13--15

Ваше Высокопревосходительство,

Милостивый Государь!
Прошло уже более ста лет с того времени, как Россия владеет Восточным берегом Сибири, и до сих пор край тот остается почти в той же дикости, в какой был при открытии. Не входя в исчисление всего, что можно сделать для его улучшения, позволю себе сказать несколько слов об Охотском порте.
Первое. Охотск зависит по большей части в отношении к продовольствию от средств, какие доставляются сему городу извнутри Сибири. Хлеба там не сеют, не потому чтоб он не мог родиться (ибо в Камчатке, лежащей далее к Северу делались удачные опыты земледелия, да и в самом Охотске с успехом разводят огородные овощи, требующие благораствореннейшего воздуха, нежели хлебные растения); а по той причине, что некому сим заняться. Горожане состоят из рабочих морского ведомства и служителей Российско-Американской компании1; в области же проживают Якуты и Тунгусы, которые промышляют звериною и рыбною ловлею. А посему кажется, что весьма было бы выгодно осадить в окрестностях Охотска от 50 до 100 Русских семей и занять их хлебопашеством. Нет сомнения, что на первых порах они встретят большие трудности при осушении болот и расчищении лесов под пахотные поля: но труды их вознаградятся с лихвою в короткое время. Земледелие в тамошних местах:
1-е. Обеспечит продовольствие жителей. В настоящее время главную статью оного составляет рыба, ловимая в реках, впадающих в Охотское море. В изобильные годы ее бывает так много, что за прокормлением в течение целого года людей и собак, заменяющих там всякого рода домашнюю скотину, значительная ее часть гниет на воздухе: зато при скудном лове и те и другие терпят голод.
2-е. Предохранит казну от излишних издержек. В число статей, отправляемых ежегодно из Иркутска в Охотск, входят мука, крупа, холст, канаты. Город не только перестанет нуждаться в сих предметах, но и в состоянии будет снабжать оными Камчатку.
3-е. Привлечет туда жителей Соединенных Штатов и Англичан, торгующих на Восточном Океане2 с дикими Северо-Западного берега Америки. Они и теперь заходят в Охотск, но редко, по неуверенности найти во всякое время в сем порте способы к продолжению своего плавания.
Второе. В Охотске бывает ежегодно ярмарка с Июня по Сентябрь. Иркутские купцы привозят туда кроме продовольственных статей бумажные материи, сукна, железные и медные изделия, которые или сбывают на месте, или отправляют на казенных транспортах в Камчатку, где променивают оные на меха. Это не могло быть иначе до тех пор, пока Испания владела Западным берегом Америки и присвоивала себе исключительное право торга с нею. Но теперь, когда там образовались самобытные Государства3, открывшие свои гавани для судов всех наций, весьма выгодно было бы завести торговые сношения между Охотском и сими новыми Республиками. Сии сношения будут иметь самое благотворное влияние на весь тот край. Главный недостаток Сибири есть недостаток промышленности. Заграничная торговля исторгнет умы от их настоящего усыпления; пробудит в них деятельность и, усилив существующую промышленность, создаст многие новые отрасли оной.
Таким образом, в Восточной Сибири займутся приготовлением рыбьего клею, мыла, сала; выделыванием воловых и оленьих шкур, сафьянов, холстов и множества других предметов, на которые теперь, не взирая на чрезмерное изобилие материалов, или мало, или совсем не обращают внимания, по недостатку требований на сии предметы. С другой стороны, какая выгода для Государственной торговли вообще! Мы теперь получаем колонияльные товары от иностранцев, которые сверх двойного барыша от сего посредничества берут за фрахт по 15 и по 20 процентов. С распространением нашего судоходства в тех местах, барыши сии останутся в наших руках; сбыт наших произведений умножится, и самая цена на колонияльные товары понизится: ибо издержки провоза через Сибирь, по значительному количеству лошадей у тамошних поселян и по низкой плате за всякого рода работы, так маловажны, что отправляемый из Кяхты чай продается в Иркутске почти по той же цене, как и в Москве. Прибавьте к тому, что многие местные обстоятельства благоприятствуют исполнению сей меры:
1-е. Купцы Тобольские и Иркутские, говоря вообще, образованнее нынешних купцов Европейской России. Недостаток дворянства ввел их в общества Чиновников, и это много подействовало на развитие их способностей, а потому они, вероятно, охотно воспользуются сим случаем к расширению своей промышленности, при надлежащем поощрении, поощрении, которое особенно нужно у нас, ибо в нашем купечестве еще не образовался дух предприимчивости и постоянства, составляющий в торговле, как и везде, источник всего великого. Сверх того, многие их них участвуют уже в Кяхтинском торге4; имеют для сего корреспондентов внутри России, следовательно, не встретят затруднений при выписке товаров и других, неразлучных со всяким новым предприятием.
