Христофор Христофорович фон дер Ховен

бар. (3.04.1795 – 23.03.1890).

Отец - Кристофер (Отто) Ховен (19.10.1760-7.05.1814).

Мать - София-Элизабет фон Бистрам.

Брат - бар. Егор Христофорович Ховен (4.04.1789 – 21.01.1868), полковник.

Родился в 1795 г. Воспитывался в 1-м кадетском корпусе, откуда 10 февраля 1814 г. выпущен прапорщиком в 16-ю артиллерийскую бригаду.
После переселения в 1812 г. татарского населения из Бессарабии в Турцию, правительство, желая заселить вновь приобретенную область болгарами и колонистами-немцами, назначило особую партию топографов для предварительного размежевания и топографической съемки опустевшей области; но так как дело туго подвигалось вперед, то начальник партии топографов полковник Корнилович ходатайствовал в 1816 г. о командировании ему в помощь прапорщика барона Ховена. Посвятив себя обучению крайне мало сведущих в то время землемеров топографическим съемкам планшетами и вычерчиванию гор по новой тогда системе Лемана, Ховен приобрёл известность, как весьма способный геодезист. При посещении императором Александром I в апреле 1818 г., Бессарабии, ему были представлены топографические съемки Буджака (так называли турки южную часть этой области); император остался так доволен ими, что щедро наградил Ховена: он был произведён в подпоручики и переведен в свиту Его Величества по квартирмейстерской части.
В 1819 г. барон Ховен был назначен преподавателем геодезии в Московском училище колонновожатых, но вскоре, вследствие трудности кем-либо заменить его, снова переведён в главный штаб 2-й армии, с поручением, кроме служебных занятий, обучать геодезии 15 мальчиков из военных кантонистов. Преподавая им математику, геодезию и черчение планов, Ховен достиг таких успехов, что при представлении в 1821 г. императору Александру I топографических чертежей кантонистов, у государя явилась мысль об учреждении особого корпуса топографов, который и был основан в 1822 г.
Продолжая свои преподавательские занятия с топографами, барон Ховен перешел на практические упражнения и в продолжение 1823 и 1824 гг. производил топографические съемки и рекогносцировки в Подольской, Херсонской и Таврической губерниях. За блестящие успехи, достигнутые русскими топографами, барон Ховен 20 января 1825 г. был переведён штабс-капитаном в гвардейский Генеральный штаб и назначен начальником тригонометрических съёмок в Киевской губернии. По зачислении в Генеральный штаб, он исправлял весьма разнообразные служебные обязанности: состоял начальником топографов 2-й армии, обер-квартирмейстером отдельного Кавказского корпуса и наконец — начальником штаба отдельного Сибирского корпуса.
В 1827 г., накануне турецкой войны, барон Ховен сформировал из подчиненных ему топографов особый эскадрон, устроил походную чертежную с геодезическими инструментами и литографией и в начале 1828 г. вступил со своей командой, вместе с главным штабом, в турецкие владения. В мае того же года, во время обложения крепости Браилова, он под сильнейшим неприятельским огнём произвёл съёмки окрестностей осаждаемой крепости и рекогносцировку берегов Дуная, необходимую для предстоявшей переправы нашей армии. Император Николай I, убедившись в необыкновенной точности этих работ и в огромной пользе, которую они оказали при переправе через Дунай и взятии крепости, лично поблагодарил Ховена и щедро осыпал его милостями, среди которых был орден св. Анны 3-й степени с бантом. Такие же работы, при одинаковых условиях и с тем же успехом, барон Ховен производил при осаде Шумлы, Варны и других крепостей.
Воспользовавшись оплошностью турецкой армии, оставившей горные проходы без прикрытия, барон Ховен вместе с своими топографами, переодетыми в турок, провёл несколько зимних месяцев в Балканских горах; терпя всевозможные лишения и находясь в постоянной опасности быть узнанным, он в виду неприятеля произвел подробные рекогносцировки всей горной страны и проходов. Результатом его пребывания в горах была превосходная топографическая карта и обстоятельное описание секретно исследованной страны; основываясь на работах барона Ховена, русская армия быстро и беспрепятственно двигалась на Силистрию и другие города. За эту рекогносцировку Ховену была пожалована золотая шпага с надписью «За храбрость».
По заключении Адрианопольского мира (в 1829 году), на барона Ховена была возложена съемка Болгарии и Румелии; эту работу он закончил в октябре 1830 г. и в то же время составил топографическую карту Европейской Турции на основании астрономических пунктов, определённых в том же году чинами Генерального штаба. Эти работы, как и последующие топографические съемки Кавказских гор, исполненные при постоянной опасности для жизни со стороны диких горцев и давшие в результате весьма подробную топографическую карту Кавказского края, приобрели барону Ховену громкое имя среди специалистов этого дела и монаршее благоволение, выразившееся, между прочим, в двенадцатилетней аренде в 1200 рублей.
В 1831 г. барон Ховен участвовал в войне против польских мятежников, сперва в отряде генерал-майора Ширмана, действовавшем на границе Курляндии, а затем самостоятельно, командуя отрядом, охранявшим г. Тельш.
По усмирении польского мятежа барон Ховен в 1832 г. был переведён в Генеральный штаб и назначен начальником 3-го отделения Военно-топографического депо, а год спустя — обер-квартирмейстером отдельного Кавказского корпуса; время управления тем и другим учреждениями ознаменовалось обширными топографическими съемками подведомственных областей.
Произведённый 6 декабря 1836 г. в генерал-майоры, барон Ховен был назначен состоять в распоряжении военного министра, но необходимость топографического исследования Зауралья заставила назначить его в 1838 г. начальником Отдельного Сибирского корпуса. Кроме того, 6 декабря 1836 г. за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах он был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 5384 по списку Григоровича—Степанова).
С 1841 по 1869 г. барон Ховен последовательно управлял губерниями Воронежской, Новгородской и Гродненской, причём 6 декабря 1847 г. был произведён в генерал-лейтенанты, а 26 ноября 1869 г. в генералы от инфантерии. В последнее время своей служебной деятельности он состоял вице-председателем комитета построения храма во имя Христа Спасителя в Москве.
Среди прочих наград имел ордена св. Станислава 1-й степени (1838 г.), св. Анны 1-й степени (1840 г., императорская корона к этому ордену пожалована в 1844 г.), св. Владимира 2-й степени (1850 г.), Белого Орла (1867 г.).
Барон Ховен прослужил всего 75 лет и скончался 20 апреля 1890 г. на 95 году своей жизни.

