написанная мною под диктовку записка служит оригиналом, и Бибиков после списывает и посылает, как свое сочинение. Однажды я сошкольничал и под его диктовку писал две записки: одну, что должно писать, а другую, от слова до слова, что диктовал Бибиков, последняя преуморительная.

Арифметики Бибиков совершенно не знал, насилу я приучил его переводить целые хотя числа с ассигнаций на серебро, например, 10 руб., 100 руб., а промежуточные так и не выучился [переводить]. Когда мне случалось в уме складывать дроби, Бибиков никогда не мог не улыбнуться, а когда мне приходилось сказать итог двух дробей разных знаменателей, то он серьезно смеялся. Я готов держать пари хотя на правую мою руку, что он до смерти не верил, что можно сложить 1/2 с 1/3 . Истории, географии - совершенно не знал. Я пробовал в разговоре сводить Карла V с Людовиком XIV, а Карла I с Франциском II, лишь бы был занимателен анекдот, все сойдет. В географии надобно быть осторожным о тех местах, где он бывал, а остальное: венгерские реки можешь переносить в Америку, а испанские в Южную Америку - все сходило гладко. В музыке он ценил только технику играющего, но ее не понимал. Живопись богомазов всего более нравилась Бибикову. Швейцар его заказал портрет своего генерала богомазу Киевщинскому в Киеве, и тот нарисовал его яркими красками и золотом, а главное, усы и бакенбарды отделал по волоску, как пишут часто на образах. Случайно Бибиков увидал этот портрет, долго смотрел на него и не мог оторваться, а потом уверял меня, что лучшей работы он не видывал.

Бибиков знал свое слабое понятие в искусствах и при посторонних никогда не пускался в рассуждения, разве вычитает какое мнение или подслушает у того, кому доверяет. Тогда толкует, но всегда коротко и неохотно. Будучи обязан как генерал-губернатор принимать всех, он говорил охотно, но затверженные фразы, что для представляющихся было незаметно, но мне было известно, что вариаций в этом отношении не было. Как я говорил, Бибиков имел замечательную, представительную наружность, весьма внушительный взгляд, а лишение руки - давало ему очень воинственный вид.

Приемных дней было два в неделю. К приему должны были являться все чиновники особых поручений (их было 13) в мундирах. Бибиков выходил по- домашнему, в сюртуке без эполет. Обыкновенно прием начинался в 10 часов. Прием происходил очень чинно, сам Бибиков не читал ни одного прошения, но заставлял читать и потом говорил по-заученному, а если забывал, то следовала известная фраза:

- Эразм Иванович, доложите со справкою. Но этого никогда не исполнялось, ни одно прошение не докладывалось, а разрешалось в канцелярии. В приемные дни собирались нищие, салопницы, отставные солдаты. Бибиков всегда великодушно при публике приказывал: "дайте помощь бедным" и при этом отдавал мне ключ от стола с деньгами. Зная болезненную скупость Бибикова, я раздавал по 3 копейки и вообще соблюдал, чтобы не выйти из бюджета 2-х рублей. Раз мне не было времени, он поручил  Позняку , майору, раздать помощь бедным и дал ему ключ. Позняк раздал до 10 руб. Бибиков сильно поморщился и долго вспоминал со мною, как Позняк глупо распорядился, и более уже не поручал ему оказывать помощь. Бибиков был хорош тем, что не лениво подписывал бумаги, [но] никогда их не читал, у себя в кабинете не держал, ни одной резолюции не делал, и всеми бумагами распоряжалась канцелярия.

В канцелярии было три секретаря: полицейский, судный и хозяйственный, они и были докладчики. Порядок был такой: получалось 500, 600 и более конвертов на одной почте. В получении расписывался дежурный чиновник, приносил ко мне, при мне распечатывал другой чиновник и поверял ** конвертов с бумагами, я помечал день получения и на серьезных делал резолюции. Бумаги поступали к регистратору, который, записав * и со- держание, раздавал секретарям. Они составляли ответы, а Бибиков подписывал их не читая. Вот и все занятия генерал-губернатора. Спрашивается, что же он делал, сидя один в кабинете?