2-е. Окрестности Охотска изобилуют лесом, а в самом городе можно найти все пособия к строению купеческих судов.
3-е. Сибирь представляет удобство приискать за дешевую плату потребное число матросов и рабочих другого рода из сословия посельщиков.
4-е. Охота и Кухтуй, соединяющиеся при Охотске, имеют устье довольно глубокое для мореходных судов известного груза, и фарватер сей последней реки представляет безопасную для них пристань.
Одно обстоятельство, которое в нынешнем положении замедлит вышепоименованную торговлю, есть трудность пути между Охотском и Якутском, чрез который производятся все сообщения первого со внутреннею Сибирью. Путь сей, на пространстве с лишком 1100 верст, пролегает чрез топкие болота, большие реки и озера, дремучие леса и высокие горы. Летом ездят по оному не иначе как верхом. Товары, приходящие в Якутск Леною, навьючиваются на лошадей по 5 1/2 пуд на каждую; отправляются в конце Апреля, чтоб успеть переправиться по льду через реку Алдан, и прибывают на место в 25, 30, 40 и 50 дней, смотря по силе лошадей и искусству ямщиков. Зимою переезды эти легче, но за невозможностию достать корму для лошадей в сих диких и ненаселенных местах, совершаются в санках на собаках, питающихся мерзлою рыбою или на оленях, довольствующихся выгребаемым из-под снега мохом. Впрочем, как ни важно это препятствие, оно не такого рода, чтоб его нельзя было преодолеть. В самой Сибири можно найти тому разительные доказательства. Барабинская степь представляла за полвека перед сим непроходимое болото. Пространство от устьев Кана до Нерчинска было лет 20 тому назад во многих местах покрыто дремучими лесами: теперь Вы встретите тут на каждых 30 верстах деревни, изумляющие своею обширностию; поля, покрытые богатою жатвою и поселян, живущих в довольстве и даже в изобилии; и все это совершено рвением двух Государственных людей Чичерина5 и Трескина6, без всякого почти отягощения казны. Сверх того, сей последний, дабы во время замерзания Байкала не остановить идущих из Кяхты караванов, провел кругом сего озера дорогу чрез высочайший хребет гор по местам, которых один вид приводит в ужас. Конечно, предприятия такого рода не делаются без некоторых издержек: но сии пожертвования в настоящем обещают благоденствие в будущем. Здесь же и самые эти пожертвования едва ли будут значительны: ибо для расчищения и заселения тех мест можно употребить ссыльных, не опасаясь побегов и неудобств другого рода, неразлучных с присмотром за ними в стране более устроенной.
*-- Старанием местного начальства, почта, ходившая до 1809 года из Охотска в Якутск в 35 дней, совершает ныне путь сей в 10 или 12 дней. Если тамошние Правители, при своих ограниченных средствах, успели сделать столь важное улучшение, то чего нельзя совершить с большими пособиями? --*
Впрочем, если Правительство не признает удобным по обстоятельствам обратить на это Свое внимание, то торговля сама по себе будет иметь последствием образование того края. Сообщения с Охотском сделаются чаще и значительнее; Якуты, которые имеют теперь по 20 и по 30 лошадей, заведут оных более, когда найдут в том свои расчеты. Устроятся на сем пути станции, и содержатели оных постараются обзавестись хозяйством, при возможности сбывать с выгодою произведения оного. Таким образом составится в тех местах зародыш поселения, который со временем облегчит Правительству способы вывести сию страну из той мертвенности и оцепенения, в которое она теперь погружена.
Ваше Высокопревосходительство! Я основывал предложенные здесь суждения на разговорах с некоторыми лицами, проведшими довольно долгое время в Охотске, и на описании сего порта, помещенном в No 29 и 30-м Сына Отечества прошлого года7. Нет сомнения, что Вы найдете сии замечания неудовлетворительными: но благоволите приписать это моей неспособности, а не предмету оных, который действительно, кажется, заслуживает внимания. Всякая новая отрасль торговли, всякий новый путь к сбыту своих произведений есть такое благодеяние, которого последствия неисчислимы, и происходящие от оного выгоды можно было бы почесть мечтательными, если бы примеры всех времен и народов не удостоверяли в их подлинности. Давно говорят, что Сибирь золотое дно: это справедливо; но, чтоб им пользоваться, надлежит его разработать, а сие сделается не иначе, как посредством деятельности, возбужденной надеждою прибытка. Очень знаю, что