В сборнике «Императорская Россия в лицах и фактах, вып. 4» приведен следующий случай:
«После известного доноса капитана Майбороды в Тульчин 13 декабря 1825 года прибыл для разборок генерал Александр Иванович Чернышёв (1785—1857). Он договорился с командующим 2-й армией Петром Христиановичем Витгенштейном о принятии необходимых мер против заговорщиков, и уже 14 декабря был арестован вызванный в штаб полковник П. И. Пестель.
15 декабря Чернышёв и генерал П. Д. Киселёв отправились в Линцы для изъятия бумаг Пестеля, а также арестовали там нескольких офицеров.
Но сам Киселев был у властей под подозрением, поэтому одновременно полковник барон Христофор Христофорович фон дер Ховен по приказу Чернышева изъял бумаги Киселева у него дома и принес их Витгенштейну. Витгештейн был вообще добрым человеком, он хорошо относился к Киселеву и был огорчен находками: „Он погиб, наш бедный Киселёв! Он пойдет в Сибирь“. Фон дер Ховен сказал: „Можно его спасти“. Витгенштейн удивился: „Но каким образом?“ Ховен был краток: „А вот так“, — сказал он и бросил пачку бумаг в камин.
П. Д. Киселев никогда не забывал этой услуги фон дер Ховена и всегда в дальнейшем поддерживал его.»

Источники:
Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896-1918. Список генералам по старшинству на 1886 год.

Будберг Александр Иванович

(1798 - 27.12.1876).