Постоянно читал. Книгопродавец Исаков обязан был высылать все романы, выходящие на французском языке. Газеты Бибиков получал очень многие французские без цензуры, которые читал сам, польские - просматривал Андреевский и, сделав кой-чему перевод, докладывал. Русские журналы и газеты получались все, но Бибиков не читал ни одного, читал я и, найдя скоромное или ругательное - особенно  Сенковского , я прочитывал Бибикову.

Вставал Бибиков в 7, 8 часов, пил чай с куском домашнего хлеба, в 11- ть часов был завтрак, какое-нибудь холодное блюдо. Обедал он в 2-3 часа; обед был недорогой, четыре блюда, но хороший и здоровый. Часов в 8 был вечерний чай, ужина не было, и в 11 часов Бибиков ложился спать. Так всякий день и много лет. Кроме балов он ходил по вечерам к тем, за кем волочился. На бал я должен был ехать с ним. Бибиков не выходил из дома, не начернивши усы и бакены, случалось, и подбелится, духов всегда много и лучшие.

Бибиков был холодный эгоист, привязанности, дружбы, благодарности он никогда и ни кому не имел. Был дружен только с теми, в ком видел пользу для своего положения; был ласков только к тем, кто приносил пользу ему. Бибиков охотно говорил о своей любви к России, о своем патриотизме и о преданности своей к государю. России он не мог любить, потому что совершенно не понимал, в чем состоит польза России. Государю он выказывал преданность только потому, что от государя истекали милости. Кроме своего положения по службе Бибиков уважал богатство в других, бедных - нашего брата он глубоко презирал, в нем крепко было убеждение, что бедный создан на службу богатому и что достоинства и способности пригодны только для возвышения богатого. Я раз спросил Бибикова, правда ли, что когда он управлял  таможнями , то один господин разругал его, и тогда дали ему место.

- Правда, - отвечал он, - это было так: в приемный день, в Питере является ко мне от-ставной майор, представляет документы и просит места. По [наведенной] справке оказалось, что он пьяница, в следующий приемный день он явился, я отдал ему документы и сказал: нет ваканции. Он просил, я отказал. В следующий день приходит маиор и просит места, я отказал. В следующий - опять приходит маиор, меня рассердило, я постращал его, что пошлю за полициею, и окончательно запретил приходить. Маиор помолчал и громко сказал: будь ты проклят, безрукий урод, чтобы не было тебе ни на сем, ни на том свете ни дна, ни покрышки, и хладнокровно пошел.

Я приказал заготовить определение его к должности и в первый приемный день приказал призвать его. Увидав его, я подал ему определение и сказал при всех: "Господин маиор, вот вам место, вы пьяница, но если вы будете пить, то безрукий урод, которому нет ни дна, ни покрышки, остальною рукою вас задушит, прощайте". Он и теперь хорошо служит, полковником, и перестал пить.

- Отчего же вы дали ему должность, когда он разругал вас?

- Когда человек решается ругаться, то это доказывает крайнюю степень отчаяния. Много характерных анекдотов я мог бы рассказать о Бибикове, но для очерка довольно и этих. Теперь спрашивается, как же этот человек, малограмотный, так долго управлял краем и оставил память дельного управления после себя?

Из рассказа моего видно, что Бибиков не виноват в управлении краем, но он был полезный начальник для управления, он не мешал, не мудрил, не тормозил хода дел, а в этом немало заслуги в начальнике. Долго до Бибикова был правителем канцелярии генерал-губернатора статский советник  Карцов ; у этого труженика была голова мудрого министра, он был холост, был совершенно честен и работал как вол, но имел большой недостаток для правителя, он был бесконечно добр, тих, деликатен; чуть сложное дело, секретари подкладывали Карцову, и тот писал до устали. Но один не может много сделать, бумаги накоплялись, дела запускались, канцелярия ленилась и брала взятки. Я не переставал удивляться, как мог Бибиков не оценить такого человека, такой мудрой головы, такого громадно опытного человека и бесконечно трудолюбивого. Бибиков любил наушничество, это была слабейшая черта его характера.

