Источники

Основным источником для данного исследования являются следственные дела декабристов во всей их совокупности, как опубликованные (Восстание декабристов. Т. 1-20. М.-Л.; М., 1925-2001), так и неопубликованные и хранящиеся в архивном фонде Следственного Комитета (ГА РФ. Ф. 48). Были использованы также отложившиеся в этом фонде делопроизводственные материалы следствия и ряд дел других архивных фондов (ГА РФ, РГВИА), содержащих сведения о следствии над декабристами. Мемуарные источники представлены комплексом воспоминаний декабристов и лиц, участвовавших в расследовании.
Объект исследования движение декабристов, реакция власти на декабризм, история судебно-следственной системы
Предмет исследования реформирование государственной системы России, развитие общественно-политической мысли, формирование юридических процедур
Хронологические рамки исследования включают все протяжение следствия по делу декабристов, декабрь 1825 - июль 1826 гг.
Научная новизна работы заключается в детальном восстановлении истории следствия над декабристами и влияния того, как шло и какие цели ставило перед собой расследование, на характер сведений о декабризме, которые оно зафиксировало.
Методологическая основа исследования. Осуществление данного исследования потребовало комплексного подхода к обработке материала, привлечения ряда современных методик, разработанных исторической наукой и источниковедением. В исследовании общих основ деятельности и организации Следственного Комитета по делу декабристов применены приемы институциональной истории. Анализ показаний и мемуарного наследия декабристов выполнен на основе классического сравнительного источниковедения. Аналитическое осмысление основного для данной темы источника - всей совокупности документов расследования - было бы невозможно без применения методов квантитативной истории, использования компьютерных баз данных и их математической обработки. Это потребовало создания специальной методики количественной обработки следственных материалов, подхода к ним как к массовому источнику, выбора принципов и модели описания их основных значимых элементов, дающих возможность формализации данных. Наконец, были привлечены актуальные приемы филологических наук, позволяющие судить о соотношении исторической реальности и описывающих ее нарративов, как синхронных, так и более поздних, а также о влиянии литературной традиции и господствующего стиля на поведение и мировосприятие человека определенной эпохи.
Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в исследовании способов реагирования власти на оппозиционные выступления в первой трети XIX в., изучении того, какую роль в формировании образа декабристского движения, отраженного документами следствия, сыграли юридические и криминологические представления эпохи и политические цели Николая I и как, с другой стороны, опыт расследования дела декабристов сказался в дальнейшей политике Николая I. Содержание и выводы данной работы имеют практическое значение для исследователей декабризма и истории русской судебно-следственной системы. Разработанные автором методики обработки документов следствия над декабристами могут быть применены для анализа других судебно-следственных материалов, особенно возникших в результате документирования крупных политических процессов с большим числом подследственных.

Глава 1

"Создание Следственного Комитета" повествует об обстоятельствах, в которых началось следствие над декабристами, и рассматривает Следственный Комитет как организацию: его состав, штат приданных чиновников, цели, задачи и приемы деятельности.