Барон. Получил образование в институте корпуса инженеров путей сообщения, начал службу в 1814 году инженером в чине прапорщика и 6 лет спустя был уже капитаном, но по состоянию здоровья в 1821 году вышел в отставку. Через 2 года Будберг снова вступил на службу, в харьковский драгунский полк, с переименованием в ротмистры, откуда в 1835 году был назначен адъютантом к генерал-фельдмаршалу графу Витгенштейну с переводом в лейб-гвардии конно-егерский полк.

В боевых операциях Будберг впервые принял участие на Кавказе, где в 1827 году с отличием участвовал, под начальством генерал-адъютанта Бенкендорфа, во многих сражениях персидской кампании; особенно отличился при рекогносцировке крепости Сардар-Абада (орден Святой Анны 3 степени), при рекогносцировке за Араксом (орден Святого Владимира 4 степени с бантом) и за покорение Эривани, был награждён золотой саблей, с надписью «за храбрость». В турецкой войне 1828—1829 гг., находясь адъютантом последовательно при генерал-фельдмаршалах князе Витгенштейне и графе Дибиче, он был активным участником целого ряда военных операций против неприятеля и особенно отличился в сражениях под Шумлою (Орден Святой Анны 2 степени), при покорении Варны и в битве под Кулевчею, где за отличие произведен в полковники.

Вслед за Кулевчинским сражением, Будберг был послан главнокомандующим в Вену с важным поручением — изложить австрийскому императору результаты этой победы и сообщить о критическом положении Турции.
По возвращении в июле 1829 года в армию, он участвовал в переходе главных сил через реку Камчик и Балканские горы и в последовавших затем боях при городе Сливне и при занятии Адрианополя, после чего был снова командирован, на этот раз — в Константинополь, с настоятельным требованием исполнения всех статей заключенного в Адрианополе договора. В октябре того же года, Будберг, по поручению графа Дибича, представил российскому императору утвержденный султаном мирный трактат и был награжден орденом Святого Владимира 3 ст. Во время войны 1831 года Будберг был адъютантом графа Дибича и тоже участвовал в боях. За сражения при Калушине, Минске, Вавре и, в особенности, при Грохове был представлен к званию флигель-адъютанта Его Величества (21-го февраля 1831 года), полученное им при личном донесении Государю о поражении поляков. Вернувшись в армию, он участвовал, с авангардом войск, в боях: под Куфлевым, при Минске и при крепости Залесце. Затем, сопровождал от Пултуска летучий казачий отряд генерала Власова, в качестве начальника его штаба, и, после покорения Варшавы, находился при войсках генерал-адъютанта барона Розена, во время преследования ими корпуса Ромарино.

После прекращения военных действий, на Будберга было возложено, участие в особой комиссии, назначенной для опломбирования публичной библиотеки в варшавском университете и библиотеки варшавского общества любителей наук и словесности. 6 декабря 1836 года Будберг был произведен в генерал-майоры с зачислением в свиту Его Величества, а в 1843 году — назначен на должность начальника черноморской береговой линии. После этого Будберга снова перевели на Кавказ; 6 декабря 1844 года, он получил звание генерал-адъютанта и ровно год спустя произведен в генерал-лейтенанты. В 1853 году состоялось его назначение чрезвычайным и полномочных комиссаром в княжествах Молдавии и Валахии. 17 апреля 1860 года он получил звание генерала от кавалерии, а в 1867 году, в день 50-летнего юбилея службы, награжден орденом Святого Владимира І степени.

Литература
«Голос», 1876 г., № 360.
Словарь А. Старчевского.
Списки старшинства генералов, — 1876.
При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).

Трубецкой  Пётр Иванович

кн. (7.04.1798-22.05.1871).

Отец - кн. Иван Николаевич Трубецкой (1760-10.05.1844).

Мать - кн. Наталья Сергеевна Мещерская (28.01.1775-20.04.1852).

Получив начальное домашнее образование, продолжил его в 1811 году при Московском архиве Коллегии иностранных дел под присмотром своего брата Николая (впоследствии обер-гофмейстер, член Государственного совета Российской империи).