Дрянь, недостойная мизинца ноги Карцева, наговорила Бибикову, что Карцев малоспособен и запустил дела. Бибиков обошелся с Карцевым холодно. В первую поездку Бибикова в Питер Карцев поехал с ним.

Меня очень полюбил этот достойный и серьезный человек за живость характера и веселонравие. Уезжая, он сказал мне, что не вернется, и предсказал, что меня обойдут чарочкою - оправдалось.

Бибиков возвратился, а Карцев остался по своим делам. Вдруг вопрос от  министра юстиции , нет ли препятствия для увольнения Карцева от должности? Бибиков был поражен, в особенности, когда я сказал, что знал о том, что Карцев не вернется.

- Отчего? - спросил он.

- Вы не оценили его.

- Так что же я должен был - целовать его ручки?

- Нет, тон делает музыку.

- Чорт с ним, напишите министру, что препятствий нет. Карцев в тот же год был [сделан] действительным тайным советником. Так скоро и достойно оценил  Дашков Карцева. Правителя канцелярии [уже] не было у Бибикова, и он просил меня принять должность  управляющего канцеляриею генерал-губернатора . В службе отказываться нельзя.

- Я не готовился к такой сложной обязанности, - отвечал я, - ни воспитанием, ни практикою, я употреблю все силы и маленькое знание, но только на краткое время.

- Хорошо, посмотрим после, - отвечал Бибиков. Нашел я много крайне запущенных дел, но я не Карцев, работать за всех не буду и не способен. Канцелярия, как фабрика, должна иметь успех от разделения труда, надобно уметь заставить каждого трудиться по своей части. Разделить труд было немудрено, работа сама собою делилась на полицейскую, судную и хозяйственную, а чтобы трудились, я должен был быть сам примером.

БИБИКОВЫ И ГРЕБНЕВО

Историки-краеведы знают, как трудно разыскать малую подробность, скрытую от нас столетиями. Иногда нельзя достоверно указать, кто из историков выяснил тот или иной исторический факт, и где источник, из которого взят этот факт. О Бибикове Гаврииле Ильиче нет указаний в доступных словарях. Приведенные ниже сведения взяты мною из книги Г.В.Ровенского.

"Как и положено в дворянских семьях, Гаврила Ильич с юных лет был приписан к полку. Его боевая молодость прошла на юге под началом Суворова в Молдавской армии в сражениях с турецкой армией. Суворов особо отметил активные боевые действия эскадрона Г.И.Бибикова под Козлуджей. В Военно-историческом архиве удалось найти представление генералом-аншефом Малой России Румянцевым секунд-майора Бибикова в премьер-майоры (январь 1770). Здесь же сообщалось, что в службе он числился с 8 лет, в 10 лет - штык-юнкер артиллерии, а при восшествии на престол Екатерины II назначен флигель-адъютантом при графе Румянцеве, а в 1767 секунд-майором в Наследников кирасирский полк. В 1781 Гаврила Ильич - генерал-майор Московской дивизии. Через два-три года он уходит в отставку, чтобы заняться делами обширного имения, своим театром и своей любимой музыкой".

В 1781 г. князь Николай Никитич Трубецкой продал Гребнево жене Гавриила Ильича Бибикова Татьяне Яковлевне. От Трубецких остался старинный острог, потом его разобрали. Бибиков пригласил из Военно-инженерного ведомства смотрителем работ Степана Прохоровича Зайцева. В 1786 г. начато строительство летней церкви в честь Гребневской иконы Божьей Матери.