обстоятельства высшей важности, а именно дела внешней политики воспрепятствуют, может быть, приступить немедленно к исполнению сей меры: но ничто не мешает заняться предварительно отстранением затруднений, какие предстоять ей будут по миновании тех обстоятельств. Затруднения сии двоякого рода: Первое, о котором я упомянул выше, дикость и ненаселенность страны, лежащей между Охотском и Якутском; второе -- малообразованность поселян Восточной Сибири. Тамошние старожилы происходят или от первых завоевателей сего края, или от Стрельцев8, переведенных туда в царствование Петра I-го. Оседлого дворянства там нет, которое действовало бы на них примером: посельщики же по бедности, или по роду прежней жизни, или, наконец, по равнодушию, обыкновенно постигающему людей в несчастии, весьма мало способствуют к образованию туземцев, а потому сии последние совершенно почти незнакомы с улучшениями, какие время и успехи просвещения ввели в их быту в Европейской России. Таким образом, там, за исключением немногих городов, не знают употребления пилы; хлеб во многих местах молотят лошадьми; вместо мельниц употребляют ручные жернова и т. п. От того немало предметов первой необходимости, которые можно было бы с избытком производить дома, привозятся из России и покупаются дорогою ценою, что отнимает у многих возможность к приобретению оных; от этого же и сия несоразмерность в ценах на однородные предметы, наприм[ер]: в Иркутске, где четверть пшеницы продается по 6 рублей, а пуд крупичатой муки от 18 до 25 рублей. А посему весьма было бы полезно: 1-е. Завести в Иркутске и в Красноярске практические школы Сельского Хозяйства, предписав всем волостям прислать туда по одному или по два мальчика для обучения. Первых наставников можно взять из казенных воспитанников Московского земледельческого заведения; буде же таковых не найдется, то образовать их из Губернских сирот, состоящих в ведении Приказов Общественного Призрения9. Польза от сих школ будет тем несомненнее, что Сибирские поселяне не имеют той закоснелой привязанности к старине, которая вообще отличает народы малообразованные, и охотно примут всякого рода улучшения, если только ознакомятся с ними.
*-- Упомяну здесь об одном обстоятельстве, которое покажет, каких важных последствий можно ожидать от сих заведений: начиная от Стрелкинского редута, лежащего в Нерчинском уезде, при соединении рек, образующих Амур, вдоль по всей Китайской границе до самой почти Кяхты, производится меновый торг у линейных Казаков10 и Бурятов с пограничными жителями Монголии. С распространением образования между тамошними поселянами, усилится производимость; сношения сии, ограничивающиеся теперь променом предметов, необходимых для потребления торгующих, сделаются довольно значительными, чтоб обратить на себя внимание и покровительство Правительства; обогатят тот край, погруженный теперь в бедность; откроют казне новый источник доходов и, что всего важнее, могут доставить нам со временем способы плавания по Амуру, обстоятельство, входившее в намерения Императора Петра I-го, но выпущенное из виду после разрыва с Китаем в 1720-м году12. --*
2-е. Одна из главных причин младенчества нашего купеческого флота есть недостаток ученых шхиперов. Я читаю в журналах, что Правительство приняло меры к образованию частных мореплавателей. Для преспеяния Охотской торговли весьма было бы выгодно учредить такого рода Училище в Иркутске; если же сие признано будет затруднительным, то устроить при тамошней Гимназии особенное отделение, в котором преподавать начала Астрономии, морской Геодезии и Навигации. Можно поручить оное надзору Начальника Байкальской флотилии, который, при малочисленности своих настоящих занятий, вероятно найдет довольно досуга для исполнения сей новой должности.
Нет сомнения, что, прежде чем изложенное здесь предположение сбудется, встретится еще много препятствий, которых я не мог усмотреть: но мне кажется, что нет ничего невозможного, ничего трудного для воли твердой, направляемой мудростию и благоразумием. Сия-то воля, сии-то постоянные усилия создали на болотистых берегах Финского залива новое царство и превратили обширные степи Южной России в страну, цветущую изобилием и народонаселением. Можно решительно сказать, что, если бы Петр и Екатерина ограничились только доставлением нам способов плавания по Черному и Балтийскому морям, то этого одного было бы достаточно для их бессмертия. Осмелюсь изъявить желание, чтоб и нынешний Государь, сделавший уже столько для блага России, стяжал новую славу и новое право на благословения подданных, положив основание нашей торговле на Восточном Океане.