В 1816 году поступил на военную службу портупей-прапорщиком в лейб-гвардии Гренадерский полк и в том же году произведён в прапорщики. Некоторое время спустя Трубецкой перевёлся в армейскую кавалерию.

Во время войны с турками в 1828—1829 годах штабс-ротмистр Трубецкой участвовал в сражениях под Браиловым, Шумлой и Силистрией, за отличие был произведён в полковники и 25 июня 1828 года награждён золотой саблей с надписью «За храбрость», а за взятие Адрианополя 8 июня 1829 года назначен флигель-адъютантом.

Вслед за тем Трубецкой принял участие в походе против поляков и отличился при штурме Варшавских предместий и сражении под Остроленкой.

17 ноября 1833 года Трубецкой был произведён в генерал-майоры и получил должность губернатора Слободской Украины, в 1837 году назначен смоленским военным губернатором. 3 декабря 1839 года за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах он был удостоен ордена св. Георгия 4-й степени (№ 5916 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).

В 1841 году Трубецкой был назначен орловским военным и гражданским губернатором; в 1847 году произведён в генерал-лейтенанты.

В 1849 году Трубецкой был назначен присутствующим в 7-м департаменте Сената, в 1866 году он — генерал от кавалерии.

В 1852 году, после смерти матери Натальи Сергеевны (урожденная Мещерская, 1775—1852), получил в наследство имение Ахтырка, где почти постоянно жил в конце своей жизни.

Скончался в Москве  в 1871 году, похоронен в Троице-Сергиевой лавре.

П. И. Трубецкой был женат на дочери генерал-фельдмаршала П. Х. Витгенштейна Эмилии Петровне (12.06.1801-28.04.1869).  Дети: Пётр (22.08.1822-28.08.1892), женат на кн. Варваре
Юрьевне Трубецкой (17.03.1828-1.04.1901); Мария (р. 1824), замужем за Павлом Васильевичем Зиновьевым (22.06.1818-23.07.1871); Иван (1825-1887), женат с 14.09.1853 на Екатерине Петровне Мельгуновой (около 1836 - после 1872); Николай ( 1828-22.07.1900), женат с 19.01.1854 первым браком на гр. Любови Васильевне Орловой-Денисовой (1828-13.02.1860), вторым с 28.04.1861 на Софье Алексеевне Лопухиной (31.03.1841-23.03.1901), наследовал имение Ахтырка и он же вынужден был продать его, чтобы выручить проигравшегося в карты брата Ивана; Александр (1830-1872), харьковский губернский предводитель дворянства, женат на Надежде Михайловне Веселовской; Наталья; Елизавета; Павел (1835-1914), женат на Марии Григорьевне Иловайской (1830-е - 1888) и Ольга (1838-1886), замужем за кн. Алексеем Юрьевичем Долгоруким (10.11.1831-15.02.1888).

Источники
Ежегодник русской армии за 1873 и 1874 гг. Часть II. СПб., 1874
Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007
Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869

Шлегель Иван Богданович

(19.08.1787-20.09.1851).