Бибиков к этому времени испытал страшное потрясение: в 1782 г. 12 августа родами умерла его молодая, 20-летняя жена Татьяна Яковлевна, рожденная Твердышева. Она лишь успела благословить новорожденного.

Церковь была памятью "светлой души Татьяны Яковлевны". Строилась она с 1786 по 1793 г. Строил ее по собственному проекту архитектор Иван Иванович Ветер или Ветров. Освящен храм был в 1791 в августе 10-го дня преосвященным митрополитом Московским Платоном. Об этом событии говорит храмозданая доска в летнем храме.

Рядом с храмом ближе к Любосеевке до тех времен стояла деревянная церковь, Никольская, известная с 1580 г. Рядом с церковью была деревня Фролова или Буковка.

В истории Гребнево имя Татьяны Яковлевны, первой жены Г.И.Бибикова, промелькнуло лишь на миг. Она умерла очень молодой, 20-ти лет.

Г.В.Ровенский в своей книге приводит надпись на ее надгробии из книги Саитова "Московский некрополь":

"На камень сей взглянув, прохожий, воздохни

И мира суету сего воспомяни!

Коль краток смертных век, коль жребий неизвестен:

Сегодня мертв лежит, кто был вчера прелестен.

Колико-б не был кто на свете знаменит,

Всяк будет прах земной, в убогом гробе скрыт,

Исчезнет с жизнью все, и тщетный блеск затмится,

Блажен, кто бренными вещами не гордится,

Кто в добродетели и вере укреплен:

Любезен на земли, во гробе он почтен.

Читатель, окропи сей камень ты слезами,

Лежащей здесь жены сего достоин прах!

Кто в жизни добрыми украшен был делами,

По смерти должен жить в чувствительных сердцах".

Это надпись на каменной плите, вмонтированной в стену одного из храмов Новодевичьего монастыря.

Краеведы недаром полагают, что как раз с ее именем связано строительство летней церкви иконы Гребневской Богоматери, а также строительство барских хором. Действительно, богатства Татьяны Яковлевны, которые оставил ей отец, были необычайны. А ведь она была по происхождению не дворянка, из "простых". Ее девичья фамилия Твердышева.

Посмотрим изданный под наблюдением Председателя Императорского Русского Исторического Общества А.А.Половцева "Русский биографический словарь". Стр.379-380.

"ТВЕРДЫШЕВЫ, братья Иван Борисович, коллежский асессор, купец, основатель многих медноплавильных и железных заводов в Оренбургском крае, и Яков Борисович, его компаньон, директор медных и железных заводов, родом из Симбирска, обладали значительным для своего времени богатством. Существует маловероятное предание, которое приведено князем П.Долгоруковым в его "Мемуарах", что к промышленной деятельности их направил Петр Великий. Около Симбирска или где-то в другом месте ему пришлось переезжать через Волгу. Гребцами в царской лодке были три брата Твердышевы (кроме Ивана и Якова еще их младший брат Петр, умерший в 1749 г.) Петр разговорился в ними, братья ему понравились, показавшись бойкими и смышлеными людьми, и Петр предложил им идти на Урал, чтобы подобно Демидову, заняться горным делом. Когда Твердышевы сослались на отсутствие денег, Петр распорядился дать им 50 рублей, с которыми они и отправились на Урал. Во всяком случае верно то, что в царствовании Анны Иоанновны или в самом начале царствования Елизаветы Петровны Иван и Яков Твердышевы, вместе с Иваном Семеновичем Мясниковым-Пустинником, также из Симбирска, женатым на сестре их, задумали по примеру Никиты Демидова искать счастья в Приуральском крае".

Основаны восемь заводов, выплавлявших медь, железный и лесной заводы. По разрешению верховной власти, Твердышевы покупали населенные имения, крестьян переводили на Урал, а землю продавали. Так, были переведены на Урал мужики из деревни Сурки (Сергачский уезд Нижегородской губернии), на их место новый барин перевел из соседней Моксы крестьян, в том числе Вагановых, предков составителя этих страниц.