III-е.
       
Сказанное мною в письме от 12-го Ноября прошлого года о Магометанских Муллах привело мне на мысль подобное же тому обстоятельство, которое осмеливаюсь представить на благоусмотрение Вашего Высокопревосходительства.
Значительную часть нашего народонаселения составляют Евреи, которые по ненависти к Християнам и по уважению к своим Раббинам весьма походят на Магометан; разница та, что следствия этой нетерпимости гораздо для нас ощутительнее, по сношениям их с нашими единоверцами. Им не недостает просвещения; ибо всякий из них умеет грамоте; иные читают и пишут на двух и на трех языках: но просвещение это дурно направлено. Правительство надеялось отвратить сие зло, дозволив им посещать существующие в Государстве Училища: с того времени прошло 25 лет, и едва ли нашлись такие, которые воспользовались сим позволением. И можно ли вообразить, чтоб Жиды, считающие оскверненным все, к чему ни прикоснется Християнин, согласились посылать своих детей в заведения, порученные надзору Християн? Дать другое направление нынешнему их воспитанию могут только их Законоучители: но имея ложные понятия о нравственности и живучи приношениями своих единоверцев, они-то, побуждаемые образом мыслей и личными расчетами, и поощряют их предосудительное поведение. Трудно поверить, что в Бердичеве печатаются книги, в которых проповедуются обман и всякого рода ухищрения: но меня в том уверяли люди знающие из самих Евреев. А потому полагаю, что, если Правительство помышляет об усовершении сего многочисленного племени: то надлежит, кажется, начать с их законоучителей. Нет сомнения, что достойные Раббины, по чрезмерному их влиянию на умственный и светский быт своих соотечественников, будут много способствовать к нравственному их улучшению; и, напротив, без их содействия все принимаемые по сему меры едва ли не останутся без успеха. У нас в Одессе устроено Училище для Еврейских законоучителей. Мне не известно, совершенно ли оно соответствует своей цели; но во всяком случае этого слишком мало для целой России. Желательно, чтоб во всех Польских и Малороссийских Губерниях заведено было по одной подобной школе, и главное, чтоб они поручены были управлению людей образованных и благонамеренных.
Если таковых не найдется между нашими Евреями, то можно выписать их из Германии, где из числа последователей Ветхого Завета есть многие, которые по своим познаниям и безукоризненному поведению заслуживают подобной доверенности.
Примите при сем, Милостивый Государь, уверение в глубоком высокопочитании и совершенной преданности, с которыми честь имею быть