Родился в Риге. Отец его, доктор богословия, пользовавшийся в то время широкой известностью за свою ученость, занимал должность пастора в Domkirche и ректора училища при этой церкви. В Риге Ш. пришлось прожить всего три года, так как в 1790 г. Шведский король предложил его отцу занять должность генерал-суперинтенданта Грейфсвальдского округа и острова Рюгена. Тот принял предложение и переехал в Грейфсвальд. Отец Ш., вместе со своим другом профессором Парровым (Parrow), рано дали ему первоначальное общее образование, так что 13-ти лет он был подготовлен к слушанию университетского курса. В 1800 г. молодой Ш. отправился сначала в Иену, а потом в Бамберг и прослушал там в университете полный курс медицины. На третьем году своего студенчества он стал работать над докторской диссертацией, которую напечатал под заглавием: "Dissertatio inauguralis medica sistens scrutationem febris", и по публичной защите 10 сентября 1803 года в Бамбергском университете был удостоен степени доктора медицины. Конечно, 16-летний доктор, несмотря на всю добросовестность своих предыдущих занятий, не мог не чувствовать некоторого недоверия к своим знаниям, поэтому, получив докторский диплом, он решил продолжать образование и слушал лекции в других германских университетах и на более долгое время обосновался в Вене. Тогдашний наш посол при австрийском дворе князь А. В. Куракин обратил внимание на молодого доктора и предложил ему ехать на службу в Россию. Ш. охотно принял это предложение и отправился в Петербург. Здесь он выдержал при Медико-Хирургической Академии экзамен на звание доктора и 8 июля 1808 г. поступил на службу, заняв должность лекаря в Эстляндском мушкетерском полку (переименованном вскоре в 42 Егерский). Эстляндский полк находился в числе войск, отправлявшихся тогда в турецкую кампанию. Полк неоднократно принимал участие в сражениях с турками. Раненых в этом полку постоянно было много, и первую помощь им молодой врач самоотверженно оказывал еще на поле сражения; в сражении 19 июня 1809 г. он получил две контузии: одна из них, в правый бок, сильно беспокоила его впоследствии. Полк в течение полутора года участвовал в шести больших сражениях, и в каждом из этих сражений можно было видеть Ш. в тех местах, где более всего было раненых и следовательно, где было опаснее всего. Такое самоотвержение и беззаветное рвение Ш. не остались незамеченным высшим начальством. Медицинская экспедиция Военного Департамента изъявила ему 10 марта 1810 г., через управляющего этой экспедицией баронета Я. В. Виллие, признательность и полную благодарность начальства. Перед началом войны 1812 года 42-й егерский полк был расформирован, и Ш. занял должность старшего лекаря 5-го егерского полка. Не успела начаться Отечественная война, как уже 27 и 28 июня 5-му егерскому полку пришлось драться с французами, и для Ш. снова началась напряженная деятельность по подаче первой помощи раненым на полях сражения. С этого времени, в течение двух лет, ему приходилось принимать участие во всех почти сражениях, как происходивших на русской земле, такт, и за границей при преследовании французов вплоть до самого Парижа. Из его формулярного списка видно, что он участвовал в 30-ти сражениях. За сражение под Лейпцигом 6 и 7 октября 1813 г. он был награжден орденом св. Владимира 4-й степени. По возвращении из Франции в конце 1816 г., ввиду сильно расстроенного здоровья и беспрестанно беспокоившей боли в боку от старой контузии, он стал проситься в отставку. Просьба его была уважена 31 декабря того же года, причем в виде пособия ему был выдан двухгодовой оклад жалованья. Однако, как только удоровье его стало поправляться, он начал подумывать опять о службе; 20 июля 1818 г. он подал просьбу о принятии его на службу по военно-медицинскому ведомству; просьба была уважена немедленно и, ввиду выраженного им желания, его причислили к Главной квартире 2-й армии в качестве помощника генерал-штаб-доктора этой армии, которым был тогда его друг С. Ф. Ханов. В сентябре 1819 г. в Бессарабии вдруг появилась чума и Ш. сам поспешил предложить свои услуги. Его тотчас же командировали в Кишинев, и с этого времени