Для только что взошедшего на престол императора Николая I восстание декабристов стало неожиданностью. Николай Павлович знал, что существует достаточно сильная оппозиция ему как наследнику престола, но о том, что в России есть тайные политические общества, он узнал лишь 12 декабря из полученного из Таганрога донесения начальника Главного штаба генерала И.И. Дибича. Александр I, располагавший доносами о тайных обществах, поделился этими сведениями только с очень узким кругом самых доверенных лиц - И.И. Дибичем, А.А. Аракчеевым, кн. П.М. Волконским. Великий князь Николай в этот круг не входил. Не знал он и о начатом осенью 1825 г. по распоряжению Александра I расследовании в Тульчине, которое продолжалось уже после смерти императора по указанию Дибича, командировавшего в Тульчин генерала А.И. Чернышева. В дни междуцарствия никого из самых близких к Александру I сановников в Петербурге не было: И.И. Дибич и кн. П.М. Волконский оставались в Таганроге, А.А. Аракчеев отошел от дел. А.И. Чернышев и руководство 2-й армии направляли свои рапорты Дибичу. Ту информацию, которая была в их руках, Николай I получил с запозданием.
К тому же Николай I в первые часы после восстания, начиная следствие над его участниками, еще не знал в точности, на кого из государственных деятелей и высших военных чиновников он мог полагаться. Первоначально допросы мятежников были поручены генералам В.В. Левашову и К.Ф. Толю. 17 декабря Николай I подписал указ о создании специального органа - Следственного Комитета. Сначала он назывался "Высочайше учрежденным тайным комитетом для изыскания соучастников злоумышленного общества, открывшегося 14 декабря 1825 года", к концу следствия, 29 мая 1826 г., Комитет был переименован в Комиссию. Этот бюрократический нюанс означал, что учреждение носит временный характер.
Ситуация, в которой оказался Николай I после 14 декабря, определила выбор членов Следственного Комитета. Туда были назначены практически все лица, у которых Николай нашел поддержку в предшествовавшие дни. Князь А.Н. Голицын, с которым, как и с погибшим 14 декабря генералом М.А. Милорадовичем, он советовался после получения донесения Дибича; близкие к Николаю генерал-адъютанты А.Х. Бенкендорф, В.В. Левашов и П.В. Голенищев-Кутузов; великий князь Михаил Павлович, курсировавший между старшими братьями во время междуцарствия и 14 декабря энергично поддержавший Николая. Председателем Следственного Комитета стал военный министр А.И. Татищев. Симптоматично, что в Комитете не оказалось ни командующего Гвардейским корпусом генерала А.Л. Воинова, ни командующего гвардейской пехотой генерала К.И. Бистрома. Отчасти это объяснялось тем, что как начальники взбунтовавшихся частей они формально несли за это ответственность. Но важно также и то, что оба они сомнительно повели себя 14 декабря. Позднее к числу членов Комитета присоединились прибывшие с юга генералы И.И. Дибич и А.И. Чернышев, дежурный генерал Главного штаба А.Н. Потапов.
Известно, что Николай I внимательно следил за ходом следствия, лично допрашивал некоторых декабристов. Однако, нельзя согласиться с бытующим в литературе мнением, что император непосредственно руководил расследованием. Имеются документы, исчерпывающе показывающие, какая дистанция существовала между царем и Следственным Комитетом. Это докладные записки Комитета Николаю I, из которых очевидно, что он отнюдь не вникал во все детали. Не следует забывать, что только что взошедшему на престол Николаю приходилось срочно осваивать управление империей, входить в курс дел, а непосредственное руководство следствием было задачей не его уровня.
Обилие распоряжений императора, касающихся следствия, было обусловлено не только важностью этого дела, но и тем, что полномочия Следственного Комитета были ограничены и на многие действия он должен был испрашивать высочайшую санкцию. Так, Комитет не имел права ни выносить постановлений об арестах, ни производить их, ни освобождать арестантов. Более того, Комитет и технически не был в состоянии осуществлять аресты, поскольку не имел фельдъегерской службы. Не имел он и права отдавать приказы коменданту Петропавловской крепости, поэтому все распоряжения, касающиеся режима содержания узников, отдавались самим императором. Трактовать эти обстоятельства как непосредственное руководство следствием со стороны Николая I было бы столь же неверным, как и считать, что прокурор руководит следствием, раз он дает санкции на аресты и обыски. Более того, Следственный Комитет обращался к императору даже не напрямую, а через начальника Главного Штаба И.И. Дибича. Дибич и был введен в число членов Комитета, по-видимому, для того, чтобы осуществлять межведомственную координацию действий.