"Под конец жизни им, кроме капиталов и заводов, принадлежало 76 тысяч крепостных. Иван Твердышев умер в 1773 г., а Яков в 1783 г. Ни тот, ни другой из братьев не оставили потомства: Иван умер бездетным, у Якова была одна дочь, Татьяна, замужем за Гаврилой Ильичем Бибиковым, но она умерла бездетной раньше своих родителей. Поэтому все огромное состояние Твердышевых перешло в руки четырех дочерей Мясникова, также не имевшего мужского поколения".

После смерти Татьяны и ее младенца вскоре умер и отец ее Яков Твердышев, который оставил свое состояние зятю Гавриле Бибикову. Но Гавриил Ильич отказался от состояния в пользу племянниц Твердышева, "взяв себе только седьмую часть". Однако и эта седьмая часть позволила начать строительство "подмосковной", летнего храма в Гребневе с ангелом на куполе, и самой усадьбы.

Бибиков строил не только храм. При нем Гребневский ключ был окружен чашей из белого камня. На озере появились острова, отделанные "в аглицком вкусе, на коих разной архитектуры домики и мосты". На большом острове сохранились, во всяком случае в начале XX века, какие-то остатки летнего театра. Строились здания усадьбы.

Строительство началось в 1782 г., окончилось в 1791 г, заняло 9 строительных сезонов. Здесь трудились 200 человек и несколько десятков подвод.

Документов нет, но упорная молва приписывает выкапывание Гребневского озера пленным пугачевцам, башкирцам.

Г.В.Ровенский дает этой легенде правдоподобное объяснение. У Бибикова были еще населенные деревни. Одно такое селение находилось в Поволжье, где и бушевало пламя крестьянской войны. Мужиков, причастных к пугачевщине, барин мог привести (на время интенсивного строительства) в Гребнево и использовать при копке прудов. Затем они были отпущены по родным избам.

Та же народная молва приписывала копку прудов с насыпными островами и князьям Голицыным. Молве нельзя слепо верить. Разумеется, любые владельцы следили за прудами, периодически спускали воду, чистили от грязи. Острова могли благоустроить и при Бибикове, а сам пруд, вероятно, существовал гораздо раньше.

В 1783, через год после смерти Татьяны Яковлевны, Гаврила Бибиков женился на Екатерине Александровне Чебышевой.

"Дед мой был писаный красавец-брюнет. Жена его, моя бабушка, была известная в Москве красавица, черноволосая, высокого роста. Она и в старости поражала величественным видом и остатками былой красоты". Так писала внучка Бибиковых Екатерина Раевская. Ее воспоминания опубликованы в журнале "Исторический Вестник"  т.74, с.523-556, ноябрь 1898.

"Но больше всего любила бабушка мужа своего, которому сохранила верность, хотя и осталась молодой, красивой вдовою. В начале XIX столетия это было редким явлением. Матушка (Софья Гавриловна) рассказывала мне, что однажды отец (Гаврила Ильич) страшно занемог. Бабушка собрала всех 12 детей своих, велела им встать на колени, сама пала ниц перед образом и со слезами молила Бога, чтобы Он взял у нее всех детей до единого, а сохранил мужа... Дедушка, Гавриил Ильич, владел 5000 крепостными в разных губерниях. При жизни дедушки и после него вся семья проводила лето в подмосковном имении своем Гребнево. Дом там стоял огромный, каменный, окруженный большими садами, среди которых были огромные пруды с некоторыми на них островами, а на островах также были посажены сады и выстроены беседки. Когда приезжали гости из соседства или из Москвы, тогда запрягали линейки, ездили всем обществом по широким дорожкам сада, на пароме переправлялись через пруд и в беседке пили чай."