начинается его успешная борьба с эпидемией, продолжавшаяся с небольшими перерывами более десяти лет. Приехав в Кишинев, он тотчас принялся за приведение в порядок карантина в окрестностях города. Затем, он собрал врачей, бывших на лицо в Кишиневе, и предложил на их обсуждение некоторые меры для прекращения заразы, а также просил высказаться о способах лечения уже заболевших и особенно о самом тщательном освидетельствовании всех людей, находившихся в сфере действия чумной заразы. Это была первая в России попытка научно бороться с чумой. Да и на Западе в ту пору слишком мало знали о причинах, свойствах и способах борьбы с ней. Он принял надлежащие меры, получившие одобрения властей. Кроме того, по новому предоставлению Ш. был учрежден и второй лазарет по образцу Брайковского в с. Савках. Наконец, для полного обследования болезни Ш., первый из русских врачей, стал вскрывать трупы умерших больных. Рискуя ежеминутно заразиться, он находился постоянно в наиболее зачумленных селениях, сам следя, как за точным и быстрым исполнением указанных им мер предохранения от заразы, так и за правильным ходом лечения больных. Результаты такой самоотверженной деятельности Ш. сказались быстро: после его приезда из 75 человек зачумленных умерло только 34. К январю 1820 г. эпидемия совершенно прекратилась, карантины везде были сняты, и Ш. в конце мая 1820 г. вернулся в Тульчино. Деятельность Ш. была удостоверена гражданским и медицинским начальниками и в награду он был пожалован орденом св. Анны 2-ой степени, а 20 июля 1820 г. был назначен дивизионным доктором 16-ой пехотной дивизии. Однако же, по желанию главнокомандующего 2-ой армией гр. Витгенштейна, он остался при Главной квартире. В январе 1825 г. снова разнесся слух о появлении чумы в Бессарабии. Ш. стал сам проситься туда "для того, чтобы с возможной подробностью сделать свои наблюдения над этой болезнью". Просьба эта была уважена и Ш. вновь отправился для борьбы с чумой. Проездом, он явился к гр. М. С. Воронцову, тогдашнему полномочному наместнику Бессарабской области, который направил его в Барту, дав ему широкие полномочия; к 1-му марта того же года Ш. удалось прекратить эпидемию. Возвратившись в Главную квартиру, Ш. получил алмазные знаки ордена св. Анны 2-ой степени и 1500 рублей деньгами. В Тульчине он снова занял должность врача при главнокомандующем, хотя и числился дивизионным врачом 16-ой пехотной дивизии. Напряженная деятельность в борьбе с чумой расстроила здоровье Ш. и вынудила его просить об отпуске с целью полечиться на Кавказских минеральных водах. Просьба была уважена, но и на Кавказе он не упустил случая сделать наблюдения над действием и свойствами минеральных источников. 7 марта 1828 г. присутствие Ш. при Главной квартире 2-ой армии упрочено назначением его на должность главного медика 2-ой армии с правами и жалованием корпусного штаб-доктора. Это назначение застало его в Лифляндии, где он пользовался шестимесячным отпуском, и было для него совершенно неожиданно. В этом же году ему пришлось еще раз вступить в борьбу с чумной эпидемией. В начале 1828 г. она появилась в Бухаресте, причем в самое непродолжительное время достигла такого сильного напряжения, какое не наблюдалось ни в одну из предыдущих эпидемий. Местные врачи растерялись и настаивали на командировании к ним для руководства человека, авторитет которого признавался бы всеми. Кроме того, грозила опасность русским войскам, расположенным в местности, где свирепствовала эпидемия. Выбор опять-таки пал на Ш., который 18 мая выехал к месту своей деятельности. Прибыв в Бухарест, он удостоверился, что свирепствовавшая болезнь была действительно чума, и видя, что она усиливается, потребовал введения самых строгих карантинных мер, а также дал необходимые наставления учрежденной в Бухаресте чумной комиссии. Между тем бухарестские врачи и чумная комиссия в большинстве не хотели признать эпидемию чумой и потому пренебрегали исполнением указаний Ш., чем дали эпидемии широкий простор для распространения в Бухаресте, и она перешла в походный корпус, находившийся под Журжей. Тогда снова командировали Ш. в Бухарест, как гнездо заразы, куда