"28-го" Февраля 1830.

Вашего Высокопревосходительства

Всепокорнейшим слугою.

Александр Корнилович.

17--19
     

Ваше Высокопревосходительство,

Милостивый Государь!
В одном из предыдущих моих писем упомянуто о некоторых недостатках нашего воспитания; принимаю смелость приобщить здесь еще несколько замечаний о том же предмете.
Настоящее мое положение невольно заставило меня размышлять о причинах оного; а наблюдения над самим собою и некоторыми товарищами моего несчастия убедили, что они отчасти заключаются в нашем воспитании. Мы учимся в юношеском возрасте, в котором преизбыточествуют чувствования. В это время жизни любовь к добру, стремление к общей пользе, готовность самопожертвования и вообще все качества, облагораживающие человечество, действуют в нас всего сильнее. Но не быв руководимы рассудком, они могут сделаться столь же опасными, как огонь в руках сумасшедшего. Наши наставники, стараясь развивать их в нас, менее заботились об их последующем направлении. Так, например: всех нас учили Древней Истории и для этого давали нам читать Плутарха, Тацита1 и пр., не предварив, что сии Писатели занимались своими сочинениями во время упадка Римской Империи; что, описывая первые времена своего отечества, они преимущественно имели в виду исторгнуть своих сограждан из их нравственного унижения и пробудить в них гражданские доблести: а потому, мало заботясь о верности повествования, выбирали из ряду событий самые разительные, представляли их в особенном свете и, если подбирали к ним тени, то в таком только случае, когда сие благоприятствовало их видам. Нам же выдавали это за непреложные истины: от этого рождались в нас преувеличенные понятия, которые мы принимали тем склоннее, что наши тогдашние лета были летами мечтательности и энтузиязма. С сими понятиями мы вступали в свет и здесь вскоре оказывались вредные их последствия. Кому из нас не объясняли происхождения верховной власти первоначальным договором2, в силу коего подвластные покупали безопасность лиц и имуществ пожертвованием части своей свободы -- положение ложное и опасное, потому что оно может служить предлогом к возмущению? Кому из нас не представляли образцем человеческого совершенства Монархий представительных -- мнение также совершенно несправедливое: ибо сей род Правлений, предполагая возможность различия выгод Правительства с выгодами народными, уже основан на ложном начале; а потому и заключает в себе зародыш неустройств, которые можно только отвратить насилием или посредством подкупов, унижающих нравственное достоинство человека и нарушающих святость и чистоту гражданских обязанностей? Но сии рассуждения, плод позднейших размышлений, не приходили и не могли приходить нам тогда на ум. Мы слепо верили всему читанному и слышанному, потому что это отчасти согласовалось с первыми нашими впечатлениями, и что нас из ложных опасений содержали в совершенном неведении о сих предметах; а потому и не предварили против опасностей, какие должны были встретиться при знакомстве с ними. После того мудрено ли, если Вы видите молодых людей, которые восхищаются речью какого-нибудь Члена Английской Парламентской оппозиции, не зная, что сей пламенный защитник народных прав бьется только из доходного местечка, и, получив оное, будет действовать против тех мер, за которые вступался с таким жаром? Наконец, от сих-то преувеличенных понятий, свойственных юности и утвержденных воспитанием; от сего воображаемого совершенства, несогласного с подлинным, природным состоянием людей и вещей, родятся сомнения, борьба чувств с рассудком и то беспокойное желание перемен, которое или обнаруживается при случае в противузаконных поступках, или, истощаясь в бесплодных усилиях, притупляет способности, кои при другом направлении можно было бы употребить с пользою.
Сказанное здесь случилось со мною, с некоторыми из моих товарищей и случается ежедневно со множеством молодых людей, живущих в свете. Лета и несчастия, разочаровав меня и заставив вникнуть в предмет, открыли мне истинную цену вещей. Но не дай Бог кому-либо покупать опытность такою же ценою! А потому и осмелюсь поместить здесь несколько суждений, каким образом впредь предохранить молодых людей от опасностей, неизбежных при вступлении в свет, а особенно в наше время, когда столь трудно уберечься от ложных понятий.
1-е. Выше сказано, что юношеский возраст есть преимущественно возраст чувствований. Дело воспитания дать им надлежащее направление, и оно достигнет своей цели, если, оставив оные во всей силе, подчинит их рассудку. Для большей ясности выражусь другими словами. Мы учимся с тем, чтоб быть полезными членами общества, к которому принадлежим. Общество состоит из людей, подчиненных верховной власти: следовательно, воспитание должно поставить нас в надлежащие отношения к согражданам и поселить любовь к существующему Правительству, основанную на убеждении, что оно превосходит все прочие роды Правления; ибо сия любовь будет несравненно прочнее, если чувства будут в постоянном согласии с рассудком. Есть предметы, коих нельзя объяснить удовлетворительно отвлеченностями, потому что они не суть творение ума человеческого, а проистекают от самой природы вещей. К таковым предметам принадлежат понятия о неограниченных Монархиях. Уверить в их превосходстве могут только события, которые гораздо убедительнее всяких рассуждений. Сии события покажут чрезмерную разницу между теориями, составленными на досуге Кабинетными Политиками и настоящим делом; они покажут, что всякое Правление имеет свои недостатки, потому что в каждом участвуют люди, подверженные слабостям; что, если подобные несовершенства, общий удел человеческих постановлений, находятся и в неограниченных Монархиях, то, с другой стороны, они имеют на своей стороне преимущества, которые, без сомнения, заставят всякого незараженного предрассудками человека предпочесть их всем другим Правительствам. Разумеется, что первым условием при этом должно быть беспристрастное изложение событий, но сего беспристрастия не надлежит искать в Классиках, которыми нас занимают. Покорнейше прошу Ваше Высокопревосходительство не заключать из сказанного, чтоб я вооружался против Писателей древности, коих слава освящена веками и которые служили и служат нам образцами изящного. Напротив, я принадлежу к числу ревностных их почитателей; признаю все их достоинство, всю пользу от их чтения, но желал бы, чтоб нас остерегали от заблуждения, в которое они нас приводят; чтоб мы перестали себя обманывать и взирали на их героев, как на героев в романах и трагедиях, которых характеры и речи нам нравятся, восхищают нас, но не производят над нами решительного влияния: ибо мы знаем, что они составлены в воображении Автора. Достигнуть сего можно предварительным знакомством учащихся с Историею, но в этом-то у нас существенный недостаток. Наши учители образовались по Французским и Немецким Авторам; учебные книги составлены по их сочинениям; а сии Авторы суть большею частию энтузиясты древности: ибо сами руководствовались вышепоименованными Писателями. Так, например: из множества Историй Древней Греции, которые мне удавалось читать, я нашел одну только Англичанина Митфорда3, который представляет события сего Государства в истинном виде.