В Москве у семьи был дом-усадьба, на Пречистенке, 17.

"Современники рассказывали, что в Москве чуть ли не в каждом "доме с колоннами" был концертный или театральный зал для заезжих иностранных или своих артистов. К этому можно добавить, что рядом с таким театром находилось общежитие для крепостных актрис и актеров".

"На Никитской улице был театр Познякова, на Знаменке - Апраксина, Воронцова и Столыпина, на Арбате - Хованского, на Пречистенке - Бибикова и Гагариной".

"Московские дворяне проводили лето в усадьбах, а на зиму, как только устанавливался санный путь, приезжали в город вместе с многочисленной прислугой и актерами. Для многих дворян крепостной театр служил своеобразной демонстрацией их богатства" .

В книге Л.Стариковой "Театральная жизнь старинной Москвы", на стр.261 приводятся комментарии к сообщению газеты "Московские ведомости" за 1786 год.

"Коснулись и слухов о том, что якобы Гаврила Ильич Бибиков отпускает всех музыкантов, какие у него служили. Но эта весть казалась многим невероятной, "потому что он весьма настоит в усовершенствовании своей огромной музыки и все, что имеет она искусного, совершенного и восхитительного, то все можно найти у Бибикова". О певцах Гаврилы Ильича ходила слава, что его "девки, а особливо мальчик, поющий чрезвычайно, со всем оркестром при аккомпанировании итальянцев, составляли редко слышимый концерт". Среди крепостных Бибикова находился очень способный мальчик Данила Кашин, которого Гаврила Ильич "поручил знаменитому Сартию" на воспитание и придворный композитор взял Данилу с собой в Яссы, где тот стал свидетелем исполнения знаменитого концерта в честь князя Таврического Потемкина "Тебе Бога хвалим", сопровождаемого сотней пушечных выстрелов".

Данила Кашин в свое время был известен и как исполнитель, и как сочинитель, и как собиратель русских песен.

"Молодой россиянин Данило Кашин будет играть своего сочинения концерт на фортепьяно, и играна будет Увертюра его сочинения, а его ученик Николай Матвеев будет петь самые трудные и самые приятные арии лучших сочинений музыкантов. Вход 1 р. Оркестр из музыкантов его превосходительства Гаврилы Ильича Бибикова."

Даниил Никитич стал вольным только в 1799 г. в возрасте 29 лет с помощью Сандунова, Карина, Глинки. Писатель Сергей Глинка рассказывает об этом так: "С Д.И.Кашиным познакомил меня Сандунов, а я ввел его к Карину (заметим, что Сандунов был владельцем московского театра, устроитель знаменитых бань, а Карин - богач-меценат). Восхищаясь музыкальным его искусством и голосом русских народных песен, Карин сказал мне: "Надобно как-нибудь освободить Данилу Никитича из крепостного состояния. Сперва нападем на сердце его господина, а если эта попытка не удасться, я ничего не пожалею, чтобы его выкупить..." Это было дня за три до 1799 года, памятного для меня и незабвенного для Кашина..."

В том же году Кашин был зачислен в московский Университет "Сочинителем музыки", правда, без жалования. В 1801 г. Кашин издавал журнал, в 1806-1809 журнал назывался "Журналом отечественной музыки".

В объявлении о журнале говорится: "Любовь и привязанность Русских ко всему отечественному побуждает господина Кашина издавать журнал Отечественной музыки. В нем будут помещены: старинная музыка на древние Русские повести, например, о Соловье Будимировиче, о женитьбе князя Владимира, об Илье Муромце и проч. Музыка на сии повести составляет редкость драгоценную для всякого русского. Издатель имел счастие получить ее от одного из замечательных любителей отечественной древности, который издавал свои повести по имени Древние Русские стихотворения. Песни будут со словами, сколь возможно исправленными, обработанными..."