также были отправлены все больные солдаты из лагеря. Однако, еще до своего отъезда из-под Журжи, Ш. приказал осмотреть всех людей в полках осадного корпуса и объехать все окрестные деревни, отделяя и отсылая в Латуновский монастырь, где было вновь устроено чумное отделение корпусного лазарета, зачумленных и подозрительных больных. Жители в деревнях были выведены в особые лагери, охраняемые строгими карантинами, и все зачумленные дома были сожжены. Этими мерами было достигнуто почти полное прекращение эпидемии в осадном корпусе. Когда в ноябре 1828 г. Ш. приехал в Бухарест, то увидел, что ни одно из его распоряжений, сделанных в первый весенний приезд, не было выполнено. Вследствие этого болезнь свирепствовала в Бухаресте и во во всех окрестных селениях, которых было около 70. Ш. удалось, однако, добиться производства радикальной очистки города. После этого одной из первых его забот было устройство 10 больших госпиталей и целого ряда других малых, названных чумными лазаретами; затем он сам освидетельствовал каждую зачумленную деревню. Эти мероприятия привели к тому, что эпидемия утихла уже в декабре и почти целых три месяца не было новых заболеваний. Однако, несмотря на это, Ш., зная что гнездо заразы осталось не уничтоженным, продолжал настаивать на применении карантинных мероприятий в Бухаресте; его не слушали, и в марте 1829 г. чума снова появилась и еще с большей силой. Тогда, наконец, убедились в необходимости радикальных мер, которые и были выполнены под непосредственным наблюдением Ш., и только тогда чума в Бухаресте совершенно прекратилась. Но с этим не кончилась еще борьба с ней Ш., так как в июне 1829 г. она снова показалась в Слутине, а потом в Тукишане, Галаце, Браилове и Яссах. Особенно опасно было ее появление в двух последних городах потому, что в них были сосредоточены большие массы войск, сильно способствовавшие быстрому ее распространению, при том еще условии, что генерал-штаб-доктор 2-ой армии X. X. Витт, не хотевший признать эпидемию чумой, сильно восставал против карантинов и всех вообще мероприятий Ш., назначенного членом чумного комитета при Главной квартире. За самоотверженные труды по прекращению чумной эпидемии Ш. 15 мая 1829 г. была пожалована прибавка к жалованью по 1500 р. ежегодно, а 1 июля того же года он получил орден св. Владимира 3-й степени. Поведение X. X. Витта и противодействия его Ш. имело самые пагубные последствия, почему последний оставил 2-ю армию и по просьбе графа M. C. Воронцова был назначен 11 августа 1829 г. дивизионным врачом, при Новороссийском и Бессарабском генерал-губернаторе и вместе с тем инспектором одесской врачебной управы. Но все продолжавшая свирепствовать чума помешала ему тотчас же отправиться к месту нового служения. Энергичная и успешная борьба с эпидемией обратила на Ш. внимание императора Николая I. Последний, 27 сентября 1829 г., пожаловал его в звание почетного лейб-медика. 23 октября 1830 г. Ш. вступил в отправление своих новых обязанностей. В Новороссии в то время как раз ожидали появления холеры, и тогдашний временный генерал-губернатор, генерал-лейтенант Красовский поручил Ш. присутствовать в холерном комитете и руководить его действиями. Ш. дал врачам Новороссийского края дельные и подробные инструкции, но принять на себя фактического руководства их деятельностью не мог, так как был назначен главным медиком армии. С началом польского восстания ему пришлось вместе с войсками пойти в Польшу, где уже свирепствовала холера. По окончании польской кампании Ш. было поручено экзаменовать иностранных врачей, желавших поступить на русскую службу. 