*-- History of Greece by I. Meetford. -- Древних Греческих Историков можно разделить на современных и позднейших. Все новейшие Авторы, и в том числе отличнейшие, принимали свидетельства тех и других, и от того сочинения их, не говоря уже о множестве противоречий, походят более на панегирики. Митфорд, доказав явные преувеличения Писателей второй эпохи, придерживается одних современников, а потому и события являются у него совсем в другом виде. К сожалению, книга сия, признанная в своем роде лучшею не только в Англии, но и во всей Европе, известна у нас весьма немногим. На Русском языке она принесет ту пользу, что рассеет множество заблуждений, разочарует нашу молодежь на счет древности и ослабит доверие к читаемым у нас Классикам. --*
Впрочем Историческая критика сделала в сии последние годы большие успехи и, если изложенное мною в другом месте мнение об учебных книгах удостоится одобрения, то, полагаю, полезно будет при издании Исторических взять в соображение вышеизложенные обстоятельства. Сие особенно важно в высших заведениях, где История преподается прагматически и откуда выходят будущие наши Наставники. Желательно также, чтоб сии последние никогда не теряли из виду, что История есть собрание примеров, долженствующих руководствовать нас в общественной жизни; чтоб, имея дело с взрослыми учениками, старались действовать более на рассудок, нежели на воображение; и, держась одной истины, которая не требует никаких прикрас, при случае обращали внимание учеников на неустройства, неразлучные с Правлениями, где нет высшей власти, которая подчиняла бы частные выгоды общественной и направляла их к сей одной, главной цели.
*-- Сие суждение основывается на мнении, что политическая свобода не есть уделом нашего подлунного мира. Мы можем только постигать ее умом, но высокие добродетели, которых она требует, несовместны с испорченностию человеческой Природы, истина, в которой нельзя не сознаться при виде двадцатипятивековых опытов, представляемых Историею. --*
2-е. Несовершенство наших учебных заведений, господствующий у многих предрассудок против публичного воспитания, и обстоятельство, что мы все слишком рано выходим из школ, причиною, что наши познания, блестящие по наружности, суть по большей части поверхностные. Сия поверхностность, сие отсутствие основательного образования, почти общий у нас недостаток, порождает полупросвещение или ложное просвещение, которое в иных случаях хуже самого невежества. Одним из пагубнейших его последствий есть дух неверия, главный источник зол сего мира. Сей дух господствует во Франции, весьма силен в Англии и начинает проявляться у нас между молодыми людьми высших сословий. Противуборствовать оному может с успехом духовенство своими поучениями, но при этом необходимо, чтоб сии поучения соответствовали потребностям слушателей, а сие, как сказано мною в другом месте, предполагает частые сношения Наставников с учениками: ибо каким образом лечить болезнь, не зная сложения больного? Государь Петр I-й, не взирая на меры, принимаемые Им против излишней власти духовенства, столько был убежден в пользе сближения сего сословия с прочими, что приглашал оное разделять забавы, которые устроивал для подданных. В Его время духовные светские и иноки посещали ассамблеи и участвовали во всех общественных увеселениях: тут получали понятие о свете и, знакомясь со свойствами прихожан, приобретали возможность исцелять их нравственные недуги. После Него сие обстоятельство было выпущено из виду и, что страннее, Правительство действовало даже в противном духе. Следы сего заметны еще в царствование покойного Государя.
Не далее как шесть лет назад, повелено было женам священников носить на головах платки вместо чепцев и шляпок. Если этим хотели положить преграду роскоши и суетности, то сею мерою не достигнут цели: вред же от нее, что она унижает светское духовенство, и без того уже слишком униженное, и еще более отдаляет оное от общества высших сословий; так что в нынешнее время встретишь священника в частном доме не иначе, как если его призовут для какого-нибудь духовного обряда. После того можно ли удивляться, что у нас нет народных проповедников, что лучшие слова наших Пастырей церкви походят более на ученые диссертации, нежели на поучения? Християнский закон предписывает все гражданские обязанности, и долг служителей оного напоминать их нам: но в состоянии ли они сие исполнить при настоящем положении вещей?
*-- Вообще ГГ. политические Писатели и моралисты, говоря о способах к усовершению человека, обращали, кажется, мало внимания на изустные поучения, между тем как сии едва ли не принадлежат к числу самых действительных. Взгляните на Уайтфильда и других методистских проповедников4, являвшихся в половине прошедшего века в Англии и в Америке и привлекавших десятки тысяч народа! Они были люди неученые, из простого звания, и все их достоинство состояло в том, что говорили сердцу и чувствам слушателей. Наконец, скажу о себе. Находившись в свете, я по примеру большей части молодых людей моего времени был Християнином по наружности; ходил в церковь от скуки; но при всем том, всякий раз после хорошей проповеди, оставлял храм Божий в лучшем расположении духа, расположении, которое, не взирая на мою рассеянную жизнь, было иногда довольно продолжительно. --*