Кашин написал музыку к операм "Наталья, боярская дочь" (1800). "Ольга прекрасная", к сцене "Одни сутки царствования Нурмангалы", к сельским праздникам, к прологу "Боян - древний песнопевец славян", к балету "Макарьевская ярмарка", ряд хоров в сопровождении рогового оркестра, и многочисленные пьесы для фортепьяно, из которых найдены только очень немногие.

Умер Д.Н.Кашин в начале 1842 г. "Литературная газета" от 11.1.1842 поместила некролог: "Он был простой, добродушный, настоящий русский человек, безыскуственный и добрый, как песни, которые он изучал и собирал с такой любовью... Несмотря на господствовавший тогда вкус к иностранной музыке и на итальянскую школу, в которой он обучался, он остался верным национальному вкусу и все свои знания обратил на пользу русской музыке."

В журнале "Аглая" были напечатаны такие стихи (1808):

О Кашин! Ты игрой волшебной

Приводишь душу мне в восторг!

Скажи, где дар сей беспримерной,

Скажи мне, где похитить мог?

С 1794 года по 1803 г. Бибиков был уездным предводителем дворянства.

Жена знаменитого полководца Михаила Илларионовича Кутузова Екатерина Ильинична была родной сестрой Бибикова. М.И.Кутузов писал с фронта Екатерине Александровне, жене Бибикова:

"Я, мой друг, слава Богу, здоров, только очень устал, что на силу хожу, несколько месяцев на аванпостах. С визирем зачал о мире говорить. Турки, которые заперты восемь дней, уже едят лошадиное мясо, без хлеба и без соли, и не сдаются. Вот письмо к Катерине Александровне Бибиковой, отправьте от себя и поручите кому сказать ей осторожно, впрочем ему очень хорошо и он здоров [Павел Бибиков был взят турками в плен - Р.В.] Визирь мне приказал сказать, что он хочет опробовать, где ему лучше будет жить, у дяди, или у отца, т.е. отец он. Вчерась к визирю привезли 10 лимонов, из которых он отдал ему 5... Верный друг Михайла Г.К." (10.10.1811, при Слободеи или Журже).

"Посылаю письмо к Катерине Александровне Бибиковой, в нем другое к Софье Гавриловне Бибиковой и шифр. Не знаю, где их сыскать, и для того прошу тебя это им отправить. Я выздоравливаю, осталось несколько кашля, который по утрам беспокоит. Но сегодни был у государя и поеду к нему обедать. Детям благословение." (Иоганштадт, 11.1.1813).

Внучка Г.И.Бибикова Е.И.Раевская вспоминает:

"У дедушки был в саду театр, тут играл оркестр из крепостных музыкантов. Давались балеты, где фигурировали крепостные же танцовщицы". Знаменитый танцмейстер П.И.Йогель был выписан из Франции.

Таким образом, в конце XVIII-го и в начале XIX-го века Гребнево было заметным очагом культуры того времени. Бибиков радовал дворянскую Москву своим театром и оркестром.

Вспоминает Е.Раевская: в Гребневе был сад, а "в саду был театр со сценой и кулисами. Тут играл оркестр из крепостных музыкантов (из них некоторые отпущены были на волю и сделались впоследствии известными артистами)".

Умер Гавриил Ильич в 1803. На его могиле надпись:

"С его потерею все горести постигли

Супругу нежную и с ней двенадцать чад,

Они с потоком слез сей памятник воздвигли,

Дай, Боже, помощь им, лишенным всех отрад".

После смерти мужа вдова семь лет сумела поддерживать родовое гнездо, но вот пришла пора - и Гребнево было продано. Осенью 1811 года появилась опись имения как обоснование цены, запрошенной за него. Опись эта сохранилась. Из нее видно, какими обширными были труды по благоустройству имения у Гаврилы Ильича.