Глава 2 "Содержание допросов декабристов" посвящена анализу тематики допросов, для чего потребовалось выработать принципы формализации материала, приемов количественной обработки и специальный тематический рубрикатор. Основной вид документов следствия - "вопросные пункты" - были структурированы уже при их создании: они состоят из набора пронумерованных вопросов. Вопрос и был выбран в качестве единицы подсчета. Элементом учета следующего уровня служили сами "вопросные пункты" - допросы. Исследовался весь без исключения массив материалов следствия (317 следственных дел), как опубликованных, так и неопубликованных и хранящихся в архиве Следственного Комитета (ГА РФ. Ф. 48). Среди общего количества в 2083 допроса насчитывается 1813 вопросных пунктов (остальные 270 - показания, данные декабристами по собственной инициативе, без вопросных пунктов), в них содержится суммарно 5959 вопросов.
Тематические рубрики сложились в процессе эмпирической сортировки встречавшихся вопросов. Они отражают интересы Комитета, не обязательно совпадающие с тем, что считает важным современный исследователь. Например, в них не отыщется таких проблем, как "декабристские планы послереволюционного переустройства России" или "декабристская критика положения в России". Следственный Комитет этими вещами не интересовался, у него были совершенно другие задачи.

Тематика допросов декабристов
количество вопросов
%
всего вопросов во всех допросах
5959
100
1. По истории тайных обществ в России до 1821 г.
295
4,95
2. Об актуальном состоянии и силе тайных обществ: их внутреннем устройстве, количестве членов, правилах вступления, составе Думы, заседаниях и т.д.
554
9,3
3. О программной цели тайных обществ
192
3,2
4. О декабристских конституционных проектах
153
2,6
5. О намерении цареубийства
270
4,5
6. Кто из высших сановников покровительствовал тайным обществам
49
0,8
7. На какие войска рассчитывали декабристы, какие полки были затронуты влиянием тайных обществ
216
3,6
8. О неосуществленных планах восстания и покушения на царя
523
8,8
9. О заграничных контактах русских тайных обществ
91
1,5
10. О польских тайных обществах и переговорах с ними декабристов
217
3,65
11. Об иных тайных обществах, существующих в Российской империи (Кавказском, Симбирском и др.)
262
4,4
12. О контактах Южного общества с Обществом соединенных славян
74
1,2
13. О переговорах Южного и Северного обществ
138
2,3
14. О принадлежности к тайному обществу того или иного лица (допрашиваемый выступает в роли свидетеля)
972
16,3
15. Вопросы, направленные на выяснение степени виновности отдельных лиц
154
2,6
16. О восстании 14 декабря на Сенатской площади
635
10,7
17. О восстании Черниговского полка
119
2
18. О вступлении допрашиваемого в тайное общество
351
5,9
19. Разное
702
11,8

Во втором столбце таблицы приведено абсолютное количество вопросов по каждой теме, в третьем - удельный вес вопросов этой темы по отношению к общему количеству.

Рубрики, относящиеся собственно к декабристским организациям (т.е. все, кроме п. 11 и 19) сводимы к трем крупным группам: 1) вопросы, направленные на выяснение сил и возможностей тайных обществ (п. 1, 2, 6, 7, 9, 10, 12, 13, 14, 15, 18); 2) вопросы о целях и планах декабристов (п. 3, 4, 5, 8); 3) вопросы о состоявшихся восстаниях на Сенатской площади и в Черниговском полку (п. 16, 17). В общей сложности, первая группа включает 3111 вопросов, это 52,2% от всех вопросов, заданных за время следствия, вторая - 1138 вопросов (19,1%), третья - 754 вопроса (12,7%). То обстоятельство, что следствие приложило достаточно усилий для выяснения действительной силы и влияния тайных обществ, естественно и особых комментариев не требует. Гораздо интереснее, что реально состоявшиеся восстания вызвали меньший интерес следствия, нежели неосуществленные декабристами планы.