3-е. Та же ранняя жизнь, о которой я упомянул выше, причиною, что мы кончаем наше образование уже в свете. Редкому посчастливится встретить опытного Наставника, который руководствовал бы его в это критическое время жизни. Предоставленные самим себе, мы по бедности нашей Литературы прибегаем к сочинениям иностранным, и при настоящем направлении умов в Западной Европе, получаем между прочим несогласные с духом нашего Правления понятия, на кои бросаемся с жадностию, привлеченные их новостию и наружным блеском; а сии понятия, которые по неопытности считаем непреложными, более или менее действуют на все наши последующие поступки. Переменит это одно время: но покамест чрезвычайно полезно будет поручить кому-либо из сведущих, Государственных людей: разобрать Историю какого-нибудь свободного Правления, например, Великобритании с 1688 года5, эпохи, с которой нынешняя ее конституция возымела полное свое действие; раскрыть недостатки оного и основываясь на фактах, показать, что свобода и представительство, которыми хвалятся Англичане заключаются в одних только формах; что они нимало не мешают Правительству действовать противно выгодам народным и что в этом отношении конституционный Монарх менее связан, нежели Государь самовластный: ибо сей последний, по нравственной обязанности соответствовать безусловной доверенности подданных, будет поступать гораздо осторожнее, нежели глава Конституционной Монархии, где сего побуждения не существует, потому что там меры Правительства освящаются большинством преданных ему представителей; и что, наконец, выгоды, доставляемые сими Правлениями, искупаются духом партий, поселяющим раздор между согражданами, подавляющим всякую любовь к делу общественному и заменяющим чувства патриотизма видами корысти или честолюбия. Для большей ясности надлежало бы изложить это самым простым образом, напр[имер]: в виде бесед с каким-нибудь Англичанином; вложить в его уста все похвалы, расточаемые свободным Правлениям, и опровергнуть их фактами; а в заключение сравнить настоящее положение Англии с положением какой-нибудь хорошо устроенной неограниченной Монархии, напр[имер], Пруссии.
*-- Россия, которая до Петра I-го более походила на Азиятское Государство и с Его времени доселе образовывалась, так сказать, чтоб стать наряду благоустроенных Монархий, не может идти в сравнение; но, не взирая на сию невыгоду, если рассмотреть ее и Англию в прошедшем веке относительно влияния Правительства на народное благоденствие вообще, то преимущество едва ли не останется на нашей стороне. --*
Подобное сочинение, написанное основательно, с умеренностию и с должным уважением к истине, будет для многих благодеянием. Верьте мне, Ваше Высокопревосходительство, что весьма мало из нас, членов бывшего тайного общества, приняли в оном участие из видов честолюбия или по духу крамолы. Большая часть вошли в него, чтоб прослыть свободомыслящими, следуя господствовавшей в то время моде; другие же увлеклись заблуждением ума, и ни те, ни другие никак не воображая, чтоб сей первый шаг завел их так далеко.
*-- И можно ли было не увлечься, когда, начиная от властей, все как-будто наперерыв старались друг перед другом превозносить свободные постановления? Основываясь на достоверных сведениях, говорю решительно, что прокламации Союзных Государей в 1813-м году6; беседа Императора Александра с Г-жею Сталь7 и особенно речь Его Величества при открытии первого Варшавского Сейма8, напечатанная во всех наших ведомостях того времени, совратили у нас весьма многих с истинного пути, утвердив одних в их сомнениях и поселив в других предубеждения против самодержавия; а сии сомнения, сие предубеждение, не говоря уже о последствиях, составляют сами по себе великое зло. Самодержавие и деспотизм суть две вещи совершенно розные и в последствиях своих одна другой противуположные. Писатели, водимые духом партий, смешивают их с намерением; а вышеозначенные акты, как содержанием, так и изложением, поддерживают сие заблуждение, и оно было принимаемо, потому что распространялось венценосными главами. --*
Конечно, при мерах и духе нынешнего Правления можно быть уверенным, что события, подобные тому, каким ознаменован был день вступления на престол Государя Императора, не повторятся более. Принятая в настоящее время система гласности, и возможность обнаруживать общественное мнение посредством книгопечатания одни уже достаточны для предупреждения всяких покушений сего рода; но, если вышесказанная мера утвердит одно сердце в должной преданности к престолу; если она сколько-нибудь будет споспешествовать тому единству чувств между Правительством и народом, которое составляет вернейший залог Государственного благоденствия; то этого, кажется, достаточно для приведения ее в исполнение.
Ваше Высокопревосходительство! Предмет, о котором пишу, весьма обширен, и для большей ясности надлежало бы, может быть, войти в некоторые подробности, которых я избегал, чтоб не утомить Вас. Впрочем, думаю, что высказал все существенное из того, что мне известно по опыту и наблюдениям. Кончу небольшим замечанием. По теории Монархии избирательные преимущественнее наследственных; но многочисленные события доказывают противное, а потому никто в этом теперь и не сомневается. Точно так же, я уверен, придет время, что господствующее в Западной Европе мнение в пользу представительных правлений рушится само собою, но оно теперь в силе, потому что Правления сии по новости не представляют довольно фактов для убеждения всех умов; что многие люди с дарованиями, из личных видов и самолюбия, употребляют все свои способности на поддержание оного; другие, не размыслив, повторяют читанное или слышанное; а небольшое число тех, которые видят предметы с настоящей точки зрения, молчит по весьма благоразумному правилу, что легче плыть по течению, нежели против. При таком направлении умов, при этом множестве полусправедливых мнений не мудрено заблудиться и человеку с зрелым рассудком. Воспретить входа сим мнениям невозможно: опытом дознано, что таковые покушения только распространяют зло. А потому остается оградить себя от их пагубного влияния, не скрывая их, а, напротив, обнаружив и вместе с тем показав, что они суть умствования, кои, поражая наружным блеском, на деле или совсем несбыточны, или приносят более вреда, нежели пользы, и ни в каком случае не доводят до желаемой цели. И в сем отношении повторяю, что означенные выше меры, а именно: преподавание Истории, соответственное цели и самому свойству науки; духовные поучения, кои, укореняя в слушателях обязанности людей и граждан, будут согревать в них чувство веры; и, наконец, обнаружение недостатков свободных Правлений, которое излечит умы от предубеждения в их пользу, много послужит к тому, чтоб поставить молодых людей на истинной стезе, удалить от них сомнения и утвердить на пути к предстоящему им назначению.