"На двор выездные ворота готические с оградою каменной, на оном дворе главный корпус каменный в 3 этажа гражданской архитектуры с двумя порталами, при коих порталах 12 колонн из белого камня, промежду коих 2 балкона с двумя наружными крыльцами из дикого камня. От палат к двум павильонам галереи, из коих одна покрыта листовым черным железом, а на верху терраса, в оных галереях по прямой линии 26 аркады светлые, куполы по 3 аршинн крыты листовым черным железом с пьедесталами и на оных флюгеры из аглицкой белой жести... 3 магазина каменные в 2 этажа готической архитектуры для ссыпки разного хлеба... Флигель людской в саду готической архитектуры... Конюшенный двор, на оном дворе: первое - каменный флигель готической архитектуры для управителя, второе - канцелярия каменная готическая, третье - флигель для конюхов каменный, четвертое - конюшня каменная, пятое - 2 сарая каретных каменных... Сад регулярный и аглицкий, вокруг сада ограда каменная, по углам оного саду 3 башни готические для караульных и поклажи садовых инстументов, покрыты листовым железом. В оном саду китайская беседка, пруд, мыльня деревянная господская с гостинными комнатами..."

Екатерина Александровна Бибикова умерла в 1834 от холеры.

Дом на Пречистенке купил известный партизан и поэт Денис Давыдов. Прожил он там один год, и доска с надписью укреплена на доме именно в память об этом одном годе.

Из 12-ти детей Гаврилы Бибикова два сына оставили след в словарях. Дмитрий и Илья. Хотя за год до войны с Наполеоном Гребнево было продано Голицыным, все же любопытно знать, как вели себя потомки генерала, возросшие на вольных воздухах гребневских пейзажей.

"БИБИКОВ Дмитрий Гаврилович, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, род. в 1792 г., умер в ночь с 21 на 22 февраля 1870. Отец его, генерал-майор Гавриил Ильич, состоял на службе с 1757, а 28 июня 1782 г. получил чин генерал-майора, пал в Отечественную войну. Д.Г. получил прекрасное домашнее образование и первоначально был зачислен в милицию московских войск, а в 1808 г. был переведен, с чином корнета, в белорусский гусарский полк. Принимал участие в турецкой кампании, он проявил беззаветное мужество при взятии ретрашмента и форштата крепости Журжи и в сражении у Троянова вала, а за отличие 4 сент. 1809 г. под Резуатом, награжден орденом св. Анны 4-ой степени и переведн в лейб-гвардии драгунский полк. В 1812 г. Бибиков сражался под Витебском, Смоленском и Бородиным. В последнем бою он, в качестве адъютанта генерала Милорадовича, просил принца Вюртембергского выслать его начальнику подкрепление, на вопрос принца, где найти Милорадовича, Бибиков указал место левой рукою, и в то же мгновение эта рука была оторвана ядром, не теряя присутствия духа, он поднял правую руку и, сказав, "сюда, поспешите", пал раненный и в эту руку, а также и в грудь. Ордена св. Георгия 4-го класса, св. Анны 2-й степени и чин штабс-капитана были наградой Бибикову за Бородино".

Погребен Д.Г. Бибиков в Александро-Невской лавре в Петербурге. А вот его родной брат:

"БИБИКОВ Илья Гаврилович, генерал-адъютант, генерал от артиллерии, родился в 1794 г., умер 6 апреля 1867 г. Получив прекрасное домашнее образование, он поступил в 11 окт. 1811 г. юнкером лейб-гвардии в артиллерийскую бригаду, а 19 ноября 1812 г. получил первый офицерский чин, находясь на службе во 2-ой резервной артиллерийской бригаде. В 1813 г. он принимал участие в сражении под Люценом и Бауценом, а за отличие в последнем награжден орденом св. Анны 4 степени и прусским "Pour le merite". Произведенный в поручики за храбрость, оказанную в битве под Дрезденом, Бибиков сражался затем под Лейпцигом и под стенами Парижа, за что был награжден орденом св.Владимира 4 степени и переведен тем же чином в гвардию".