2 сентября 1831 г. он был назначен главным доктором всех варшавских госпиталей. В следующем году 2 августа он был назначен генерал-штаб-доктором армии и председательствовал в целом ряде комиссий. Кроме того, около года он исполнял еще обязанности председателя Варшавского Медицинского Совета для экзамена лекарей и фармацевтов разных степеней. За свои труды по разным комиссиям Ш. 10 июля 1832 г. был награжден орденом св. Станислава 2-й степени со звездой, а 28 февраля 1833 г. получил полную пенсию по 1500 руб. в год. 18 июля того же года, ввиду выраженного им желания, он был переведен старшим врачом в Рижский госпиталь. Прослужив в Риге около полутора лет, он 14 декабря 1834 г. был назначен старшим врачом Московского военного госпиталя и "за отлично усердную службу при Рижском военном госпитале" был награжден 4000 р. В 1837 году был погашен числившийся на нем казенный долг в 16000 р. Наконец, 8 декабря 1838 г. он был назначен первым президентом Императорской Медико-Хирургической академии. Эту должность занимал он в течение 12 лет, до смерти. Здесь деятельность Ш. выразилась в следующих мероприятиях. При нем введено было преподавание в академии французского языка (17 июля 1839 г.), присоединен 2-й сухопутный военный госпиталь (13 января 1840 г.), учреждены: кафедра сравнительной анатомии и физиологии (21 июня 1841 г.), кафедра госпитально-терапевтической клиники и психиатрии (29 января 1842 г.), кафедра госпитальной хирургии с патологической и хирургической анатомией (2 февраля 1842 г.), кафедра акушерской и детской клиники (1 сентября 1842 г.), сверхштатная кафедра общей патологии, общей терапии и врачебной диагностики (28 июня 1848 г.), присоединен морской госпиталь (1849 г), выработано новое постановление об избрании профессоров на вакантные кафедры (в 1848 г.), устроен при академии ботанический сад (1843 г.), увеличено число казеннокоштных воспитанников (1847 г.), выработаны новые правила для экзамена на ученые медицинские степени (1845 г.), учреждены премии за сочинения представляемые студентами на заданные темы. Boобще, вся двенадцатилетняя деятельность Ш. в академии представляет почти непрерывный ряд реформ и полезных нововведений. Помимо занятий по академии, он еще много работал в качестве члена Военно-Медицинского Ученого Комитета, Медицинского Совета и многих других временных медицинских комиссий. Ш. напечатал только одну статью "О чуме" ("Военно-Медицинский Журнал" зa 1825 г. № 3). Он еще оставил богатый медицинский журнал, который вел почти во всю свою службу, отрывки из которого напечатаны К. К. Зейдлицем в "Записках по части врачебных наук" (1844 г. кн. 3 и 4). Служба Ш. в Петербурге была отмечена следующими наградами: 16 апреля 1842 г. ему было пожаловано 2000 десятин земли и через год орден св. Станислава 1-й степени, 7 апреля 1846 г. он получил орден св. Анны 1-й степени, а еще через два года Императорскую корону к этому ордену и знак отличия беспорочной службы за XL лет; последней наградой его был орден св. Владимира 2-й степени, пожалованный ему 16 сентября 1850 г. Как человек Ш. отличался сердечной добротой, радушием и обходительностью, не любивший ни лести, ни низкопоклонства, всегда охотно помогавший всякому обращавшемуся к нему. Хотя Ш. ничего не печатал, но он пользовался большим авторитетом и уважением, как у нас, так и за границей. Так он был избран членом Варшавского Медицинского Совета, бывшей Виленской Медико-Хирургической Академии, общества русских и немецких врачей в С.-Петербурге, С.-Петербургского фармацевтического общества, Московского физико-медицинского общества, Венского медицинского общества, Эрлангенского физико-медицинского общества и многих других ученых обществ и учреждений. С редким самоотвержением, не щадя собственной жизни, он сначала ухаживал за больными на полях сражения, потом в течение трех эпидемий чумы и двух холеры боролся с ними и наконец, последние двенадцать лет с таким же рвением, несмотря на значительную усталость и упадок сил, посвящал себя для образования новых врачей. 6 июня 1851 г. с Ш. сделался удар, после которого осталось сильное воспаление легких, осложнившееся тифозными припадками. В сентябре того же года к припадкам грудной болезни присоединилось еще страдание сердца, сведшее его в могилу. Он скончался на 65 году от рождения.

Источник
"Военно-Медицинский Журнал" за 1851 г. № 2, за 1852 г. № 1, биографический очерк Я. Чистовича. — Формулярный список за 1841 г. — "Rapport de l'Académie royale de médecine sur la peste et les quarantaines, fait au nom d'une commission" par M. le docteur Prus. Paris, 1846. — Г. Прозоров "Материалы для истории С.-Петербургской Медико-Хирургической Академии" СПб. 1850 г.