Зато весьма мал против ожидаемого удельный вес тем, которым Следственный Комитет и Николай I не могли не придавать первостепенного значения: о заграничных связях русских тайных обществ и причастности к ним крупных русских сановников. Вопросов об этом немного, как представляется, лишь потому, что все допросы давали отрицательные ответы. А значит, невозможно было развивать тему, допрашивать свидетелей, выяснять детали. Здесь важно оговорить одно обстоятельство. В литературе бытует убеждение, что в рамках следствия над декабристами велось еще одно особое, сугубо секретное расследование, касавшееся как раз причастности к тайным обществам видных государственных сановников и возможной связи русских заговорщиков с правительствами иностранных государств, и что материалы этого расследования затем были уничтожены по приказу Николая I. Однако, внимательный просмотр всего комплекса следственных дел и сравнение его с итоговым документом - секретным приложением к донесению Следственной Комиссии, убеждает в том, что никакого уничтожения части материалов расследования не было, эти документы просто хранятся ныне в следственных делах декабристов. Отдельное секретное дело могло существовать на самых ранних этапах расследования, затем оно было раскассировано по следственным делам.
События 14 декабря находятся в числе тем, вызвавших наибольшее количество вопросов. На их фоне бросается в глаза более чем слабый интерес, проявленный Комитетом к восстанию Черниговского полка. Конечно, в восстании на юге участвовало намного меньше декабристов, нежели в Петербурге, и событие это было не столь сложным и многофакторным. К тому же, следствие и суд над основной массой черниговцев проходили в Белой Церкви, при главной квартире 1-й армии. Что также свидетельствует о невнимании верховной власти к этому происшествию. Очевидно, что несмотря на восстания, Николай I и военное командование были в достаточной мере спокойны насчет общего положения в армии. Это видно также по умеренному количеству вопросов о влиянии тайных обществ в войсках.
Как мы установили, расследование было поделено на группы, дела южных и северных декабристов вели группы чиновников под руководством генералов Чернышева и Бенкендорфа, третья группа, не имевшая руководителя, занималась периферийными делами. Очевидно, ряд различий между группами неизбежен из-за разницы между Южным и Северным тайными обществами. Но прослеживается ли качественная разница между работой групп, в тематике допросов, методике, манере ведения расследования? Из всех полученных декабристами за время следствия допросов на дела группы А.Х. Бенкендорфа приходятся 493 допроса из 1953 вопросов, 564 допроса из 2780 вопросов - на группу А.И. Чернышева, и 756 допросов из 1226 пунктов - на дела третьей группы. Таким образом, 46,7% всех заданных декабристам вопросов были подготовлены подчиненными А.И. Чернышева, 32,8% - А.Х. Бенкендорфа и 20,6% в третьей группе. В среднем на каждого арестанта в группе Чернышева пришлось по 5,6 допросов, состоявших из 27,8 вопросов; в группе Бенкендорфа - по 5,5 допросов из 21,9 вопросов; в третьей группе - по 6 допросов из 9,7 вопросов. Количество вопросов свидетельствует о том, что подследственным Чернышева пришлось хуже, чем Бенкендорфа, давление следствия на них было более интенсивным. Неодинаковы и итоги следствия: по группе Бенкендорфа из 89 дел приговоры к каторжным работам были вынесены по 30, назначены иные наказания (ссылки, служебные переводы) - по 33, и по 24 делам приняты решения об освобождении с оправдательными аттестатами или со взятием под надзор; а в группе Чернышева из 100 дел приговоры к каторжным работам вынесены по 54, к иным наказаниям - по 32, и по 11 делам решения об освобождении. Таким образом, доля осужденных на каторгу у Бенкендорфа составляла около 30%, у Чернышева - 54%.
Если сравнивать тематику допросов, то в группе Бенкендорфа относительно больше интересовались вопросами о состоянии тайных обществ и их истории, зато центр тяжести в расследовании вопроса о цареубийстве явно находится в группе Чернышева. Третья группа имела вспомогательный характер, занималась маловажными и периферийными делами, разгружая от них группы Чернышева и Бенкендорфа. Половина всех вопросов в третьей группе - о принадлежности разных лиц к тайным обществам.