III-е.
       
В дополнение к сказанному в письме моем от 28-го Февраля о Сибири почитаю не излишним присовокупить следующее:
1-е. Если признано будет полезным учредить в главных городах Сибири практические школы Сельского Хозяйства, то не худо было бы приобщить к оным фермы Садоводства. Вообще до сих пор там мало обращали внимания на сию отрасль промышленности, увлекаясь мнением, что все таковые попытки останутся тщетными при неблагоприятном влиянии тамошнего климата на производимость почвы; но сие мнение кажется преувеличено. Правда, что зимы там весьма суровы, но скорость, с каковою действует растительная сила в летние месяцы, заменяет несколько сие неудобство. В Чите, лежащей под 52R с. ш. и по крайней мере на 2500 фут. над поверхностию моря, где с половины ноября 1827 по 8-е Генваря следующего года не было менее 30R мороза, мы на своем дворике посеяли между прочим кукурузу, и она созрела. Из сего можно заключить, что, при надлежащем приготовлении земли, удобно развести в Сибири не только многие растения теплых стран, но даже некоторые плодовые деревья, особенно в местах, лежащих к Югу: около Селенгинска, в Минусинском крае и в южных полосах Западной Сибири.
*-- В окрестностях Тюмени и даже около Красноярска сеют арбузы, но от неумения ходить за ними они не созревают, а потому их собирают зеленые и солят для употребления вместо салату. --*
2-е. Сибирь есть страна новая, доступная ко всем усовершениям, и где оные могут производится гораздо удобнее, нежели в другом месте, но при этом недостаточно, чтоб особы, которым поручено управление сего края, ограничивались исполнением предписанного. Надлежит, чтоб они согреты были тем же рвением к лучшему, какое оживляет высшие власти; изучали пособия страны и обращали оные на общественную пользу. Говорю это совсем не в упрек Сибирским Сановникам: напротив, все, что мне удавалось слышать или видеть, относится к их похвале, но единственно потому, что, по моему мнению, тамошнее Начальство может побочными средствами много способствовать водворению просвещения и промышленности между жителями. Так, например, я уверен, что, если б Генерал-Губернатор Восточной Сибири, пригласив Иркутских купцев, лично представил им выгоды образованности и желание Правительства содействовать в сем отношении их благу, то признательные к таковой попечительности, они охотно пожертвовали бы сумму, достаточную для заведения там Коммерческого Училища, заведение, которое принесет чрезвычайную пользу, если установятся торговые сообщения между Сибирью и Америкою. Точно то же можно сказать о низших сословиях. При перемене лошадей на станциях мы везде почти видали у Станционных и волостных писарей по нескольку мальчиков, обучающихся грамоте. Доказательство стремления к просвещению. Тамошние поселяне, управляясь сами собою, постигают выгоды оного и для доставления его своим детям употребляют все зависящие от них средства, но, поелику наставники их состоят большею частию из сосланных за подлоги канцелярских служителей, то можно судить, какого рода это образование. В таких обстоятельствах, если б Губернатор, при объезде Губернии остановившись в волости, предложил собранным хозяевам сложиться для заведения у себя училищ, то, не сомневаюсь, что сие предложение было бы принято с радостию, и таким образом Правительство могло бы без больших пожертвований распространить благодеяние просвещения на весь тот край, где оно нужнее, нежели в другом месте.
3-е. Буряты отдают почти божеские почести Первосвященнику своему Хамбу Ламе. Если б местное Начальство пригласило его употребить свое влияние на то, чтоб лично и посредством подчиненных ему Лам поощрять своих единоверцев к трудолюбию и оседлой жизни, то при набожности и суеверном уважении сих инородцев к своему духовенству можно достоверно полагать, что таковые увещания не останутся без действия, особенно если им предложены будут пособия для первого обзаведения. И тогда какие благодетельные последствия приведет за собою сия перемена! Ховринские степи, заключающие в себе богатейшие угодья во всем Забайкальском крае, покроются жатвою; вместо кое-где разбросанных юрт образуются селения; и тридцать тысяч душ, которые теперь ходят без рубах, вместо пищи употребляют кирпичный чай, приправляя его изредка куском баранины или палой конины, и столь бедные, что едва в состоянии платить ясак, выйдут из своего полудикого положения и, сделавшися трудолюбивыми гражданами, улучшат свой быт.
4-е. Хлебное вино привозится в некоторые места Верхнеудинского и Нерчинского округов за 500, 1000 и более верст, и при всем том откупщик находит способ продавать оное с барышем. Из сего можно заключить, что устроение казенного винного завода на границе сих округов не принесет убытка. Но главная от него польза, что он поощрит хлебопашество в тех местах. С 1822 года, когда по новому образованию Сибири11 число войск в Забайкальском крае уменьшилось, сия важнейшая отрасль промышленности, не взирая на вспоможения Правительства, приходит там год от году в больший упадок. Поселянин, не зная, куда девать избытки своего производства, ограничивается необходимым, а потребное для уплаты податей добывает извозом. Сверх того вино составляет главный предмет мены с Манжурами и Монголами, о которой упомянуто в прошедшем письме. Умножение сего продукта усилит сбыт оного и отчасти послужит к распространению сего торга.
5-е. Так как граница наша с Китаем в Даурии, начиная от Стрелкинского редута к Востоку, не определена, то наши звероловы Тунгусы и Русские отправляются часто дней на 10 или на 15 пути вдоль по берегам Амура для промысла белки, встречаются с Манжурами, ходят вместе на лов и весьма мирно разделяют между собою добычу. Я узнал это от бывших при нас казаков, которые сами ходили на этот промысел. Сие предполагает возможность отправления особенного рода экспедиции для собрания сведений о течении Амура, до сих пор весьма мало известном, сведений, которые со временем могут принести нам немалую пользу.
В заключение повторяю не раз уже изъявленную просьбу: будьте, Ваше Высокопревосходительство, снисходительны к беспорядку, недомолвкам и повторениям одного и того же, которые встретите в сих замечаниях. Причина Вам известна. Впрочем, я охотнее соглашусь прослыть в Ваших глазах ветреником, нежели упустить, что, по моему мнению, послужит к пользе, счастлив, если из сказанного здесь найдется одно обстоятельство, одна мысль, которая подаст повод к каким-либо улучшениям.
Примите при сем, Милостивый Государь, уверение в глубочайшем почтении и совершенной преданности, с которыми честь имею быть

"11-го" Июля, 1830.

Вашего Высокопревосходительства

Всепокорным слугою.

Александр Корнилович.